Потом Джеймс, наконец, наклонился, чтобы помочь ей подняться и...
- Черт! - вскрикнул он.
... его колени подогнулись, и он свалился за борт.
При звуке всплеска Рошель вернула самообладание. Это может оказаться более серьезным, чем ее нос.
- Мистер Джеймс! - позвала она, заглядывая за край лодки. По поверхности воды шла легкая рябь. Она услышала только всплеск, и больше ничего.
- Мистер Дж...
***
...еймс! - услышал М. Джеральд Джеймс из-под воды. Изо рта у него вырвались пузыри. Его словно что-то окутало. Он не видел, что именно. Может, это и к лучшему. Ему казалось, будто он заключен в кокон из извивающихся змей в фут толщиной и прижат к какой-то прохладной, склизкой стене. Стена при этом покачивалась взад-вперед. Джеймс был слеп в этой коварной воде, и понимал, что тонет. Вдруг абсолютный ужас током прошил его тело. И так же внезапно все, что он любил - приготовление пищи, купание в моче, Зубастый угорь, и совершенное убийство - все растворилось в небытии. Осталась лишь его жизнь, которая была теперь во власти какой-то...
Твари! - успел подумать Джеймс.
Что бы ни окутало его, оно было огромным. И явно не по зубам тощему и изящному шеф-повару. И, тем не менее, прежде чем Джеймс понял, что сейчас захлебнется, он предпринял последний сверхчеловеческий рывок. Он ударил ногами, словно дельфин спинным плавником.
И внезапно, несмотря на то, что змееподобное существо крепко держало его за талию, пробкой вылетел вверх. Джеймс поднимался все выше и выше, борясь из последних сил, пока руки не вырвались на поверхность. Он вцепился в край лодки и...
***
... подтянулся вверх. Рошель обрадовалась... несмотря на разбитый нос.
- Помоги мне! - взвыл Джеймс.
Лодка сильно накренилась, когда работодатель Рошель пытался взобраться на борт. Как будто, что-то удерживало его, но Рошель не могла понять, что.
- Помоги мне!
Без шорт, с больным носом, мокрая от мочи, Рошель отважно бросилась на помощь. Она схватила Джеймса за руку и потянула.
Но чем сильнее она тянула, тем сильнее край лодки опускался к воде.
Я сейчас... переверну лодку, - осознала она.
Что-то и впрямь ей мешало, что-то очень сильное. Гораздо более сильное, чем она.
Рошель...
- Неееет! - закричал Джеймс.
... выпустила его руку, хотя бы лишь из банального чувства самосохранения.
В ходе этого причудливого "перетягивания каната" Джеймс сумел уже по пояс выбраться из воды, но когда Рошель отпустила его, резко ушел вниз, зацепившись за край руками.
- Помоги мне, пожалуйста! - умоляло мокрое, обезумевшее лицо.
- Пошел на хрен! - закричала она в ответ. - Оно опрокинет лодку!
Рошель присела, съежившись, на корме и стала смотреть. За несколько мгновений до того, как стать уже ее бывшим работодателем, Джеймс отвоевал себе пару драгоценных дюймов и вновь накренил лодку, пытаясь взобраться на борт. Именно тогда в ясном лунном свете Рошель смогла разглядеть тварь, удерживающую Джеймса.
Она походила на блестящий, скользкий слоновий хобот, обернувшийся вокруг его талии.
Потом хобот резко сжался, и...
- АААААААААА, - раздался сдавленный крик.
...весь пищеварительный тракт вылетел у Джеймса изо рта, приземлившись на дно лодки. Последнее сокращение хобота переломило ему позвоночник, словно сухую макаронину. Зубы Джеймса рефлексивно щелкнули, перекусив торчащие изо рта внутренности.
Тело ушло под воду, оставив кишки в лодке.
Наступила тишина.
Рошель лежала на корме в позе эмбриона и дрожала. Она сосала большой палец - настолько она была напугана. Из воды появилось нечто длинное и нависло над ней. Казалось, оно смотрит на нее, и это был вовсе не слоновий хобот.
С влажным шлепком оно опустилось на дно лодки, затем скользнуло вокруг ее талии. На одно ужасное мгновение Рошель увидела гигантскую тварь, из которой произрастал этот отросток. Потом он резко сжался, выдавив, как и в случае с Джеймсом, весь пищеварительный тракт у нее изо рта.
Рошель даже не успела вскрикнуть. Она даже не успела почувствовать боль, как тварь подняла ее и утянула в воду.
Последнее, что она почувствовала, прежде чем упасть в неминуемые объятья смерти, это то, как ее плоть стаскивается с костей, словно куски говядины с шампура.
***
Очнувшись, Боб быстро осознал, что еще жив, но потом так же быстро пожалел об этом. Он не видел ничего, кроме черноты, но он чувствовал запах.
Да, он чувствовал запах.
Пахло как в сортире у дьявола.
От одного вдоха этого едкого, зловещего смрада у него голова была готова взорваться, как новогодняя петарда. Запах смерти проникал в легкие, и оттуда в кровь.
Ему казалось, будто он лежит на каких-то склизких бревнах. Все, чего бы он ни касался, было какое-то зачумленное. Когда он попытался карабкаться, как ему казалось, вверх, его рука нащупала что-то знакомое.
Фонарик.
Боб включил его, посветил вокруг...
И закричал.
Он находился в братской могиле, которой не было видно конца. От зрелища у него помутился рассудок. Легкомысленный лучик высветил полную склизких скелетов и истлевших трупов пещеру, уходящую в бездонную пропасть.
Поскольку человеку жизненно необходим кислород, Боб заставил себя дышать. В яме было жарко и сыро. Неведомые жуки и черви начинали копошиться у него на руках всякий раз, когда он пытался уползти. Единственная проблема была в том... что уползать было не от чего.
Потом фонарик выскользнул у него из руки и, клацнув, исчез в мерзкой тьме. Боба снова окутала чернота.
Как вдруг...
Что это, галлюцинация? Когда его рука погрузилась в груду теплой трупной плоти и скользких костей, глаза уловили в темноте какое-то мимолетное изменение.
Звездный свет и... луна.
Да! - подумал он, с удвоенной скоростью карабкаясь вверх по горе человеческих останков. Он видел это над собой.
Видел просвет.
Это было похоже на откидную дверь. Несомненно, через этот проем он и упал сюда. И за этим проемом была жизнь!
Трупная плоть просачивалась между пальцами, как теплое дерьмо. Кожа сползала с черепов. Но Боб лез вверх, к выходу из этих адских недр.
Еще пара минут "восхождения", еще пара секунд. Бобу казалось, что если он сделает хоть еще один вдох, то просто умрет.
Отчаянный рывок, и его кисть высунулась в проем, внезапно ощутив прохладу.
Тут чья-то рука схватила его.
Шери! - подумал Боб. - Она нашла меня и сейчас вытаскивает.
Рука потянула Боба вверх. Он поднимался из дыры в натянутом на деревянный каркас брезенте. Дыры, которую он проделал своей почти трехсотфунтовой тушей, случайно наступив на него в темноте.
- Шери! - радостно закричал он, выбравшись из трупной помойки.
- Едрен батон, - раздалось в ответ. - Нет, вы только посмотрите!
Это была не Шери. Это был Енох.
***
Давай, БЫСТРЕЕ! - подумала Шери, глядя на медленно поворачивающийся рычаг "канатного парома". Гребаный Эштон. Тащить его все равно, что тащить баржу!
Но тут рычаг замер.
Причем, намертво. Шери просто смотрела на него, потеряв счет времени. Ей показалось, или это был всплеск? Потом еще один?
Шери не знала, сколько прошло времени, прежде чем сама взялась за рычаг и принялась крутить. Сопротивление казалось незначительным. Подтянув лодку к пирсу, она тут же посветила на нее фонариком.
Эштона в лодке не было.
Сначала она не поняла, что увидела. Сперва... ей показалось, что лодка пуста.
Но она была не то, чтобы совсем пуста.
Вовсе нет.
На дне лодки лежали две груды человеческих внутренностей.
Глава двенадцатая
Исав нашел Даррена блуждающим вдоль северного берега. Он все так же бессвязно что-то бормотал и по-прежнему был покрыт дерьмом.
- Попался, чувак! - воскликнул Исав. - Игры кончились!
- Фраб-блаб-ю-хлаб! - возразил Даррен.
Иcав взял складной нож и аккуратно перерезал ему сухожилия в сгибе каждого колена, положив конец дальнейшим прогулкам. Тот факт, что парень был по-прежнему вымазан собственными фекалиями, ничуть не тревожил Исава. Его руки привыкли к дерьму. Он просто закинул мальчишку себе на плечо и потопал к "приготовительному сараю".
- Вот мы и пришли, толстяк, - с этими словами Енох втащил Боба в сарай.
- Привет, братец! - поприветствовал его Исав. - Гляди, что я нашел! - Он швырнул Даррена на деревянный стол. При ударе от того полетели брызги дерьма.
- Его-то ты нашел, - одобрительно проворчал Енох. - А вот с тощей девкой что?
- Ее я пока не нашел, Енох. Но уверяю, далеко она не могла уйти.
- Надейся, чтобы это было так, малец.
Исав ухмыльнулся.
- Ты нашел мой сюрприз?
- Чего?
- Сюрприз, который я для тебя оставил! Ту классную блондинку. Исав зажег одну из масляных ламп, осветив угол сарая.
Там висела Кэрол, остолбеневшая от ужаса. Из-под топика торчали огромные сиськи.
Енох нахмурился.
- Черт, малец, ты же знаешь, что я не трахаю девок.
Исав гордой поступью подошел к стене и задрал джинсовую юбчонку Кэрол.
- Ну что, похожа на девку? - спросил он.
У Еноха заблестели глаза.
- Не может быть! Вот, дерьмо!
- Все для тебя, дорогой братец! Гляди, какой член у этой сучки!
Енох принялся разглядывать, потирая себе промежность.
- На нем же ни волоска нет, - отметил он.
- Ага. У нее - или у него - даже в заду нет ни волоска. Ни единого! Я смотрел!
- Едрен батон! Мне нужно это попробовать, - заявил Енох, расстегивая плечевые ремни комбинезона.
- Гляжу, ты притащил Боба, - сказал Исав, заметив полного мужчину, лежащего на столе без сознания.
- Этот жирный тупица наступил на брезент, которым мы накрыли дыру. Я вытащил его и приволок сюда его толстую задницу.
Енох откашлялся и сплюнул на грязный пол.
- Позаботься о тощем пацане, а я пока загоню дурака под кожу этот сиськастой сучке.
И тут же приступил к делу. Прямо там, где Кэрол была прибита к стене, Енох задрал ей ноги.
Тем временем, Исав направился не к Даррену, а к Бобу, заинтересовавшись новым пленником. Он шмякнул толстяка несколько раз головой об столешницу. Но это предупреждение было излишним - их пленник был явно не в состоянии куда-то идти. Из раны в голове сочилась кровь. Порез находился в центре быстро растущей шишки, размером в полгруши. Примерно в то же самое время Кэрол ожила и стала выкручиваться, пытаясь освободиться от удерживающих ее гвоздей. Она извивалась всем телом, в отчаянной попытке увидеть, жив ли Боб.
- Боб! - закричала она - Боб!
Пока она сопротивлялась, Енох лизнул ей щеку. Изо рта у него воняло так, будто он питался падалью.
Кэрол снова зарыдала, почувствовав, что ее ноги задираются еще выше. Из израненных рук сочилась кровь. Пытаться вырываться было бесполезно - при малейшем движении на нее накатывали тошнотворные волны боли.
Енох сплюнул в ладонь и смазал свой орган. Кэрол почувствовала давление, потом ослепительную, раздирающую боль, когда он силой вошел в нее. Боль настолько испугала ее, что она одновременно опустошила и мочевой пузырь и кишечник.
- Черт! - взревел Енох, отстранившись с влажным чавкающим звуком. - Гляди-ка, эта мерзавка нагадила на меня!
- Да, гадит она по-взрослому, - сказал Исав, меся Бобу лицо, словно это свежее тесто. - Этим она и занималась, когда я поймал ее - гадила в кустах. Навалила целую гору.
Чтобы подчеркнуть недовольство, Енох запустил руку Кэрол между ягодиц, сдвинув в сторону вялый член и яйца.
Кэрол пыталась отвернуть голову, но он схватил ее за волосы и намотал на руку, не давая ей пошевелиться. Она поперхнулась от запаха собственного дерьма, когда он вытер руку об ее длинные светлые локоны.
- Мне не нравится эта сука, - высказал свое недовольство Енох. - Лучше я трахну того толстяка на столе. А пока... - его взгляд метнулся к Кэрол. - отрежу у нее "петушок".
Исав радостно закивал головой.
- Знаешь, Енох, я уже думал об этом. Думал, может, лучше вырезать его, а не просто отрезать. Мне нужно готовить, а что может быть лучше мужских причиндалов на гриле? Вырежи все с корнем. Гляди сюда.
Но Еноху было не очень интересно любоваться мастерством брата. Вместо этого он сдернул с Боба штаны, раздвинул толстые, как бревна ноги, и засунул свои гениталии прямо ему в задний проход.
- Вот это другое дело, - буркнул Енох. Стол накренился под его напором.
Боб тут же пришел в себя и завопил, как гудок грузовика.
- Извини, парень, - Исав ухмыльнулся Кэрол, - но мой дедушка любит жареную колбасу, как и все.
Он достал острый обвалочный нож и двумя быстрыми взмахами сделал у Кэрол в районе промежности косые надрезы, с одной стороны и с другой. Потом еще несколько сверху и вокруг мошонки, и мужские гениталии были полностью удалены. Кэрол захлебывалась ужасом. Она билась об деревянную стену, яростно лягаясь ногами. Из развороченного паха хлестала кровь.
- Вот и все, - с гордостью сказал Исав, потрясая отсеченными причиндалами. - Наверное, замариную на часок в соусе якисоба, например.
Он бросил член с яйцами в пластиковое ведро.
- А как насчет этих больших сисек? - весело воскликнул он. - Потом пригодятся!
Лежа огромной тушей у Боба на спине, Енох продолжал его накачивать. Того непрерывно рвало.
- Да, парень, гляжу, тебя уже драли раньше в задницу. Похоже, ты один из тех городских педиков, да? Да... - Енох долбил его все сильнее и сильнее, потом выгнул спину и кончил. А кончил он, нужно признать, весьма обильно.
- Ну не мог я удержаться, толстяк, - хихикнул он. - Видишь ли, я немножко другой.
Но Бобу было уже все равно. От сильного внутреннего кровотечения он снова потерял сознание. Так что это откровение было для него неактуально.
Когда Енох вытащил "член" из заднего прохода Боба, тот потянул за собой еще кое-что - большую часть его толстой кишки.
Она выпала у Боба между раздвинутых ног, словно толстое кольцо из темного теста. Причина, почему Енох сумел вырвать членом нижнюю часть его желудочно-кишечного тракта, была довольно проста, если принять во внимание самое очевидное - "Член" Еноха был не просто член.
Это было щупальце с красным концом, покрытое присосками. Несколько футов в длину в возбужденном состоянии. На кончике было крохотное отверстие, через которое Енох мочился и эякулировал. Если у Исава было только одно яичко, то у Еноха не было ни одного. Его семенной проток находился в брюшной полости, как у осьминога.
Другими словами, оба братца были генетическими уродцами, в разной стадии эволюции. Исав имел нечто более похожее на член - пусть и бугристый. У Еноха же - более близкое к его хромосомному происхождению.
Щупальце.
- Вот, дерьмо! А "кончун" был что надо! - воскликнул Енох и засунул свой "половой придаток" обратно в грязный комбинезон. - Так, с этими двумя все ясно.
Кэрол висела мертвая с прибитыми к стене руками. Боб лежал на животе, тоже без признаков жизни.
- Да уж! - продолжил Енох. - С этими было гораздо веселее, чем с теми тремя мелкими сучками, приехавшими сюда в прошлом году на весенние каникулы. Черт, та рыжая продержалась почти неделю. А могла бы и дольше, если б ты не засовывал в нее всю руку целиком.
- Да, знаю, знаю, - откликнулся братец. - Просто это так классно, когда твоя рука у нее в "киске" и ты чувствуешь, как у нее внутри там все мягко и сыро. Черт, ты может трогать там все пальцами и даже вытянуть что-нибудь наружу.
Енох с легкой тоской вспомнил про трех девчонок. Они по ошибке съехали со старого шоссе и катались вокруг, обдолбанные. Искали, где бы купить пивка, пока не наткнулись на "магазин наживки". Двое из них умерли почти мгновенно. С помощью братьев. А рыжая?
Они загнали ей в сиськи трехдюймовые гвозди, и стали крутить их, как ручки. Кровь хлынула, словно вода из-под крана.
- Так, веселье кончилось, - напомнил Енох. - Ты должен найти тощую девку с рыбой в "дырке", а еще ту другую "телку". Обе по-прежнему где-то на острове. А я? Я отправлюсь на берег и позабочусь о поваре.
Исав поморщился.
- Он не повар, Енох. Он главный шеф-повар!
- Да какая разница! - Енох собрался уходить. Он указал на Даррена, который ползал по земле с перерезанными сухожилиями.
- Позаботься об этом. Не хочу, чтоб он снова сбежал.
- Да я мигом, - сказал Исав. И, взмахнув обвалочным ножом, за две секунды вскрыл брюхо обгаженному мальчишке...
- Джаб-наб-ху-глап...
Потом умело извлек двадцатифунтовую раздутую печень и отрезал печеночные вены, словно пучки мокрой вермишели.
- Браааааа-лаб, - произнес Даррен и умер. Кровь заполнила дыру в животе, словно вишневый сироп чашу для пунша.
Исав вывалил печень на стол.
- Кусочки фуа гра, фаршированные луком шалот и намазанные икрой шэда! Наверное, повешу его в коптильню. После маринования в собственном дерьме у его кожи должен быть восхитительный аромат!