Очень остроумно. Вы издеваетесь?
Горюнов зачиркал зажигалкой. Слабый огонек едва осветил его перекривленное лицо.
Товарищ лейтенант?! не удержалась, чтобы не вскрикнуть Ольга. А вы почему здесь, товарищ лейтенант?
Горюнов пристально уставился в направлении её голоса, вытянув вперед руку с зажигалкой.
А вы кто?
Это же я, Ольга. Ракитина Ольга, вы разве не помните меня?
О, черт! скривился еще больше Горюнов. А вы-то что здесь делаете?
То же, что и вы: сижу.
Я не за это вас спрашиваю: что вы делаете в Пырьевке?
Ну, это долгая история. Может, вы сначала как-нибудь развяжете мне руки?
Сейчас, стал подбираться к Ольге Горюнов, сейчас.
Он подполз к ней на четвереньках и попытался распутать веревку.
У вас что, ножа нет? видя, что у Горюнова ничего не получается, вспыхнула она.
Если бы был, я бы не возился так долго.
Наконец тугой узел поддался, Ольга освободила руки, стала растирать онемевшие запястья.
Вы хоть понимаете, что здесь происходит? спросила она Горюнова.
Так же, как и вы.
Мне кажется, они сильно опасны.
Теперь они не застанут нас врасплох, проговорил Горюнов, вытащив из-за пазухи пистолет. Ну что, будем выбираться? поднял он вверх голову, ища выход.
Давно пора, поддержала его Ольга.
Горюнов полез наверх по лестнице. Добравшись до крышки подпола, он прислушался, не ждут ли их там, но, не услышав ни звука, откинул крышку на сторону и, выставив вперед пистолет, стал медленно выбираться наверх.
В доме никого не оказалось. Удостоверившись в этом, Горюнов тихо позвал Ольгу и тоже помог ей выбраться.
Пойдем во двор, шепнул он ей, разыщем своих. Пора уже разобраться со всем.
Горюнов потянул Ольгу за собой, и они вышли во двор.
12
Теперь, выбираясь из дома, они прислушивались к каждому шороху, каждому скрипу, каждому завыванию ветра. Туман был таким густым, что видно было только вход сарая и край дома. Остальное тонуло в серости и сгущающихся постепенно сумерках. Сверху наваливалась бездыханная тьма, в ней также не было ни звука.
Надо взять фонарь, сказал Ольге Горюнов.
А где он?
В моей машине. Это здесь, недалеко. Без фонаря нам не обойтись.
Вдруг тишину взорвали два коротких выстрела. Потом еще два. Они заставили вздрогнуть и Ольгу и Горюнова и остановиться. Выстрелы раздались из-за дома. Там была машина. Может, это стрелял Свирида?
Горюнов выглянул из-за угла дома. Ольга жалась к его плечу, настороженно озираясь. За углом ни зги не видать. Горюнов стал всматриваться в туман, прислушиваясь, ничего. Выстрелы будто канули в сумерки.
Тут под чьей-то ногой, совсем рядом, треснула ветка, раздался неторопливый хруст шагов. Горюнов похолодел, еще крепче сжал свой пистолет. Кто-то приближался к ним. «Жаль, нет луны», подумал Горюнов, насторожившись. Он свободной рукой отодвинул от себя Ольгу, как бы давая ей понять, чтобы она отступила, но Ольге до того стало страшно, что она наоборот еще ближе подсунулась к нему, обдав его своим горячим дыханием. Её тело прижалось к его бедру.
«Сейчас бы дать света. Прожекторами высветить всю округу, опять подумал Горюнов, спрятался бы кто-нибудь».
Тут из тумана вынырнул силуэт.
«Надо бы подпустить его поближе, поближе», подумал Горюнов и облегченно вздохнул, когда увидел, что напугавшим их призраком оказался Михайлов. Он брел, устало опустив плечи, в руке его был пистолет. Значит, это он стрелял? В кого?
Товарищ майор, выскочил Горюнов к нему навстречу, не скрывая радости.
Горюнов? сказал Михайлов. Где вы пропадали?
Да так, ответил ему Горюнов, на Канары ездил.
А это кто с тобой? заметил Михайлов за Горюновым еще одну фигуру.
Это я, товарищ майор, выступила вперед Ольга.
Ракитина? не сдержался, чтобы не удивиться Михайлов. Пропавшая душа?
Ольга смутилась. Горюнов подошел к Михайлову.
Вы что-нибудь понимаете здесь, товарищ майор? спросил он Михайлова.
Пока ничего. Знаю только, что мы столкнулись с какими-то людоедами. И Кречет, и этот святой батюшка Они загрызли Свириду.
О, Боже! схватилась за рот Ольга.
Но я пристрелил их, сказал Михайлов. Теперь они не будут нам докучать.
Я в этом сомневаюсь. Произнес вдруг Горюнов и посмотрел куда-то мимо Михайлова. Михайлов обернулся, и сердце его вздрогнуло еще раз. Из тумана к ним навстречу двигались две пары маленьких красных точек, постепенно обрастая формой и плотью.
Ну что ж, в темноте мы от них не укроемся, а сарай битком набит сеном. Есть в валках. Я их задержу там пока, а вы с Ольгой вытаскивайте сено во двор. Нужно осветить его, уверен, против огня они не пойдут.
Их еще можно убить осиновым колом! выпалила Ольга.
Нам некогда слушать сказки, Ракитина, оборвал её строго Михайлов, меняя обойму. Помогите лучше Горюнову.
Горюнов с Ракитиной побежали в сарай. Михайлов перезарядил пистолет. Минут пять он их удержит, а дальше, как бог на душу положит.
Кречет с настоятелем остановились в нескольких шагах от Михайлова.
Кажется, у нашего майора остался один патрон? усмехнулся Кречет, увидав Михайлова с пистолетом наготове.
Да не совсем так, ответил ему Михайлов, обдумывая, как их удержать.
Майор поиграть с нами решил? засмеялся перекошенным кровавым месивом лица Кречет, ну что ж, поиграем.
Не успел он закончить фразу, как резко шарахнулся в сторону и исчез, словно растворился в тумане. Так же неожиданно пропал и священник.
Господи! произнес Михайлов. Что здесь творится? Но не успел он и глазом моргнуть, как что-то молниеносно вырвалось из тумана, сверкнули два алых глаза, и на Михайлова налетел какой-то страшный порыв, кто-то сбил его с ног, вцепился крепко в его горло руками, придавил грудь и попытался задушить.
«Ну уж нет», подумал Михайлов и, собрав всю свою силу, резко выкрутил плечи, схватил нападавшего за запястья, потянул их на сторону, коленом с маху пнул навалившегося на него в торс и сбросил с себя.
Теперь красные глаза горели перед ним. Но они больше не пугали Михайлова. Он, не медля, нанес противнику прямой удар правой в челюсть, тут же левой в расквашенную переносицу, и снова правой.
Соперник Михайлова оказался не из слабых, он громко зарычал, схватил Михайлова за предплечье, чуть не выдрав кусок, и с невероятной силой отбросил, как собачонку. Михайлов пролетел несколько метров и грохнулся оземь. Кречет поднялся и стал наступать на Михайлова.
Михайлов растерялся: голыми руками этих монстров не остановишь. Где же пистолет? Куда они выбили его? И хотя Михайлов видел, что убить этих тварей нельзя, задержать, остановить хоть на минуту можно. Но где искать тот чертовый пистолет?
Тут вспыхнул первый костер, ярко осветив двор, сарай и Горюнова, поджигающего следующую связку. Это, однако, не остановило Кречета. Он все неудержимо шаг за шагом приближался к Михайлову, скалясь и посапывая. Михайлов зыркнул по сторонам, ища, чем бы огреть Кречета, но, к сожалению, ни камней, пригодных для такой цели, ни каких-то других подходящих предметов поблизости не было.
Тут всего в каких-то полутора метрах от себя Михайлов неожиданно заметил свой пистолет. Не долго думая, он перекатился к нему, схватил и, направив на ухмыляющегося Кречета, несколько раз выстрелил ему в голову. Кречет упал.
Держите его! Держите, товарищ майор! неслась к нему на помощь Ракитина. Их так просто не убьешь.
В руках её был зажат осиновый кол, про который она совсем забыла. Михайлов не стал препираться, он перевернул пока еще неподвижное тело Кречета, и Ольга со всего маху вогнала в его сердце кол.
Кречет выпучил от боли глаза, изогнулся весь, схватился за кол своими толстыми волосатыми корявыми лапами и попытался вырвать его. Но Михайлов навалился на кол всем телом и вогнал его глубже. Кречет, проткнутый насквозь, страшно закричал, задергался под Михайловым и вскоре испустил дух. Михайлов тяжело отвалился от него на сторону. Он еле дышал. Так же тяжело дышала стоявшая над ним Ольга.
А на Горюнова наседал священник.
Где уж делся тот боязливый, ни во что не вмешивающийся настоятель? Теперь это тоже был зверь. Они будто ждали, когда наступят сумерки. Темнота будто питала их. Он давно вырвал из рук Горюнова пистолет и далеко отшвырнул его. Теперь он швырял самого Горюнова. Ему это, казалось, доставляло удовольствие.
Вот он схватил Горюнова в охапку и грохнул его о стену сарая, вот высоко поднял над собой и отшвырнул в туман, вот схватил его за шиворот пальто, с недюжинной силой притянул к себе и уставился своими красными немеркнущими зрачками в его угасающие глаза. Он тоже будто играл, будто находил в этом издевательстве над человеком неприкрытое наслаждение, снова и снова то поднимая Горюнова на ноги, то бросая на землю.
Михайлову аж муторно было смотреть на все это. Он поднялся с помощью Ольги и пошел в сторону сарая.
«Их же можно остановить, можно», думал он, приближаясь к священнику. Тот не видел его. Михайлов находился у него за спиной, и священник, увлеченный мучением Горюнова, совсем, казалось, забыл об опасности. Но может, они думают, что их невозможно убить?
Тут Михайлов увидел на углу, под стрехой крыши, косу. «Это ж лучшее оружие всех времен и народов», подумал с радостью он и осторожно, чтобы не спугнуть раньше времени священника, стал снимать её с крюка.
Священнику, видно, те временем надоело ослабевшее, совсем не сопротивляющееся тело Горюнова. Он снова приблизил его к себе, в который раз взглянул в полуприкрытые глаза Горюнова и, дико захохотав, опустил его перед собой.
Горюнов, как бестелесный, повис на его руках. Священник в восторге задрал голову в верх и еще громче расхохотался неземным жутким воем.
Вдруг сзади он услышал голос Михайлова и недовольно повернулся к нему.
Нехорошо, святой отец, так мучить своих прихожан, вскользь заметил ему Михайлов.
Священник не успел даже возмутиться, как Михайлов размахнулся и быстро снес ему голову обнаруженной косой.
Надеюсь, наш Диснейленд на сегодня окончен, сказал он подошедшей к нему Ольге. Ольга уткнулась в плечо Михайлова головой и разрыдалась.
Ну, ну, стал успокаивать её Михайлов, не рыдайте так сильно, всё кончено, кончено.
Он наклонился над Горюновым.
Женя, Жень, ты как?
Горюнов тяжело открыл глаза.
Кажется, в порядке.
Встать сможешь?
Попробую.
Михайлов помог ему подняться, усадил на один из снопов сена возле сарая. Ольга стала еще жечь костры.
Это не Пырьевка, а прямо Упырьевка какая-то, проведя рукой по лбу и волосам, сказал Горюнов.
Ольга поднесла ему пистолет.
А, благодарю вас, взял его у неё из рук Горюнов и убрал обратно в кобуру. Я даже не успел ни разу и выстрелить из него.
Еще настреляешься, проговорил Михайлов, опускаясь рядом. Ольга тоже присела возле них. Не каждый день выпадают такие нагрузки.
Что теперь? спросил Михайлова Горюнов, чувствуя, как гудит и ноет все его тело.
Теперь нам осталось только забрать голову Кравченко, и можно ехать домой.
Как! удивленно уставились на него Горюнов и Ракитина. Она здесь?
В гробу Лаймы. Я нашел её в сарае.
Так что, сходить за фонариком?
Не надо, в сарае есть керосиновая лампа, сказал Михайлов и поднялся. Войдя в сарай, он подошел к потухшей керосиновой лампе, снял её и вернулся обратно во двор. Зажечь фитиль ему не удалось.
Наверное, кончился керосин. Все-таки придется за фонариком идти.
Я пойду, стал подниматься Горюнов. Пригоню сюда машину, подсвечу еще фарамивсе ж веселее будет.
Дойти сможешь? поинтересовался Михайлов.
Постараюсь, ответил ему Горюнов, отряхиваясь от сена и пыли.
Вскоре Горюнов скрылся в тумане. Михайлов сел на связку сена возле Ракитиной. Оба стали смотреть на огонь. Это был добрый огонь, огонь, на который бы смотрел и смотрел, не отрываясь.
13
Горюнов пошел к своей машине. Проходя мимо Кречета, он невольно посмотрел на него. Кречет больше не подавал никаких признаков жизни.
«Собаке, собачья смерть», подумал он, отворачиваясь с отвращением.
Подойдя к машине, он заглянул на заднее сиденье, где лежало истерзанное тело Свириды.
Прости, друг, что задержались немного, сказал, закрывая дверь снаружи. Скоро и твои мучения окончатся. Сейчас заберем товарищей идомой. Немного осталось.
Горюнов захлопнул дверь и с другой стороны, обошел машину вокруг и сел за руль. Он вдруг почувствовал, как сильно устал, как сильно ноют его кости. Священник изрядно его помял, за неделю, наверное, не отойдешь. Может, стоит взять отгул? Такие страсти не каждый божий день.
«Надо все-таки сразу достать фонарь», подумал Горюнов, открывая бардачок. Слава богу, тот оказался на месте. Не забылся. А то в последнее время он сам себя перестал узнавать: то то забудет, то это. Провериться сходить, что ли?
Горюнов положил фонарь рядом с собой на соседнее сиденье. Включил радио. Салон быстро наполнила тихая нежная музыка. «Ты один у меня, нет другого, пела мягким ласковым голосом певица. И никому не разлучить нас», заканчивала она все время припев.
«Никому не разлучить нас», витало вокруг в воздухе и в голове Горюнова. Он вставил ключ зажигания и повернул его. Машина слабо зажужжала и стихла. Горюнов еще раз включил зажигание. Машина еще раз загудела натужно и снова стихла.
«Что за черт!» подумал Горюнов и случайно бросил взгляд в зеркало заднего вида.
О! Только не это! протянул он, увидев, как на него окровавленной физиономией уставился Свирида. Казалось, он ехидно ухмыляется над ним.
«Но он же был накрыт!» мелькнуло у Горюнова, и в то же мгновение мертвый Свирида схватил Горюнова за горло и стал душить, скрипя зубами и не сводя с Горюнова взгляда в зеркале.
Горюнов заметался, стал сползать вниз, чтобы хоть как-то ослабить хватку Свириды, схватился за его руки, попробовал разжать их, но у него ничего не получалось: хватка была, как железная.
«Боже, как просто всё», застучало в его висках, и все же он еще не хотел умирать. Ему еще рано умирать! Он потянулся одной рукой к фонарю, подтянул его к себе, взял и сразу наотмашь стал бить им назад, пытаясь попасть в голову мертвеца. Пару раз ему удалось это сделать, и он почувствовал, как хватка Свириды ослабла. Тогда Горюнов перекинул его руки на одну сторону и резко дернул на себя, затащив тело Свириды между передними сиденьями. Тут же, мгновенно выхватив из-за пазухи пистолет, он поднес его дулом к глазу мертвеца и, сказав: «Ну что, родимый, отмучился?» резко нажал спусковой крючок. Глаз Свириды вместе с пулей ушел назад. Горюнов откинул на заднее сиденье ослабевшее тело Свириды, как мог быстро выбрался из машины и побежал к телу Кречета. Нельзя было терять ни минуты!
Он вырвал из тела Кречета кол и помчался обратно к машине. Труп Свириды уже выбирался из нее.
Да нет, родной, так не бывает, схватил его за волосы Горюнов и завалил на спину, пока еще ноги Свириды не выбрались из салона. Закинув его, он с силой воткнул в его сердце кол, заставив Свириду закричать так, что содрогнулась от этого крика, казалось, вся земля, а где-то неподалеку сорвались с деревьев вороны и застрекотали, всполошившись.
14
Услышав этот крик, на секунду замерли и Михайлов с Ольгой. Они продолжали подбрасывать сено в огонь, дожидаясь Горюнова.
Что это? испуганно спросила Михайлова Ольга.
Не знаю, ответил ей Михайлов. По голосу вроде не Горюнов. Хотя от таких кошмаров, как наши, закричишь и не таким голосом.
Тут до них долетел звук работающего мотора.
А это уже Горюнов. Живой все-таки, черт.
Ольга обрадовано улыбнулась. Вскоре из тумана вынырнула машина, ярко ослепив Михайлова и Ольгу. Кто был за рулем, разобрать было трудно. Михайлов поднял к поясу пистолет: сейчас всего можно ожидать. Ольга спряталась за его спиной. Машина остановилась в нескольких метрах от них, но все еще находилась в тумане.
Когда вы уже начнете мне доверять? выступил на свет Горюнов. Он был весь в крови, рубаха на его груди торчала клочьями, однако Михайлов облегченно вздохнул и опустил свой пистолет. Ольга радостно вскрикнула и бросила Горюнову на шею.
Вот это я понимаю: благодарность собственных граждан за отличную работу. А то только и слышишь: менты поганые, да кого вы защитить можете?
Ладно, Женя, давай фонарь, заберем голову Кравченко и будем отчаливать.
А с телом Лаймы что будем делать?
Завтра райотдел пусть тут порядок наводит, с нас хватит.