Ты что, с дуба рухнул?! резко воскликнул Эмиль. Мы за тобой следили, потому что думали, что преступникэто ты, неужели не ясно?! А ты, значит, как последний придурок, запер нас в часовне, и
Ты не о том что-то беспокоишься! Хару отпихнул Эмиля в сторону. Держите Эдуарда! Быстро! Он обрушил леса, хотел, чтобы мы погибли в развалинах часовни! И Оберон Оберон остался там! Проклятье, да держите же его!
Прогремел выстрел, и все разом умолкли. Господин Меньер деловито оглядел присутствующих, всё ещё не опуская пистолет:
Значит так. Говорите медленно, по очереди. Если кто-то попытается напасть на другогоя буду стрелять, ясно?
Арианн, по-моему, это слишком осторожно заметила госпожа Ришар, на что получила спокойный, совершенно невозмутимый ответ своего помощника:
Среди них убийца. И, пока я не узнаю, кто именно, из комнаты никто не выйдет. Любого, кто попытается выйти, я подстрелю.
Ах, какой же вы жестокий и как вы можете работать с детьми, а? насмешливо поинтересовался Эдуард, но тотчас умолк, столкнувшись взглядом с холодными глазами Меньера.
Я Я никого не убивал, разве что не пускал носом пузыри Кловис. Ансоберт вздохнул:
Да верим мы, верим. Когда обрушились леса, тебя уже не было рядом. Зато мы видели снаружи Эдуарда, даже пытались докричаться до него, чтобы он позвал на помощь
А потом у нас сломалась скамейка, и мы не могли дотянуться до окна, добавил Хару. Затем снаружи что-то громыхнуло, и леса обрушились, а потом стена Если бы не вход в катакомбы, ну, тот, что в часовне, нас бы там всех придавило.
Снова вспомнив про Оберона, Эмиль нервно икнул. Господин Меньер уставился сначала на Кловиса, затемна Эдуарда.
Бертран, что ты вообще делал в часовне? Зачем ты туда пошёл?
Я ещё раньше там часто ходил, нервно икая, принялся объяснять молодой актёр. Ну, и вспомнил об этом дереве над дверью. Я хотел их там запереть, вот и заманил в часовню Но я-то думал, они меня убить хотят!
Нужен ты нам больно, фыркнул Ансоберт. Мы думали, тыпреступник! Оберон его пугали какие-то голоса, а мы нашли дыру стене, и та вела в вашу с Эдуардом спальню!
Господин Меньер внимательно слушал, пытаясь что-то для себя решить. Неожиданно подал голос Амбруаз, до того молча сидевший где-то в углу:
А ещё Эдуард хотел заманить меня в катакомбы, ну, те, что под академией. Он говорил, будто видел там кого-то Наверное, хотел выманить меня из комнаты, чтобы
Ты, между прочим, сам виноват, что твоя комната сгорела, неожиданно глухо проговорил Эдуард. Лучше бы ты пошёл со мной в катакомбы. Там тебя никто бы не услышал, даже если бы ты закричал.
Видимо, юноша понял: игра окончена, скрываться бесполезно. Господин Меньер нервно сжал рукоять пистолета:
Зачем ты это делал?
А вы не поняли? Эдуард говорил с явным недоумением в голосе, словно его действительно удивило, что никто не понимает его мотивов. Вы знаете, мои родители умерли. Очень давно.
И что с того? Арианн напрягся, и на мгновение застывшей в дверях четвёрке «детективов» показалось: сейчас он выстрелит.
У них не было денег, совсем. Ни у папы, ни у мамы, речь Эдуарда всё больше походила на слова ребёнка, не взрослого человека. А ведь маме положены были деньги, вы знаете? Те деньги, за которые выкупили эту землю. Она была нашей, эта земля! Нашей!
Словно что-то щёлкнуло в голове. Последняя деталь мозаики легла на место, и Йори воскликнул:
Твоя мать Она была потомком рода Альдкруа, верно?!
В столовой повисла тишина. Эдуард молчал, склонив голову. Молчали и остальные, не зная, что сказать. Да и нужны ли были слова?
Чёрная роза, шепнул про себя Йори, помня о словах призрака Элинор. Вот что она имела в виду. Чёрная роза, последняя из их рода; последний, кто нёс в себе безумие, которым была отравлена семья Альдкруа.
Смолкли звуки бури за окном. Дождь кончился.
Несмотря на явную абсурдность заявлений Эдуарда, его впоследствии признали вполне вменяемым. Тогда же открылись и другие подробности: то, что ради года обучения в академии Эдуард продал единственное, что досталось ему от родителейсобственную квартиру.
Он не собирался возвращаться назад, почти печально говорил после Эмиль. Он знал, что его поймают.
Тебе что, его жалко, что ли? фыркнул Ансоберт. Знаешь, что у меня дома было?! Родители чуть меня сами не прикончили, когда узнали, что я пытался найти убийцу. Правда, потом вроде успокоились, мама даже сказала, что я похож на дедатот тоже любил влезать в истории.
Вздохнув, племянник госпожи Ришар смотрел на здание академии:
Надеюсь, теперь-то всё будет хорошо. Вроде бы пообещали не закрывать академию, если мы всё-таки доведём до конца ремонт здания.
Кловис, кстати, не против взять на себя часть расходов по ремонту, усмехнулся Хару. Кажется, он всё-таки считает себя виноватым в том, что рухнула часовня. Кстати, как там Оберон?
Вроде поправляется, Ансоберт запрокинул голову, глядя в безоблачное небо. Повезло ему. Переломов куча, зато жив осталсяэто под такими-то завалами!
Сейчас, в солнечную погоду, старое здание казалось безмятежным. Да и плохое ли оно само по себе? Призраки этого места не желали никому зла. По сути, они напротивпомогли добраться до разгадки.
Йори стоял в стороне, будто прислушиваясь к чему-то, что мог услышать только он. Его лицо казалось напряжённым: младший из близнецов нуждался в ещё одном ответе, том, который не был нужен никому, кроме него.
Спасибо чуть слышно прошелестел печальный голос вдалеке. Чей это был голос? Элинор? Кого-то из её дочерей? Гаетэйн Альдкруа? Гильберта? Или, может, самого этого древнего здания, видевшего и помнившего куда больше боли и страданий, чем следовало бы?..
Йори улыбнулся. Он знал, что они с братом вернутся сюда. Вернутся, как если бы возвращались домой.