Заметив неладное, тренер подал неуловимый знак своей команде, и вокруг Дины с Олегом сгрудилось четверо наименее пострадавших парней из команды. Бандиты, оценив превосходство в силе неприятеля, переглянулись и вынули «стволы». Дмитрий Николаевич легко поднялся на ноги и, приблизившись, обратился к вооруженным «браткам»:
В чем дело, парни?
Цыганку нам отдайте, и все красиво разойдемся, раздался красивый бас от одного из «братков», больше подошедший бы какому-нибудь певцу, а никак не опухшему лицу в трехдневной щетине.
Тренер спортсменов удивленно оглядел свое воинство, бросил взгляд в сторону Дины, прижавшейся к Олегу, озадаченно мигнул, подумал и очень тихо произнес:
Думаю, мы можем применить запрещенные приемы.
Противники стояли друг против друга, никто не решался первым начать бой. Бандиты были уверены, что желторотые безоружные пацаны и старый тюфяк им не ровня. Видимо, Олег тоже сомневался в исходе драки, потому что вытащил из-за пояса трофейный пистолет и, нарочито медленно, нацелился на «братков». Вернее, нацелился в «братковские» ноги. Это и стало командой для спортсменов. Они, видимо заранее выбрав каждый себе противника, кинулись в бой. Замельтешили ноги-руки, сливаясь в сплошное разноцветное пятно, у Динки на мгновение даже голова закружилась.
Не ожидавшие нападения бандиты не успели среагировать, и через минуту все было кончено. Один, тот, что имел чудный певческий бас, пытался доползти до машины, преследуемый готовым к прыжку Михойсамым старшим из ребят, молчаливым красавцем-азиатом. Второй, вчерашний «придурок» -лысый, с выбитыми зубами (он достался тренеру и Сане) распластанный, медленно по капоту сползал на асфальт. Третий не двигался, прижимаясь спиной к мокрому слякотному асфальту. Четвертый держал левую руку, как собака хромую лапу, и затравленно смотрел на нагнувшегося над ним парня со сжатыми кулаками.
Дина стояла на прежнем месте, растерянная, с изумлением глядя на противников: проигравшие никак не предполагали такого поворота событий, победившие не ожидали, что им это удастся сделать так быстро и легко: ведь у бандитов было оружие. Олег невозмутимо подбирал «стволы» и аккуратно складывал в траву на обочине.
Со стороны «тещиного языка» послышался звук «сирены» скорой помощи. Впереди скорой ехал полицейский уазик, с включенным маячком. Олег выпрямился и повернулся к Дине:
Быстрее! Дай мне свой телефон! На моем зарядка еще вчера кончилась.
Выхватив, почти выдернув из ее рук дешевенький «Самсунг», Олег, по памяти набрал номер Рады и быстро произнес:
Рада, у нас проблемы. С полицией. Енейский район, на подъезде к Прохоровке, с северного шоссе. Драка с огнестрелом. Запиши номер полицейской машины.
Проговорив цифры, он отдал мобильник Дине, взял в руку «свой» пистолет и огляделся, прикидывая, куда его девать. Двое полицейских и сотрудник ГИБДД уже подходили к месту недавнего боя. Сержант, невысокий плотный мужчина средних лет, цепким взглядом обшаривал окружающих и местность, увидев лежащие на дороге «стволы», он весь подобрался, кивнул старшему группы, младшему лейтенанту, приблизился и присел, рассматривая оружие и не торопясь брать его в руки. Олег завел руку с пистолетом за спину и растерянно взглянул на Дину.
Мамочки-и-и взвыла Динка, закрывая ладошкой рот, будто ее тошнило (так ведь беременная же!). Она хлопнула ресницами, испуганно посмотрела на всех, сделала несколько быстрых шагов к Олегу, будто неудачно оступилась, обхватила его, чтобы не упасть, и пистолет благополучно, перекочевал в карман ее необъятного дождевика. Притворяясь, что ее вот-вот, ну, прямо вот-вот, вырвет, Дина медленно побежала к перелеску, кривыми зигзагами минуя обочину и кювет. Там, воровато оглянувшись, держась за ствол чахлой березки, она наклонилась как можно ниже, убедилась, что на нее никто не смотрит, и прикопала под торчащим корневищем злополучный «Макаров», брезгливо держа его за дуло. Постояла возле деревьев, глядя на небо. Снова задул утихший было ветер. Толстые рыхлые тучи грузно сдвигались, расчищая поверхность, давая место солнечным лучам. Защебетали, обрадованные сменой погоды птицы, их гомон подействовал на Дину успокаивающе. Она с удовольствием подышала чистым сыром воздухом и, не спеша, вернулась к месту аварии.
Врачи из Скорой как раз грузили на носилки водителя газели. Сержант, аккуратно пронумеровав и подписав оружие, упаковывал его в пакетики. Младший лейтенант пытался писать протокол, но только пытался, потому что разведенные по разным сторонам участники драки не давали ему сосредоточиться, орали друг на друга, угрожали, и демонстрировали «старшему» раны.
Тиха-а! Еще раз, кто первым выстрелил?
Да мы вообще не стреляли! Мы из машины вышли, думали, помощь нужна, авария же!
А оружие у вас отобрали?
Не наше это! А стрелял вон тот фраер рыжий, вы у него поищите!
Что скажете, Дмитрий Николаевич? лейтенант с уважением обратился к тренеру спортсменов: поверженные голыми руками, хоть и вооруженные, «братки» произвели на него впечатление.
Машина сначала мимо проехала, потом остановилась, бандюки вышли, у каждого в руке по «пушке» было. Не знаю, что им было нужно, может, спутали с кем, но рожи были серьезные. Я разрешил своим парням болевые приемы, результат вы видите.
В кармане лейтенанта мобильник бодро заиграл: «Наша служба и опасна и трудна». Олег улыбнулся ободряюще Динке, обнял ее за плечи и подтянул поближе. Динкин дождевик под его руками согласно захрустел.
Да, товарищ майор! Слушаю, товарищ майор! Так точно, все понял.
Лейтенант очумело помотал головой, сложил планшет, подозвал сержанта и того гаишника, который все это время с рулеткой в руках обмерял место происшествия, записывая цифры в блокнот:
Этих, он мотнул головой с русым чубом, выбивающимся из фуражки, на братву, грузи. Затем обратился к тренеру, стоящему в окружении команды:
Дмитрий Николаевич, вы с нами, надо бы заявление написать. Нападение, все такое. Ребята ваши сами доберутся, ладно? Теперь вы, лейтенант хмуро оглядел колоритную пару: рыжего доктора (все-таки был у него пистолет или нет?) в тонкой водолазке и грязных джинсах и «беременную» Дину в бесформенном дождевике с косой, замотанной в узел и обвязанной неопределенного цвета тряпицей, приказано доставить вас лично к товарищу майору. Задачи ясны?
Он вопросительно посмотрел на стоящих чуть в стороне сержанта и гаишника. Те удивленно кивнули.
Грузимся!
***
«Товарищем майором» оказался крепкий, мощного телосложения мужчина с полным одутловатым лицом, с серо-седыми волосами, зачесанными назад и прищуренными добрыми карими глазами, в которых читалось недоумение пополам с любопытством. Он сидел за длинным столом, по бокам которого выстроились старенькие, потертые стулья. Один из стульев занимал молоденький паренек, в форме, широкоплечий, с хорошо развитыми мускулами, выпиравшими из тонкой ткани рубашки. Он вертел в руках карандаш, видавший виды потрепанный блокнот лежал рядом на столе.
Мне позвонили, майор пошевелил бровями вверх-вниз, пытаясь, видимо, показать, что звонили «сверху», то есть начальство, приказ такой: посадить вас на поезд, сопроводить до купе. Ждать на перроне, убедиться, что вы в безопасности и точно уехали на поезде, и И доложить о выполнении.
Майор встал, уперся руками в стол и из-под хитро прищуренных глаз посмотрел, как реагируют гости.
Олег разглядывал пальцы на руках и молчал. Не поймешь, о чем думает. Дина, поняв, что теперь все будет в порядке, их не тронут ни бандиты, ни полицейские, расслабилась и вовсю зевала, ночью-то спала плохо, все сны тренировала, а день выдался тяжелый. И вчерашний день тоже. Тяжелый.
Не получив нужного отклика, товарищ майор поскучнел. Он надеялся, что эта странная пара удовлетворит его любопытство. Как же! Часто ли в Прохоровку звонит товарищ генерал и отдает такие странные приказы? Кто эти двое? Не похожи они на серьезных фсбшников или там грушников, чтобы начальство так обеспокоилось. Может, сынок чей-то? Или дочка? Тоже вроде нет. Права не качают, с презрением не смотрят, личный транспорт и пятизвездочный отель не требуют. Непонятно. Ну, непонятно же! Майор подождал еще немного, не спросят ли чего, не скажут ли? Не дождался и раздраженно продолжил:
Вот Семен, поступает в ваше полное распоряжение. На сегодняшний поезд вы опоздали. Следующий, что вам нужен, идет только завтра в четыре утра. Ночевать вас Семен отведет к бабе Свете. У нее все командированные встают на довольствие. Никто не жаловался. Семен же завтра утром и отвезет вас на станцию. Вопросы есть?
Семен ухмыльнулся, встал, и приглашающе махнул рукой, мол, пойдемте.
Динка же не торопилась уходить. Да, грязная, помыться бы не мешало, переодеться, деду и Лиле позвонить, сказать, что завтра на поезд. А в душе боролись два чувства: жажда справедливости и самозащита. Справедливость требовала, чтобы Динка рассказала о Бахмете, Карго и кладбище на болоте. А самозащита, вбитая в натуру за долгие детдомовские годы, вопила, что никому нельзя доверять, а этого майора никто не знает, что за мужик такой, что-то выведывает, щурится, непонятный мужик, в общем. И все-таки она решилась. Оглянувшись на Олега, который все также молча что-то рассматривал теперь на водолазке, Динка повернулась к майору:
Поговорить бы. Наедине.
Майор облегченно вздохнул. Не ошибся, не ошибся, старый волк. Сейчас требовать начнут. Значит, детки чьи-то. Но заговорила гостья, после того, как Семен, повинуясь знаку начальника, обиженно вышел, совсем о другом.
Я вам сейчас напишу на листке пять фамилий и имен. Это девушки из детдома в Енейске. Возможно, их разыскивают. Родных, конечно, не имеется, но вдруг кто-то Девушек этих нет в живых. А похоронены они где-то вот здесь.
Динка подошла к карте района, занимавшей всю стену сбоку от стола, поводила пальцем по участку рядом с городом, и уверенно ткнула в пятно болот.
Здесь. Старая заимка. Рядом болото.
Майор осторожно покосился на карту, потом на Динку. Он уже понял, что гости не «детки», но и то, о чем заговорила девица, не укладывалось у него в голове. Какие девушки? Какое болото? Что значит, нет в живых? Убиты? Или что?
Я разговор подслушала. Нечаянно. У нас в городе бандит есть. Бахметов Юрий. Может, знаете? Его все Бахметом зовут. Он собственник нескольких автосервисов и ремонтных мастерских для дальнобойщиков.
Подожди-ка Бахмет? Был такой. Однажды проходил по делу о поджоге как раз автосервиса, у нас, в Прохоровке. Адвокат приезжал, жук навозный. Быстро его из обвиняемого в свидетеля переквалифицировал. Так, и что?
ВторойКарго. То есть, Анатолий Александрович. Фамилию не знаю. Он завхозом при нашем детдоме работал несколько лет. Карго- это прозвище. Легко найти.
И что?
Они между собой говорили о Тамаре Цветковой, вот, она последняя в списке. О том, что Бахмет ее отвез на болото, там и похоронил. А Карго смеялся, что у того на болоте целое кладбище «шалав».
Шалав? В смысле проституток? Я что-то не совсем понимаю.
Что здесь непонятного? вмешался в разговор Олег, у Бахмета притон с проститутками. Для дальнобойщиков. Девки все детдомовские, если что, никто искать не будет. Сам Бахмет в том же детдоме жил, всех знает. Оттуда и набрал себе, кого добровольно, кого силой. А когда кто-то из клиентов не сдержится, и проститутка погибает, Бахмет отвозит ее на болото. И, что называется, концы в воду.
Теперь понял. И почему бандиты на вас напали там, на дороге, тоже понял. Повезло вам со спортсменами, ребята. Списочек я возьму, своим в Енейск позвоню. Но пока ничего не обещаю.
Это не все. Дина тоскливо посмотрела в окно, еще Карго проверьте. Доказательств никаких нет, но я точно знаю, что его ребята из фирмы «Муж на час» воруют в тех квартирах, которые ремонтируют. Вы проверьте по адресам.
Теперь все? майор быстро черкал что-то в блокноте, тогда идите, Семен заждался. Бабе Свете привет от меня.
***
Дом бабы Светы поражал продуманностью и современной техникой. Имея совсем небольшие габариты, вмещал в себя два санузла, на первом и втором этажах, большую кухню столовую, три спальни. Для не слишком большой Прохоровки с ее двух-трех-этажными панельными домами и огромным частным сектором, состоящим, в основном, из одноэтажных кирпичных дачек, крытых шифером, почти что хоромы. Динка с наслаждением вытянулась на скамье в нагретом, горячем воздухе баньки, да, да, на шести сотках, кроме обычного огорода, пары яблонь и нескольких кустов со смородиной, здесь оказалась русская баня, построенная, похоже, не так давно: еще пахли смолой гладкие бревна. Дина простирнула немудрящее бельишко, вывесила его на веревке, натянутой между двух вбитых столбиках за банькой, у забора. И теперь наслаждалась тишиной, чистотой и покоем. И чистой совестью наслаждалась тоже. Рассказала майору о Тамаре и других девушках, и будто камень упал с души. Теперь она поняла, какое правильное это выражение: «камень на душе». Сейчас Олег звонит, наверное, своей Раде, все докладывает, телефон зарядил, конечно, вон уж сколько времени прошло! Завтра они сядут в поезд, Бахмета поймают, девушек найдут и похоронят, как полагается, с именами, на городском кладбище. Все будет хорошо.
***
Он смотрел вверх, сквозь слой мутновато-зеленой воды, и видел золотисто-желтый шар солнца и лучи, протыкающие воду в нескольких местах. Только вода помутнела, а шар солнца отдалился, и свет его лучей еле пробивался сквозь толщу темной, кажущейся теперь враждебной, воды.
Алиса вскочила и достала из кармана больничного халата мобильник.
Рада? Послушай, что-то происходит с мальчиком. Я была неделю назад, солнце светило в его сне, рыбки плавали. Вполне себе радостная картина. А сейчас, будто потемнело все, как перед грозой. И вода мутная, и солнце такое бледное. Мне кажется, мальчик уходит. Понимаешь? Воспоминания гаснут! Если картинка потемнеет Где там твоя сноходица, ты же говорила, что она в пути уже! Может не успеть! Рада!
***
За столом, уставленным деревенскими деликатесами: жареная на огромной сковороде картошка, сало, нарезанное на нежные розовые брусочки, пупырчатые хрустящие огурчики, пряно пахнущие укропом и любистоком, домашний хлеб, нарезанный большими неровными ломтями, сидели все. Баба Света, немного выпившая самогонки с Семеном (Дина и Олег отказались наотрез), хвасталась внуками, построившими ей этот дом и регулярно снабжавшими жильцами. Внуки, двое из которых работали в полиции, по ее словам, были «ух, какие» мужики, рукастые, да головастые.
Зазвонил мобильник Олега, и он, извинившись, вышел. Динка, разомлевшая от тепла, сытной еды, под непрерывно журчащий ручеек бабы Светиных воспоминаний, почти задремала, когда Олег, вернувшись, пошевелил ее плечо.
Выйдем? Новости есть.
Надеюсь, радостные, Дина со вздохом выползла из-за стола и покорно пошла за напарником на улицу, чувствуя, что «новости» ничего хорошего не обещают. Не ошиблась.
Не знаю даже, с чего начать, Олег ковырял носком ботинка землю возле крыльца, в общем, в Москве в клинике мальчик умирает. Тебя ждут, очень ждут. Надеются, что ты сможешь помочь.
А как? Как я помогу? Я же не врач, и вообще, при чем тут я?
Твой дар нужен. Мальчик в коме. Несколько месяцев уже. Купался, ударился головой, и И все. К нему Алиса приходит, я тебе рассказывал о ней, помнишь? Она видит то, что видит он. А он видит свое последнее воспоминание после удара. Эта картинка постоянно в его мозгу. Врачи все испробовали, родители тоже. Не получается выдернуть его из этого состояния: покой, вода и солнце. Равновесие, которое мальчик, вернее его мозг, не хочет нарушать, ему так комфортно. Ты же в сны ходишь? Попробуй его, не знаю, уговорить, толкнуть во сне, чтобы он из этого равновесия вышел, ну ивынырнул, что ли, на поверхность.
Да вы что?! дремота мигом испарилась, Динка разозлилась, Что вы напридумывали с этим даром? Как я мальчика толкну? Бред какой-то. Я видела всего четыре сна! Вместе с поцелуемвсего четыре! Я ничего не знаю об этом своем даре, ничего не умею. И вот тебе сюрприз толкни мальчика во сне!
Умирающего мальчика, Олег посмотрел на нее недобро, понимаешь? Динка осеклась.
Я постараюсь помочь как-нибудь. Сколько примерно времени у меня есть? Чтобы я подготовилась?
Алиса будет контролировать, но не думаю, что много. Может, совсем не осталось. Думай.
Весь вечер Олег наблюдал за Диной. Они еще раз попили чаю баба Света заварила в старом китайском термосе чабреца с мятой, Дина послушно пила, ела пряники, молчаливо сносила плоские после самогона шуточки Семена. Чувствовалось, что мысли ее были далеко. Олега волновало поселившееся в Дининых глазах беспокойство, но он видел, что девушка не хочет делиться с ним, может, злится на то, что был резким, даже грубым. Пусть привыкает. Такая теперь у нее будет жизньвечный выбор. Олег еще раз вопросительно взглянул на девушку. Она, поймав его взгляд, с досадой отвернулась. Что ж, не хочет не надо.