Точно, вмешалась продавщица. Точно, конечно, сестра. Такое сходство! Мне ведь чуть плохо не стало.
У меня есть сестра? Марина смотрела то на Данила, то на Николая Степановича, то на продавщицу.
В том то и дело, что уже нет, снова заговорил Николай Степанович.
Как это?
Пропала она. Приехала летом к Илюшихе отдохнуть, по хозяйству помочь, пошла как-то на озеро утром, и не вернулась. Вот. На берегу нашли только ее одежду. Все решили, что она утонула.
Это еще вопрос: утонула или помогли, не выдержала продавщица и вмешалась в разговор снова. Компания городских парней тогда приезжала на озеро. Правда, они чуть подальше расположились. Но почему-то, не успев приехать, на следующий день, как раз когда Ленка пропала, быстренько собрали свои манатки и убрались отсюда. Как ветром сдуло.
А полиция? Что говорила полиция? спросил Данил.
А что полиция полиция! Смешно ей-богу. Какая там полиция! Полицейские, тоже мне одно название полиция! Ленку так и не нашли, все дно обыскали. А по мне, так они только делали вид, а искать и не собирались. Нет трупа, нет дела. Все! Николай Степанович хотел еще что-то сказать, но передумал и замолчал.
Илюшиха не пережила такого горя, померла, не прожив и года после пропажи Ленки. И что странно, там же, на озере, ее и нашла ребятня наша. Вот такие вот страсти, взволнованно говорила продавщица. А дом пустовал недолго, до тех пор, пока не приехала одна дамочка из Екатеринбурга и не купила его. Деловая такая, наглая. Мы хотели ей другой вариант предложить, но она так себя вела, что все решили молчать. Ее, видите ли, очень устраивает именно этот дом на самом отшибе, и ничьи советы ей не нужны. Вот мы и решили пусть берет. Только сможет ли жить там кто-нибудь ходят слухи, что после смерти Илюшихи что-то неладное в нем творится. Кот пришлый появился здоровый такой кот, черный.
Да, есть такой, сказал Данил. Видели мы его. Красавец просто.
Красавец, повторила продавщица. Не этот ли красавец вашего друга увел?
Куда увел? спросила Марина. Что вы такое говорите, куда он его мог увести? Это же просто кот!
Ну-ну вам виднее! Только мой вам совет: уезжайте вы из этого дома, и побыстрее. Найдите друга, и уезжайте. Хотя, вряд ли вы его найдете сделала заключение женщина.
Найдем, твердо и уверенно произнес Смирнов. Спасибо вам за рассказ, мы, пожалуй, пойдем. Данил взял Марину за руку и силой вывел ее из магазина.
Так, спокойно! Я вижу, вся эта бредотня перевернула тебе мозг. Успокойся, чему ты веришь! Да в их рассказе больше напридумано и приукрашено. Чем им тут еще заниматься в такой глуши, вот и несут всякую чушь, да еще и жути добавляют для устрашения таких, как мы.
А я им верю, очень тихо произнесла девушка. Верю, слышишь!
Все, поехали. Сейчас вернемся к дому, сходим еще раз на озеро, осмотрим сарай в общем, все обшарим. Пошли.
В это время из дверей магазина выскочила продавщица.
Я что хотела сказать, начала она. Если понадобится телефон полицию там вызвать или еще кого то я работаю до семи вечера. Больше позвонить у нас ниоткуда не получится. Сотовая связь здесь не работает. Вот. Так что если что то приходите.
Хорошо, спасибо, не скрывая раздражения, ответил ей Данил. Он снова подхватил Марину за руку и силой повел к машине. Все, уезжаем отсюда.
Через десять минут его машина уже остановилась рядом с машиной Далаева.
****************
Несколько часов Смирнов и Марина обшаривали дом и все его пристройки. Они понимали, что Далаева здесь нет, но пытались найти хоть какой-то намек на то, куда он мог деться. Все это время девушка молчала. Она снова и снова прокручивала в голове все, что было услышано в магазине. Данил не пытался ее расшевелить дал время переварить всю информацию. Он догадывался, что сейчас может твориться в Марининой душе, какие мысли путаются в ее сознании.
Посмотри, он опять здесь, это были первые слова, сказанные девушкой за все время проводимого обыска. Он опять здесь, повторила она, указывая на коляску, стоящую в глубине сарая.
Черный кот, расположившись на сваленных в кучу книгах и тетрадях, лежал и наблюдал за своими гостями.
Ты знаешь, а тебя все боятся, обратилась Марина к животному. А я не боюсь. Красавец, какой же ты красавец, она подошла вплотную к коляске и протянула руку. Кот не дал себя погладить, он вскочил и убежал во двор.
Да, кот действительно странный, наблюдая за ним, произнес Смирнов.
Он подошел к Марине, и они вместе стали рассматривать содержимое коляски.
Давай перетащим ее во двор.
Зачем тащить, давай просто выкатим, Данил попытался сдвинуть коляску с места.
Та поддавалась с трудом. Покрытые ржавчиной колеса почти не катились по прогнившим доскам сарая. Смирнову пришлось согласиться с девушкой. Они подхватили коляску с двух сторон и вынесли на улицу.
Давай оставим все здесь. Потом изучим содержимое этих тетрадей. Сейчас нужно сходить на озеро, все осмотреть при дневном свете, предложил Данил.
Да, конечно, идем, ответила Марина и пошла вперед.
Уже знакомая тропинка привела их к водоему.
Нет, он определенно читает наши мысли, произнес Смирнов.
На берегу их ждал все тот же кот. Он сидел на своем, похоже любимом, месте почти у самой воды.
Не знаю, как насчет чтения мыслей, но то, что он чего-то хочет от нас, это точно, Марина ускорила шаг и направилась прямо к животному.
Стоило ей подойти вплотную, как кот поднялся, мяукнул, первый раз за все время их странного знакомства, и пошел вдоль берега. Данил с девушкой молча отправились за ним. Пробираясь сквозь густые заросли прибрежной травы, ориентируясь на мелькающий кошачий хвост, они прошли метров сто. Ни Смирнов, ни Марина не успели понять, куда в очередной раз исчезло животное. Но им было уже не до этого. Представшая перед ними картина заставила обоих резко остановиться. В воде, недалеко от берега, запутавшись в водорослях, лицом вниз лежал Далаев. Его рубашку Марина узнала сразу. Это был он. Смирнов первый вышел из ступора и бросился в воду. Схватив Алексея за штанину, он стал подтягивать Далаева к берегу. Девушка осталась стоять на месте. Она смотрела на человека, вытащенного из воды и шептала себе под нос.
Это не он. Господи, это не может быть он. Это не он, Господи.
Но тело еще не успело разбухнуть от пребывания в воде, и не узнать Алексея было невозможно. Он как будто только что сам вышел на берег и просто лежал с закрытыми глазами. С трудом переставляя ватные ноги, Марина подошла к нему. Рухнув на колени, она пыталась растормошить давно остывшее тело. Зачем-то делала искусственное дыхание, била по щекам. Поняв бесполезность своих действий, девушка схватила Далаева за плечи и стала трясти.
Лешка! Очнись! Лешка! Так же нельзя! Ну очнись, слышишь! кричала она. Ты не можешь вот так вот ты не можешь, так нельзя, слышишь!
Ее истерика была невыносимой. Данил не выдержал и оторвал девушку от тела.
Тише. Тише, повторял он. Успокойся. Тише, Смирнов крепко сжал Марину, пытающуюся вырваться из рук.
Скорее всего, она не слышала ни одного его слова. Но интонация, с которой мужчина обращался к ней и та сила, с которой ее сдерживали его руки, остановили этот безумный шквал эмоций, состоящих из страха перед увиденным и категорическим несогласием с осознанием случившегося. Марина вдруг как-то обмякла. Данил, почувствовав, что она не стоит на ногах, подхватил ее на руки и отнес подальше от трупа Далаева. Он усадил девушку на землю и сам рухнул рядом. Какое-то время они так и сидели молча.
Давай, я отведу тебя в дом. Ты вся дрожишь, так нельзя. Нужно в полицию позвонить, родителям тоже. Нельзя вот так сидеть, надо что-то делать. Надо увезти его отсюда. Надо Смирнов перечислял, что еще нужно сделать. Повторял и повторял одни и те же незаконченные, короткие и отрывистые фразы. Мужчина еле сдерживал себя, чтобы не закричать: «Как же так, Леха! Как же так! Этого не должно было быть». Но вслух, как будто успокаивая самого себя, он продолжал:
Надо вернуться в дом. Надо сообщить в полицию.
Когда шок прошел, Данил и Марина одновременно поднялись и молча пошли в сторону деревни.
Ты останься здесь, если хочешь, сказал мужчина на подходе к дому. Я все сделаю сам.
Нет, я с тобой, девушка остановилась у его машины. Я с тобой. Я не смогу сейчас находиться здесь одна. Поехали, нужно позвонить.
Смирнов полез в карман за ключами. Нащупав мобильник, он достал его, посмотрел на экран и тут же сунул телефон обратно. Связи не было. Единственная возможность позвонить была в магазине. Данил взглянул на часы. Нужно было успеть до закрытия. Не тратя времени на обсуждения, мужчина сел за руль.
Остаток этого страшного дня будет казаться Марине вечностью, за которой кроме боли, страха и душевной пустоты ничего нет. Она смутно помнит, как они нашли телефон, как вызвали полицию и ждали ее приезда. Даже появление родителей Далаева останется в памяти отдельными отрывками, похожими на кадры из какого-то жуткого фильма с ее участием.
Глава четвертая
Лена Илюшкина все свое детство провела в Глушихе. Эту, забытую Богом деревню, она не любила никогда. С ранних лет девочка мечтала поскорее вырасти и уехать из этой дыры. Здесь не было даже школы. Ей приходилось пешком одной или с соседскими ребятишками ходить за пять километров в ближайший поселок. Жили они вдвоем с матерью на жалкое пособие и на то, что вместе смогли заработать летом, продавая на трассе грибы, ягоды, сдавая на реализацию выращенные в огороде овощи.
Было ли у нее детство? Она этого не помнит. Школа, огород, вылазки за лесным урожаем, долгие часы на трассе, сначала с матерью, а потом в одиночестве. Была ли обида на мать? Скорее, нет. Та выживала, как могла, и старалась всеми силами поднять на ноги ее, Лену. Не было обиды на нее даже тогда, когда Мария Федоровна сказала ей правду.
Девочка заканчивала одиннадцатый класс. Встал вопрос: что дальше? Выбор, в общем-то, был не велик. О получении высшего образования не было и речи. Особых успехов в учебе Лена не добилась высоких оценок в ее аттестате почти не было. Возможно, потому, что времени на освоение школьной программы оказалось недостаточно. Большая его часть уходила на помощь матери по хозяйству и торговлю. Возможно, отсутствовало само желание учиться, а чрезмерная занятость была лишь веской причиной для самооправдания.
Как бы там ни было, после окончания школы Лена решила стать медсестрой. Мария Федоровна одобрила ее выбор. Правда, у них возник спор, где именно продолжать учебу: в Екатеринбурге или в Челябинске. Почему-то, мать была категорически против Екатеринбурга. В процессе их перебранки у Марии Федоровны и вырвалось: «Я не хочу, чтобы ты повторила судьбу своей матери!»
Что значит матери?! переспросила ошарашенная Лена. Объясни, что значит матери!
Мария Федоровна поняла, что сболтнула лишнее. Она какое-то время молчала. Успокаивая себя тем, что так даже лучше, что девочка выросла и имеет полное право знать правду, женщина продолжила разговор.
Леночка, начала она. Дело в том, что твоя родная мать, и моя дочь, умерла при родах. Я забрала тебя из роддома и удочерила. Так получилось. Прости, что не говорила тебе об этом раньше.
То есть, получается, что ты моя бабушка?
Да. Но Леночка, это ничего не значит, я люблю тебя, как дочь. Это ничего не меняет.
В тот день Мария Федоровна рассказала все, что так тщательно скрывала все эти годы. Точнее, почти все. О сестре, родившейся минутами раньше или позже, она не упомянула. Как ей объяснишь, что не могла она тогда взять двоих младенцев, не потянула бы так убеждали ее органы опеки, с которыми вести войну было бесполезно. Достаточно того, что за этот свой поступок она сама корит себя всю жизнь и до сих пор просит прощения у Бога.
Наступившая тишина стояла в их доме до вечера. Лена заговорила сама.
Мам, все нормально. Ты не переживай. Это хорошо, что я теперь все знаю. Ты права, это ничего не меняет. Ты для меня мама и останешься ею навсегда.
Спасибо, доченька, произнесла Мария Федоровна с явным облегчением. Я знала, что ты все поймешь. Я знала на глазах у нее появились слезы.
Не плачь, мам. Все хорошо, Лена подошла к матери и обняла ее. Все же хорошо, ничего не случилось. И не бойся за меня, все будет тип-топ, вот увидишь.
Чтобы не обижать мать, учиться девушка уехала в Челябинск, но, закончив колледж, она все же перебралась в Екатеринбург, где и нашла работу в одной из городских больниц. Жизнь в столице Урала начиналась несладко. Лена долгое время не могла найти себе подходящее жилье. Ее зарплаты вместе со всеми подработками не хватало на съем приличной квартиры.
Но один единственный случай изменил в ее жизни все. К ним в отделение поступила женщина с обострением язвы желудка.
Амосова Ангелина Яковлевна, прочитала девушка в истории болезни, заступив на ночное дежурство. Ну-ка, и что нам там назначили Лена пробежалась взглядом по строчкам.
Ничего нового, все, как и положено язвенникам. Свеженькая история тут же попала в общую папку с такими же, как она, но уже потрепанными свидетелями чужих болезней. Эта ночь была на удивление спокойной. Девушка даже неплохо поспала. Знакомство с Ангелиной Яковлевной произошло наутро, в момент разноса градусников по палатам.
Спасибо, милочка, произнесла вновь поступившая больная.
Пожалуйста, не очень приветливо ответила тогда Лена.
Что ж вы такая хмурая? Устаете с нами?
Но девушка, не дослушав, уже скрылась за дверями. Не было у нее ни времени, ни настроения, ни желания отвечать на такие вопросы. Ее дежурство закончилось. И нужно возвращаться домой. Домой какой же это дом! Очередное съемное жилье, комната с соседями, мужем и женой, любителями выпить. Вася так звали соседа, вчера получил зарплату значит, дня три покоя не будет. Хорошо еще, что сегодня удалось поспать в отделении. На душе было тоскливо, и уж совершенно не до разговоров с пациентами. Лена пыталась придумать, как же пережить эти «веселые» денечки, как назло совпавшими с ее выходными.
Опять придется ехать к Галке Зубовой, ее единственной и все понимающей подруге. В отличие от Тимошкиной, Галка жила в своей собственной квартире. Вполне приличная«двушка» досталась ей в наследство от бабушки. Она не раз выручала Лену, когда у той возникали проблемы с соседями или хозяевами арендованной территории. Зубова была только рада помочь подруге, и они вполне уживались вдвоем. Но долго стеснять своим присутствием Галку девушке было неудобно, она старалась быстрее избавить ее от своего соседства. А сегодня опять придется воспользоваться добротой подруги. Только раньше вечера у Зубовой появляться бесполезно, она на работе. К сожалению, их выходные совпадают редко. Лена сдала дежурство и поехала к себе.
На удивление, соседей дома не оказалось. «Уехали к друзьям собутыльникам. Есть шанс не увидеть их сегодня до вечера», подумала девушка.
Что ж, и то хорошо, произнесла она вслух.
Спать не хотелось. Лена приняла душ и, прихватив из холодильника коробку с кефиром, закрылась в своей комнате. Лежа на диване, она думала о том, как же осточертело ей такое проживание, эти вечные проблемы с соседями, эти бесконечные переезды. Безрадостные мысли были прерваны телефонным звонком. «Наверное, Галка», подумала девушка и пошла за сумочкой, в которой надрывался мобильник. Увидев высветившийся номер, Тимошкина сначала разочаровалась звонила ее сменщица, а значит, будет просить о подмене. Все так и вышло. Уже на следующее утро Лена снова шла по коридору своего терапевтического отделения. В это внеплановое дежурство девушка и сошлась с Амосовой.
Ангелина Яковлевна зашла в процедурный кабинет на укол. Обыкновенная женщина лет шестидесяти, она мало чем отличалась от тех, что лечились в их больнице. Девушка никогда особо не разглядывала своих подопечных. Для нее больные делились на мужчин и женщин, на молодых и пожилых только и всего. Лена помнила каждого в лицо, четко выполняла все назначения врачей и даже не пыталась разузнать что-то больше о своих пациентах, нежели то, что было записано в истории болезни. Люди выздоравливали и уходили, на их месте появлялись другие, каждый со своим характером и своей причиной попадания на больничную кровать. А девушка просто выполняла свою работу, забывая о тех, кто благополучно покинул стены ее родного отделения. Ничего особенного не увидела она и в Амосовой. Пожилая женщина невысокого роста, с мелкими чертами лица, сколько таких уже побывало в этой больничке. Ее темно-каштановый цвет волос явно был не родным, о чем говорили уже отросшие, седые у корней пряди. На ее когда-то молодом лице не было большого количества морщин, но дряблеющая кожа слегка обвисла по контуру. Этот потерявший упругость овал лица еще больше делал Ангелину Яковлевну похожей на таких же, как и она, стареющих женщин.