HelveticaBoy: Из-за того, что ты мелкий?
NeedaArk11: ага
HelveticaBoy: да. Ты и правда мелковат. Хотя это не плохо. Я тоже не высокий. иногда лучше не обращать внимания. Ты можешь рассказывать мне обо всем, так ведь?
NeedaArk11: Ага! Ты мой лучший друг. Мне так повезло, что я тебя встретил. Похоже на чудо или типа того.
HelveticaBoy: Я твой единственный друг. Я так хочу. Если бы я был рядом, мы могли бы стать кровными братьями. Слышал о таком? Как в кино.
NeedaArk11: Нет. Что это?
HelveticaBoy: Ты режешь руку, и я режу руку, а потом мы обмениваемся рукопожатием и кровью. Ты бы сделал это для меня?
NeedaArk11: Да. Но только для тебя.
HelveticaBoy: Потому что мы лучшие друзья.
NeedaArk11: ага.
Маршалл сжал кулаки. На коже выступили вены. Сквозняк вцепился в загривок. Маршалл вжался в спинку кресла, но это не помогло. Мурашки бежали по коже, как бы он ни старался оставаться спокойным.
Это не было похоже на прозу, скорее на стенограмму без указания времени. Он думал о чувствах, таившихся за экраном, за словами. Это было сложно: эмоции ускользали. Маршалл привык складывать части в поисках смыслав конце концов, в этом и заключается работа монтажера. Переписка читалась почти как сценарий.
«Хватит»,сказал себе Маршалл. Его тело охватила дрожь. Женщина напротив повернулась к нему, пытаясь скрыть свое любопытство. Она следила за ним поверх журнала.
Маршалл успокоился, даже улыбнулся.
Остынь. Не глупи, Марс Начнешь думать об этом как о фильмеи утратишь контроль. Совсем расклеишься. Ты не можешь себе этого позволить, приятель.
Его вновь поглотили мысли о документе.
Маршалл хотел знать, какими были промежутки между вопросами HelveticaBoy и ответами NeedaArk11. Как долго Ной размышлял над словами незнакомца, прежде чем ответить? Как скоро все начало меняться? Когда HelveticaBoy превратил их дружбу в
Скажи это, Марс. Озвучь.
Маршалл считал, что нет ничего хуже насилия над детьми.
превратил их дружбу во что-то злое.
Чем больше Маршалл читал, тем яснее видел умысел за словами HelveticaBoy.
Тот был терпелив. Очень. Паузы неизвестной длительности между разговорами лишь явственнее очерчивали его план. Когда Маршалл впервые прочел документ, ему захотелось встряхнуть ноутбук, словно это могло привести сына в чувство.
Очнись, Ной! Неужели ты не видишь, что он задумал?
Ной не видел. Конечно, он считал эти разговоры важными, даже ценными, раз решил сохранить их. И спрятать.
HelveticaBoy.
Маршалл гадал, что значил этот ник, если он вообще имел какой-то смысл. Он читал и узнавал о Ное вещи, о которых даже не подозревал, и чем дальше углублялся в документ, тем яснее видел, как мелочи складываются в масштабную картину. С каждым откровением трещина под ногами его мальчика росла, грозя поглотить его целиком.
HelveticaBoy: иногда я не хочу взрослеть
NeedaArk11: Что ты имеешь в виду?
HelveticaBoy: Когда взрослеешь, люди становятся злыми. Как мой отец. Я не хочу быть как он.
NeedaArk11: Я тоже. Я своего ненавижу.
HelveticaBoy: за что?
NeedaArk11: Не знаю. Просто так. Мы теперь почти не говорим. С мамой тоже. Она больше меня не любит. Ты был прав.
HelveticaBoy: Я всегда прав. Я единственный, кто это понял. И ты.
NeedaArk11: ага. Иногда я хочу убежать, но у меня нет денег.
HelveticaBoy: Я бы сбежал, но меня найдут
NeedaArk11: Я могу спрятаться. У меня отлично выходит.
HelveticaBoy: Нет. Они найдут тебя. Поверь. Никто не исчезает. Ты мне веришь?
NeedaArk11: да.
HelveticaBoy: правда?
NeedaArk11: да.
HelveticaBoy: почему?
NeedaArk11: ты умный
HelveticaBoy: А ты глупый, да? Они все так думают. Вот почему тебе следует меня слушать.
NeedaArk11: я не глупый.
HelveticaBoy: еще какой.
NeedaArk11: мне пора.
HelveticaBoy: Ок. Завтра в то же время. Буду онлайн.
NeedaArk11: ага. Я тоже.
HelveticaBoy: обещаешь? Братья по крови?
NeedaArk11: ага.
HelveticaBoy: о, перед тем как уйдешь. Зацени. Наконец нашел того, кто поймет. Скажи, что об этом думаешь. Завтра поговорим.
Внизу располагалась ссылка, подсвеченная синим и подчеркнутая. Маршалл скопировал ее и вставил в строку браузера. Заплясали песочные часы, экран побелелтолько на мгновение. Вскоре появилось сообщение: «Браузер не может открыть страницу: невозможно подключиться к серверу или страница была удалена».
Маршалл щелкнул «Обновить», сгорая от нетерпения и гнева. Ссылка все еще светилась голубым. Он склонился к экрану. Посмотрел на адрес. Рухнул на колени.
Ной,зарыдал он в пустой квартире.О Ной, нет. Нет.
Как и его сын, страница исчезла, но когда-то она все же существовала.
Адрес гласил: http://www.letshelpeachotherout.org/suicide/answers.php [4]
Глава 27
Маршалл вышел из автобуса в центре города и зашагал по улице. Усилители хрипло передавали фальшивое пение уличных музыкантов. Под ногами хлюпали мокрые газеты. Все смотрели на него, как женщина в автобусе, быстро и с опаской, касались его взглядом и сразу отводили глаза.
Машина просигналила, когда он перебежал через дорогу, по лодыжку провалившись в лужу. Ему было все равно. На самом деле Маршалл больше не беспокоился о множестве вещей: будь то работа или трудности в отношениях с Клэрвсе стало незначительным. Неважным.
По сравнению с этим.
Остались только Ной и HelveticaBoy, их беседы.
Шепотки в библиотеке.
Ш-ш-ш.
NeedaArk11: все плохо. Мама и папа даже не смотрят на меня. Я не помню, как было раньше. Я слышу, как они говорят о том, что ненавидят меня. Я хотел бы жениться и уехать куда-нибудь далеко от школы. Все думают, я дурак. Про меня сплетничаютсам я ничего не слышал, но знаю, что это правда. Меня от этого тошнит. У меня нет друзей, кроме тебя. Я заценил те сайты, что ты отправил. Некоторые клевые. Теперь мне многое стало ясно. Я знаю, что не дурак. Ты здесь? Я надеюсь, а если нет, ты получишь сообщение, когда будешь онлайн.
Под этими словами располагалось несколько картинок. На однойстадии затягивания петли. Следом за картинкой шли инструкции.
Положите веревку так. С каждой стороны оставьте по два фута. Возьмите нижний конец и обмотайте вокруг сделанной верхней петли.
На другой картинкефотографиибыла в полный рост запечатлена женщина в нижнем белье, только лицо не попало в кадр. Ее руки и ноги покрывали ужасные синяки. Судя по всему, она сидела на больничной кровати, не похожей на те, которые встречал в своей жизни Маршалл. Он не мог сказать, откуда взялась эта мысль, но Маршалл решил, что снимали в Европе. Стены были грязными.
Поверх ее бедер было напечатано большими буквами: «ЕЙ НЕ УДАЛОСЬ».
Далее следовала еще одна ссылка, ведущая на все еще работающий сайт, посвященный эффективным способам самоубийства. Автором страницы был некто Реймонд Шитцар. Словно в насмешку, тексты были защищены авторским правом. Маршалла замутило.
Но он все равно их прочел.
Страница касалась плюсов и минусов прикрепления взрывчатки к телу. Падение на бензопилу тоже оказалось крайне эффективным. Рей рассуждал о преимуществах старой доброй пули в голову. Молотки и мясные станки не подходили для самоубийства. Автор рассказывал, что утопление вызывает эйфорию, а утопление в собственной моче засчитывается как мученический акт. Неплохо, если кто-то может помочь с суицидом. Но лучшим выходом все равно оставался полет с огромной высоты.
«Летишь, разбиваешься. Просто и безболезненно. Так мне говорили»,утверждал Реймонд Шитцар. И Маршалл не сомневался в его словах. Как и его сын. В конце концов, тексты Реймонда были защищены авторским правом.
HelveticaBoy: Кажется, я скоро это сделаю. Ты часто об этом думаешь? У меня в голове только это. Смотрел видео по ссылке, что я прислал?
NeedaArk11: Ага. Когда видишь, как люди умирают, снова и снова, в конце концов привыкаешь. Я сам тоже нашел парочку. Как парень прыгает с крыши. А другой отрезал себе голову.
HelveticaBoy: Ага. Уже не пугает, да? Смерть. Смотреть, как они убивают себя. Снова и снова. Это с каждым случается.
NeedaArk11: Я много об этом думал. Читал, что, если примотать липкой лентой подушку к голове, это сработает. Но я не хочу так. Не хочу очнуться. Рискованно.
HelveticaBoy: Хотел бы я тебе помочь.
NeedaArk11: Ты никогда меня не оставишь. Ты всегда рядом.
Маршалл побежал. Это помогло. Чем быстрее он двигался, тем меньше замечал на себе чужие взгляды. Ветер с воем летел по городу, гнал по небу тучи. Ему не хотелось помнить, что он прочел и увидел, кликнув по гипертексту под ссылкой. Но чем быстрее Маршалл бежал, тем яснее понимал: некоторые вещи невозможно забыть.
NeedaArk11: НЕНАВИЖУ. ОНИ ДАЖЕ НЕ ПЫТАЮТСЯ ПОМОЧЬ!!! НЕ ВИДЯТ ЧТО ЧТО-ТО НЕ ТАК. МАМА ПАПА ВСЕ НА СВЕТЕ МОГУТ ОТСОСАТЬ. ЭТО ОНИ ВИНОВАТЫ. Я УБЬЮ СЕБЯ. ТЫ ПРАВ. ТАК ЛУЧШЕ. Я ТОЛЬКО ХОЧУ УВИДЕТЬ КАК МАМА И ПАПА БУДУТ РЕВЕТЬ В ТРИ РУЧЬЯ. ВОТ БЫ У МЕНЯ БЫЛ ПИСТОЛЕТ. СУНУТЬ В РОТ И СПУСТИТЬ КУРОК. ПУСТЬ ИДУТ В АД, ГРЕБАНЫЕ СУКИ!!!
Маршалл стоял у входа в Стенли-парк. Четыреста гектаров леса на западной окраине города. Велосипедисты в штормовках и бегуны в дождевиках проносились мимо, не обращая на него внимания. Легкие горели, но он побежал дальшеза высокие тотемные столбы. Резные лица смотрели на него сверху, величественные, как деревья, которые они охраняли.
Он бежал по парку, белки уносились прочь с его пути. Дальше по грязной траве. Маршалл не знал, почему снова хромает: в нем было так много боли, что ее не удавалось локализовать. Он попытался сфокусироваться на деревьях перед собой. Затеряться в лесувсе, что ему осталось.
HelveticaBoy: Я думаю, трудно ли будет совсем не дышать.
NeedaArk11: ты не сможешь. Я пробовал.
HelveticaBoy: Да. Наверное, ты прав. Кем ты хочешь вернуться?
NeedaArk11: что?
HelveticaBoy: Ну, ты умрешь и станешь еще кем-нибудь. Кем-то получше. Я бы хотел стать мартышкой. Есть бананы и играть в ветвях. Не волноваться о всяком дерьме. Так в кого ты превратишься?
NeedaArk11: В птицу. Я расчесываю кожу. Никто не знает. И никогда не узнает. Это меня успокаивает, но только если до крови. Теперь у меня ноги в шрамах.
Гуси клевали мокрый хлеб на берегу. От мороси все сверкало. Маршалл нашел знакомую тропинку между деревьями. Ему показалось, что кто-то бежит за ним, но, развернувшись, он никого не увидел. В ветвях над головой порхали птицы. Он посмотрел вверх, и в глаз попала капля. Больно. Он побежал дальше, повторяя несбыточные желания.
Если бы я видел больше.
Если бы не опоздал.
Если бы
Где же она?спросил он себя.
HelveticaBoy: Сегодня у меня день рожденья.
NeedaArk11: поздравляю.
HelveticaBoy: Ага. Может, меня убьют, это будет отличный подарок. Или кто-нибудь подарит мне угарный газ или гелий. Но канистры с гелием трудно достать. Думаю, этого не случится.
NeedaArk11: Хэл?
HelveticaBoy: что
NeedaArk11: Я люблю тебя.
Деревья боролись за свет, тянулись к небу. Лозы висели, словно грустные улыбки. Туфли Маршалла потемнели от грязи. Ноги замерзли. Бегущие над головой облака закрыли солнце.
NeedaArk11: Эй? тебя неделю не было в сети. Что случилось? Пожалуйста, скажи, что ты тут. Надеюсь, ты получил мое сообщение. Не оставляй меня. Ты все, что у меня осталось. Прости, если сказал что-то не так. Пожалуйста, ответь.
Маршалл начал паниковать. Неужели он проделал такой путь зря? Ком в горле был таким огромным, что грозил порвать плоть и с кровавым фонтаном вырваться наружу. Хотелось кричать.
NeedaArk11: ЭЭЭЭЭЭЙ?????
Все деревья казались одинаковыми, и тропинки не отличались одна от другой. Он так давно здесь не был. Последний раз они приходили с Клэр. Она обладала врожденным чувством направления: когда они терялись на улицах Таиланда, ей всегда удавалось найти выход. То же случалось в торговых центрах, в темных комнатах.
Маршалл хотел, чтобы она была рядом.
Он искал огромную рухнувшую дугласову пихту. Они с Клэр обнаружили ее через месяц после переезда в Ванкувер и решили, что она будет «деревом Ноя», местом, куда они будут возвращаться, чтобы вспомнить о сыне, пока живут в Канаде. Но все деревья были похожи друг на друга.
NeedaArk11: Эй! куда ты пропал? Давно тебя не было.
HelveticaBoy: не пиши мне больше. Я удалю тебя из контактов.
NeedaARk11: ЧТО? Ты серьезно?
NeedaArk11: Эй? Ты здесь?
HelveticaBoy: Я СЕРЬЕЗНО ТЫ ГОВНЮК. ТЫ УНЫЛ УНЫЛ УНЫЛ. ЖАЖДУЩИЙ ВНИМАНИЯ НЫТИК. ПЕРЕДОЗНИСЬ ИЛИ ПЫРНИ СЕБЯ НОЖОМ. ЭТО ЛЕГКО. ПРОСТО СДОХНИ И ОСТАВЬ НАС В ПОКОЕ. МЫ ВСЕ ТЕБЯ НЕНАВИДИМ. ТЫ УРОД. ВСЕХ ОТ ТЕБЯ ТОШНИТ. МЕНЯ ОТ ТЕБЯ ТОШНИТ. ТЫ НИКОГДА МНЕ НЕ НРАВИЛСЯ. Я ПРИТВОРЯЛСЯ. ТЫ ПРОСТО ГРЕБАНЫЙ ЗОМБИ. ОТСТАНЬ И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ГОВОРИ СО МНОЙ.
Маршалл рухнул рядом с пихтой, не зная, то ли дерево нашел. Боже, ему хотелось верить, что он не ошибся. Впрочем, Маршалл прекрасно понимал, куда ведут надежды. В конце ты каменеешь. Ноги корнями уходят в почву, ты не можешь двинуться и зависишь от всего на свете: от солнца, дождя, доброты чужих людей. Надежда оставляет внутри ледяную пустыню.
Волосы сыплются, падают на землю, как мертвые листья. Надежда лишает тебя всего и превращает в чужой тотем, статую, на которую люди смотрят с жалостью, думая: «Боже, да, он уже умер, давайте почитать его, хотя он этого и не заслуживает».
Мы будем приходить к этому дереву, когда захотим вспомнить о нашем мальчике.
Маршалл лежал там долгосреди мха, салфеток и использованных презервативов. Дождь тек в ухо, обращенное к небу. Он зарыдал, когда началась буря. Молния не отличала людей от деревьев. Ей хотелось лишь жечь, уходя в землю.
Глава 28
Маршаллу понадобилось два дня, чтобы снова начать есть, после того как он прочитал эти восемнадцать страниц. Сначала он просто перехватывал куски черствого хлеба. Маршалл заставлял себя жевать, хотя челюсть сводило: он слишком часто сжимал зубы. Это прошло. Тарелка перед ним опустела, а желудок наполнился.
Он перечитал документ и яснее увидел скрытые намерения HelveticaBoy, у него просто не было другого выбора. Теперь стало намного проще думать о случившемся.
Он слышал бесплотный голос HelveticaBoy так же легко, как представлял сына в библиотеке, прильнувшего к компьютеру и с опаской оглядывающегося по сторонам. Ной вырезал и вставлял фразы, выбивая надпись на собственном надгробии.
Ты ненавидишь себя.
Ты один.
Я твой единственный друг.
Никогда больше не говори со мной.
Никогда больше не говори со мной.
Никогда больше не говори со мной.
На страницах хватало и отвлеченных разговоров, не имевших отношения к суициду.
Ной и HelveticaBoy обсуждали фильмы и любимые телешоу, когда внезапно HelveticaBoy написал: «Эй, пришли-ка мне свое фото».
«У меня нет»,ответил Ной.
«Ничего. Пришлешь завтра. Отправь мне в письме. Страшно хочу увидеть, какой ты».
Двое детей, связанные болью, застряли в одиночестве.
«Какой у тебя имейл?»спросил Ной
И HelveticaBoy ответил.
Маршалл сочинил письмо на третий день после того, как прочел документ. Поле ввода открылось перед ним, как гроб, жаждущий плоти. Потребовалось приложить невероятное усилие, чтобы забыть о гневе и позволить мозгу сочинять нужные предложения.
«Привет, HelveticaBoy,начал он.Я знаю, что прошло много времени. Думаю, ты решил, что я умер. Но это не так. Я жив. Я не жду, что ты мне ответишь. Даже не знаю, пользуешься ли ты этим ящиком, но помню, как посылал на него свое фото.
Надо поговорить».
Маршалл оставил подпись: «NeedaArk11. Твой друг».
Той ночью Маршалл спал на полу гостиной, простыни обвили его вспотевшее тело. Он заснул, глядя, как картинки из его прошлого сменяют друг друга на экране компьютера. Дом стонал от ветра.
В одиннадцать его разбудило желанное «дзынь». Раздался голос: «Вам письмо». Заставка исчезла, комнату залило сияние экранатакое яркое, что глаза заболели.
Босые пятки Маршалла прилипли к паркету, кожу усеивали занозы. Крошки и катышки пыли осели в волосах. В спине хрустнуло, когда он распрямился и доковылял до компьютера. В нижней части экрана среди множества ярлыков горела иконка-конверт. Маршалл кликнул по ней, и письмо открылось. Внутри было одно слово.
Привет.
Глава 29
Норт-Бенд, штат Вашингтон, США
Половинка луны выглянула из-за облаков, омывая Норт-Бенд голубоватым светом. В городских реках и темных окнах домов не отражались звезды. Слабое бледное сияние струилось с неба, неритмично нарастая и убывая. Туман поднимался по Каскадным горам, укрывая гору Си, что нависала над городом, как огромный, безучастный страж.
Ветер заставлял деревья петь, подхватывал протяжную ноту, хорошо знакомую местным жителям. Кора царапала кору, совы тревожили ветви, слетая за добычей.
Хлопанье крыльев. Брызги крови. Потерянное перышко.
В городе пьяница вывалился из «Бара Боксли», неподалеку разбилась бутылка. Мотоцикл, урча, поднимался по Седар-фоллс, фара, похожая на глаз, разрезала мрак. Ветер летел по улицам.
Рядом с Мидоубрук-уэйна границе Норт-Бенда и соседнего Снокуолмибежала река, несла свои холодные воды. На берегу виднелись детские следы, валялись пустые бутылки из-под кока-колы, фантики от конфетостанки солнечного дня. Над водой протянулся красный промышленный мост, ведущий на 396-ю улицу. С него свешивались две пары ног, обутые в похожие конверсы.