Я почувствовала, как путы, удерживавшие мои конечности, ослабились.
Отчаянным рывком я сорвала ткань с лица. Пока мое зрение приспосабливалось, я попыталась встать на кровати. Горячий, кислый страх поднимался из моего живота.
Кирано стоял возле края кровати, сжимая скрученные простыни из белого льна, как удавку. Они зацепились за него и свисали, как тога планетарного сенатора или короля какого-нибудь доимперского дикого мира.
Несмотря на то, что на его неподвижном лице не было ни малейшего намека на убийственные намерения, в мерцающем свете настольного светильника оно казалось поистине демоническим. Переполненная отвращением и страхом, я отчаянно оттолкнулась от кровати.
Я упала с противоположной ее стороны, ударившись головой об угол комода, стоявшего рядом. Оглушенная, я неподвижно лежала на полу, и теплая кровь струилась по моему лицу. Послышались тяжелые шаги сервитора. Он обошел кровать и направлялся ко мне.
Паника охватила меня, и я попыталась подняться, но мои занемевшие конечности не слушались меня, вися мертвым грузом. Вместо того, чтобы вскочить, я начала заползать под кровать. Отчаянно цепляясь ногтями я, наконец, оказалась с другой стороны.
Разум мой прояснялся, кровь прилила к ногам, и в них начали впиваться сотни игл, по мере того, как восстанавливалась чувствительность.
Я уже ощущала, как на запястьях и лодыжках набухают синяки.
С трудом поднявшись на ноги, я побрела к открытой двери в освещенный бледным светом луны коридор. Я проковыляла вдоль стены туда, где располагалась комната Гаррета Грейлока.
Остановившись на повороте коридора, я посмотрела, не преследуют ли меня.
Когда из моих дверей появился Кирано, стягивающий с себя скомканные простыни, словно вырывающийся из какого-то кокона, я застонала от страха, Наши взгляды встретились. Я видела только ужасного бесстрастного убийцу, который едва замечает свою жертву.
Но вместо того, чтобы последовать за мной, неуклюжий сервитор повернулся и пошел в противоположном направлении, как будто он уже выполнил все, что собирался сделать.
Затаив дыхание, я ждала на повороте коридора, пока он не исчез в темноте дома.
Слезы потекли по моему лицу. Медленно я сползла по стене и зарыдала.
На следующий день я рассказала Гаррету Грейлоку все, что произошло ночью.
Вы точно уверены, что он нападал на вас?спросил он, наливая мне чашку горячего травяного чая.
Я едва могла поверить, что он вообще спрашивает меня об этом.
Совершенно уверена,ответила я, протягивая руки и откидывая голову назад.
Гаррет глубоко вздохнул, увидев, что они покрыты ссадинами и синяками.
Чертовски странное поведение.Сказал он, усаживаясь за обеденный стол.Возможно, он застрял в цикле обслуживания.
В цикле обслуживания? О чем вы говорите?воскликнула я, Гнев от ночного происшествия все еще пылал в моей груди.Он пытался убить меня!
Конечно, я понимаю, почему вы могли так подумать,произнес Гаррет, подняв руки вверх. Увидев, что мои глаза расширились, он поторопился продолжить.Подождите, Терезина, прошу вас, выслушайте меня. Вы сказали, что на кровати лежала одна из униформ моей матери, так?
Слишком разъяренная, чтобы говорить я кивнула.
А на столе стояли бифштекс с кровью и амасек?
Я снова кивнула, и Гаррет задумчиво почесал подбородок.
Кажется, я понял, что произошло,сказал он.Кирано частенько сбоил, но с тех пор, как умерла моя мать, стало еще хуже. Сейчас я понимаю, что это было несколько неуместно с моей стороны, но на самом деле вы спите в комнате моей матери...
Я едва могла поверить в услышанное.
Я сплю в комнате вашей покойной матери?переспросила я, изо всех сил стараясь говорить ровным тоном.
Ну, это казалось наиболее рациональным решением, учитывая, что она еще не была закрыта, хотя теперь я понимаю, что это было глупо с моей стороны. Я прошу прощения за это.
Мне следовало развернуться и уйти в тот самый момент. Я должна была немедленно спуститься в Вансен Фоллс и организовать свой отъезд в Сервадак Магна.
Но я не сделала этого и до сих пор удивляюсь, как легко меня убедили остаться.
Приняв мое молчание за согласие продолжить разговор, Гаррет сказал:
Так что я думаю, может быть, Кирано был сбит с толку и думал, что моя мать, ну, не умерла. Отсюда еда и одежда.
Я здесь уже почти месяц,заметила я.Определенно он должен был знать, что яне она.
Человек бы точно понял, но кто знает, что на самом деле происходит в голове сервитора? В конце концов, дух машины управляет своими слугами таинственным и непостижимым образом. А о том, что случилосья полагаю, что Кирано...
Прекратите его так называть!огрызнулась я.Кем бы он ни был раньше, теперь это существосервитор!
Да, конечно же,сказал Гаррет.Вы, конечно, правы. Я немедленно приготовлю для вас другую комнату. Я лично прослежу за этим.
Что вы собираетесь сделать с сервитором?
Есть в городе один человек. Не техножрец как таковой, но со способностями к кибернетике. Раньше работал в автопарке в составе когорты технопровидцев. Поддерживает большую часть старых контейнеровозов на ходу. Я попрошу сегодня его взглянуть на Кира сервитора. Пусть сделает очистку кэша.
Хорошо, но сделайте это сегодня, или я буду вынуждена уйти.
Непременно. Без вопросов,сказал Гаррет.И пожалуйста, отдохните сегодня, восстановитесь. Что бы ни случилось ночью, это явно было потрясением.
Я сдержала гневный ответ на «что бы ни случилось». Гаррет Грейлок был в настроении идти на уступки, и мне нужно было спросить его еще об одном
Вам знакомы инициалы М. Р.?
Он на мгновение задумался.
Должно быть это Монтегю Родс, а что?
Не желая пока раскрывать существование журнала с монограммой, который я изучала прошлой ночью, я решила, что лучше всего будет исказить правду.
Я обнаружила эти инициалы в нескольких книгах полковника,сказала я.Кто он такой?
По-моему, он был хранителем библиотеки моей матери,ответил Гаррет.
Был?
Да. Он ушел в отставку вскоре после смерти моей матери. Я слышал, что бедняга был очень расстроен случившимся. Полагаю, они с женой все еще живут в городе.
Я кивнула, уже зная, как проведу остаток дня.
При первой возможности, я покинула поместье Грейлок и вернулась в Вансен Фоллс. Гаррет утверждал, что не знает, где именно живет Монтегю Родс, но я прекрасно знала, откуда мне стоит начать поиски.
Добравшись до «Сладости и рекаф от Ганта», я купила еще одно сладкое пирожное, которое показалось мне восхитительно приятным, и погрузилась в неловкую светскую беседу, пока не нашла способ навести справки о предыдущем библиотекаре полковника Грейлок.
Ужасное дело,сказал Зейрат. Похоже это очень популярная фраза в окрестностях Вансен Фоллс.Бедняга. Он так и не оправился после смерти полковника, Император благослови ее душу.
Что с ним случилось?
Видите ли, госпожа Салло, книги были его жизнью,произнес Гант.Он десятилетиями курировал ее библиотеку, знал коллекцию вдоль и поперек. А когда мастер Гаррет вернулся и объявил, что собирается все продать, это совершенно выбило парня из колеи.
И правда, ужасное дело, как вы и сказали,подержала я, побуждая Ганта продолжить.
Действительно,согласился Гант.Бедолага сошел с ума. Наверное, он был слишком ошеломлен тем, что книги полковника разлетятся по ветру. Не могу припомнить, когда я видел его в последний раз. Все больше встречаю только Одетту, его жену. Да и то редко.
Дело в том, мастер Гант, что в процессе своей работы над составлением каталога, я столкнулась с довольно запутанной проблемой, и мне было бы очень полезно проконсультироваться с мастером Родсом. Вы случайно не знаете, где я могла бы его найти?
Гант порадовал меня нужным адресом, и после коротких блужданий по извилистым улочкам Вансен Фоллс, я очутилась перед крепкой дверью приземистого коттеджа с черепичной крышей на северном изгибе кратера. Из покосившейся трубы поднимался дым. Я невольно встревожилась, увидев, что, несмотря на прекрасный вид на океан, все окна были закрыты ставнями, а ставни, в свою очередь, были забиты гвоздями.
Я постучала в дверь, но мне никто не ответил. Подозревая, что обитатели коттеджа не из тех людей, которые забредают далеко от своего убежища, я постучала еще раз, на этот раз более настойчиво
Наконец дверь открыла пожилая женщина, на лице которой были написаны все заботы мира. Она подозрительно и оценивающе посмотрела на меня.
Чего вам надо?резко спросила она.
Простите за беспокойство, вы Одетта?
Она кивнула, но не промолвила ни слова.
Меня зовут Терезина Салло, и я очень бы хотела поговорить с вашим мужем.
Выражение лица Одетты, и без того настороженное, стало откровенно враждебным, и она начала закрывать дверь прямо у меня перед носом. Я шагнула в проем, чтобы не дать ей захлопнуться.
Пожалуйста,сказала я.Мне очень нужна его помощь.
Он никому не может помочь,ответила Одетта.Теперь уже не может.
Я воспользовалась последним шансом, прежде чем эта дверь закрылась бы передо мной навсегда:
Речь о Валгаасте.
Внутри коттеджа было темно, чего и следовало ожидать, учитывая, что тяжелые ставни были постоянно закрыты. Казалось, свет, проникший в комнату вместе с открывшейся дверью, был нежеланным гостем, который с удовольствием сбежал, как только она закрылась.
Одетта подвела меня к закрытой комнате в задней части коттеджа и замерла перед ней в нерешительности.
Вы ничего от него не узнаете,посулила она.И никто не узнает.
Мне нужно поговорить с ним,я продолжала настаивать.
Говорить вы можете сколько угодно. Только он не ответит.
Я не могла отделаться от ощущения, что она предоставляет мне последний шанс уйти. Даже сейчас я продолжаю раздумывать над тем, как бы все сложилось, если бы я так и сделала.
Пожалуйста,сказала я.
Она вздохнула, достала ключ из кармана на поясе и отперла дверь.
Комната за дверью была затхлой и душной. В наполнявшем ее зловонии сочетались смрад безумия и запах еле теплящейся жизни, поддерживаемой непомерно высокой ценой. Мне захотелось убежать без оглядки.
Я оглянулась на Одетту. У нее было выражение лица человека, пытающегося подавить нечто совершенно невыносимое. Я неохотно шагнула внутрь и почувствовала, как от густоты воздуха в моем горле поднимается ком. Старик неподвижно сидел в кресле перед потухшим очагом.
Дневной свет не проникал в эту комнату, и только пара сальных свечей на каминной полке, давала хоть какое-то освещение. Монтегю Родс сидел спиной ко мне, глядя в холодный камин, словно надеясь, что пламя вспыхнет, вырвется наружу и поглотит коттедж вместе с его обитателями. Из дверного проема мне была видна только макушка его лысой головы, морщинистой и покрытой старческой пигментацией.
Мастер Родс?
Услышав свое имя, он слегка наклонил голову, но не повернулся и не встал со стула. Я знала мужчин и женщин, которые из-за возраста или травм были вынуждены оставить свое призвание и из-за этого быстро впадали в депрессию и апатичное состояние. Но, со слов Гаррета, Монтегю Родс лишь недавно уволился с должности в особняке.
Не мог же он так скоро отчаяться и опустить руки?
Я медленно подошла к его креслу, перед которым стояла низкая табуретка. Обойдя ее, я присела перед ним.
Он поднял голову, и я ахнула, увидев его ужасное истерзанное лицо. Я надеялась поговорить с ним, как архивариус с архивариусом, но теперь поняла, что это совершенно невозможно.
У Монтегю не было глаз. Их вырезали. Плоть вокруг глазниц была изуродована глубокими бороздами рваных ран, прорезанными осколком стекла и, впоследствии, зашитыми грубыми швами. Я поднесла руку ко рту, ужаснувшись тяжести и количеству его ран. Не могу объяснить как, но я абсолютно точно зналаон сделал это сам.
Его тщедушное тело было закутано в шерстяные одеяла, и я заметила, что его узловатые руки были связаны толстыми кожаными ремнями. Когда я увидела, что на его левой руке нет пальцев, а вместо них остались только обрубки, обмотанные грязной повязкой, у меня перехватило дыхание. В моей голове ярко вспыхнул образ того, как он отрезает их тем же окровавленным куском стекла, которым до этого уничтожил свои глаза. На правой руке пальцы были на месте. Переломанные, бесполезные. Как будто он бил ими о сталь до тех пор, пока кости не превратились в мелкое крошево.
Мастер Родс?стараясь совладать с пересохшим горлом, повторила я.
Он снова не ответил, но на этот раз повернул голову в мою сторону, словно настороженный норный зверек, внезапно учуявший поблизости хищника. Его сухие потрескавшиеся губы приоткрылись, и он выдохнул. Тихий звук вырвался из его горла, и я наклонилась поближе, чтобы услышать, что он хотел сказать.
Челюсть старика отвисла, и я отшатнулась, увидев рваный влажный разодранный кусок мясавсе, что осталось от языка. Это не было результатом хирургической операции. Его яростно кромсали чем-то зазубренным и недостаточно острым, чтобы обеспечить чистый срез. Весь рот Монтегю изнутри был покрыт незаживающими воспаленными колотыми ранами. Зубы его были переломаны.
Трон!воскликнула я, чуть не упав с табурета.
Я повернулась к Одетте.
Император милостивый, что с ним случилось?
С ним случилось поместье на вершине мыса,Одетта обошла своего покалеченного, привязанного мужа и погладила его по голове.Книги, которые он читал. Речи полковника. То, что она видела, то, что она делала. То, что она привезла с собой...
Я не понимаю.
Говорят, полковник Грейлок была героем, так?
Так и есть,ответила я.После Рассвета Темных Солнц, когда все остальные пали, она смогла пробиться обратно в Империум.
Столько смертейпроизнесла Одетта.Вы никогда не задумывались, как ей удалось вернуться?
Согласно свидетельствам, Елена Грейлок была выдающимся лидером, а ее солдатыодними из лучших.
83-й был хорошим полком. Одни из лучших,согласилась Одетта.Но никто не может быть хорош настолько. Они все должны были умереть. Никто не смог бы пережить того, что пережила она. Она и те, кому она доверяла, те, кто пошел за ней, несмотря ни на что. Только представьте, какова была цена, сколько человечности ей пришлось бы оставить на том пути.
Откуда вы все это знаете?спросила я.
Одетта опустилась на колени рядом с мужем.
Он вертел головой из стороны в сторону, словно пытаясь расслышать далекую песню. Интересно, как много он понимал из нашего разговора.
Одетта мягко положила руку ему на плечо и сказала:
Мой бедный Монтегю Он нашел ее мемуары.
Мое сердце подпрыгнуло от волнения, которое я изо всех сил старалась скрыть.
Он нашел монографию полковника?
И это не принесло ему ничего хорошего.
Что вы имеете в виду?
Одетта поднялась с колен и сказала:
Я наслышана о вас, госпожа Салло. Вы ведь просматриваете книги полковника, верно?
Да. Гаррет Грейлок намерен продать их, чтобы покрыть долги своей матери.
Одетта обошла спинку кресла мужа и положила руку ему на плечо.
Вы должны покинуть это место,сказала она мне.Сейчас же, пока еще можете. Мне следовало предупредить вас раньше, но я не могла оставить своего Монтегю. Книги... то, что он читал... они сводили его с ума. Ужасное знание того, что случилось там, в подсекторе Оциллария, сломило его разум. В тот день, когда стало уже слишком поздно... он вернулся домой, слова просто лились из него потоком, как будто он не мог остановиться. Он говорил ужасные вещи, мерзкие вещи...
Какие?
Такие, которые я не стану повторять,ответила Одетта, и я увидела, как на ее лице отразились воспоминания о самых отвратительных оскорблениях, какие только можно вообразить.Он знал, что произносит их, он все время плакал, но казалось, что он не может остановиться. Он пытаться остановиться, но слова просто выплескивались из него.
Я осознавала, что возвращение к этим воспоминаниям травмировало Одетту, но мне нужно было знать, что произошло, что же нашел Монтегю.
Он когда-нибудь упоминал Вал...
Одетта резко вытянула руку и зажала мне рот. Ее кожа пахла рыбой и затхлостью запертой комнаты.
Она взглянула на Монтегю и медленно покачала головой.
Не произносите этого.
Я кивнула. Тогда она убрала руку и продолжила:
Значит, он говорит и говорит, словно в бреду, как сумасшедший, и это слово, то которое вы собирались произнести, вылетает у него изо рта. Как только оно слетает с его губ, он встает и разбивает зеркало кулаком. Разбивает его на куски и подбирает длинный осколок, похожий на разделочный нож. Подносит к языку Потом к глазам Я все время кричу и пытаюсь остановить его, но он сильнее, чем кажется, он сбивает меня с ног. Как только его глаза и язык, как только они исчезают, он начинает искать пергамент и перо, как будто то, что в нем, пытается найти выход, любой выход, понимаете? Он начинает царапать случайные числа на странице, которую вырвал из старого дневника. Как только он заканчивает, то берет тот же самый осколок, которым вырезал глаза и язык, и отнимает пальцы у самой ладони. Когда он понял, что не сможет сделать то же самое с левой рукой, он просто начал бить кулаком в стену, пока она не превратилась в кровавое месиво из плоти и осколков костей.