- Да, - сказал я. - Большинство из них.
- Зонтообразныене машины. Они из плоти и крови, - заметил Билли. Они не любят, когда в них стреляют картечью. Если бы они были машинами, им было бы наплевать.
- По крайней мере, такие машины, которые мы не можем даже вообразить, - сказала Айрис. - Только представьте себе, что они могли сотворить там, за пределами известной нам галактики. Подумайте об этом. Машины, которые не только реагируют, но и думают. Машины, которые строят планы и схемы. Машины, предназначенные для путешествий в самые дальние глубины космоса, которые могут длиться сотни, если не тысячи лет, чтобы собрать население и с помощью искусственного интеллекта выполнить свою работу и найти дорогу домой.
- Как живые компьютеры, - сказал Билли.
Айрис только пожала плечами.
- Может быть ... но гораздо более продвинутые чем наши компьютеры и ноутбуки. Машины, запрограммированные собирать урожай с целых миров. Просто подумайте об этом.
Это было ужасно, и мы не хотели думать об этом.
Я не сомневался, что Айрис была близка к истине. Если кто-то и догадывался о том, что происходит, так это она. Но это не означало, что я был готов к этому. Я думаю, что мы все были измотаны, и последнее, что мы хотели сделать, это сидеть и размышлять. Она продолжала выкладывать свои теории, но один за другим мы замолкали и просто позволяли ей болтать без конца. Казалось, прошёл добрый час, прежде чем она наконец заткнулась.
И не потому, что у неё не хватало слов, а потому, что раздался грохот. Он звучал отдалённо и почти приглушенно. Помню, в глубине души я подумал, что это похоже на звук поезда, катящегося по железнодорожным путям. Это был тот самый глухой стук, к которому привыкаешь, когда живешь рядом с вокзалом. Грохот раздался и утих, и мы все очень напряглись. Было почти слышно, как кровь отхлынула от наших лиц. Это, конечно, преувеличение, но внезапное молчание было гнетущим и непрерывным. Мы знали, что это плохо, что бы это ни было, но, будучи людьми, мы все надеялись, что это просто пройдёт. По крайней мере, я так думал.
Потом мы услышали его снова.
И ещё раз.
И ещё раз.
С каждым разом он приближался, и грохот становился всё сильнее. В следующий раз, когда мы услышали его, окна наверху задребезжали, а пол под нашими ногами на мгновение завибрировал. Это был звук разрушения, и он становился всё ближе и ближе.
Наконец, Билли сказал: "Нам лучше взглянуть.
Айрис ничего не говорила, а Бонни смотрела на нас очень напряженным, потрясенным взглядом, её глаза были огромными и остекленевшими, рот сжался в тонкую линию. Она ничего не ответила. На самом деле, в тот момент я думаю, что она была физически неспособна говорить. Я последовал за Билли наверх, и мы крались, как воры в ночи. Мы прошли через кухню, и Билли толкнул дверь в гостиную стволом ружья. Я включил фонарик и посветил перед собой. Гостиная была в полном беспорядке. Циклоп уничтожил почти все. Мы обошли разбитую мебель, под ногами хрустело битое стекло. Мы подошли к отсутствующему окну и снова услышали грохот. Выйдя наверх, он стал гораздо громче. Дом затрясся, и я услышал, как со стен посыпались обломки.
- Смотри, - пробормотал Билли себе под нос.
То, что я увидел, было капсулой, похожей на ту, что я видел раньше. Она пролетала через квартал, бледно-розовый луч света сканировал дворы и дома и показывал мне лишь руины. Она переходила от дома к дому, полностью их разрушая. Когда она зависла над домом Ренфью, освещая его своим "глазом", я заметил, что она огромна. Циклопы были лишь уменьшенными версиями этого чудовища. Каждый из них, как я прикинул, был, может быть, вдвое больше среднего пикапа, но капсула была как минимум сто футов в диаметре, гигантская черная сфера с буквально сотнями отростков, свисающих с неё.
Я очень ясно видел, как она их использует.
Она изучала дом Ренфью своим розовым шаром, а затем опустилась на него, как гигантский паук. Конечности оканчивались чем-то похожим на зубья молотилки. Они ухватились за крышу и в считанные секунды разрушили ее. Раздался грохот, и крыша или обломки, в которые она превратилась,была полностью сорвана, как крышка с коробки. Обломки были выброшены во двор, подняв гигантское облако пыли. В доме без крыши вспыхнуло несколько огней. Капсула медленно двинулась к следующему дому. Едва она отошла от дома, как мы увидели дюжину кабелей, упавших вниз в свете костров.
Мы услышали крики.
Мы видели, как людей поднимали в небо.
Тогда я понял, что прятаться было некуда. Бежать тоже. Они могут найти нас где угодно. Они проделали долгий путь и не собирались отказываться от того, за чем пришли. Такова была мрачная правда. Когда капсула двинулась дальше, я увидел, как пришел циклоп и начал исследовать руины. Вот как это работает. Капсула разрывает дом на части, спускаются кабели, а затем циклоп ищет уцелевших. Эффективно. Очень эффективно. Таким образом, они могли бы собрать неплохой урожай. В одиночку был шанс спастись, но люди имеют привычку сбиваться в группы. Мы - социальные существа. Мы объединяемся вместе. Я не сомневался, что кто-то или что-то стоявшее за всем этим прекрасно это понимает.
Мы спустились вниз.
Не было смысла притворяться, чтобы мы не испуганы. Мы рассказали Бонни и Айрис, что происходит и насколько все плохо. Бонни выслушала нас, но Айрис, казалось, отключилась. Она просто сидела, наклонившись вперёд, её голова, казалось, висела на тощей шее, как тыква. Бонни было нелегко убедить, но она уже и так была на пределе. Она перевела взгляд с Билли на меня, возможно, надеясь, что у нас есть план. Единственное, что нам оставалосьбежать ... но куда? Какое место теперь было безопасным?
- Единственное место, что приходит мне в голову, - это, может быть, один из домов, через который они уже прошли, - сказал Билли. Мы могли бы пробраться под завалы и переждать там.
Это была идея, и она была лучшей из всех, что я слышал.
Бонни кивнула: Окей. Это наш единственный выход.
Айрис пришла в себя. Она подняла голову, её глаза были широко раскрыты и блестели, улыбка, которая выглядела определенно безумной, озарила её лицо и заставила её зубные протезы болтаться на деснах.
- Приходите, - сказала она. - Приходите к нам, утаскивайте одного за другим и пожирайте.
- Прекрати, - сказала ей Бонни.
Но она не остановилась. Она была похожа на игрушку, которую заводят ключом, и её распирало от энергии, она жестикулировала руками и говорила без умолку: Достаньте нас всех! Они сожрут меня, а потом тебя, и тебя, и тебя! Сожрут, сожрут, сожрут! - её глаза были немигающими, остекленевшими от страха. - Некуда бежать! Прятаться негде! Ловят рыбу в пруду пока не останется никого!
- Заткнись! - огрызнулась Бонни.
- Сожрут! Сожрут! Сожрут! - продолжала Айрис. А кто их остановит? Кто встанет у них на пути? Они заберут нас всех, и мы ничего не сможем с этим поделать! Сожрутсожрутсожрутсожрутсожрут
- Заткнись нахуй!крикнула Бонни.
И Айрис заткнулась. её снова скрутило, и она откинулась на спинку стула, как будто из неё выбили весь воздух. Она выглядела очень старой, сморщенной. Она издала низкий всхлипывающий звук, и когда Бонни взяла себя в руки, она попыталась успокоить ее. Это было бессмысленно. Айрис исчезла. Что-то сломалось внутри неё, и она потеряла рассудок, окончательно. Бонни пыталась утешить ее, но это было все равно, что пытаться утешить мешок с тряпьем. Айрис вдруг показалась мне ужасно неживой.
- Когда выдвигаемся? - спросила Дорис. Она стояла в дверях.
- Скоро, - сказал я ей. Нам просто нужно определить, куда мы направляемся.
Мы больше не теряли времени даром.
Мы начали собирать вещи: воду, еду, одеяла, первую помощь, батарейки, фонарики и светильники. Мы разделили все это, чтобы никому не пришлось нести слишком много. Когда все было готово, мы завернули наши вещи в одеяла и связали их для удобства переноски.
- Давай просто перейдём на другую сторону улицы, - сказал я Билли. - Дом Ренфью горит, но у Петерсенов все в порядке. Добротный кирпичный дом. Довольно крепкий. Хороший подвал с мебелью.
- Да, туда и пойдём, - согласился Билли.
Мы попросили Бонни подождать с Айрис, Дорис и детьми, пока мы осмотрим всё сверху. Билли захватил с собой ружьё, а я - маленький фонарик "Текна". Когда мы вернулись в гостиную, присев на корточки перед оконным проёмом, мы увидели, что дом Ренфью всё ещё горит. Пламя сильно разошлось, но его было недостаточно, чтобы дотянуться до дома Петерсенов. Хорошо было то, что огонь давал много света. Набросать маршрут до дома Петерсенов не составило труда. Все кабели исчезли, и я воспринял это как хороший знак. Если не считать груды обломков на улице, перевернутые машины и разного хлама во дворе, всё выглядело чисто. Мы могли бы это сделать. И мы могли бы сделать это быстро. Я в этом не сомневался.
Билли первым спустился вниз. Как только я прошёл через кухню, весь дом озарило грязно-розовым светом, и я понял, что нам конец.
17
Кажется, Билли что-то сказал. Мне показалось, что я слышу его крик, но он затерялся в громком шуме, который доносился до меня со всех сторон. Дом зашевелился, задрожал, и я рухнул на задницу. Я услышал металлический скрежет, когда крышу снесло с моего дома, а потом посыпались обломки. Казалось, что дом складывается, как карточный домик. Я помню, как кричал, и мой голос был ничтожен на фоне грохота дома, разваливающегося вокруг меня.
Потом пол провалился, и я соскользнул вниз, в подвал. Когда дом или руины, в которые он превратился, перестали двигаться, я увидел пламя. Я увидел преломленные пылью лучи света, играющие в развалинах.
Каким-то чудом я всё ещё сжимал фонарик. Я включил его и огляделся.
Я видел кабели.
Капсула перешла к другому дому, и настал их черёд. Один из них находился примерно в двух футах от меня, запутавшись в трубах отопления, опасно балансируя у стены. Я был в котельной и, казалось, не пострадал, несмотря на порезы и синяки. Меня ничем не завалило, но я не осмеливался пошевелиться, опасаясь, что кабель освободится.
Я услышал, как зашевелились обломки, потом голоса, несколько голосов кричали от ужаса, и я понял, что они принадлежат детям, потому что следующий голос, который я услышал, был явно голос Дорис.
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! - она взвизгнула. "ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, БОЖЕ, ТОЛЬКО НЕ МОИ ДЕТИ, ТОЛЬКО НЕ МОИ ДЕТИ
Я видел, как дети поднимались по одному из кабелей. Они кричали и дрались, но это было безнадежно. Я видел их мокрые, заплаканные лица. Я не думаю, что когда-нибудь перестану их видеть, даже если проживу ещё пятьдесят лет. Дорис, движимая материнским инстинктом, зацепилась за кабель футах в десяти под ними, всё ещё дергаясь и визжа. Она исчезла в темноте, и больше я её не видел.
Кабель рядом со мной дрожал, как будто ему не терпелось ухватиться за что-нибудь мясистое. Я не собирался давать ему такую возможность. Рано или поздно его бы втянуло обратно, но мысль о том, чтобы ждать там, пока это произойдёт, была немыслима. Мне нужно было выбраться.
Был только один путь, и я им воспользовался.
Сунув фонарик в карман, я осторожно забрался на верхушку самой печи. Это была огромная махина зеленого цвета, от которой я планировал избавиться в течение многих лет и заменить энергоэффективным котлом. Мне больше не нужно было беспокоиться об этом. Я взобрался на неё, стараясь не терять равновесия и не спускать глаз с кабеля. Я подтянулся вверх по трубе, медленно покачиваясь, боясь, что она не выдержит моего веса. Но она удержала меня. Я поднялся на первый этаж. Все было так тщательно разгромлено, что я даже не мог быть уверен, где нахожусь. Потом я увидел в тусклом свете разбитый саркофаг холодильника и понял, что нахожусь на кухне. Я подкрался к нему бочком, как к старому другу, спрятавшись за него, слишком хорошо помня тот ветреный осенний день четырнадцать лет назад, когда мы с Кэти выбрали его в Сирсе.
И тут я почувствовал запах сигаретного дыма.
Я ждал, паранойя во мне росла. Реальность, по крайней мере та реальность, которую я знал и принимал как должное всю свою жизнь, перевернулась с ног на голову, и я ничему больше не верил. Вообще ничему.
Наконец, минут через десять, я спросил: Есть кто-нибудь?
Мой голос был громким в тишине, где не было слышно ни звука, кроме потрескивания костров и случайных смещений обломков.
- Джон? - произнес чей-то голос, и я понял, что он принадлежит Билли. Джон...это ты?
В основе его слов лежала та же паранойя, что и у меня. Он никому и ничему не доверял. Я сказал ему, что это я, нерешительно выглядывая из-за холодильника. Он тут же подошёл и плюхнулся рядом со мной.
- Я не могу найти Бонни, - сказал он. Она либо в ловушке внизу, либо они её поймали.
На это я ничего не мог ответить.
- Дорис и детей схватили, - сказала я.
Он кивнул.
- Я слышал. И Айрис тоже. Она не сопротивлялась. Думаю, она уже была мертва.
- Наверное, не выдержало сердце.
Я затянулся его сигаретой, и мы сидели в развалинах моей кухни, прислонившись спиной к холодильнику "Кенмор", и вообще не разговаривали. Мы оба были измотаны, измучены до предела. Я думал о том, что шесть, семь часов назад я сидел на диване с Кэти и шутил о татуировке, которую Бонни сделала на своей груди. За это короткое время всё изменилось. Район был едва узнаваем, наш дом казался мёртвым, а Кэти исчезла куда-то. Я знал, что в ближайшие дни мне будет очень трудно об этом думать. Эта перемена, полная и бесповоротная, произошла так быстро.
- У тебя есть часы?наконец сказал я.
Билли протянул мне руку. Я видел, что его часы разбиты.
- Остаётся только догадываться который сейчас час.
- Должно быть, скоро рассвет.
Привычка старого мира. Вот и всё. Время было неприменимо к кошмару, в котором мы оказались. Я знал, что самое разумное в нашей ситуации было перебраться в безопасное место. Под землю. Куда кабели не могли бы дотянуться до нас, если такое место вообще существовало. Но я знал, что Билли ни за что не уйдёт, пока не будет на 100% уверен, что Бонни уже не помочь. Ведь я думал о том же.
Так мы и сидели.
Некоторое время спустя Билли сказал: Слушай.
Это было последнее, что я хотел делать. Сначала я ничего не слышал. Затем раздался звук сдвигающихся обломков, как будто что-то неуклонно ползло в нашу сторону. Мы оба сели и приготовились к тому, что бы это ни было. Переход от полной апатии и истощения к острому ужасу был почти мгновенным. Билли сжался рядом со мной, как кулак, готовый ударить. Затем мы услышали свистящий звук, который не мог быть ничем иным, как дыханием, неровным дыханием.
Билли поднялся на ноги, но тут же пригнулся чтобы не подставляться.
- Кто... - начал он, затем добавил: - Бонни?
К тому времени я уже встал.
Я увидел, как из темноты появилась фигура, человеческая фигура ползущая, как усталый слизняк. Свет от костра окрасил её в оранжевый цвет, а потом она подняла голову. Бонни. На секунду во мне вспыхнул оптимизм, потому что я подумал, что это Кэти. Я был рад видеть Бонни, но не мог не надеяться, что это был кто-то, кто был немного ближе к моему сердцу.
Мы подошли к ней и помогли перебраться поближе к холодильнику, который стал для нас своего рода крепостным валом. Она выглядела так же, как и мы: одежда порвана, лицо перепачкано грязью, волосы белые от пыли штукатурки. Она кашлянула пару раз, а затем посмотрела на нас, казалось, впервые поняв, кто мы такие. В её глазах отражалось пламя.
- Я услышала голоса, - сказала она.И направилась к ним. - она выдавила из себя тихий, хриплый смешок. Я бы выпила чего-нибудь холодного.
Я расхохотался, и Билли открыл холодильник. Он издал скрип, как дверь в склеп. Все было свалено в кучу, но мы нашли бутылки с водой, кусок сыра чеддер и остатки стейков с вечеринки. Держу пари, мы представляли собой весьма впечатляющее зрелище. Три отчаянных, грязных существа грызли сыр и мясо в свете огня. Пока я смотрел, как они едят, что-то подсказывало мне, что я смотрю на будущее человечества. Как будто мы вернулись в пещеры. По крайней мере, на какое-то время.
После того, как мы закончили есть, мы все почувствовали себя немного более человечными.
- Я предлагаю вернуться к плану А, - сказал Билли, - и отправиться к Петерсенам. Мы не можем просто так сидеть на открытом месте.
Мы согласились с ним. Он сказал, чтобы мы подождали, пока он всё разведает. Он схватил горящую палку и поднял её, как факел, проскользнул сквозь завалы очень тихо, как будто делал это большую часть своей жизни. Бонни и я ждали, напряжённые и выжидающие; затем примерно через десять минут мы увидели, что его факел возвращается к нам.
- Проще простого, - сказал он.
Он сказал нам, что нигде нет кабелей. Никаких огней циклопов вдалеке. Может быть, эти твари сместились подальше, а может быть, и вовсе ушли. Он стоял, ожидая нас. Вот каким я его запомнил. Большой крепкий парень с дружелюбной и ободряющей улыбкой, на фоне моего догорающего гаража. Я всегда буду представлять его таким.
- Я что-то слышала, - сказала Бонни. Она оглядывалась вокруг быстрыми, отрывистыми движениями, как испуганный бурундук.
Билли склонил голову набок, прислушиваясь.
Я просто слушал ... и, да, я тоже это слышал. Жужжание. Не столько как насекомые, сколько как уличный фонарь. Вы можете услышать его на углах улиц в три часа ночи, когда нет других звуков. Вдруг оно исчезло, как жужжание саранчисначала очень громко, а потом резкое затишье. Мне это не понравилось. Не думаю, что кому-то из нас это понравилось. Мы все уже много лет жили на Пиккамор-Уэй, и ничто не издавало таких звуков.