- Насколько тут глубоко?спросил Полковник.
- Глубоко, - ответил водитель.
Когда они вышли из второго лифта, оказались в большом кабинете. Как в Белом доме, почти точная реплика, но больше размером. Кабинет был пуст, водитель оставил Полковника, опершегося на трость. Полковник подумал сесть на одно из кресел перед столом, широким, как авианосец, но почему-то не решился без приглашения, так что остался стоять.
На дальней стене тикали часы.
Долгое время ничего не происходило.
Потом Полковнику надоело стоять, он сел в кресло и стал ждать, вращая трость в руках.
Ждать пришлось долго. Прерогатива президента, полагал он, - заставлять себя ждать. Но Полковнику не нравилось. Он всегда ненавидел ждать. Его время не менее важное, чем у других. Заскучав, он посмотрел на большую банку на столе справа от него. Не вставал, чтобы приглядеться, просто вглядывался через комнату. Может, там бобы, может, мармеладные мишки, кто знает. Плевать, от сладостей у него оскомина. Он как раз думал об этом, когда услышал жужжание и слева от него отодвинулась стена. Это был другой вход, не тот, через который попал внутрь он. Стена раздвинулась широко. Из нее полился свет, но тусклый, будто кто-то замотал горящую лампочку мешком. Не лифт. Он видел широкие ступени, ведущие вниз.
Полковник встал и двинулся в этом направлении, медленно. Он видел, что слева, у самого входа, стоял стеллаж. На одной из полок он увидел большую банку, а внутричто-то вроде человеческого мозга в желтой жидкости. К крышке банки были подключены провода, их концы болтались в жидкости. Другой конец уходил в необычное устройство, напоминающее автомобильный аккумулятор. От него в стену уходил кабель. Внутренности банки с мозгом, или что это было, поблескивали синим и отчетливо потрескивали; мозг пульсировал, словно тяжело дышал.
В других банках на полках чего только не было. В одной банке хранился огромный пенис. А может, толстая длинная какашка; трудно было сказать.
Справа от входа висела на тросах гуманоидная кукла, лицом к Полковнику. Лицо было пустымбез глаз, носа или рта, - но, несмотря на это, он почувствовал неуютное ощущение, что она на него смотрят, смеряют взглядом.
Вокруг были развешаны маски. Ему показалось, что некоторые лица на них он узнал. Как минимум три или четыре предыдущих президента. А также Мэрилин Монро, Джеймс Дин, Бадди Холли и маска Элвиса. И маска Никсона. Странные устройства на крючках. Может быть, какие-то необычные запчасти, секс-игрушки или пыточные инструменты. Может, все одновременно. Как знать.
Полковник услышал, как кто-то поднимается по ступенькам откуда-то из недр земли, и внезапно ощутил на плечах весь вес вселенной. Он прислушался к медленным и размеренным шагам, взбирающимся наверх, как они становились все громче, и по коже забегали мурашки.
Поднялся пар, или дым, или что-то в этом роде, и пахнуло ужасной вонью. Из дыма показалась голова, а затем и весь человек целиком.
Президент Ричард Никсон.
Костюм Никсона был черный, как осевая смазка, и блестящий, как след улитки. Галстук черный, длинный и тонкий, как язык какого-то задушенного зверя. Рубашкабеловатая. Казалось, что ее постирали в одной машинке с цветной одеждой. Пиджак топорщился на плечах, как будто под тканью торчали кости. Блеск на черных туфлях Никсона вспыхивал, когда на него падал свет. Под носом виднелась засохшая капля крови. А может, варенья. В руке он нес маленькую коробку.
Никсон двинул уголком рта при виде Полковника, прошел мимо и сел за столомвернее, рухнул в кресло.
- Итак, Полковник, - сказал Никсон.У меня для тебя серьезная работа.
Без всяких «Как дела? Как жена? Как часто перепадает?». Без всяких приветствий, формальных или не очень, а сразу к сути. Но, опять же, такое здесь внизу местогде бы это ни было. Деловое. Говорить про что-то ещекак обсуждать свадебные планы на похоронах.
Полковник прежде видел Никсона только раз, и не здесь, а в Белом доме наверху. Это была частная встреча, но быть приглашенным сюда, в несвятая несвятых, - необычайная честь. Это место - для реально, без б, частных встреч.
- Новый Орлеан, - сказал Никсон. Он помахал коробкой, которую пока так и не положил на стол.Я посмотрел пленку. Вашего парня. Но этого мало, нам нужно знать больше. Мы не знаем, что происходит, но дело важное.
Полковник понятия не имел, о чем говорит Никсон.
- Прошу прощения, президент Никсон, - сказал Полковник, - но откуда вы знаете, что оно важное, если не знаете, что происходит?
- Предпочитаю «господин президент», - сказал Никсон.
- Да, сэр, господин президент.
- Этот фильм твоего паренька. Какого черта? Ни хрена не понимаю этих ваших песен и плясок. Но мне посоветовали посмотреть. Одна из наших женщин что-то увидела, что ее напугало. Она была в черных очках. Из-за операции на глазах. Носит их постоянно, чтобы не слепил свет, но больничный брать не стала. Так сказать, хотела отработать подписанный кровью контракт. Так или иначе, она получала разные материалы, пока ей не достался этот отрывок, и она не увидела это.
- Это, сэр?
Никсон положил коробку на стол.
- О, да. Я тоже видел, Полковник. Необычно, хотя мне плевать с высокой колокольни. Впрочем, это касается твоего паренька, вот я и подумал, что тебе с ним стоит разобраться.
- Да, сэр, господин президент.
- У тебя жвачка во рту, Полковник?
- Нет, сэр.
- Ты так просто всегда разговариваешь?
- Да, сэр.
- Мямлишь, ничего не понять. Забыл в прошлый раз об этом сказать.
- Мямлю?
- Господи боже, сам себя не слышишь? Ты как с членом во рту лепечешь. Ха. Ха. Хорошая шутка. Меня же зовут Дик, а это значит член. Ха.
- Да, сэр. Шутка.
- Очень смешная, на мой взгляд. Пэт не нравятся пошлые шутки, поэтому шучу редко. Но здесь можно, между нами, мальчиками. Верно?
- Верно, сэр.
Теперь, когда Никсон перешел на неформальный тон, Полковник обнаружил, что раньше ему нравилось больше. Наблюдать за этим было словно смотреть, как конь делает что-то неестественное с белкой.
- Только ей не говори, - сказал Никсон.
- Я ее никогда не встречал, сэр.
- Ну, если вдруг
- Ни за что не скажу.
- Черт. Полковник. Сделай с этим что-нибудь. Не думал сходить к логопеду?
- Сэр?
- Чтобы не мямлить. Похоже на даже не соображу. На Порки Пига. Нет. Не он. Блин, видел же в каком-то дурацком мультике. Пес Друппи с нарушениями речи. Уже теплее, но еще не то, что я думал. Не вспоминается. Чем старше становишься, тем больше имен и слов скрывается, как птицы в кустах. Слышишь, как они где-то там шуршат, видишь, как куст шевелится, но найти птицу не можешь. Как искать член холодным утром. Ха. Еще одна.
Полковник стерпел обиду, потому что ничего не мог поделать. Он знал, что у него проблемы с дикцией, но чтобы логопед? И от пошлых шуток он был не в восторге. Ну, не от этих. Время от времени пошутить можно. Южные ребята обычно рады хорошей сальности и сами за словом в карман не лезут.
Короче говоря, Полковнику казалось, что он плывет по заросшему болоту, потому что находился не просто в присутствии президентав присутствии текущего директора Секретных дел. Это тема непростая. Добро и Зло ходят вместе. Тайные властители вселенной, боги и дьяволы, демоны и ангелы, всякая херня с крыльями. Он только знал, что попал с ними в переплет и выбраться не может. Будь проклят тот день, когда он написал свое имя кровью и куриной костью. При его навыке составления контрактов можно было бы повнимательней прочитать свой. Черт, да он и читал. Мелкий шрифт наверняка напечатали проявляющимися чернилами. Он руку готов дать на отсечение.
Никсон всмотрелся в Полковника.
- Скажи: «Ехал грека через реку раком» Блин, я сказал «раком»? Черт. Давай заново.
Это продолжалось еще минут пятнадцатьНиксон предлагал разные скороговорки и просил Полковника повторить. Полковнику было трудно даже запомнить слова, не то что повторить, к вящему удовольствию Никсона.
- Черт, Полковник. В имени «Питер» нет буквы «д». Ты меня вообще слушаешь?
- Да, сэр, мистер президент. Просто ничего не могу поделать.
- Да ну тебя к черту. Поработай над собой, Полковник. Серьезно. В следующий раз надеюсь услышать имя Питер без гребаной «д».
- Да, сэр.
- Итак. Какого хрена мы собрались?
- Вы просили меня прийти. Из-за фильма, сэр.
Полковник показал на коробку на столе Никсона.
- А, да. Твой паренек Элвис Пресли. Элвис-Пенис.
Никсон говорил так, будто только что впервые увидел Элвиса на шоу Эда Салливана. Как будто время не двигалось. Может, для него так и было.
- Мисс Овертайн Ну, вы ее не знаете. Она работает внизу, откуда я поднялся, одна из многих, кто просматривает книги и фильмы, даже комиксы, всякую макулатуру, в поисках того, что приведет нас к Ним.
- Да, сэр. Вы имеете в виду хренотени?
- Никогда не нравилось это название. Наверняка его придумал какой-нибудь демократ. Но да. Они включили фильм, и по случайности мисс Овертайн, благодаря операции на глазах и темным очкам, что-то увидела. Умница, мисс Овертайн, и довольно ничего собой, несмотря на хромую ногу и парик из-за какого-то там облысения. Не знаю. То ли грибок, то ли еще что. Но вот она проверяет незаконченный фильм, как мои клерки проверяют все, читают все, смотрят все и тэ дэ. И вот видит что-то подозрительное на пленке. То, что невооруженным глазом не увидишь. Странное Фадд. Вспомнил. Вот кто. Элмер Фадд. Вот кого ты мне напоминаешь. Черт. Так и знал, что кто-то из мультиков. Не то что я их вообще смотрю, я же взрослый человек. Но, знаете, мы все на них росли. Мне очень нравился Роудраннер. Вот это я называю персонаж. Ха. Ха. Но о твоем пареньке и этом треклятом фильме
4 Дневник Джонни
В Новом Орлеане
В Новом Орлеане пахнет рыбой и бенье. По крайней мере, на берегах старой Миссисипи, где грязно-бурая вода струилась под окном машины, переливалась, как покрытые грязью перекати-поле. Я и Элвис сидели в его длинном голубом «Кадиллаке». Мы припарковались у деревянного пирса, который казался прогнившим и не надежней, чем волос, на котором держится меч над головой. Это был частный пирс, или, лучше сказать, док. По обе стороны от входа на берегу торчали два креозотовых столба. На них висела цепь, закрытая на тяжелый замок.
Элвис сидел на заднем сиденье. Яза рулем. Просиживали задницы уже два часа. Пытались хоть как-то развлечься. Болтали о том о сем, лишь бы не о работе, причем какой угоднони о музыке, ни о монстрах. Играли в города, травили анекдоты, обязательно пошлые. Всё переделали, разве что штаны не снимали и яйца друг у друга не жамкали. Наконец нам все надоело, и мы сидели тихо и мрачно.
Было жарко, но мы выключили кондишн, так что я опустил окно со своей стороны. Элвис, который сидел сзади со стороны пассажира, тоже опустил свое. Горячий воздух был тяжелый и неподвижный, как стена.
Я предпочитал кондишн, но было глупо сидеть и прожигать бензин. Время от времени шевелился ленивый ветер, и тогда доносился запах рыбы. Запах прожаренных, сахарных пончиков-бенье из Квартала. Ну и, конечно, вонь нищеты. У нее есть запах. Мне ли не знать, да и Элвису. Все оттуда родом. Были такие бедные, что если бы посрать стоило копейку, нам пришлось бы блевать и извиняться.
- Уверен, что мы правильно приехали?спрашиваю я.
- Ага. Нас заберут.
- А машина?
- Возьмут с собой на борт.
- Пароход?
- Для тебя это впервой, да?
- Да уж - говорю я.Много что делал, но пароходчто-то новенькое.
- Не просто пароход. Люксовый. Обожаю их. Люблю наблюдать за ними на речке. Славные.
- «Гордая Мэри катит по реке».
- Вот именно, - говорит Элвис.Боже ж мой, как поет Тина Тернер. А какие ножки.
- Длинные и мускулистые.
- В точку, - говорит Элвис. Я увидел в зеркале заднего вида, как он откинулся и заулыбался.
- Будем только мы?спросил я.
- Меня вызвал Полковник. Тебе везет, что я беру тебя с собой.
- В смысле?
- Забыл, как я сидел в аквариуме?
Я обернулся и посмотрел через сиденье.
- Да брось, Элвис. Я же не пытался ее у тебя отбить.
- А очень было похоже.
- Ты меня понял. Я не пытался тебя наебать.
- Зато пытался кое-кого выебать. Ну просто, знаешь, этим утром, пока собирался, я думал. Думал, может, не брать Джонни. В смысле, если надо будет трахнуть фанатку или отсосать собаке, его взять можно, но так-то какой с него толк?
- Да ну тебя.
Элвис рассмеялся.
- Прикалываюсь я над тобой. Прости, злой у меня юмор, знаешь?
- Уж поверь, знаю.
- Да, кто, как не ты, Джонни, да? Ну, я этим не горжусь, - мы еще посидели и помолчали. С Элвисом иногда трудно было понять, всерьез он говорит или нет. Когда он ругался, я всегда предпочитал думать, что всерьез. Наверное, ему нравилась власть над людьми, благодаря деньгам и славе. Ему нравилось обидеть и посмотреть, что ты сделаешь, если на него работаешь. В каком-то смысле мы все, а особенно я, были его боксерскими грушами.
Но от меня избавиться было сложнее. Я слишком много знал. Хотя, конечно, кто мне, на хрен, поверит? Может, в следующем году будут уже говорить, как последний раз, когда меня видели, я уезжал в Боливию, или еще что в этом духе.
- Полковник сказал, будут хорошо кормить, - говорит Элвис.Я не курю, так что для меня хорошая едаэто жареный бутерброд, - (В то время и я не курил, и гордился этим. Надо было продолжать в том же духе. Два года спустя я уже смолил по четыре пачки в день, а теперь расплачиваюсь. А Элвис уважал время от времени хорошую сигару).На борту должны быть бутерброды с арахисовым маслом и бананами, - сказал Элвис.
- Даже у меня есть пределы, сколько я ем. Включая жареные бутерброды.
- Это ты про мое пузо?
- Нет Ну ладно, пока ты нормально выглядишь, но начинаешь себя запускать. Мы, в нашем деле, всегда должны быть в форме.
- Я качаюсь.
- Вставать из кроватиэто еще не упражнение.
- Только не трахай мне мозги, Джонни. С твоим возрастом и историей трудно найти новую работу. Хотя тебя всегда с распростертыми объятьями встретят на автомойке или в училище для парикмахеров.
Элвис не любил обсуждать свое здоровье, но дело в том, что он еще был ничего. Это второй подхватил у него дурные привычки, с едой и наркотой, и довел до дичайшего абсурда, раздулся, как Моби Дик, и помер на толчке с говном, висящим из жопы. Сдох наверняка не без помощи Полковника Паркера. Но эй, мне откуда знать.
А настоящий Элвися вам так скажу. Я до сих пор обижен, что он ушел вот так, не сказав ни слова и оставив замену, бросил меня с каким-то незнакомцем. Наверное, отчасти поэтому я и начал курить. Разочарование. Депрессия.
Иногда, в хорошем настроении, я говорю себе, что он так поступил потому, что у него не было выбора, и что время от времени он о нас вспоминал.
День тем временем все тянулся, пришлось пару раз выйти поссать. Походили, потягиваясь. Вернулись в машину. Подняли окна и включили кондишн. Когда становилось нечем дышать или хотели поэкономить бензин, выключали движок и снова опускали окна. Появился первый комар. Небо было темным, как река.
Прежде чем увидеть, я его услышал - звук, как от взбивания яиц. Самый большой пароход, что я видел, хотя, надо признать, до этого я видел их только издали. Он был раскрашен в мирный белый цвет с блестящими голубыми и серебряными полосками. Из трубы тянулся тонкий дым и растворялся в чистом синем небе. Зверюга, а не машина.
- Прям «Титаник» на Миссисипи, - говорю.
- Называется «Ноктюрн».
Мы вышли из машины и спустились к пирсу, встали у цепи, которая его загораживала. Смотрели, как «Ноктюрн» подгребает к нам по реке цвета грязи. У воды реально воняло. Я заметил дохлую рыбу и какой-то мусор, целлофановые пакеты и сигаретные окурки.
Вдоль всей палубы «Ноктюрна» висели китайские фонарики. Они не горели, но я мог представить, какой будет крутой вид, когда зайдет солнце.
Пароход начал замедляться и слегка сдавать назад, наконец подплыв к нам боком, нежно, как для поцелуя с пирсом. Я заметил людей у трапа. Где-то с полдюжины. Все были медленные и неуклюжие, в белых формах и фуражках. И в белых туфлях. Две женщины, остальныемужчины.
От группы отошли мужчина и женщина, неловко открыли огромные ворота и спустили трап. Он грохнул о пирс.
Затем появился Полковник с тростью под мышкой, как заправский франт. Он ловко проковылял по пирсу и достал из кармана белого пиджака связку ключей. На нем были белые брюки и белые туфли, а также белый пробковый шлем. Будто прямиком из фильма про африканское сафари.
Открывая цепь, он поднял на нас взгляд, сказал: «Ну?»
Не сказав ни слова, мы вернулись к машине. Полковник отошел, и мы въехали прямо на пароход. Как я уже говорил, это был натуральный «Титаник», огромный и красивый. Правда, больше мне рассказать нечего. Так себе из меня эксперт по пароходам и вообще кораблям. Никогда не любил большую воду, так что по возможности держусь от водоплавающего транспорта подальше. Но, короче, можете поверить. Охренительно здоровый пароход.