Осторожно, горячая!
А пирожки остались?
Остались пирожки. Вот, держи!
Перекусив, они в тишине сидели у догорающего костра и молчали. Оба ждали, кто заговорит первый. И оба не хотели вспоминать пережитое. Слишком хорошо им было сейчас. Ночь, костер, тишина и безопасность. Динка, кутаясь в одеяло, поворошила угли, сунула в огонь сосновый прут с наколотой краюшкой хлеба на конце, и, наконец, произнесла:
Если бы не ты Меня бы, наверное, убили.
Серьезные ребята. И патроны у них серьезные, и оружие тоже. Ты что натворила-то? И кто это?
Главный бандит- Бахмет. По детдому его помню. Ничего я не натворила. Случайно узнала, что он похищает девушек из нашего детдома и заставляетну обслуживать в постели А если они умирают Бахмет хоронит их в болотевозле старой охотничьей избы. Я это место во сне видела. Представляешь? Хотела в полицию пойти, меня дед отговорил, сказал, что доказательств нет.
Вздохнув, Динка опять поворошила угли в костре, подтянула к себе прут с хлебом, отщипнула горячую, хрустящую корочку, отправила в рот, довольно вздохнув, наклонилась, поправила выпавшее из костра полено и не торопясь, с подробностями, рассказала о своих приключениях. Как молния ее ударила. Как первый сон ей приснился. Как захотелось испугать Холеного. И про сон Карго. И про код сигнализации. И про свой побег.
Дед с Митей помогли мне из города выбраться, я думала, что все, отстанут бандиты. А оказалось, у Бахмета этого везде друзья. Увидели нас и доложили. Не знаю даже, сможем ли мы теперь уехать.
Прорвемся. Отступитьне значит струсить, ровным тоном отозвался Олег и похлопал по стволу рядом с собой.Иди сюда.
Динка стряхнула с поверхности дерева желтые иголки и послушно переместилась, покорно прижавшись к парню боком.
А ты пальцами на шею бандиту давил, тот упал что это было? Прием такой? Научи, а?
Просто усыпил. Потом точку тебе покажу, потренируешься сможешь.
Мне вот что непонятно, про сны твои, Олег склонил голову набок, блики огня заплясали веселыми искорками в рыжих глазах, как ты определяешь, что в снах правда, а чтоне знаю фантазии спящего?
Карго испугался сильно. Очень сильно. В тот момент, когда спросил, видела ли я другие сны. Он понял, что я все знаю. Я поняла, что он знает, что я знаю. Как-то так все сложилось. Непонятно рассказываю, да?
Я понимаю. А если человек незнакомый? Как ты узнаешь? Может, он фильм ужасов перед этим смотрел или книгу Стивена Кинга читал?
Никак не определю. Наверное. Я вообще-то всего три сна и видела. И все со знакомыми, которых я знаю очень хорошо.
Тебе нужно тренироваться. Управлять сновидениями. Проникать в сны определенного человека. Выходить по желанию. Не давать другим, у кого такой же дар, вмешиваться в твои сны. И главное! Главное научиться получать нужную информацию во сне.
Олег пошевелился и немного отодвинулся. В боку сразу стало неуютно, холодно, и Динка почувствовала раздражение:
И как, по-твоему, мне тренироваться? Давай, я войду в твой сон и получу информацию? Например, кто твоя девушка, и как давно ты с ней
Нет у меня девушки, перебил Олег. Моя семьяэто моя работа. Работа меня любиттак девушка меня любить не будет. Работа мне радуетсятак радуются маленькие дети, когда папа приносит игрушку. И работаэто моя жизнь. Другой я не хочу.
Не заводись, я пошутила. Динка постаралась незаметно снова придвинуться к Олегу плотнее. Как мне учиться? А ты? Ты учился?
Я? Олег усмехнулся. Весь мой род по мужской линии с таким даром. Меня обучали дед и отец, что называется, с пеленок. Дед фельдшером в деревне числился. Каждое лето школьники уезжали в лагеря, к морю с родителями, а я на каникулах у деда в помощниках подрабатывал. После школыАкадемия медицинская. В армии (армия обязательна для всех из рода!) на границе с Таджикистаном служил, в медсанбате. Потом к Раде попал в Кластер. А здесь недалеко мама живет, одна, я навещал ее. Отца нет уже пять лет. Погиб. Спас ребенку жизнь. А сам не спасся. Я тебе расскажу когда-нибудь.
Олег угрюмо помолчал.
Меня мама тоже любила, Дина с досадой проглотила некстати подступившие слезы, только она ладно, я тоже расскажу тебе обо всем. Когда-нибудь.
Подскажи лучше, как мне научиться управлять моими снами?
Я могу только предположить, Дина. Но ты действительно можешь на мне поэкспериментировать. Давай, не стесняйся. Представляешь, к кому в сон войти, к нему и входишь. Представь меня. Разрешаю. И попробуй что-нибудь попросить или приказать. Не знаю Стихи почитать, песню спеть И чтобы я тебя видел. Из твоего рассказа я понял, что если ты не хочешь, чтобы тебя видели, как у Холеного и у Карго, тебя не видят. А во сне у Санитаратам вы общались. Так что дерзай. Как раз спать хочу. Надеюсь на тебя, пусть мой сон будет приятным.
С этими словами Олег завернулся в одеяло и улегся на еловый лапник. Через пять минут он уже ровно дышал. Динка повозилась, устраиваясь на жестких ветках удобнее. Подумала, что ни за что не заснет. Едва она закрывала глаза, как вспоминалось пережитое за день и, особенно, последняя картина: сплошная стена огня и на ее фоне Бахмет: в длинном пальто, с ружьем. Страшный, уродливый. Жуткий оскал бандита выдергивал и выдергивал из сна только что начинавшую дремать Дину. Проснувшись в очередной раз, она жадно припала к кружке с остывшим питьем, затем сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и приказала себе: «В сон к Олегу. Сейчас!» И все получилось! Она очутилась посередине залитой солнцем большой лесной поляны, сплошь усыпанной васильками и иван-чаем. Довольно сильный ветер пригибал к земле высокую траву и цветы. Высокие ели ветками подметали небо. Сухой звук шелестящих березовых листьев словно нашептывал торжествующе: «С-сон с-сон с-сон» В нескольких шагах Олег, в потертых джинсах, футболке и цветастой бандане, разговаривал по телефону.
Еще какое-то время Дина оглядывалась, и пыталась понять, видит ли ее Олег, и что делать дальше. Осмотрела свою одежду. Все ли в порядке? Те же джинсы и рубашка, что и в реальности. Только джинсы чем-то заляпаны, а от рубашки припахивает потом. «Да, подумала она, неромантично». Попробовать переодеть себя в цветастый яркий летний сарафан? Дина во сне зажмурила глаза и представила себя нарядной, с венком из васильков на голове. Открыла глаза, предвкушая перемены. Увы. Та же рубашка, те же джинсы. Ладно, попробуем управлять присутствующими. Олег как раз закончил разговор, положил в карман мобильник и уставился на Дину.
Привет!
Слова вырвались неожиданно для нее самой. Она растерянно улыбнулась. А Олег Олег удивленно посмотрел, как в замедленном кино поднял из травы корзину, полную белых грибов, и исчез. Дина осталась одна. Ненадолго. Растерянно потеребила в ладонях цветок иван-чая, понюхала зачем-то и проснулась. Поворочалась, подумала и снова упрямо приказала себе: «В сон, к Олегу». И опять они вдвоем на поляне, только сейчас Олег стоял совсем близко и смотрел ей прямо в лицо.
Поцелуй менятихо попросила Динка, краснея.
А Олег Он вдруг решительно шагнул и, обхватил ее лицо ладонями, приблизив свои губы к Динкиным. За миг до поцелуя он вопросительно заглянул в ее застывшие от страха и восторга (первый поцелуй!) глаза. Что-то увидев там такое, что убедило его в правильном решении, он дал себе волю иДинка оцепенела, ощущая вкус его губ, а на коже мужское дыхание. Вкусно. Прошло мгновение, и она почувствовала, что целует его в ответ, а сердце колотится, как сумасшедшее.
Бешенный стук сердца и разбудил ее в этот раз. Замерев, она прислушалась к дыханию своего спутника. Вот это, что называется, потренировалась! Не то, чтобы она злилась на себя, или на Олега, ничего такого. Просто, как теперь общаться после всего, что было во сне? Как-то не так она представляла себе первый поцелуй. Он же должен был ее добиваться? А она сама попросила. Вот это да! Молодец! Динка несогласно тряхнула головой. Но ведь, было же здорово! Жалко, что во сне.
Олег заворочался и будничным тоном произнес:
Больше не нужно сегодня тренироваться. Ладно? У нас завтра трудный день.
Динка покраснела, хорошо, что темно, и он не видит, а про себя страшно заругалась, ведь просил же, стихи почитать или спеть, а она
А целуешься хорошопослышалось с той стороны костра, жалко, что во сне.
***
Начинающийся день застал их голосующими на дороге, которая вела в Прохоровку. Утром, едва разлепив глаза после ночных «опытов», Дина обнаружила Олега сидящим возле разгорающегося костра, спящим, спрятавшим голову в капюшон ветровки. Они наскоро позавтракали хлебом и чаем. Едва Олег тщательно затушил угли, как налетел ветер, заставил их поторопиться со сборами, а, едва они пустились в путь, заморосил мелкий противный дождик. К счастью, покопавшись в сумке, собранной дедом, Дина обнаружила дождевик, не Бог весть что, выцветший, бывший когда-то синего цвета, с зашитыми по шву в двух местах дырками, но функции свои выполнялот дождя спасал. Сейчас, стоя на обочине, она не опасалась, что ее узнают и доложат Бахмету: бесформенная в огромном дождевике фигура и скрученная под капюшоном коса надежно спасали от «узнавания». Олег тоже подстраховался спрятал рыжие вихры под бейсболку, опустив козырек на затылок. Дождь моросил, не переставая, уже часа три, превращая день в хмурую, тревожную слякоть.
Машин было немного. Дина и Олег брели вдоль грязного асфальта, останавливаясь, если слышали шум подъезжающего автомобиля. Пока им не везло. Или погода настраивала водителей на отказ подвезти (потом еще грязь в машине от попутчиков убирать!), или просто они не хотели брать странную парочку, шедшую на довольно пустынном отрезке пути, вдоль темного, тянущегося сплошной стеной, леса. По сосновым макушкам гулял довольно сильный ветер, усиливая мрачную картину.
Никто не остановится! у Дины промокли ноги в дешевеньких матерчатых кроссовках: капли, стекая по плотной ткани дождевика, стряхивались при ходьбе на ноги, мы мокрые, грязные и подозрительные!
Пессимистка! Олег мотнул головой в сторону газели, тормозящей недалеко впереди.
С гулким стуком отодвинулась в сторону дверь, и на Дину с Олегом уставилось несколько пар любопытных глаз, точнее, десять. Десять пар глаз. Пять взрослых парней, одетых в одинаковые спортивные костюмы, с трудно-различимой эмблемой на груди, четверо подростков, тоже в одинаковой, но другой расцветки одежде. Все они были чем-то похожи Фигурами, подумала Дина. Они похожи фигурами. Бугрящиеся мышцы в плечах, совсем короткие, ежиком, стрижки. Может, спортсмены? И дядька с ними, на тренера похож. Несмотря на возраст, подтянутый, с такой же короткой стрижкой и тоже в спортивном.
Куда вам? поинтересовался «тренер».
В Прохоровку, на станцию, обрадованно затараторила Динка, вы подвезите нас до любой остановки в Прохоровке! Мы заплатим!
Садитесь, молодежь! дядька протянул руку Дине, помогая взобраться на узкую ступеньку, денег не надо.
Ой, а вы спортсмены, да? Дина уселась рядом с тренером, с любопытством оглядела салон, приметила одинаковые сумки и утвердилась в своей догадке спортсмены, конечно. Она с облегчением сняла капюшонпрятать косу среди посторонних не имело смысла. Коса, будто благодарная за свободу, с мягким вздохом распрямилась на груди.
Олег сел спиной к водителю, лицом к парням, внимательно всмотрелся в лица, расслабился, даже скупо улыбнулся, и только потом стянул с себя мокрую ветровку.
Ребята спортсмены, да. Едем на соревнование. Ятренер. Меня зовут Дмитрий Николаевич.
А мы
А мы в Москву. Я врач, вот везу пациентку на обследование по договоренности с тамошней клиникой. Сложная беременность На перекладных добираемся. То те подвезут, то эти Вот вам спасибо, остановились. А то дождь, холодно, перебил Дину Олег, невозмутимо глядя в ее полыхнувшие изумлением и возмущением глаза.
Дина захлопнула рот и, демонстративно отвернувшись от «врача», продолжила выспрашивать Дмитрия Николаевича о предстоящих его бойцам соревнованиях.
Таким образом они проехали полчаса: Дина слушала про борьбу муай-тай, ребята ехали как раз на соревнования по этой борьбе, кивала, соглашаясь или нет, вставляла пару предложений в неспешную речь тренера, а Олег молча смотрел в окно.
Дождь прекратился, но тучи, рыхлые, набухшие, никуда не делись, они продолжали низко висеть над дорогой, не давая солнечным лучам прорваться и, хоть немного, осветить хмурую серость дня.
Уже показались первые здания Прохоровки, скорее всего промзонасерые ангары или гаражи за потемневшим от дождя деревянным покосившимся забором. Дорога делала крутой вираж, словно опоясывала показавшуюся впереди низину. Лес отступил от обочины и виднелся уже совсем вдалеке.
«Тещин язык», охарактеризовал длинный поворот молчавший до сих пор водитель, и вдруг громко выкрикнул:
Держитесь!!
Дина резко крутанулась, пытаясь рассмотреть за окном газели, что так напугало водителя. А смотреть нужно было вперед. Там, впереди, перед газелью внезапно затормозила ехавшая впереди, старенькая, болотного цвета «Нива» она попала передними колесами в небольшую, но очень глубокую, яму, наполненную грязной водой и оттого незаметную. Водитель газели, немного отвлекшийся на «тещин язык», не успел быстро среагировать, от растерянности резко нажал на тормоза и сильно вывернул руль, надеясь избежать столкновения. Если бы не только что закончившийся дождь, ему бы это удалось. Но, на мокрой дороге, тяжелую газель опасно занесло, водитель люто заматерился, машина наклонилась, покатилась заклинившими колесами по грязи, перевернулась и, как в замедленном кино, упала тем боком, где находилась дверь, в кювет. Динку, даже еще не начавшую пугаться, обхватили сильные руки Олега, прижали к себеукутанная, как в теплое мягкое одеяло, в эти руки, так она и повалилась: куда-то вбок и вниз, пару раз стукнувшись головой о спинки сидений. Коса, заметавшаяся в тесном пространстве, где слышались выкрики пассажиров, сыпались сумки, вещи, одежда, внезапно зацепилась за что-то. Голова Динки сильно дернулась, и она на мгновение потеряла сознание от боли.
Очнулась уже от громкого голоса, раздававшего команды:
Сергей, Вася, выбивайте остатки окон на машине, вылезайте, готовьтесь принимать раненных, в первую очередь девушкуона без сознания и аккуратнее беременная. Всем! Осмотреться по соседям! Есть еще кто без сознания? У кого травмы тяжелые? Витек! Витя!!
Нормально, Николаич. Ноги чуток зажало
Я иТренер, оглядев внутренности помятого салона машины, лежавшей на боку, указал на парнишку возле себя, морщившегося, но по виду, целого, и Саня, мы помогаем водителю.
Ты! Дмитрий Николаевич перевел взгляд на Олега, с парнями эвакуируешь из машины свою пациентку.
Минут через двадцать все пассажиры и водитель злополучной газели стояли, сидели, лежали на обочине, рассматривали перевернувшуюся газель и тихо переговаривались. Динка закручивала косу-предательницу и искала среди вещей, грудой набросанных прямо на грязный асфальт, платок, или хоть какую-нибудь ровную тряпицу,завязать волосы в узел.
Олег вместе с тренером колдовали у ног водителя, сооружали временную шину из найденной у дороги ветки дерева. Тренер выравнивал ствол перочинным ножом, Олег, копался в водительской аптечке, выискивая нужные медикаменты. Водитель пострадал сильнее всех. Его ноги, как-то неестественно лежавшие на расстеленном наспех одеяле, уже успевшем намокнуть, были сломаны. Подопечные тренера отделались легкими и средними травмами: тела спортсменов-борцов, натренированные группироваться и мгновенно реагировать на удары, и в опасной ситуации среагировали правильно. Водитель успел погасить скорость до минимальной, кювет оказался неглубоким, обошлось без жертв, и на том спасибо! Газель лежала на боку, помятая, без окон. Проезжавшая мимо фура, остановилась, из кабины спросили, нужна ли помощь, получив отрицательный ответ, пообещали сообщить в Прохоровку об аварии, и медленно миновали опасный участок. Следом, минут через двадцать, подъехала серенькая «шестерка», тоже притормозившая возле места аварии. Оттуда с любопытством высунулась морда бандитского вида: небритая, серая, с набрякшими веками. Равнодушно, но цепко оглядев картину происшествия, морда что-то сказала, повернувшись в салон, и машина продолжила путь. Поравнявшись с Диной, которая продолжала скручивать косу, «шестерка» взвизгнула тормозами, привлекая внимание всех присутствующих. Знакомый лысый «придурок», тот, которого усыпил Олег в вагоне базы дальнобойщиков, выскочил из двери водителя, кинулся к девушке, но, опомнившись, остановился, выискивая взглядом своего вчерашнего противника. Динка, бросив заниматься волосами, в два прыжка оказалась возле Олега. Тот, не отрывая глаз от вылезавшей из машины тройки бандитов и «придурка», медленно вставал, стряхивая с рук шприц, ампулы и бинты.