Он обернулся, чтобы посмотреть на Леа, и внезапно ощутил прилив нежности по отношению к девушке. Как хорошо, что она работает вместе с ним. Она держалась немного чопорно, сдержанно, всегда трезво мыслила и контролировала свои чувства, но иногда
И еще, с заминкой прибавила Леа, направляясь к двери, звонила ваша мама.
Мать оставила ему сообщение следующего содержания:
«Пожалуйста, позвони. Этот сумасшедший санитар опять взялся за свое».
Его мать. Ложка дегтя в бочке меда. Опять причитает по поводу санитара из психиатрической больницы, который, как она себе вообразила, преследует ее. Но именно мать и стала той причиной, которая привела Федора Чески в психиатрию. Ее мания, ее приступы амнезии. Психоаналитик Федора предполагал также, что мать отчасти послужила причиной некоторой его замкнутости и холодности компенсация за ее экстравагантное поведение. Экстравагантность и эпатаж были характерны для нее в одни периоды, а в другие почти кататоническое состояние и подверженность амнезии. Только решительность и сила воли помогали ему справляться с обеими крайностями. А периоды амнезии вызвали интерес к SEQ10.
Прозвенел дверной колокольчик, и Федор направился к себе в кабинет, чтобы принять первого на сегодня пациента. Но первым посетителем оказался вовсе не пациент. Леа провела в кабинет невысокую даму средних лет с убранными в тугой хвост черными волосами, подрисованными бровями, темно-красной помадой на губах и избытком румян на щеках. На ней был розовый макинтош, с зонтика также розового цвета на ковер капала вода.
Я знаю, доктор Чески, что мне не следовало приходить сюда без предварительной договоренности, заговорила дама оживленно, то понижая, то вновь повышая голос. При этом она на птичий манер вертела головой, переводя взгляд с Федора на Леа. Но он был так настойчив, мой сын Роман. Он сказал, что должен увидеться здесь со мной. Здесь или больше нигде и никогда. А потом просто повесил трубку. Господь свидетель он уже доставил вам массу неприятностей. Скажите мне: он здесь?
Здесь? Сегодня? спросил Федор и посмотрел на Леа. Девушка пожала плечами и покачала головой.
Он сказал, что будет наверху.
Над головами у них раздался глухой стук. Заскрипели половицы кто-то быстрыми шагами ходил взад-вперед.
Леа прикрыла рот рукой и нервно рассмеялась. Для нее такое поведение было совсем нехарактерно.
О господи! Он опять вломился в дом!
Взгляд матери Романа метался между доктором и Леа.
Не опять! Я полагала, ему было назначено. Он сказал, что никому другому не доверяет. Понимаете, он едва меня знает
Губы женщины задрожали.
Леа нахмурилась:
Вы отдали его на усыновление?
Сверху снова послышался глухой стук. Все присутствующие подняли глаза на потолок.
Не-е-е-ет, медленно протянула миссис Боксер. Нет, он уверяет, что не помнит, как рос вместе с нами. Со своей собственной семьей! Я показываю ему фотокарточки он говорит, они ему «кажутся знакомыми», но говорит, все это происходило не с ним. Я просто не представляю, что бы это все значило. Она вздохнула и торопливо продолжила: Он все ходит-ходит по Провиденсу и ищет что-то но не говорит, что именно.
Федор понимал, что должен вызвать полицию, но, когда Леа направилась к телефонному аппарату, велел ей остановиться.
«Уверяет, что не помнит, как рос вместе с нами. Со своей собственной семьей!»
SEQ10 являлся снотворным препаратом, предназначенным для лечения в том числе и истерической амнезии.
Федор задумчиво поглядел на миссис Боксер. На ней были надеты с виду непримечательные, но явно дорогие туфли. Она носила изысканные драгоценности, роскошный бриллиант украшал обручальное кольцо. Совершенно очевидно, что у нее водились деньги. Она сможет заплатить за лечение. Одна страховка не покроет затраты на SEQ10.
Федор сделал глубокий вдох, вытер вспотевшие ладони о брюки и поднялся по лестнице на второй этаж.
Романа он обнаружил в гостевой комнате, расположенной прямо над кабинетом. Молодой человек сидел на краешке кровати с пологом на четырех столбиках и нервно крутил в руках стакан вина этот стакан он позаимствовал из соседней ванной комнаты.
Вижу, сегодня вы принесли вино с собой, заметил Федор.
Да. Мерло калифорнийского урожая. Все еще пытаюсь понять, каково это пить. Роман застенчиво улыбнулся. Сегодня на нем был тот же самый костюм, что и в предыдущий раз. Аккуратный, будто с иголочки. Странные ощущения вызывает алкоголь. Спустя мгновение он добавил: Да, простите меня за дверь. Когда я пришел, здесь никого не было. А мне необходимо было войти.
Федор недовольно фыркнул. Он намеревался сдавать эту комнату под офис, а теперь этот ненормальный все испортил! Дверь, ведущая на наружную лестницу, была распахнута, дерево вокруг замка расщеплено. На прикроватном столике валялась большая отвертка.
Ну и зачем? воскликнул Федор. Я имею в виду: отчего такая необходимость попасть в дом? Почему было просто не записаться на прием?
Роман поболтал вино в стакане:
Я я ищу здесь что-то. И я не мог ждать. Не знаю почему.
В обычные дни в это время Федор уже должен был отправиться домой, но сегодня он задержался ради особенного пациента. Мать Романа быстро распорядилась починить сломанную дверь и заплатила приличный задаток за лечение сына. Кроме того, Роман был намного интереснее большинства рядовых пациентов Федора.
Сейчас молодой человек сидел, откинувшись на спинку большого мягкого кресла, и, казалось, был полностью погружен в свои мысли. Время от времени он разглаживал несуществующие складки на пиджаке.
Ваша мать вкратце ввела меня в курс дела, сказал Федор. Может быть, расскажете, что вы сами считаете истинным, а что нет?
Он прочитал вслух свои записи.
Роману исполнился двадцать один год. Единственный ребенок в семье, он до девяти лет страдал от ночных кошмаров и периодически писался в кровать. Когда мальчику исполнилось тринадцать, умер его отец. Впрочем, они никогда не были близки. С трудом заводил друзей, но, так как был милым, располагающим к себе мальчиком, пожилые люди его любили. Сам Роман обожал кошек, однако после четвертой принесенной в дом кошки мать заставила его на этом остановиться. Когда одна из его питомиц умерла, Роман устроил ей пышные похороны. В старших классах поначалу был примерным учеником, дружил в основном с девочками, но именно дружил не встречался. Сексом совершенно не интересовался. В последние годы учебы все стало плохо: юноша подвергся интернет-травле. С неохотой обсуждает эту тему. В итоге отказался посещать школу и доучивался на дому, получив диплом, эквивалентный диплому об окончании школы. Два года учебы в колледже, который он посещал весьма нерегулярно. В большинстве своем самоучка. На редкость тяжело переносит холодную погоду. Близких друзей нет, «за исключением книг».
Роман, то, что я сейчас прочитал, все верно? спросил Федор, запуская на ноутбуке текстовый редактор.
Молодой человек выглядел озадаченным.
Не очень-то лестная история, правда? Я слушал, и мне казалось, будто все это происходило с кем-то, кого я знал, но непохоже, что со мной. Хотя, по-видимому, это все же про меня.
Федор напечатал: «Вероятно, расщепление личности, вызванное неудовлетворительным самовосприятием».
Но с прошлого года ваши воспоминания кажутся вам вашими?
Верно, с прошлого года. Все теперь кажется реальным. Из того, что было прежде, я ничего не могу припомнить, если только кто-то мне не подскажет, но и тогда это похоже на то, как восстановить в памяти давно увиденную телепередачу. Хотя на самом деле я этого тоже не помню
Роман перевел взгляд на свисающую с потолка викторианскую люстру:
Эта люстра висит здесь уже сотню лет.
Вообще-то, я бы предположил, что она даже более старая, ведь дом был построен в начале девятнадцатого века, рассеянно заметил Федор, пристраивая ноутбук таким образом, чтобы Роман не видел, что он печатает.
Нет, уверенно возразил молодой человек, ее повесили здесь в начале двадцатого столетия. Хотя изготовлена она была в девятнадцатом.
Федор записал: «Возможно, мегаломания? Синдром ложной эрудиции?»
По словам вашей матери, вы не уверены, что вас зовут Роман. Хотя она показывала вам свидетельство о рождении. Вы считаете, что свидетельство
Фальшивое? Ненастоящее? Что это часть заговора? Роман усмехнулся. Совсем нет! Я говорил лишь, что чувствую: мое имя не Роман. Я отзываюсь на него просто удобства ради. А каково мое настоящее имя я действительно не представляю. Роман Боксер это правильное имя. И неправильное. Но не нужно терять время и допытываться, почему это так. У меня нет ответа на ваш вопрос.
И началось это, когда вы гуляли по пляжу
Да. В сентябре прошлого года. Мы отправились на остров Сэнди-Пойнт. Я и ну, мать. У нее на острове есть небольшой домик так мне стало известно. Мои настоящие воспоминания начинаются собственно, с той самой минуты, когда я в тот день пришел на пляж. До того я почти ничего не помню. Она пробуждала кое-какие воспоминания, но Он прочистил горло и продолжил: Знаете, у меня были такие странные ощущения с того момента, как я ступил на песок. Роман мрачно улыбнулся. Я чувствовал, что я это не я. А затем Об этом не поведать в двух словах
Прошу вас, расскажите мне свою историю.
Лицо Романа просветлело, и он начал повествование:
С удовольствием. У меня уже набралось с полдюжины записных книжек, заполненных всякими историями. Но эта чистая правда. В общем, стоял чудесный день бабьего лета. Мне хотелось побыть одному. Эта женщина, которая настойчиво называет себя моей матерью она и тогда часто пробуждала во мне тягу к одиночеству, поэтому я отправился на Напатри-Пойнт. Как вам известно, это большая прибрежная песчаная коса. Море казалось синим-синим, пушистые облака скользили по такому же синему небу настоящая почтовая открытка. Никого только я и чайки. Понимаете, я не питаю особого интереса к прогулкам по берегу моря. Меня ничуть не привлекают всякие непонятные предметы, приносимые волнами. И еще этот запах моря так могло бы пахнуть какое-то гигантское животное. Я бы лучше сходил в библиотеку. Но я постоянно слышу разговоры о том, как море служит источником вдохновения для многих людей. Я стремлюсь приобщиться к тому Огромному Нечто, которое таится вдали. Посему я шел по пляжу, пытаясь избавиться от странного чувства внутренней дезориентации. И я в самом деле проникся тем, как причудливо лучи света пронзают гребешки волн, уподобляя их синему стеклу. Я ладонью прикрыл глаза от солнца и устремил свой взор вдаль над волнами в попытке разглядеть все-все до самого горизонта. И испытал удивительное ощущение, словно кто-то или что-то в свою очередь глядит на меня оттуда.
Федор еде сдержал улыбку и напечатал: «Обожает драматизировать».
И тут ни с того ни с сего я вдруг почувствовал себя беззаботным маленьким мальчиком. Потом был странный импульс, откуда-то изнутри меня. Он поднялся по позвоночнику, проник в голову, и вот я уже ору во весь голос: «Эй, там!» Роман сложил ладони рупором, демонстрируя, как он кричал. «Эй, я здесь!» Не знаю, доктор. Думаю, я действовал под влиянием момента, но я воистину был будто озорной мальчишка
Федор напечатал: «Необычная манера выражаться с употреблением архаизмов. Проявляется время от времени. Возможно, клиническая лабильность? Приходит в возбуждение, когда рассказывает».
и я прокричал: «Я здесь! Вернитесь!» Забавно, как мой собственный голос завибрировал эхом в ушах, и внутри головы вдруг отчетливо прозвучал пришедший из неизвестного далека ответ: Они звонят, но из бессолнечных эпох, Что извергают И я громко выкрикнул эти строки в синюю даль. Сам не понимаю, почему я так сделал. Но я этого никогда не забуду.
«Слуховые галлюцинации, констатировал Федор. Компульсивное влечение».
Роман скорчился в кресле и, облизав губы, продолжил:
Чудно это прозвучало, да, доктор? Вроде как неоконченная строфа из стихотворения.
«Снова использует вышедшие из употребления слова, например чудно, вроде как. Претенциозность?»
И стоило мне произнести эти загадочные слова, как я услышал звон гигантских колоколов самых больших из всех, какие кому-либо доводилось слышать. И звон доносился будто бы из самой глубины морской! Чуть приглушенный толщей воды, но все же очень впечатляющий. Звон становился все громче и громче, он гремел с такой силой, что у меня заболела голова, как будто меня били по ней одновременно с каждым ударом колоколов. И с каждым ударом море, все раскинувшееся передо мной до самого горизонта полотно, становилось чуть темнее, и весьма скоро оно совсем почернело да! все море сделалось черного цвета.
«Периодические галлюцинации, возможно, пароксизм. Наркотики?..»
Нет-нет, доктор, я не употребляю наркотики! Я же вижу, вы сейчас подумали об этом. Роман нервно улыбнулся и поправил галстук. Но я никогда не увлекался наркотиками. Ну хорошо, пару раз бывало: покуривал марихуану через кальян но всего несколько затяжек. Ничего даже и не ощутил.
Федор откашлялся в горле застрял комок, и он не сразу смог задать вопрос:
Когда у вас было это видение когда вы увидели, как море почернело, вы не падали? Не утратили контроль над своим телом?
Нет! Я я не падал. Роман облизал губы, выпрямился в кресле и весь задрожал от охватившего его возбуждения. Ощущение было такое, будто меня парализовало увиденное. Понимаете, эта чернота, поглотившая океан, она крепко держала меня в своих объятиях. Хотя на самом деле нельзя говорить, что само море почернело, это было как будто море исчезло, а его место заняло ночное небо! Темное ночное небо, полное звезд! Я глядел в морские глубины, но в то же время смотрел в это ночное небо! У меня желудок подскочил к горлу, можете себе представить? Я видел созвездия, о которых вы и слыхом не слыхивали, видел, как они мерцают в море. Целые галактики в море! И вот мой взор привлекла одна большая желтая звезда. Она, казалось, становилась все больше и больше, и еще она приближалась, пока наконец я уже не видел ничего другого, кроме нее. А потом на ее фоне я заметил черный шар Планета! Я вдруг оказался много ближе к ней и мог рассмотреть ее поверхность. Я узрел странным образом искривленные здания (вы вряд ли поверили бы, что они вообще могут устоять, настолько они были изломаны), видел разбитые купола и летающих над ними бледных тварей без лиц. И я подумал, что это мир, который зовется Роман задумчиво покачал головой, рот его скривился. Что-то вроде Йеггет? Только не так. Я не могу вспомнить, как оно в точности произносится. Он пожал плечами, потом развел руками и рассмеялся. Да, я знаю, как это звучит. Так или иначе, я глядел с высоты на эту планету и слышал этот это шипение. А потом внезапная вспышка света, и я снова очутился на песчаном пляже. У меня слегка кружилась голова, поэтому я присел и посидел немножко, пытаясь припомнить, как я оказался на этом пляже. Но не мог вспомнить, тогда не мог. Воспоминания о том, что я увидел в море, в черном небе они были такими живыми! А что же было прежде того? Я пришел на пляж. Вроде бы хотел избавиться от общества какой-то назойливой особы
И ничего о том, что было раньше?
Образ. Место. Я лежал на узкой кровати в белой комнате, и эта милая маленькая сестричка держала меня за руку. Вспомнив об этом, я испытал острейшее желание оказаться в этой белой комнате, на этой кровати, рядом с этой медсестрой. Там царили такой покой и умиротворение! Мне казалось, я даже слышу ее голос!
А потом, снова на пляже, я почувствовал, как у меня в кармане зажужжало. Я испугался: подумал, что там притаилась змея. Сунул руку, и тут что-то выскользнуло из кармана. Маленький серебристый предмет упал на песок. Он лежал там, жужжал и дергался на месте, точно взбесился. Теперь я видел, что это некий инструмент или, точнее сказать, прибор. Он казался мне одновременно знакомым и незнакомым, понимаете? Пришлось задуматься над тем, как заставить его работать. И я раскрыл этот механизм и услышал доносящийся из него голос, который повторял: «Роман! Роман, ты здесь?» Это была это была моя мать. Он уставился невидящим взглядом в стену. Голос его прервался. Моя мать
Но вы не узнали предмет? Не поняли, что это был мобильный телефон?
После того как услышал ее голос, я вспомнил. Но это было больше похоже на штуковину из одного научно-фантастического фильма, который я смотрел, «Звездный путь». Я совершенно не помнил, как купил эту вещь.