Меня зовут Акери! негромко представился онА ты и вправду слепой? Бабушка тоже была слепая, но вдруг выздоровела! Это ты ей помог? А как тебя зовут?..
Илай, ответил Илано Десмедт.
А что значит твоё имя? Вот Акери, это значит «буревестник». Когда-то были такие птицы, они смелые, самые смелые на свете! Я слышал от бабушки много разных сказок про птиц А она, мальчик указал на МаифьОна твоя жена? Как её зовут? Она тоже смелая?
Маифь, тихо произнёс Илано Десмедт, Да. Она самая смелая на всей земле.
Как же жалко, что ты слепой. Ведь она такая красивая! насупился Акери.
Правда?
Очень! кивнул мальчик.
Акери! тревожно позвала его матьНе приставай! Иди сюда, негодник!
Мальчик смущенно попятился и убежал, звонко шлёпая босыми пятками по каменному полу. Забрался на скамью возле бабки, всё глядел на Илано и улыбался.
Акери любит путешественников, проговорила Саирим, пробуя супНа сколько огорчают меня вести о войне, на столько же радует меня этот мальчишка. Из всех моих внуков, он самый смышлёный. И в путниках больше всего ценит интересные истории об их долгих странствиях. Расскажи, Каихьнедт, где ты побывал с тех пор, как покинул Гелион?
Так много лет назад это было, скривился старик, почёсывая бородуУж всего и не упомню. В начале подался я на восток Слышал о том, что там ещё остались плодородные земли и чистая вода, да вот только враньё всё это. Ничего я не нашёл, кроме дюжины таких же городов как Гелион, только поменьше. Так дошёл я до самого края земли. В одном из городов решил я остаться, женился и прожил там несколько лет. Там родился мой сын Илай. Потом началась война, моя жена погибла, и мы с сыном бежали прочь, на север. Долго скитались в ледяных пустошах, от поселения к поселению. Голод, холод, долгие переходы были невыносимы, и я решил двинуться на юг. Но там оказалось гораздо ужаснее, чем я тогда мог себе представить. Жуткая жара, песок и ветер Это был сущий ад. Нам ничего не оставалось, как пойти на запад. Вот тогда-то мой сын и лишился зрения, Кай картинно вздохнул, закрыв ладонями лицо. Саирим саркастично хмыкнула. Патип всплеснула руками и обняла Акери, который с неподдельным интересом слушал рассказ старика, открыв рот.
Так значит, ты так ничего и не нашёл, заключила старухаЗемля мертва. Солнце больше не греет. Вот, в каком мире мы живёмона звучно брякнула ложкой по краю, и миска загудела, словно колокол.
Маифь открыла глаза. Илано Десмедт гладил её по голове, как кошку, и она открыла глаза, вдруг услышав звяканье по боку миски. Она проснулась, поёживаясь в сыром платье. Тепло от огня умиротворённо баюкало, от того вовсе не хотелось двигаться. Она только сбросила мокрые туфли, полные песка. Кай тут же подхватил их и отправил сушиться.
Патип и Акери приветливо заулыбались, заметив, что она не спит, только Саирим печально потупила взгляд, трясущимися руками отодвигая плошку на край скамьи.
Ну что ж, Каихьнедт. Коль ты поведал мне свою историю, пришла моя очередь рассказывать, проговорила она, сквозь всполохи пламени пристально глядя на Илано, Когда я была маленькой девочкой, на западе шла страшная война. Войска государства-крепости Арат разоряли и сжигали соседние города, разрушали купола и поселения. Они продвигались на восток. Туда, где ещё были маленькие оазисы живого леса, где можно было найти воду, пригодную для питья. Мои старшие братья и сёстры собрали всех детей и покинули наш прежний город всего за несколько дней до вторжения войск. Мы ушли ещё дальше на восток, так далеко, как это только возможно. Но и там не нашли приюта. Много лет мы скитались от поселения к поселению, прячась от падальщиков и караванов охотников. Мне приходилось носить мужскую одежду, чтоб не попасть в рабство. И вот, наконец, на границе западной пустыни мы нашли свой дом. Среди развалин древнего города мы основали Гелион. Многие люди последовали за нами, чтоб помочь восстановить дома и стены, строить купола, очищать воду и сажать деревья. Но, война не прекращалась Весть о благодатном Гелионе в конце концов достигла стен крепости Арат, что теперь зовётся Цитаделью, и её непобедимая армия двинулась на восток. Незадолго до того, в наш город пришёл одинокий воин. Путник, не знавший усталости, не нуждавшийся в отдыхе и пище. Я никогда не произнесу его имени, не упомяну его. Это был Ангел Смерти, она умолкла, сквозь огонь глядя в широко распахнутые глаза Маифь, которая зачарованно ловила каждое её слово. Патип и Акери испуганно воздели руки к небу, в суеверном страхе закрывая ладонями глаза. Илано Десмедт даже не шелохнулся. Он положил руку на плечо Маифь. Тяжёлую, холодную руку.
Тогда я была молода, наивна и бесстрашна, продолжала Саирим, чуть дрогнувшим голосомНо я и сейчас признаю, он спас Гелион. Я подошла к нему, превозмогая страх, и попросила спасти наш город. И Ангел ответил мне, что исполнит мою просьбу, если я обещаю всю свою жизнь хранить город и его жителей. И я согласилась.
Один этот воин стоил всей многотысячной армии проклятой крепости. В то далёкое время сам Ангел Смерти защитил Гелион от разрушения, спас его людей и благословенные купола.
Но за это чудо нам пришлось заплатить страшную цену. Многие девушки ушли в пустыню вслед за Ангелом, и ни одна из них не вернулась домой. Я тоже ушла за ними, потому что среди их числа была моя сестра, потому что сама была очарована, и не могла не пойти, не могла думать ни о ком, кроме Ангела. И в страшную песчаную бурю я была ослеплена летящим песком. Я лишилась зрения, но сохранила свою жизнь. Это Ангел спас меня, потому что я должна была хранить и защищать Гелион, как обещала, Саирим тягостно вздохнула, переводя взгляд на клочок звёздного неба в провале стеныНаверное, сейчас я сказала бы ему спасибо, встреть я его вновь. Зрение удивительным образом вернулось ко мне, чтоб я смогла наконец увидеть, каким великолепным и сильным стал мой Гелион, как обширны его сады, как свободны и счастливы люди. Но я по-прежнему не могу забыть опустошённые глаза моей сестры и подруг, которые погибли, последовав за ним. Всякий, кто однажды встретил взгляд Ангела, навсегда лишился своей душиона умолкла, всматриваясь в лицо Маифь, которая безмолвно глядела на неё, не находя в ответ ни единого слова. Кай нервно ворошил угли в очаге. Илано Десмедт молчал.
Утром вам принесут запас воды и пищи, необходимый для перехода по пустыне, наконец проговорила старуха, нахмурившись, А сейчас нам пора возвращаться в нижний купол. Эта ночь будет долгой, к рассвету похолодает, так что будьте внимательны и поддерживайте огонь. Это место смотрителя верхнего сада. Так мы согреваем купола, будьте ответственны и осторожны. Я верю тебе, Каихьнедт. Прощайте, с этими словами Саирим поднялась. За ней поднялись Патип и Акери, и не спеша все они ушли прочь, в темноту лестниц и галерей.
Маифь бессознательно моргала.
«Что это? Эта жуткая история не может быть правдой» мучительно размышляла она, глядя на всполохи пламени в очаге под котлом. Хотелось есть. Хотелось плакать с досады, догнать старуху и расспросить её обо всёмобо всём Но всё-таки, больше всего сейчас хотелось есть. Догадливый Кай тут же протянул ей целую плошку горячей похлёбки, и Маифь тут же позабыла о том, что только что была в отчаянии.
Не удивляйся, Саирим просто ударилась в воспоминания, усмехнулся старый слуга, подавая ей ложкуОна всегда была странной, но, несмотря на это, очень сильной. Ведь без неё не было бы здесь ни садов, ни воды. Ничего бы не было, пустыня одна, да развалины.
Саирим родилась далеко на востоке, она унаследовала стойкий характер своего народа, задумчиво добавил Илано ДесмедтПервый раз я встретил её на войне. Она была тогда босоногой девчонкой, вместе с братьями самоотверженно защищавшей детей. Она не помнит той встречи, но её благородство и смелость тогда удивили меня.
Маифь округлила глаза.
Но, если действительно так Если всё то, что я услышала, правда То Сколько же тебе лет, чёрт возьми?! потрясённо прошептала она, отставляя в сторону недоеденный суп.
Не знаю, Илано Десмедт лениво поморщился, Разве это имеет для тебя какое-то значение?
Ещё как имеет!
Тогда, я отвечу что много. Столько, что давно потерял счёт. Этого достаточно для удовлетворения любопытства? съязвил Илано.
Маифь напряжённо уставилась в пол. Пальцы судорожно стиснули край скамьи, да так, что побелели костяшки.
Как же так Ты не спишь, тебе не нужна пища и вода, ты живёшь на этой земле дольше, чем простой человек может себе даже представитьона вдруг поднялась со своего места и встала прямо перед ним. Сняла с его лица чёрную повязку. Бесцветные глаза смотрели на неё, пустые и страшные, наполненные тяжёлой, первозданной тьмой.
Я не боюсь лишиться души! Но скажи мне, если возможно это, то почему невозможно и неправильно помнить пение птиц и зеленый лес, поля, луга, болота? Почему невозможна такая простая вещь? Ведь я помню всё так отчётливо, будто видела это вчера. Это сводит с ума, не даёт мне покоя!
Илано Десмедт глядел на Маифь и молчал. Он словно бы вообще не собирался ничего говорить, только вдруг взял её за руки, крепко-крепко, и произнёс:
Ты ничего этого не можешь помнить только потому, что этого не помню даже я. Так давно земля под ногами стала грязной и отравленной, так давно сгорело солнце, так давно нет больше лугов, полей и зеленых лесов. Нет моря. Ничего больше нет. А ты, Маифь, дерзкая девчонка, без страха стоишь передо мной, перед Ангелом Смерти, и смотришь мне в глаза. Без тени страха! Это я должен спрашивать тебя, почему.
Потому что не боюсь, ответила онаЯ не боюсь тебя. Вот и всё.
Илано отпустил её руки и отвернулся. Маифь поняла, что разговаривать с ней он больше не станет. Ей осталось только размышлять над всем услышанным, с леденящим кровь осознанием того, что сами люди превратили свою жизнь в существование, а землю в отравленную пустыню. И, как же больно и горько должно быть тому, кто с самого начала видел всё это, и ничего не смог изменить.
Забрав плошку с едой, она ушла от очага к холодному и пустому провалу в стене, за которым сияло звёздное небо. Где-то там, невидимая линия горизонта, где небосвод сливается с землёй и непроглядная холодная ночь, и мерцающие россыпи звёзд. Дыхание паром вырывалось изо рта, так холодно было снаружи. Захотелось снова в сад, в мокрый тёплый мох под сводами деревьев. Но она просто вернулась к очагу, легла на лавку, укрывшись одеялом, которое принёс Кай, и закрыла глаза. Слышала щёлканье горящего огня, чувствовала тепло. Тени пламени прыгали по векам, мягко нагоняя дрёму. Вскоре и старый слуга устроился на ночлег. Только Илано Десмедт остался. Молчаливый и спокойный, как камень.
***
Она летела над землёй. Быстро, будто птица. Словно бы у неё были такие же сильные, стремительные крылья, как у птиц. Ловкие, широкие, на которых можно парить над морской волной, как чайка. У неё не было крыльев, но она все равно летела.
Ветер
Я ветер!
А внизу была земля. Леса, луга, поля и горы. Долины и болота, моря. Пустыни жёлтого песка и разноцветные северные тундры. Снега Зеленые тропические джунгли. Пампасы, скалы и каньоны. И всё это многообразие, яркое, светлое, чистое, под ясным солнцем и синим небом, таяло.
Растворялось, сменяясь серой, ровной пустыней. Безжизненной и страшной. Будто туман стелился перед глазами. А потом, сквозь эту дымку, сквозь ровную муть проступили камни, мусор, руины и мёртвые леса. Грязные, страшные, неузнаваемые следы войн и разрушений. Воронки взрывов, искореженный металл, серый песок и радужная плёнка на воде Нет птиц. Нет зверей. Ничего нет. Чёрный дым над редкими городами. И этот дым преобладал, копился, складывался, собирался, покуда не превратился в силуэт ужасного чудовища. Оно сжалось в пружину, и прыгнуло, повалив навзничь, сбивая с ног. Навалилось всем весом, прижало к земле, и Маифь увидела его глаза.
Это были пустые глаза Ангела Смерти.
Она вздрогнула. Проснулась, тупо уставившись на огонь, горящий в очаге. Долго смотрела на движения медленного пламени, на искры, тающие в темноте, пока сон вновь не сморил её.
Глава 4
Здесь не было других звуков, кроме мерного тиканья часов. Не было палящего солнца, ветра и песка. Только темнота и тупая боль.
Открыв глаза, она поняла, что находится в маленькой грязной комнатке, полной всякого старья. На косоногом стуле возле неё сидел Илано Десмедт. Кроме него в комнате был ещё один человек. Он сосредоточенно читал старую затёртую книжку, то и дело поправляя тяжёлые мутные очки, съезжавшие на кончик носа.
О, ты проснулась! заметил он, отложив книгу в сторонуТы потеряла много крови, постарайся не двигаться, Маифь. Ведь так тебя зовут?
Да, слабо выдохнула она, медленно моргаяГде я? Кто вы?..
Меня зовут Вердхи, когда-то я был военным врачом. Тебе повезло, что пуля не повредила кость. Караваны кочевников никогда не поднимаются в горы, так что здесь безопасно, он мельком взглянул на Илано Десмедта.
Я видела лошадей, улыбнулась Маифь, Так странно их видеть там, где нет для них воды и пищи.
Охотники находят для них несколько иную пищу, поморщился доктор. Не стоит об этом говорить. Да и не лошади это вовсе. Падальщики. Одна только видимость. Забудь обо всём, отдыхай, он посмотрел в просвет приоткрытой двери и поспешно вышел из комнаты.
Сквозь щели в стенах проникали тусклые солнечные лучи. Они узкими полосками рассекали полумрак, и в них танцевала радужная пыль. На стене тикали старые часы. У них не было стрелок, и они не показывали время. Всюду густо лепились книжные шкафы и стопки бумаг.
Маифь попыталась сесть и уже почти поднялась, но Илано Десмедт поглядел на неё осуждающе строго. Он встал со своего места и настойчиво опрокинул её назад, на подушки.
Тебе велено лежать.
Сколько времени прошло? спросила она, хватая его за запястье, Как давно я здесь?
Три дня, ответил он.
Так долго?
Тебя серьезно ранили. Нас преследовали. И после того как лошадь издохла, мне пришлось ещё раз встретиться с падальщиками. Ни женщин, ни детей в караване не оказалось. Только несколько рабов на продажу.
Ты их убил? горько всхлипнула Маифь, отпустив его рукуТолько не говори мне, что ты их убилпо её щекам ручьями побежали слёзы.
Я могу и тебя убить, если захочу, произнёс он почти шёпотом, склоняясь над нейТы забываешься, смеешь говорить со мной как с мальчишкой, будто я должен это терпеть. Ты сама увязалась за мной в пустыню, не зная даже зачем, сбежала из безопасного Гелиона, который мог стать твоим домом. Посмотри, ведь ты даже ни капли не отличаешься от прочих, подобных тебе, его взгляд стал вдруг тяжёлым и вязким. Маифь захлебнулась им, беспомощно дрожа. А он глядел на неё, и бесцветный взгляд его жёг, медленным пламенем растекаясь по телу. Сердце Маифь вдруг осыпалось, пропадая и плавясь, словно бы непомерный вес всего мира навалился на неё, не давая дышать. Она могла сейчас только беспомощно смотреть в глаза Илано Десмедта, и растворяться в них.
Обними меня, словно в бреду прошептала Маифь, протягивая к Ангелу Смерти слабые, дрожащие рукиПоцелуй меня, Ангел Я люблю тебя Ангел люблю тебя
Мне жаль, горько нахмурился Илано Десмедт и отвернулся.
В отчаянии Маифь закрыла глаза руками. Всё вдруг исчезло, словно болезненный бред. Она не понимала, как могла почувствовать и сказать такое. Молчала, сгорая от стыда.
Ты такая же, как все они, обречённая. Но я хочу, чтоб ты жила, наконец произнёс Илано, Мне жаль тебя, как когда-то было жаль Саирим. Но жизнь всегда стремиться к смерти. И чем ближе я, тем сильнее будет в тебе это желание. Поэтому, прошу тебя, останься здесь. Прощай!
С этими словами он повернулся и вышел из комнаты прочь, бесшумно, как призрак.
Маифь убрала руки от лица. Сердце бешено стучало в груди, мысли путались, натыкаясь друг на друга. Она ничего не смогла сказать, даже когда Вердхи вошёл в комнату и, склонившись над нею, задумчиво потирал бороду.
Чувствовала только, что чем дальше в горы уходил Илано Десмедт, тем большая пустота чёрной пропастью расползалась в её душе.
Это пройдёт, пожал плечами докторВсё пройдёт. А ведь он мог легко убить тебя, как убивал всех очарованных и несчастных. Стоило ему только исполнить твою просьбу. Такая малость, поцелуй смерти. Рази ты на небесах. Но ты счастливая, очень счастливая, раз сам Ангел благословил тебя жить.
Маифь не ответила. Она отвернулась к стене, закрывшись одеялом с головой.