Эдвард Ли, Джон ПеланСемейная традиция
Глава первая
- Снова трахаешь червяков, малец?
Услышав голоса брата, Исав Турвог испуганно выбросил банку c наживкой из одной руки и горсть выползков из другой. Черт, - ругнулся он про себя. Он готов был уже кончить, когда братец прервал его.
Брат Исава Енох стоял в дверях лавки. Доски пола прогибались под тяжестью его туши.
- Кончай портить своей дрочкой червей, если, конечно, не хочешь пойти накопать еще. Скоро первый майский уикенд, народ повалит на рыбалку. Нам тут еще бизнес мутить, не забыл?
Енох поморщился от отвращения, глядя, как младший братец засовывает свой все еще блестящий от слюны и червячной слизи член в грязные джинсы. Поваром мальчишка был конечно отменным. Но в остальном - каким-то дефективным. Всегда был таким. Трахать овец или коров это одно - каждый нормальный мужик пробовал это хотя бы раз в жизни. Но трахать червей? В этом не было ничего нормального.
- Ох, Енох, - посетовал Исав. - Я только собирался так клево кончить.
Кстати, вот, что делал Исав. Он набирал большую горсть червей из одной из стоящих в холодильнике банок с наживкой. Потом совал в эту горсть член и начинал дрочить. Натирая выползками причиндал, он сжимал их так сильно, что некоторые лопались. И член Исава становился красным и блестящим от червячной крови. Во время дрочева червяки корчились и извивались, доставляя дополнительное удовольствие. Он считал, что это так же клево, как женская "киска". Ей-богу. Если не лучше. Иногда, когда Енох уезжал в магазин за провизией, Исав брал ватную палочку и медленно, дюйм за дюймом, проталкивал червя себе в мочеиспускательный канал. После этого зажимал себе кончик члена, отчего червяк начинал там извиваться. Ощущение было офигенное. Потом он дрочил и, кончая, ослаблял зажим, чтобы червяк выходил вместе со спермой.
Но не сегодня. Сегодня он не кончил.
Исав с неохотой собрал выползков с пола в банку и поставил ее в холодильник.
- Так то лучше, - похвалил его Енох.
- Чего еще изволишь, Енох?
Круглое, бородатое лицо Еноха неодобрительно нахмурилось. Из-под грязного комбинезона выпирало огромное брюхо.
- У тебя что, вообще мозгов нет, салага? Я собираю, ты готовишь. Забыл?
У Исава отвисла нижняя губа.
- Ну... ладно.
- ТАК ИДИ, ГОТОВЬ, КРЕТИН! - заорал Енох. - Дедушка Эб не собирается целый год ждать, когда ты начнешь шевелить своей ленивой задницей.
Крик Еноха буквально вышиб Исава из дверей лавки. Его обутые в огромные рабочие башмаки ноги на всех парах принесли его в "офис", а оттуда - на находящийся за ним "склад".
Ну, это был не совсем склад в общепринятом понимании.
Другими словами, здесь хранились люди.
Исав протопал в помещение...
***
... Заляпанный смердящей грязью тип закрыл за собой дверь. Над лохматой головой кружили мухи. Некоторые ползали по блестящему, сальному лицу. Джуэл, она же Джули Си. Аткинс, она же Осужденная номер ВФ-4-97-98103, могла видеть его, лишь вывернув голову назад. Почему? Потому что он и другой, такой же грязный мужик избили ее до бесчувствия, а когда она очнулась, то обнаружила, что находится в этой зловонной комнате, с прибитыми к полу руками.
- Какая же ты тощая, а? - произнес он у нее за спиной, растягивая слова. Что-то забряцало. Выдвигались, задвигались ящики?
- Чертов Енох. Все время командует. Вот, хрень. Только хотел развлечься.
Голос стал громче.
- Как тебе это нравится, дохлятина?
Джуэл попыталась что-то сказать, но из горла вырвались лишь какие-то неразборчивые звуки. Руки горели, словно их жгли раскаленными иглами. Чтобы увидеть его, она, превознемогая усилившуюся боль, подалась вверх и вывернула голову назад... Лучше б она это не делала.
Тип стоял у грязного стола, спиной к ней, и чем-то там бряцал. Он вытащил из ящика короткий зазубренный нож для грейпфрутов.
- Вот он.
От ужаса у Джуэл перехватило дыхание. А потом изо рта вырвался крик, когда мужик опустился на колени и рывком поднял ее на четвереньки. У нее было чувство, будто по рукам проехал трактор, но несмотря на рывок, она не смогла сдвинуть их с места. Следующим логическим событием должно было быть изнасилование, и она могла лишь догадываться о предназначении того короткого зазубренного ножа, выбранного из ящика с другими, более длинными и острыми "собратьями". Мужчина начал срезать с нее оранжевую тюремную одежду. Исполосованная в клочья форма спала с нее, а потом послышался звук расстегиваемой ширинки.
Боль и ужас почти разрушили ее способность связно мыслить, но, по крайней мере, она смогла осознать, что ее ждет изнасилование. Когда мужик встал на колени и проник в нее, она почувствовала, что член у него на удивление толстый и липкий. Смрад его гениталий ударил ей в лицо - запах застарелого пота и протухшего мяса. Ощущение было такое, будто скользящий в ней член был покрыт карбункулами, волдырями лишая или узлами сифилиса. Но заражение венерическим заболеванием вряд ли было обоснованным опасением на данный момент.
Что будет, когда он кончит?
Джуэл было двадцать семь, когда великий штат Вашингтон избрал ей наказание в виде девяноста девяти лет без права на УДО. Господи, ребенок даже не умер - всего лишь перелом черепа и гематома в височной области. Конечно, он до конца жизни останется умственно отсталым эпилептиком, но она же его не убила. Да и вся идея с похищением принадлежала Дьюду. Дьюд был сутенером Джуэл, и они оба сидели на игле. Цена на герыч продолжала расти (была уже 25 долларов за четверть грамма!), а поскольку каждому из них ежедневно требовалось по два грамма, бедной Джуэл приходилось каждый день искать по двенадцать клиентов. А это было совсем непросто. Городские "легавые" свирепствовали, и клиентам, чтобы не попасть в сиэттлские газеты, приходилось ездить за "отсосом" аж до самой Такомы.
Итак. Рассказать в двух словах, как было дело? Это Дьюд придумал похитить ребенка из Редмонда. Там жили все те богатенькие "ботаны" вроде Билла Гейтса. Выложить пару сотен штук за возвращение сыночка? Да это копейки для всех этих богатых ушлепков.
Ребенка тайком перевезли на съемную хату в Буше. Дьюд вышел поискать клиентов (по правде говоря, отсасывал он получше Джуэл), а ей дал единственную инструкцию - не давать ребенку шуметь. Отлично. Джуэл нащупывала иглой вену на ноге, когда ребенок начал реветь, как целое родильное отделение. Отвлекшись на крик, она промахнулась. Теперь у нее была пробитая вена, а еще шприц, полный героина и сворачивающейся крови. Единственный выход - быстро вколоть смесь в руку. Только кайфа в два раза меньше, и огромный абсцесс, как следствие. Мелкий спиногрыз обломал ей всю "малину"! Поэтому, разве непонятно, что эта ее кратковременная ярость и заставила ее схватить лежащего на кровати ребенка и швырнуть на пол? Да, она заткнула ребенка. Но и разбила ему башку.
Вскоре после этого прибыли копы и ФБР. Видите ли, на самом деле Дьюд выходил не искать клиентов. Он направился в полицию за пятидесятитысячным вознаграждением, которое родители назначили за ребенка. Он соскочил, а Джуэл на всю жизнь села в тюрягу - женский исправительный центр "Смит-Кларк". Согласно правилам, охранники мужского пола не допускались в основной блок, поэтому, когда им хотелось поразвлечься, женщин просто вывозили на какие-нибудь работы. Все девушки - включая Джуэл - были очень сговорчивыми. Так они хотя бы могли покидать пределы тюрьмы, и большинство охранников всегда расплачивались с ними транквилизаторами или амфетамином.
Неплохо, в общем-то.
Но в отличие от Джуэл у большинства девушек были небольшие сроки. Девяноста девять лет? Без УДО? Да ну его на хрен, - решила она. В одну солнечную субботу двое охранников вывезли ее и еще четырех заключенных на 101-е шоссе. Это называлось "Уборка территории". Они собирали мусор вдоль дороги, пока вооруженные дробовиками охранники курили и приглядывали за ними. На ногах у девушек, естественно, были кандалы, но когда охранники заводили их в грузовик поразвлечься, то обычно их снимали. Джуэл сама поразилась той ловкости, с которой она, по второму кругу делая отсос "вертухаям", проткнула обоим шеи заостренной палочкой от мороженного. Те, обливаясь кровью, повалились на пол. Через пять секунд все пять девушек выбрались из задней двери грузовика, и больше Джуэл никого из них не видела.
Для тупой "наркоши" она была довольно смышленой. Вскоре по всему штату будет объявлена облава. А что с теми глупыми "мокрощелками"? Хрен на них. Меньше чем через сутки они вернутся в тюрягу, где будут петь, как канарейки, что во всем виновата Джуэл. Насрать на них. Со своим девяностодевятилетним сроком Джуэл не собиралась возвращаться на нары.
И она была права.
Она бежала, не останавливаясь. Лес был такой густой, что без мачете передвигаться было почти невозможно. На закате она наткнулась на водоем.
Она стояла на берегу довольно большого озера, а посреди него...
... виднелся остров.
Она схватила бревно и поплыла. Прошло больше часа, когда она добралась до острова. К тому времени она уже вся замерзла. Но остров оказался похож на заросшую гору дерьма, если такие бывают. Ни дорог, ни жилищ. Он выглядел необитаемым, что Джуэл не особо волновало.
Она поспала немного в кустах ежевики, а потом, когда на небо выплыла луна, побрела в центр напоминающего джунгли острова. Но вскоре она была обнаружена двумя огромными дурно пахнущими типами, которые, по всей видимости, искали во влажной земле червяков.
А потом...
И вот Джуэл здесь, с прибитыми к полу руками, а один из вонючих похитителей, тот что поменьше, неуклюже насилует ее сзади.
- Вот так, дохлятина, - пыхтел великан. Просунув снизу грязные пальцы, он теребил ей клитор. Его жирные бедра громко шлепались об ее зад.
- И вот так... Ооо, мамочки!
В нее ударила струя семени. Содрогаясь в экстазе, тип обхватил ее бедра грязными ручищами.
Затем отвалился от нее. Джуэл почувствовала, как по ноге рекой течет теплая сперма, словно он влил в нее целую бутылку. Потом стоящая за спиной зловонная туша задала престранный вопрос:
- Чем вас, костлявых сук, в этой бабской тюряге кормят?
Джуэл снова рухнула на живот, руки пронзила боль. Мужик ущипнул ее за бедро, так что она взвизгнула.
- Хм? Чем тебя кормят?
Джуэл была настолько подавлена, что едва понимала смысл вопроса.
Он двинул ей в поясницу. От удара вышибло воздух из легких.
- Вот тебе, дохлятина, - сказал он. Затем он сделал еще более странную вещь. Он широко раздвинул ей ягодицы и понюхал. Потом лизнул.
Послышалось чмокание губ.
- Хммм. Горохом с морковью? Мясным рулетом... где больше муки, чем мяса?
Каким-то образом, даже сквозь дрожащую завесу ужаса, ее мозг отметил, - А ведь он... прав. Горохом, морковью и мясным рулетом. Это было последнее, что она ела в тюремной столовой, перед самым выездом на уборочные работы.
- Черт, какая же ты тощая, - пробурчал голос у нее за спиной. Тип поднялся на ноги и вернулся к столу.
- Ну и какой от тебя прок, а? Мяса кот наплакал. И я тебе вот еще что скажу. Для такой костлявой девки, манда у тебя уж больно большая. Черт, да в твоей дырке даже грузовик Еноха поместится.
Джуэл не понимала, о чем он говорит, но это уже было совершенно неважно. Важно, что он вернулся к ящику с ножами. Он уже срезал с нее одежду.
Что он срежет еще?
Ответ не заставил себя ждать. Снова вывернув шею, она увидела, как тип вытащил из ящика полуторафутовый "ветчинник".
Смердящий великан уселся ей на задницу и начал срезать со спины широкие лоскуты кожи. Боль парализовала Джуэл. Она билась на месте, словно мотылек, приколотый к пробковой доске по милости энтомолога.
Только милости здесь было мало.
Тип с удивительным проворством срезал кожу с ее спины одним огромным куском. Затем сделал то же самое с ее ягодицами, потом с ногами.
Джуэл била мелкая дрожь, словно ее пытали током.
- Теперь давай свой животик, - скомандовал мясник. Лишив Джуэл способности сопротивляться, мужик выдернул у нее из рук гвозди и перевернул. Потом со знанием дела одним лоскутом содрал всю кожу от нижней части живота до ключиц.
Пока она лежала на полу и умирала, ее разум зафиксировал несколько последних слов:
- Похоже, на ужин сегодня будет икра шэда и кунжутные пирожки с зеленым луком.
Глава вторая
Шери выпорхнула из запотевшей, отделанной черным мрамором ванной, в одном ярко-розовом шелковом халатике. Длинные стройные ноги пронесли ее через роскошную спальню в кабинет Эштона, который не так уж был тому и нужен. Его хозяин был шеф-поваром.
- Эштон, - проворковала она. - У меня кое-что для тебя есть.
- Хм?
Эштон, с длинными, убранными в хвост волосами и полнеющим лицом, сидел, уставившись на освещенный стол. Перед ним лежала маленькая книга в кожаном переплете.
- У меня кое-что для тебя есть...
Рядом с книгой стоял бокал "Медока". Эштон сделал вид, что не слышит. Похоже, все его внимание было приковано к книге.
Господи, - подумала Шери. - Этот парень, что, евнух?
Шери жила с Эштоном Морроне уже три года. Нет, "жеребцом" его нельзя было назвать, но и Шери в свои тридцать пять не становилась моложе. Эштон владел прибрежным рестораном "Изумрудная зала", лучшим в Сиэттле по мнению критиков, с которого имел по 250 000 в год. Еще 100 000 приносило его еженедельное кулинарное шоу на кабельном, "Готовим с Эштоном". Его успех позволил приобрести ему этот пентхаус на набережной "Аляска-авеню". Хата была классная, а Шери нравились классные вещички.
А еще ей нравился секс по случаю. Правда, в этом плане Эштон был не очень любезен. Просто хотелось иметь под рукой стоячий член... Разве она просила слишком многого?
В городе Эштон был шеф-поваром Номер Один, но он постоянно боялся, что его догонит Номер Два. Отсюда стресс.
Отсюда "нестояк".
- Лучший в мире угорь, - пробормотал Эштон, уставившись в книгу. - Этот чопорный сукин сын Джеймс купил двадцать фунтов этого угря у какого-то рыбака с Кэпитал-лейк в Терстоне и подает его у себя в кабаке. Отзывы колоссальные. Эштона оставили в пыли. Впервые в жизни обыграли на местной кухонной сцене.
Для него это было равносильно кастрации.
- Гребаный Джеймс, жеманный сноб, - пробормотал Эштон, обращаясь к своему заклятому врагу, М. Джеральду Джеймсу, владельцу приозерного "Рыбного дома "Рококо".
- У этого ублюдка есть свое телешоу? Нет! У него лучшие отзывы в городе и четыре звездочки в "Мишленз"? Нет! И тут в руки этому подонку попадают двадцать фунтов Зубастого угря - совершенно случайно, и он уже самый крутой повар в городе!
Шери подошла к нему и погладила по плечам.
- О, дорогой. Да этот Джеймс даже яичницу с фаршем толком приготовить не сможет. И вообще он похож на растлителя малолеток. Чего ты так беспокоишься?
- Я беспокоюсь, что этот манерный членосос завалит мне бизнес! - заорал из-за стола Эштон. - Разве не понимаешь? Каково тебе было, когда Дженна Джеймсон выдавила тебя из порно-бизнеса? Хм?
Опять за старое. Боже. Да, Шери десять лет снималась в порно экстра-класса в Лос-Анжелесе, но готова была сойти со сцены, прежде чем потеряет товарный вид. Она решила соскочить, поскольку чертовски устала терпеть в себе по пять индифферентных членов на дню, пять дней в неделю. Устала от потеющих тел, пытающихся кончить на камеру. Ее тошнило от Лос-Анжелеса.
Она была уже слишком стара, чтобы сохранять за собой трон порно-королевы, но выглядела по-прежнему шикарно. Меньше всего ей хотелось быть похожей на Шеннон Маккаллен и докатиться до фильмов с "групповухой" или с Родни Муром за пару сотен баксов в день. Пусть Дженна Джеймсон одевает корону. Ей так же быстро, как и Шери, осточертеют все эти члены у себя в заднице. Удачи, блондинка.
- Та старая вешалка? - ответила Шери. - Да на здоровье. Мне это дерьмо больше ни к чему... Мне нужен ты.
Услышав ответ, Эштон рефлексивно похлопал Шери по заднице, пока та продолжала массировать ему плечи.
- Не хочешь посмотреть, что я тебе принесла? - спросила она.
Он повернулся в кресле.
Шери скинула халатик с плеч, и тот ярким водопадом соскользнул к ее ногам. Глазам Эштона открылось стройное, загорелое тело с офигенными сиськами 36-го размера (В России соответствует 80 размеру бюстгальтера, - Прим. пер.). Совершенно голое.
Он поморщился.
- Шери! - рявкнул он. - Разве ты не понимаешь, что секс это не главное?! У меня карьера летит в трубу! И мне не до твоей ерунды!
Она готова была накинуть ему на толстую шею жгут, и крутить, пока башка не отвалится. Но ей нужно вести себя тактично, не так ли? У нее прекрасное жилье, деньги на карманные расходы, собственный маленький "БМВ 318", и этот старый, толстый "папик". Уж точно лучше, чем ежедневные "осмотры прямой кишки" парнями вроде Джоуи Сильверы и гребаного Питера Норта. Не соскочи она, у нее сейчас анус был бы больше рта, до кроев залитый спермой. Она вспомнила свою последнюю съемку. Когда в помещение вкатился круглый, как шар Рон Джереми, она поняла, что ее карьера закончена.