- Никогда больше не трогай меня! - прорычал Чернокнижник.
- Из-з-вини.
- А теперь слушай. Там есть что-то из порно-DVD с альбиносами. Просто скажи ему, чтобы поискал их. Он найдет их.
Деметрий взял минуту, чтобы подготовиться, а затем сказал Морису:
- Почему бы тебе просто не отдохнуть некоторое время? Расслабься. Я возьму с собой Чер... то есть собаку, чтобы выполнить кое-какие поручения. - Он указал на стопки DVD на полу. - Кстати, твой дядя сказал, что ты можешь смотреть все, что захочешь.
Морис подошел и схватил пульт от телевизора с каминной полки. Он включил телевизор и начал листать каналы. Деметрий подождал, пока Морис благополучно погрузится в ловушку движущихся изображений, а затем отстегнул нейлоновый поводок от ошейника вокруг толстой мускулистой шеи Чернокнижника. Он на цыпочках подошел к шкафу и открыл дверцу.
- Дай мне 30 секунд, - прошептал Чернокнижник и вошел в шкаф.
Деметрий закрыл за ним дверцу, а затем на цыпочках прошел через кухню к большой двери в противоположном конце комнаты, ведущей в гараж. Он остановился, увидев Мориса, идущего по лестнице.
- Эй! Что ты делаешь?
Морис остановился на полпути между первым и вторым этажами, и ответил ему странным взглядом:
- Я собираюсь сказать Превед дяде. А что?
- Нет, чувак! Он сказал, что не хочет, чтобы его беспокоили. К тому же, он сейчас, наверное, спит.
Морис задумался на секунду, а затем вернулся вниз по лестнице. Он чувствовал беспокойство в спешном поведении Деметрия, и это заставляло парня опасаться доверять ему.
- Он сказал, чтобы ты просто расслабился на некоторое время.
- Я даже не знаю тебя, братан, чтобы ты раздавал приказы, как будто мы в армии или что-то в этом роде. Откуда я знаю, что это дерьмо не
- Почему бы нам просто не спросить его, - выпалил Деметрий после своей интуитивной реакции, которая подтолкнула его войти в гостиную и крикнуть вверх по лестнице Чернокнижнику: - Эй, Чернокнижник!
- Я думал, ты сказал, что он не хочет, чтобы его беспокоили?
Чернокнижник не ответил.
Деметрий проигнорировал парня и попытался снова. Он беспокоился, что Чернокнижник мог переоценить ловкость своего нового тела. Что, если у него возникли проблемы с подъемом в свою комнату? Что, если он застрял в секретном отсеке?
- ЭЙ! ЧЕРНОКНИЖНИК! ЭТО МИЧ!
- Чего, блядь! - pаздался приглушенный голос Чернокнижника. - Я сказал, что не хочу, чтобы меня доставали!
- ЧЁ-КАК, ДЯДЬКА! - крикнул Морис, поднимаясь по лестнице.
- Спасибо, регулярно, Муки.
- ЭЙ, ЧТО, ЕСЛИ МОРИС ПОСМОТРИТ ТЕЛЕK И ПОРОЕТСЯ В ТВОИХ DVD, ОК?
- Мне похуй! Просто не дрочи в моем доме.
- Ну вот, - сказал Деметрий парню, как будто он выиграл пари.
- Какого хрена мне это делать? - спросил Морис себе под нос.
- Что? Дрочить?
Деметрий пожал плечами, изображая неведение.
* * *
Морис чувствовал что-то, от чего он не мог просто кончить и покончить с этим. Он был более чем готов, и зрелище (большегрудая чикса-альбиноска, заглатывающая и слюнявящая толстый шоколадный член какого-то случайного чувака) было просто улетным. Каждый раз, когда Морис приближался к тому, чтобы взорваться в бумажное полотенце, которое он держал над головкой своего значительно меньшего члена, на экране появлялась реакция того чувака или его безволосая задница, толкающая лицо альбиноски, словно он хотел сломать ее. Он провел ладонью по ее затылку и заставил взять его полностью в рот, что она с радостью делала снова и снова.
Было достаточно трудно поддерживать эрекцию с дядькой наверху. Он принял меры предосторожности. Выключил звук в телевизоре. Пульт лежал в пределах досягаемости его левой руки. Второе бумажное полотенце лежало прямо справа от него, чтобы стереть с ладони излишки вазелина, пота и слизи, которые смешались в густую клейкую пасту.
Морис предпочитал снимать штаны и обувь во время хорошей дрочки, но не стал этого делать на этот раз. Его пульсирующий член торчал из молнии. Время от времени он терся о зубцы молнии. Ему было от этого неприятно.
Морис услышал шум наверху. Это был голос его дядьки, за которым последовал звериный крик. Как что-то, что могла бы сделать собака. Он схватил пульт и остановил DVD, все еще слегка поглаживая свой пульсирующий член. Он приложил ухо к верхней ступеньке лестницы и прислушался.
Раскатистое, рокочущее рычание перешло в голос дядьки. Он стонал и издавал странные вокальные звуки из глубины своего горла. Это напомнило Морису кого-то в муках кошмара. Рычание было явно собачьим, и не было никаких сомнений, что голос Чернокнижника раздался на одном дыхании и из того же источника. Но это не имело смысла. К этому времени член Мориса обмяк в его руке.
Он услышал лай собаки. Теперь он узнал этот голос. Это был тот раненый пес, который был с ними, которого мазафака Деметрий привел с собой.
Что, блядь, здесь происходит?
- Чертовы лапы! Ничего не могу с ними поделать! - кричал Чернокнижник, его голос все еще был приглушен дверью спальни.
Морис вытер клейкую пасту с руки бумажным полотенцем. Затем он обернул грязное бумажное полотенце вокруг своего вялого члена, сжал его, а затем скользнул рукой вверх по головке. Затем он сунул его обратно в штаны и застегнул молнию. Легко ступая, он подошел к подножию лестницы и прислушался.
- Клянусь Богом, если ты попробуешь снова погладить меня, я откушу твою блядскую руку! - прорычал Чернокнижник.
Морис крадучись поднялся по лестнице, чтобы посмотреть, в чем дело.
- Правильно, я могу говорить! Вот что я пытался тебе сказать!
Спальня Чернокнижника была первой комнатой справа. Дверь была слегка приоткрыта. Морис подкрался к двери, присел перед ней и заглянул внутрь.
Комната выглядела так, словно в ней не жили уже несколько месяцев.
Собака-гоблин Деметрия спала на полу спиной к двери. Онa тяжело дышалa и хныкалa.
Она перенесла вес и перевернулась.
Морис чуть не обосрался. Эта тварь вздрогнула и пошевелилась, прежде чем окончательно заняла удобную позицию. Еe глаз был закрыт все время. Желто-зеленая жидкость затвердела до корки, когда вытекла из искореженной ямы, где раньше находился другой глаз. Через несколько секунд онa началa храпеть. Затем Морис увидел правую руку и предплечье. Безошибочно они были человеческими.
- Я человек, черт возьми!
Морис застыл. Он ясно видел, как губы собаки-гоблина шевелились, чтобы произнести слова. Морда зверя была сосредоточена на ответе. Он видел мимолетное сходство с Чернокнижником в его мимике.
- ЧЕЛОВЕК!
Морис закричал и упал на задницу. Он ударил по двери ногами и оттолкнулся назад. Он ударился головой о стену позади себя и мгновенно потерял сознание.
Дверь спальни распахнулась. Уродливый пес-гоблин был на ногах.
- Морис! - cказал Чернокнижник.
Он сделал шаг к парню и вдруг остановился. Что-то было не так. Он посмотрел вниз и содрогнулся, увидев человеческую руку и предплечье на конце правой ноги. Ладонь была прижата к полу. Пальцы были согнуты и растопырены. Предплечье было выпуклым и странно мускулистым по контрасту с тощей собачьей ногой, соединяющей его с плечом. Тыльная сторона кисти была украшена пухлыми венами и глубокими линейными бороздками в мышцах. Жилистые пальцы заканчивались отросшими человеческими ногтями.
- Оx, БЛЯ! - закричал Чернокнижник и отшатнулся в сторону от странного нового придатка.
Он упал и неуклюже перекатился на спину. Его ноги болтались в воздухе. Он ударил ладонью по полу и использовал ее, чтобы восстановить равновесие. Стоя на трех шатких собачьих лапах, он поднес руку к лицу, вопросительно посмотрел и проскулил:
- Это что, блядь, за херня такая?!!
Затем он вспомнил о Морисе и посмотрел на парня.
- Блядь, не подходи ко мне, ублюдок! - предупредил Морис, подтягивая под себя ноги и вставая.
Он выхватил из-за пояса пистолет, направил его на Чернокнижника...
- Морис, подожди!!!
...и дважды нажал на курок. Одна из пуль ударила Чернокнижника в плечо и заставила его отшатнуться назад. После этого Морис побежал к лестнице.
Чернокнижник застонал от боли в плече и захромал вслед за племянником.
- МОРИС! ПОДОЖДИ! ЭТО Я! ДЯДЬКА!
* * *
- Рука?!!
- Человеческая-ё-б-а-н-а-я-рука, да!
- Я не понимаю.
- Мудак, думаешь, я понимаю? Все, что я знаю, это то, что я проснулся уже таким.
Внимание Деметрия было разделено между голосом Чернокнижника на другом конце провода и командой взволнованных полицейских, которые собрались перед домом Чернокнижника. Входная дверь была распахнута настежь, выплевывая и проглатывая все больше офицеров. Небольшая толпа любопытных зрителей собралась на улице за кордоном полицейских машин. Эскалейд был припаркован в квартале отсюда. Деметрий сидел на сиденье водителя, прижимая к уху сотовый телефон, и с озабоченным видом смотрел в лобовое стекло.
- Что за хуйня тут творится, чувак!? Здесь повсюду копы!
- Kопы?!! Где?!!
- Снаружи твоего дома! Только не говори мне, что ты все еще там?!
- Блядь! БЛЯДЬ!!! - Чернокнижнику потребовалось время, чтобы совершить новый поворот в своем мыслительном процессе, а затем он сказал: - Ты хотя бы пересёкся с Сальвадором?
- Я пытался, но никто не открыл дверь. Где ты?
Деметрий даже не постучал в дверь Сальвадора. Он уже подъезжал к дому кубинца, но потом просто несколько раз объехал вокруг квартала, пытаясь придумать какой-нибудь способ избавиться от сумасшедшего ублюдка и выйти сухим из воды.
- Я прячусь в кустах на Норт- Броуд.
- Какого хрена ты там делаешь?! Где Морис?
- Он мертв.
- Что?!! Ты убил его?
- Нет! Копы загасили его. Этот тупой уебан прокрался в мою комнату. А когда увидел меня, вылетел оттуда, как ошпаренный, и начал шмалять. А потом он побежал, как сучка. Я попытался поймать его, но он был слишком быстр. К тому же эта гребаная рука постоянно сбивала меня с толку. Тупой ублюдок бежал по улице и метал маслины в меня, как чертов придурок.
Деметрию не нужно было слышать остальное. Чернокожий братан бежит по улице, стреляя из пистолета? Было несложно понять, что началось с этого момента.
- Я возвращался к себе домой, когда из ниоткуда появились эти гребаные собаколовы, целых-три-ублюдка, придушили меня шестами с веревкой на конце и бросили в свой грузовик. Я так устала гоняться за сучьей задницей Мориса, что у меня не было сил отбиваться от них. Когда они вернулись в приют на Эри-Авеню и попытались вытащить меня оттуда, я вырваться. Выскочил прямо на этих ублюдков и порвал жопу этому ниггеру-хиппи. Выбил всё дерьмо и из этого говнюка. Кажется, я проглотил пару его пальцев.
Деметрий помолчал, переваривая услышанное. Ни за что это хорошо не закончится. Нет, блядь. Он взглянул на LCD экран своего мобильника, вспомнив, что не узнал номер, когда телефон зазвонил 10 минут назад.
- Откуда ты звонишь, из таксофонa?
- Неа. Я стащил сотовый того ниггера-хиппи. Он выпал из его кармана, когда я прыгнул на них.
- Ты в порядке, чувак?
Деметрий почти надеялся, что он не в порядке. Таким образом он покончил бы со всем этим безумным пиздецом.
- Я - ёбаный пес! Так что, нет, я не в порядке!
- Да, дерьмово, чувак. Что ты теперь будешь делать?
- МЫ достанем моей заднице новое тело. Я думаю, что у меня действительно есть кое-кто на примете.
- Кто?
Чернокнижник смотрел через прореху в ряду густых кустов на сильно выцветший рекламный щит через улицу. Рослый, широкогрудый кавказец в кожаной куртке стоял, скрестив руки на груди, и смотрел с рекламного щита на маленьких людей, которые слонялись внизу по улице. Жирные буквы нависали над ним и угрожали:
СОВЕРШИ В ФИЛАДЕЛЬФИИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ С OРУЖИЕМ И ПОЛУЧИ ПЯТЬ ЛЕТ ТЮРЬМЫ!
- Виктор Дом.
Виктор Дом был крутым детективом из отдела убийств, известным своей жесткой позицией против жестоких преступников. Он был занозой в заднице для организованной преступности еще в 80-х годах. С тех пор как он поспособствовал их краху, он обратил свое внимание на чернокожее сообщество. Он был единолично ответственен за уничтожение некоторых конкурентов Чернокнижника.
Хотя идея жить как белый парень беспокоила Чернокнижника, потенциал был слишком велик, чтобы игнорировать его. Ну и что, что у них узкие задницы, малюсенькие члены и нет чувства ритма, если он сможет убрать своих врагов и управлять городом прямо в открытую под покровительством закона. Он мог в буквальном смысле уйти от наказания за убийствa. И кто сказал, что это должно быть навсегда?
Если эти черномазые вудуисты смогли заставить мазафаку сменить тело один раз, то они, вероятно, смогут сделать это снова.
Выражение лица Деметрия было скептическим.
- И как, черт возьми, мы должны это сделать?
- Просто позволь мне позаботиться об этом. Ты позаботишься о том, чтобы найти того гребаного кубинца, ублюдка вуду. Ох... и держи телефон рядом. Я позвоню тебе, когда смогу.
Чернокнижник повесил трубку и засунул телефон между ошейником и своей шеей. Он обернулся и увидел бездомного, лежащего неподалеку в зарослях сорняков. Мужчина выглядывал из-под большого куска картона. Он смотрел на него остекленевшими глазами, полными недоверия. Чернокнижнику показалось странным, что он до сих пор не замечал этого человека. Время застыло, пока они смотрели друг на друга.
Бездомный отвернулся и с трепетом огляделся по сторонам. Он заглянул в просвет в чаще и увидел, что улицы запружены уродами.
Он видел широкие тела, завернутые в плотную одежду, мягкие животы, выпирающие из-под детских рубашек, ямочки, уродливые задницы, виднеющиеся сквозь светлые эластичные брюки, жирные руки, шлепающие воздух, как мясистые рули, небольшая толпа бастардов на буксире.
Королевы драмы без стеснения заводили частные разговоры по мобильным телефонам, продолжая банальную чушь, которая много говорила об их печальной жизни. Они извергали попурри из классики "городского трёпа", достойное увековечения в сборнике K-Tel Records. Хиты включали:
«Мне не нужен мужик!»
«У этой суки хватило наглости сказать»
«Этой вонючей мочалке лучше держаться подальше от моего мужикa!»
«Мой папочка не дерьмо».
«Бог - единственный, которому я служу».
«У этого ниггера нет денег».
«Чек на oбналичивание Place Blues».
«Вставь своей детке, папочка».
«Я не толстая, я - ширококостная».
«Цыпленок Генерал Цо со стенда "Чинг-Чонг"».
«Он бьет меня, потому что любит меня».
«Прическу сделала. Ногти сделала. А счета придут позже».
Он видел, как взрослые мужчины в старых одеждах избегают работы, чтобы слоняться по улицам, смеясь над прошлым и понтуясь всеми возможными способами. Он видел молодых головорезов, практикующих жизнь, полную неудач, сожалений и ненужного насилия. На протяжении всего этого уродливого парада выделялись несколько порядочных, трудолюбивых людей, которые выглядели крайне разочарованными.
Бездомный посмотрел на одноглазого зверя-гоблина и неуверенно спросил:
- Я мертв? Это ад?
- Да, ублюдок, - спокойно ответил Чернокнижник. - А я - Дьявол. БУ!
Бомж закричал так, словно расставался с жизнью. Чернокнижник не хотел разочаровывать его. Он обнажил свои клыки и шагнул вперед, слюна капала с его челюстей. Уродливое собачье чудовище, в которое был пойман разум Чернокнижника, было голодным. Ему требовалось топливо. Он чувствовал, как его плоть пытается восстановиться. Он определенно надеялся, что это то, что онa делает. Его кожа горела, словно от лихорадки. В зияющей ране, где был глаз существа, что-то лихорадочно двигалось. Ощущение было невыносимым, словно рой пчел жужжал в его глазнице.
- Блядь! Это дерьмо сводит меня с ума! - закричал Чернокнижник.
- Отвали от меня! - заверещал старый бомж.
- Да заткнись ты на хрен. Я уверен, что вы видели галлюцинации и похуже меня.
- Ты что, галлюцинация?
Каждый дюйм демонического тела Чернокнижника пульсировал от активности, как будто пчелиный улей в его глазнице переместился в его плоть и кости. Даже последняя дырка от пули, в которую попал его тупоголовый племянник, зудела и пузырилась, кожа натягивалась, окружающие мышцы вибрировали и колыхались. Он чувствовал, как его мышцы, связки, кости и сухожилия перемещаются и перестраиваются.
Что бы ни происходило с его телом, это было мучительно и истощало все его силы. Инстинктивно он знал, что ему нужна энергия, белок, чтобы завершить этот процесс. Старый оборванец-бомж с увесистым мешком алюминиевых банок, вопящий как девчонка и швыряющий в него горстями мусор, выглядел как идеальное средство от мук голода. Чернокнижник бросился вперед.
- К несчастью для тебя, я, пиздец, как реален. Иди сюда, ублюдок!