Можно я у вас тут покурю? неожиданно спросил парикмахер, присаживаясь в старое, видавшее виды кресло. Эти сыщики Ирочку допрашивают, и так, знаете ли, спокойно, обстоятельно сразу виднопривычные А у меня все внутри переворачивается. Он взял наугад папиросу из пестрой коробки, жадно затянулся и неожиданно выпалил: Был бы я там, когда этот мерзавец на нее напал, убил бы
Нет, серьезно ответил Родионов. Не убили бы, Филипп Матвеич. Не такой вы человек И я не такой. Не умеем мы с вами убивать не приучены
Вы не сердитесь из-за отвертки, попросил Пряничников. Я вам вдвое, втрое за нее заплачу Не знаю, как ей в голову взбрело взять именно вашу вещь, но вы подумайте только, кабы не ваша отверткаон бы ее удавил
Тем временем Опалин, закончив допрос потерпевшей, уступил место Горюнову, который достал альбом, тонко очиненный карандаш и приготовился с помощью Ирины Сергеевны воссоздать портрет человека, на нее напавшего. Фотороботов в те времена не водилось, а рисовал Горюнов хорошо, поэтому Опалин привлекал его для ускорения хода следствия.
Ах, ну как его описать бормотала Ирина Сергеевна, морща лоб. Ничего ж не получится! Там темно было Возраст? Ну не двадцать лет и не пятьдесят среднее что-то Особые приметы? Нет не помню не помню Тулуп на нем был, овечий вроде шапочка шерстяная черная может, темно-коричневая Рост не маленький, это точно плечи широкие руки Она содрогнулась при одном воспоминании о них. Руки сильные Лицо ну, обыкновенное Нет, ни усов, ни бороды Гладко выбрит, да Брюнет или блондин? Не знаю он шапку почти на самые брови натянул, волосы под шапкой были Цвет глаз ну, не до того мне было, простите
Брови светлые, темные? Рыжие, может быть?
Темные такие довольно густые
Брюнет, скорее всего, буркнул Горюнов. По форме брови какиепрямые, изогнутые? Постарайтесь вспомнить, для нас любая деталь очень важна
А вы молодец, сразу нас вызвали.
Удивленная, Нина подняла голову. Рядом с ней стоял Опалин.
Да, молодец, задумчиво добавил он. Времени не так уж много прошло может быть, наши и сумеют его догнать тем более он ранен
Фрушка рвалась с поводка. Метель, к счастью, кончилась, и из-за туч выплыла холодная, неласковая луна. Три темных фигуры бежали по улице, и старая ворона, сидевшая на фонаре, проводила их подозрительным взглядом.
Карр! прохрипела она, встряхнув крыльями.
Там впереди подворотня может быть, та самая? несмело спросил Антон.
Фрушка обнюхала снег и залаяла. Наклонившись, Казачинский поднял кокетливую женскую сумочку на коротком ремешке.
А-га многозначительно промолвил он. Вот тут они и схватились Антон! Фонариком мне посвети
Снег был изрыт, и острым взглядом Юра сразу же выхватил отпечатки острых носков женских сапог и каблуков, а рядомследы мужских подметок.
Вот, здесь он ее притиснул к стене и давить пояснил Казачинский.
Она про стену ничего не говорила.
Так она еще от шока не отошла Она даже слово «отвертка» забыла.
Фрушка понюхала обледенелый тротуар, смешно морща лоб, и залаяла снова.
Юра, тут кровь, похоже Совсем немного пара капель всего
Погоди ровнее держи фонарь Ага, кровь. Ну, баба хороша баба, ничего не скажешь. А с видуодуванчик с глазками Так, с нападением все ясно. Куда он делся, вот в чем вопрос. Ну, Иван Васильич, посмотрим, куда твоя Фрушка нас приведет
Подчиняясь командам проводника, собака взяла след и уверенно повела за собой муровцев. Замелькали улицы, переулки, отдельные фонари, заборы и вдругкаким-то чудом сохранившаяся надпись по старой орфографии «Звонокъ къ дворнику» Иногда сыщики видели у себя под ногами темные капли крови, доказывавшие, что Фрушка ведет их по правильному пути. Всех охватил азарт. Эта ночная погоня, результатом которой могла стать поимка опаснейшего преступника, словно была венцом всей их сыщицкой профессии
Физкультурник он, что ли пыхтел Антон, едва поспевая за Казачинским и Никифоровым. Да еще после удара отверткой
В одном месте Фрушка остановилась, натянув поводок, и громко залаяла на большой сугроб. Юра велел Антону светить и стал раскидывать снег.
Ого-го хищно обрадовался Казачинский, выуживая из сугроба какой-то небольшой предмет. Вот она, отверточка! На жало посмотри
На металлической части отвертки были видны какие-то темные пятна.
Сантиметра на три она в него всадила жаль, не глубже, тогда бы наверняка, сказал Юра сквозь зубы. Пошли, ребята!
Где-то за пустырями засвистел поезд, и Антон насторожился.
Железная дорога Или вокзал
Но до вокзала они не дошли. Фрушка привела сыщиков в тупичок, где следы кончались. Только темнели на снегу отпечатки покрышек.
Ушел, б
Казачинский, чтобы облегчить душу, выругался.
Грузовик? пробормотал Антон, разглядывая следы машины. На полуторку[10] вроде похоже
Это уже эксперты будут определять, на чем он смылся Вот что, Антон, дуй на вокзал и звони нашим. Про подворотню тоже расскажи там все заснять надо. Тут следы его грузовика и кровь В общем, работы Горюнову и Спиридонову хватит. Юра передал проводнику найденные уликисумочку Ирины Сергеевны и отвертку, похлопал себя по карманам, достал папиросы и всем предложил закурить. Собака молодец отличная собака, ни разу со следа не сбилась. Фрушка, словно понимая, что речь идет о ней, навострила уши. Интересно, сколько он пробегает с таким ранением
Больницы надо будет оповестить, сказал Антон, пуская дым.
Ты еще здесь? напустился на него Юра. Дуй на вокзал, сказано же тебе! Пока метель снова не началась и следы не засыпало
Уже иду, проворчал Антон и припустил к вокзалу.
Глава 21. За стеной
Россия и Рассеяэто большая разница. Это две страны, постоянно враждующих между собой.
Лиза проснулась под утро, от звука ключа, который никак не мог правильно попасть в замочную скважину. Она вылезла из постели и, на всякий случай ища глазами какой-нибудь тяжелый предмет, подошла к двери.
Кто там? спросила негромко.
Я, глухо донесся до нее из коридора голос брата.
«Он что, выпил?»забеспокоилась Лиза, открывая дверь. Но с первого взгляда стало понятно, что Юра, хоть и зол до крайности, вовсе не пьян.
Что за лампа идиотская в коридоре, пробурчал он, входя в комнату и стаскивая куртку, замок даже толком не видать
«Ты просто редко тут бываешь, забыл, как дверь открывать», могла бы ответить Лиза, но промолчала. Юра, плюхнувшись в кресло, растирал пальцами уголки глаз.
Полночи на ногах, забормотал он, «комаровца» ловили Так и не поймали. Опалин всех отпустил отсыпаться, завтра на работу Ну, думаю, чего тебя будить я к Насте, а она под другим сопит страстно. Шлюха
Иного окончания Юриного романа Лиза и не ожидала. У нее было чутье на людей, а подруги брата ей никогда не нравились. Но утешать расстроенного человека разговорами о том, что все к тому шлонет уж, лучше просто промолчать. Бывают такие моменты, когда правда не только неуместна, а и вообще никому не нужна.
Я тебе постелю, сказала Лиза. Не волнуйся. Только вот она бросила взгляд через плечо на часы, в восемь у нас концерт по плану
Какой еще концерт?
Да эта Зинка, соседка. Опять будет на дочь орать, а та на нее
И чего им не живется пробормотал Казачинский, кривя рот. Ладно, устал я. Постели, я лягу Надоело все, прибавил он совсем другим тоном.
Когда Лиза с братом вселились в комнату Опалина, то переставили шкафы так, что получились как бы две комнатки. В одной располагались гардероб, комод, круглый стол и кушетка Юры, в другойкупленная по случаю кровать, на которой спала Лиза, и стол со швейной машинкой. Кровать оказалась громоздкой и едва встала на отведенное для нее место, зато Лиза могла ложиться хоть вдоль, хоть поперек, хоть как угодно. Для нее, привыкшей к раскладушкам и в детстве спавшей на сундуках, это было настоящее королевское ложе, и она до сих пор укладывалась в постель с некоторым трепетом. Юра чаще всего ночевал у своей любовницы, и Лиза наслаждалась новым для нее чувством одиночества, восхитительным, как терпкое вино. Отец и мать, с их мелкими, но изматывающими ссорами, остались далеко, не орал, надсаживая глотку, маленький племянник, сын старшего брата, а младшая сестра не заводила патефон и не фыркала, критикуя Лизу, у которой не было косметики, да и модно одеваться она не умела. Новые соседи по коммуналке казались людьми приличными, и только Зинка
Да, только Зинка с дочерью портили все.
Постелив брату на кушетке, Лиза ушла в свою «спальню». Но шкафыэто не стены, и она явственно слышала, как он ворочается и вздыхает.
Не спится? не выдержав, спросила она.
Да так, неопределенно ответил Юра. Поймали бы этого гада, было бы легче Представь, он бабу удавить хотел, а она его отверткой ткнула. Я уверен, ему в больницу надо а Опалин думает, дома отсидитсядогадается, что мы во все больницы ориентировки разошлем. Или постарается найти врача, который его не выдаст
Но описание его у вас есть? несмело спросила Лиза. Раз свидетельница имеется
Описание хмыкнул Юра, ворочаясь. Там такое описание, под него пол-Москвы подойдет. Самое обидное, машина у него Если б не машина, мы бы его взяли, наверное
Он еще какое-то время ворочался, но потом по его дыханию Лиза поняла, что он заснул. Закрыв глаза, она тоже погрузилась в сон.
Разбудили ее вопли за стеной: Зинка орала на дочь Ольку, которая будто бы украла у нее юбку. Обнаружив наконец юбку, Зинка не только не унялась, но стала верещать еще громче.
Ты нарочно ее переложила, чтобы я ее не нашла! Дрянь!
«Сколько несчастных случаев происходит, думала Лиза, глядя на желтоватый узор обоев на стене, машины сбивают пешеходов аварии на производстве примусы взрываются но нет, нет. Скорее уж у нас взорвется примус, а Зинка со своей невыносимой дочерью так и будет собачиться до старости Как же они мне надоели!»
Она понимала, что в голову лезут скверные мысли, но ничего не могла с собой поделать. Наконец дочь ушла в школу, а Зинкана работу, но Лиза не слишком обольщалась: после уроков Олька вернется домой, а Зинка явится на обеденный перерыв, и все начнется по новой.
Уходя, Олька так грохнула дверью, что разбудила Казачинского. Он повернулся на другой бок, выслушал все Зинкины вопли, несшиеся вслед дочери, и мрачно заметил:
Теперь я понимаю, почему Ваня предпочитал ночевать на работе И не удивляюсь
Лиза приготовила завтрак, но брат съел только пару бутербродов с ливерной колбасой и снова уснул. Пробудившись в первом часу дня, Юра первым делом вспомнил Настю, которую застукал в постели с другим, а потом кирпичную стену тупичка и отпечатки шин.
Ты уже проснулся? Есть хочешь? спросила Лиза, заглянув к нему.
Не, не хочу Ванная свободна, не знаешь?
В ванной он привел себя в порядок и из коридора, не удержавшись, позвонил Петровичу.
Из больниц новостей пока нет, сказал Петрович и после легкой паузы добавил: Ваня распорядился ленинградские больницы тоже поставить в известность.
А Бергман уже видел отвертку? Что он говорит?
Говорит, если б в артерию, тогда насмерть, а в мягкие тканине слишком опасно, если только заражение крови не начнется. Ты уже знаешь, что он сравнил удушение Елисеевой и Пыжовой и сделал вывод, что там действовал один человек.
Да, Ваня мне говорил. Но что это нам дает? Мы и так в этом почти были уверены. Точно так же как Фиалковский установил, что крошка табака из сумочки Елисеевойот папиросы «Герцеговина Флор». Марку-то мы уже от Радкевича знали Петрович, ты лучше скажи, «пальчиков» его нигде не нашли?
Нет. Фиалковский с Померанцевым все проверили. Гад осторожный, действует в перчатках
Юра вернулся в комнату, смутно недовольный собой и всем миром. Лиза занималась по учебнику французским, вполголоса повторяя отдельные фразы. В свое время она чуть-чуть не дотянула до аттестата с отличными оценками по основным предметам и хорошимипо рисованию, черчению, пению, музыке и физкультуре. Такой аттестат давал право на поступление в любой вуз без экзаменов. Но Лиза совершенно некстати заполучила пару лишних четверок, и теперь это оборачивалось необходимостью освежать в памяти сведения по множеству нелюбимых предметов, включая физику и химию.
Опять готовишься? спросил Казачинский.
Угу.
А если опять провалишься?
Лиза неопределенно пожала плечами. Экзамены, в общем, были только предлогом, способом как-то убить время. На работу Лизе не хотелось, и не от лени, а потому что жизнь едва ли не впервые дала ей передышку. Лизе было хорошо самой с собой. Она чувствовала себя хозяйкой своего распорядка дня, с удовольствием готовила, убирала, шила на машинке и ходила по магазинам. Пока Юриных денег хватало на двоих, а там, глядишь, кто-то из его знакомых или даже Опалин помогут ей устроиться на работу.
И вообще экзамены только в августе, напомнил брат.
Не мешай.
Где у тебя чай? Я чаю хочу.
На второй полке. Индийский есть и грузинский.
Юра нырнул в шкафчик с едой и посудой. Жизненный опыт научил Лизу оставлять на коммунальной кухне как можно меньше припасов и вещей.
А в зеленой жестянке что?
Ты обалдел? Это гвоздика.
Тебе чай принести?
Ну, неси.
Он ушел, по ошибке опять чуть не прихватив гвоздику вместо чая. Лиза посмотрела вслед и вздохнула. Обычно брат заваривал чай густой, как кипящий асфальт. Но в этот раз, к ее удивлению, чай, который принес Юра, оказался как раз таким, какой она любилав меру крепким, с четко различимым ароматом и вкусом.
Sur la table il y a Лиза немного подумала, глядя на стол, deux tasses de thé[11]. И сахарница, но я не знаю, как сахарница по-французски.
Конфеты забыла, поддразнил ее Юра, беря карамель из вазочки. «Раковые шейки», «Гном» и что тут у нас? И шоколадные есть, «Джаз» и «Ниагара»
За стеной снова начали переругиваться визгливые женские голоса.
«Комаровца» на них нет, сказал Казачинский сквозь зубы. Угомонятся они когда-нибудь или нет?
Юр, да они так каждый день, но теперь хотя бы меньше дерутся. Я уже и внимания не обращаю
Внезапно один из голосов умолк, и послышался какой-то шум, словно опрокинулась чашка или с небольшой высоты упала тарелка.
Что там у них еще? Юра нахмурился.
Да какая разница? Возьми еще конфету.
За стеной какое-то время было тихо, потом кто-то несмело поскребся в дверь к Казачинским. Когда Юра открыл, на пороге обнаружилась веснушчатая девочка лет тринадцати. Смешные торчащие косички и тощие коленки, как у подростка, но плечи и особенно грудь развиты не по годам.
Кажется, маме плохо сказала гостья дрожащим голосом. Вы не посмотрите, что с ней?
А что случилось? спросила Лиза из глубины комнаты.
Мы мы говорили, и она вдруг упала
Сиди здесь, бросил Юра сестре и вышел. Лиза, оцепенев, слышала его шаги за стеной, глухое бу-бу-буэто, наверное, он задавал Ольке какие-то вопросы. Снова шаги, но теперь в коридоре. Не удержавшись, Лиза высунулась в дверь. Юра сделал два звонка по телефону и вернулся в комнату.
Юра
Да мертва она, сказал он, нахмурившись.
Зинка?
А кто ж еще!
Но почему?
Сердце, похоже.
Какой кошмар сдавленно произнесла Лиза. А почему ты в МУР позвонил?
Что?
Ну, ты «Скорую» вызвал и их Ты что-то подозреваешь?
Казачинский молчал.
Ты думаешь, Олька
Я ничего не думаю, резче, чем следовало, ответил Юра. Она чашку вымыла, из которой мать пила.
Это как? изумилась Лиза, не понимая.
Ну, мать упала и лежит без движения, а дочка моет чашку и только после этого стучится к нам. Я спросил, почему чашка чистаяни чаинок, ни чая, ничего. Девчонка начала нести чушь и путаться в показаниях. То мать не пила, то выпила и сама успела чашку вымыть. И по глазам сразу видно: врет.
У Лизы разом пропал аппетит. Вот, значит, как сбываются желаниятак, чтобы ты вообще пожалел, что посмел чего-то клянчить у судьбы. Настроение испортилось еще больше, когда через некоторое время на пороге возник ухмыляющийся Манухин. Она знала, какого Опалин о нем мнения, и считала, что Ваня совершенно прав.
Кажется, сегодня мне повезло со свидетелями, объявил Манухин.
Казачинский рассказал, что случилось. Оказалось, он запомнил время, когда Олька постучалась к ним. А Лиза даже не догадалась поглядеть на часы. О чашке Юра тоже упомянул и объяснил, почему это привлекло его внимание.
Там на столе есть чашка, из которой пила Зинаида Егорова, заметил Манухин равнодушно. И в ней остатки чая, я сам видел.