Вывод тут напрашивался только одинкто-то сумел уберечь себя в этой чудовищной давке, ещё вчера произошедшей внутри холла, или пришёл чуть раньше неё, а может быть, и чуть позже, и закрылся там изнутри. Может быть, он был один, или с каким-то напарником по несчастью, или даже их была там целая группа, но чувствовали они себя там явно в полной безопасности, так как снаружи к ним подойти было нельзя, а голод им не был страшен ввиду близости кладовой с продуктами, и посуды в самом баре, при помощи которой их можно было приготовить. Конечно, размышлял я, эта группа, или двое, или даже один человек, ещё не успели толком решить для себя, что за чертовщина вокруг происходит, и как им с ней быть, но древние инстинкты самосохранения наверняка говорили им о том, что пока нужно оставаться именно здесь, и не открывать никому, кто бы здесь не показался. Я не удивился бы тому, что напуганные человеческие существа, сидевшие там, внутри кафе-столовой, спятили от ужаса окончательно, и всё, что было вне выбранного ими по счастливой случайности убежища, казалось им адом, кишевшим выплеснутыми из какой-то инфернальной, чужой реальности, демонами, связываться с которыми было бы себе дороже. И я, конечно же, не был уверен в том, что наше появление будет воспринято ими адекватно.
- Эй! - закричал Тадеуш, застучав кулаком в левую створку дверей, поняв уже, что дёрганье оной за ручки никаких существенных результатов не дастЭй, там есть кто живой? Откройте нам, с нами всё в порядке, - на секунду он замолчал, а потом повернулся ко мне, уставившись на меня испуганным взглядомСлушай, а что если они переубивали там друг-друга... Ну, как здесь, но только лишь друг-друга в меньших масштабах? Что нам делать тогда?
Я пожал плечами, про себя размышляяа ведь действительно, такое тоже могло вполне произойти, и мы сейчас пытаемся достучаться до тех, кто был жив лишь относительно недавно, пока не решил по каким-то неведомым причинам расправиться с друг-другом. Возможно, оказавшиеся там люди так и не догадались принять спасительный препарат К-5, и уничтожили друг-друга, просто потому, что не были в состоянии себя контролировать; возможно даже, что там стояла разруха, почище, чем в холле, только с меньшим количеством крови и труповпросто всё выгорело, или было разнесено в щепки.
- Тогда нам придётся ломать дверь, наверное, - сказал я емуОпять искать какую-нибудь металлическую хреновину, вроде топора или лопаты с пожарного щита, или просто что-то увесистое... Чёрт, плохо, что я забыл ту стойку наверху, в твоей комнате... Хотя одному Богу известно, как бы она нам могла сейчас помочь... Можно, в принципе, ещё попытаться проникнуть туда с улицы, через окно... Я, правда, не знаю, что там за стёкла, возможно, что их так просто и не разобьёшь, потому что они очень толстые...
- Там, на улице, может быть, и не очень-то безопасно, - пробормотал Тадеуш неуверенноТы выходил наружу? Смотрел, что там?
- Нет, но я не думаю, что там опаснее, чем внутри. Посмотри внимательнеедвери раскрыты настежь, окна разбитыстало быть, кто-то всё-таки сумел выбраться отсюда...
- Если всё это попросту не вышибло тем, что происходило внутрипроизнёс Тадеуш, всё ещё с сомнениемНет, нам надо сделать что-то с этими дверями, - он опять повернулся к дверям, и постучал в нихЭй, эй, отзовитесь! Мы свои, не бойтесь нас, мы не опасны, слышите? Быть может, вы нас даже знаете! Чёрт... - он обессиленно уставился на дверьЧто же делать? Может, нам всем вернуться, и подождать ещё немного? Ну мы и вляпались, Господи ты боже мой...
Я тоже осмотрел двери сверху вниз, размышляя, что же с ними делать. Во-первых, подумал я, там была явно не просто палка от швабры, а что-то явно более крепкое, иначе наших усилий вполне бы хватило бы на то, чтобы сломать её, а во-вторых, сами двери бы вполне, наверное, могли поддаться воздействию топора, лома, кувалды, но только после серьёзных усилий, приложенных к этомудвери были весьма толстые, сплошные, без всяких оконцев, на петлях держались крепко, и были обшиты металлическими листами, украшенными тонкими декоративными накладками, изображающими рамы, болты в их углах, и ещё какие-то непонятные узоры по низу. Выломать такие было бы совсем не тем же самым, что и выломать дверцу в кабинке общественного туалета, тут надо было повозиться часа два, а то и больше, а после этого у нас бы явно не осталось бы сил ни на какие-либо неожиданности, которые могли бы нас там поджидать. Да и не имел я никакого понятия, где достать инструмент для такой работыпожарные щиты у нас в Санхилл были, но в их комплект входили только пожарные рукава, кнопки аварийного включения автоматической системы противопожарной защиты, химические огнетушители, и что-то очень фиктивное, тонкое, напоминающее пожарный лом разве что отчастиот такого толку тут было бы мало. Возможно, нормальный инструмент был в подвальных помещениях, предназначенной для технической и прочей обслуги, но я не знал, каким образом там всё это найти, и где там искать нужные нам вещи, потому что никогда там не был, а пространство все эти помещения занимали, по слухам, очень и очень большое. Мы могли бы искать там нужные нам вещи до самого вечера.
Не зная, как же мне сейчас поступить, я на всякий случай подёргал двери ещё раз, а потом постучал в неё.
- Откройте нам! - воскликнул я, цепляясь за этот способ, просто потому что пока нам, по сути, цепляться было не за чтоПожалуйста, откройте нам, если вы нас слышите, и если вы живы... Мы... Нас трое... Мы тоже очнулись здесь, как и вы, и тоже не знаем, что нам делать... Если... Если с вами происходит... Ну, что-то странное, то мы знаем, как помочь вам... Есть таблетки... У нас есть таблетки... Мы их приняли, и с нами теперь всё в порядке...
- Слушай, если ты будешь продолжать в том же духе, то эти люди, что внутри, подумают, что мы специально их выманиваем, и тогда они не откроют нам ни за какие коврижки... - пробормотал Тадеуш, продолжая рассматривать дверь в упор, словно бы хотел просверлить её взглядом - Я бы не открыл на их месте, это точно...
- Почему? - удивился я в ответ.
- С их точки зрения, ты должен выглядеть слишком много знающим, и слишком много предлагающим человеком для того, кто находится по эту сторону двери, - пояснил онТы мало что жив сам, так ещё и предлагаешь их спасти. А если ты сам и есть один из тех, по вине которого это всё произошло? - на его лице вдруг появилось задумчивое выражение, и он, потерев указательным пальцем свой слегка раздвоённый, покрытый тонкой, едва заметной светлой щетиной подбородок, вдруг сказалНе знаю, как это нам поможет, но... Может быть, нам попробовать назватьсявдруг там есть кто-то из наших знакомых?
На сей раз я не стал тратить время на внутренние рассуждения, и совещания с самим собой, и вновь поднял руку над дверью, и торопливо постучал в неё, ещё громче, чем прежде.
- Откройте, - закричал я вновьМыне враги, вы, быть может, даже нас знаете!
Я подождал немноговозможно, что вслед за моими словами и должен бы был последовать какой-либо ответ, но там, за дверью, продолжала царить тишина, которая невольно заставляла думать о том, что люди, спрятавшиеся за дверями столовой, скорее всего, попросту мертвы, нежели в страхе прячутся от нас.
- Слушайте! - опять крикнул я, продолжая ощущать, что разговариваю с мёртвой и безжизненной пустотой, а не с запершимся от остального, вдруг ставшего невероятно враждебным, мира людьмиСлушайте, мы тоже ученики Санхилл, такие же, как и вы! Не имеет смысла нас бояться, потому что мы в точно такой же ситуации! Мы... То есть, я... Моё имя Жан Бен Морти, я учился здесь на втором курсе факультета журналистики, а со мной Тадеуш...
- Тадеуш Перпюсны, - пробормотал Тадеуш, отводя усталый взгляд в сторону, и прикрывая глазаЭкономический факультет, третий курс.
- Тадеуш Пер... Перпюсны, с третьего курса экономического факультета... И ещё Нэнси Вайновски, со второго курса медицинского... Может быть, кто-то знает нас... Мы не враги, мы просто хотим взять немного еды со складавот и всё...
- Слушай, остановись, - усталый взгляд Тадеуша опять упёрся в меня, и я увидел тёмные мешки, набрякшие под его глазамиОни там все мертвы, я думаю, так что надо найти способ расшибить эту дверь, и войти внутрь самостоятельно...
- Но ты же видишь, какие это двери, - хмуро полюбопытствовал я у негоЧем мы их расшибём, когда мы даже не знаем, где тут найти приличный лом, топор, и молоток?
- Тут, неподалёку, спортивный зал, - пробормотал ТадеушМожно воспользоваться какими-нибудь снарядами, чтобы разбить двери ими... Что-нибудь вроде тяжёлой гантели... Или, если не лень, то мы можем добраться до химической лаборатории, найти там что-нибудь легко взрывающееся, и...
- Это уже что-то из разряда фантастики, - пробурчал я недоверчиво, не дослушав егоА что, если в спортзале тоже кто-нибудь забаррикадировался?
- Что-то мне сомнительно, что до него кто-то вообще пытался добраться во время всеобщей суматохи, - сказал онТы был там когда-нибудь? - я покачал головой, припоминая, чтобыл там всего пару раз, в самом начале своего обученияТо-то и оно. А я всё пытался согнать там вес в последнее время, и прекрасно знаю, что вход в него находится слишком далеко, чтобы пытаться добраться до туда во время всеобщей паники... Да и двери там вроде были не такими мощными, как здесь...
Я посмотрел на другую сторону, через весь залитый кровью и разжиженным по тем или иным причинам человеческим мясом пол холла интерната, и попытался найти взглядом дверь, ведущую на первый этаж учебного корпуса, без того, чтобы посекундно посматривать на то, что было снизу линии моего взгляда. Вышло не оченьно всё-таки вышло. Дверь эта была отнюдь не недостижимой, ещё ближе была та, что находилась справа от пассажирского лифта, но добираться до них по всему этому, да ещё и не зная, что там, за этими дверями, нас могло бы ожидать...
- Я могу всё-таки выйти на улицу, - предложил я задумчивоОдин, если вы боитесь на кого-нибудь там нарваться. Если мне удастся, то я загляну в кафе через окно, и смогу увидеть, есть ли там кто-нибудь живой. Если естьто они убедятся, что ятакой же, как и они, и откроют нам, а если нет, то я подберу на улице любой камень поувесистее, и разобью им окно, чтобы мы могли войти через него внутрь. Много проще, чем пробираться через всё это к спортивному залу, а потом тащиться сюда с гирями или гантелями, или чем-то там ещёи ещё не факт, что мы сумеем разобраться при помощи них с дверью.
- Проще, если тебе повезёт, и ты сможешь продержаться на улице больше, чем хотя бы десять минут, и тебя не уничтожит какой-нибудь ловушкой, установленной там снаружи, у самого порога, - сказал Тадеуш недоверчивоИли не пристрелят те, кто это всё придумал, или не заберут для каких-нибудь дальнейших своих экспериментов, - он потёр ладонью лоб, и напряжённо уставился на пейзаж, видимый из окон холлаНет... Конечно, если тебе всё равно, то иди хоть сейчас... Ты же не боишься смертипоэтому и хочешь туда идти, верно?
- Ну, наверное, - произнёс я, не понимая, куда он клонит. Вероятнее всего, в его состоянии, подумал я, в его голове могут появляться любые мысли, и они сбалтываются у него сами собойЭто просто наиболее лёгкий и быстрый способ сейчас, разве нет?
Тадеуш пожал плечами, а затем зачем-то поднял левую руку вверх, и, приложив раскрытую ладонь к поверхности одной из створок дверей, сначала сильно прижал её, словно пытался вдавить её внутрь кафе-столовой, затем потёр её, вверх и вниз, точно пытался разогреть металл её обшивки этим своим движением. Потёр ещё, и ещё раз, а потом наконец отнял всё ещё растопыренную ладонь от двери, и посмотрел на неё, как будто бы пытался понять, не появилось ли каких-то новых изменений в его линии любви, или линии жизни.
- Нет, - произнёс он задумчивоЕщё ничего не вернулось. Интересно, как, по мнению этих чёртовых экспериментаторов, мы должны управляться со всем этим, если мы будем прерывать это при помощи этих дурацких таблеток?
- Что? - переспросил я его, ничего не поняв.
Он, вздрогнув, посмотрел на меня с каким-то непонятным сожалением.
- Ты уверен, что ты сможешь выжить, после того, как все твои способности блокировали те лекарства? Ты говоришь, что воскрес, после того, как на тебя упал трёхтонный морской катер, но ведь это было до приёма лекарства, верно? И ты не чувствуешь сейчас того же, что чувствовал, когда только очнулся?
- Нет, - сказал яТого же я не чувствую, но, например...
- Да, ты не чувствуешь себя ни сонливым, ни голодным, и к тому, что здесь происходит, ты относишься ты гораздо более спокойнее, чем я, например... Но этого ещё не достаточно для того, чтобы утверждать, что ты, ко всему прочему, снова сможешь выжить после того, что для простого человека будет верной смертью...
- Слушай, давай не будем собирать научный консилиум возле этих дверей, - не выдержал я его вяло-опасливого бубненияНам нужно каким-то образом проникнуть в кафе, и взять там еды, совсем немного, хотя бы на ближайшие три-пять дней, и всё, что нам мешает это сделать - это двери, закрытые здесь на какую-то палку, и стекло, там, снаружи. Не думаю, что сломать первые будет проще, чем разбить второе, и этово-первых, а, во-вторыхя не вижу никаких признаков того, что те, кому удалось вырваться из этой свалки наружу, тут же нарвались на какие-то ловушки, или охранников этого эксперимента, встретивших их снаружи шквальным огнём, или верёвками с петлёй на конце. И, в-третьих, я совсем не уговариваю вас идти вместе со мнойесли хотите, то выты и Нэнсиможете отправиться в этот самый спортзал сами, и попробовать расправиться с дверью после того, как найдёте там что-нибудь для этого подходящее... Хотя, на вашем месте, я остался бы тут, и дождался бы, чтобы узнать, получится ли что-нибудь у меня, или нет...
Тадеуш промолчал, опустив глаза вниз, а потом медленно, с расстановкой, произнёс:
- На твоём месте я бы не стал себя считать неуязвимым суперменом, чтобы там с тобой не происходило. Это совершенно не тот случай, или ты ещё этого не осознал?
- В каком смысле? - приподнял я брови удивлённоЯ... Я никем себя не считаю, если хочешь знать... Просто я хочу сделать всё так, как было бы легче...
- Да, но ты, очевидно, не сознаёшь, в какой мы ситуации сейчас оказались, и чем можем пожертвовать, пытаясь сделать всё так, как было бы легче...
- Я думаю, что сейчас никто из нас не сознает этого, - пробормотал я в ответНо рисковать сейчас в любом случае чем-то придётся, не умирать же нам с голоду, наконец?
- Я тоже думаю - думаю, что мы всё равно умрём с голоду, если там, на улице, ты погибнешь в результате чего-нибудь... Этакого...
- Эй, о чём вы там спорите? - послышался за спиной Тадеуша голос Нэнси. Он опять вздрогнул, на сей раз сильнее, и обернулся назад. Нэнси пробиралась к нам по самой стене, скорчив гримасу одновременно и ужаса, и омерзения, переступая через какие-то валяющиеся на полу комки и нечто, отдалённо напоминающее части человеческого телаИ... Что вы тут вообще делаете, Господи! Вы с ума сошли? Хотите, чтобы с вами это было... Тоже?
- С нами не будет того же, - сообщил я ей, про себя думая, что этот нелепый спор нужно каким-то образом заканчивать, и принимать решениелибо я, игнорируя нравоучения Тадеуша, иду на улицу, и пытаюсь проникнуть внутрь кафе с её стороны, либо решаю склониться к верности его мнения, либо и вовсепризываю всех вернуться в «наши» с Тадеушем две комнаты, и сидеть там, сложа руки, пока не наступят теоретические спокойные временаМы уже приняли тот препарати это, во-первых, а, во-вторых... Нас тут слишком мало, и мы мало напуганы.
Нэнси, наконец, кое-как подошла к нам, и, за это время дослушав мои слова до конца, уставилась на меня круглыми глазами.
- Ты, что, думаешь, что все они, - она сглотнула ком в горле, и мельком огляделась вокругЧто это они с друг-другом всё это сделали?
- Не вижу другого объяснения этому, - пожал я плечамиМы тут хотим... В общем, нам нужно пробраться в кафе...
- В какое-такое кафе? - вымолвила Нэнси, скривив рот, как древнегреческая трагическая маскаЧто вы там забыли? Вы не видите, что ли, что здесь происходит? Здесь же целая гора трупов!
- Ну, Нэнси, это было вчера, сегодня...
- Сегодня всё может быть ещё хуже, чем вчера, - оборвала меня Нэнси, не дослушав до концаНет... Я, конечно, не знаю, какие взгляды на всё это лично у вас, но я не желаю стоять тут, и ожидать, пока со мной произойдёт здесь что-нибудь страшное. От голода... От голода, в любом случае, я не намерена умирать настолько же быстро, насколько от того... Того, что произошло с этими ребятами...
- Тебе же сказалистой в том коридоре, и жди меня... То есть нас, - отозвался Тадеуш ворчливо, и как-то по-хозяйски, словно отец на непутёвую и капризную маленькую дочь, которая делает всё наперекор ему, так, чтобы у него с ней были одни неприятностиПочему тебя вообще понесло сюда, к нам?
- То есть как этопочему?! - в голосе Нэнси слышалось возмущение, ей явно не понравилось то, как Тадеуш с ней разговариваетДумаете, это приятностоять там, в темноте, и не знать, о том, что происходит с вами... И вообще вокруг! Там целых две двери, вы понимаете? А вдруг там кто-нибудь прячется? Вдруг он выскочит и кинется на меня?
- Тогда возвращайся в комнаты, мы скоро придём, - принял решение Тадеуш, и сделал это ещё более резким тоном, чем преждеНе надо болтаться тут, если тебе страшно и неприятно. Возвращайся обратно, тем же безопасным путём, которым шли мы оба...
- Я бы вообще предпочла быть в своей комнате, - сказала Нэнси обиженно в ответ, уж не знаю, какой тайный смысл под этим пряча. Её новый знакомый, судя по всему, всё меньше и меньше нравился ей, слишком ворчливый, слишком раздражительный, и слишком мало умевший в этой ситуации, чтобы быть одновременно и ворчливым, и раздражительным, и одновременно заслуживающим доверия человеком, хотя, наверное, на это сейчас и претендовавший.
- Если ты сможешь добраться до своей комнаты, то - пожалуйста, - бросил Тадеуш ей, а потом повернулся обратно, ко мнеНам тоже стоит уходить, я думаю. Это третий вариант, самый бестолковый из всех, но он самый безопасный, а заодно мы можем получить возможность подумать над этим вопросом, как следует... И сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы... Может быть...
- Слушай, - меня уже начали раздражать все эти их попытки остановить меня, и, отдёрнув от этих самых дверей, уволочь куда-то в более или менее безопасное место вместе с собой. В конце-концов, думалось мне, если у них не хватает смелости на то, что планирую совершить я, то пусть не пытаются навязать свою нерешительность и другим тожеЗабирай с собой Нэнси, и идите обратно вместе. Я не намерен сдаваться перед этим так просто.
- Но тебе, наверное, хочется есть меньше всего, так почему же...
- Я не знаю, когда мне захочется есть, и какие преграды передо мной тогда встанут, - процедил яВсё, хватит, я пошёл!
С этим словами я повернулся в сторону развороченных дверей наружного выхода холла, и пошёл вперёд, слыша, как под моими ногами, словно болотная слякоть, отвратительно чавкает кроваво-мясная жижа, некогда бывшая живыми, разумными людьми, среди которых, вполне вероятно, мог быть и кто-то из моих знакомых.
- Куда это он? - удивлённо и испуганно поинтересовалась Нэнси у Тадеушаона даже и не подумала послушаться его совета удалиться отсюда, где ей было страшно и неприятно - Он, что, спятил? Жан?
- Жан! - воскликнул Тадеуш, поддерживая её, а затем я услышал шлепки и чавканье подошв его обуви, и негромкие ругательства, то на английском, то на чешскомон, судя по всему, следовал вслед за мнойНе будь чокнутым, стой... Ты... Ты должен принять хотя бы какие-то меры предосторожности, слышишь?
- Какие? - произнёс я, замедлив шаг, а потом и вовсе повернулся к нему обратноТы... У тебя созрели в голове какие-то идеи?
Дельные идеи, чуть было не сказал я, но подумав, удержался от этого, потому что подумалуж больно бы скарабезно это звучало.
- Если там, на выходекакие-то ловушки, то... Может быть, это стоило бы как-то проверить?
- Как?
- Ну... Э-э... Кинуть туда какой-нибудь предмет... Да послушай же! - он быстро, и едва ли не на цыпочках, приблизился ко мнеДа не будь же ты настолько сумасбродным! Давай, пойдём с нами! По пути мы, быть может, заглянем в какой-нибудь учебный кабинет, и я уверен почти что на сто процентов, что там можно будет запросто найти что-то такое, чем можно будет вскрыть эти двери. Какое-нибудь учебное пособие, или... А в химическом кабинете полно разных химикатов, кислот, взрывоопасных веществ...
- Предмет, - прервал я егоЧто за предмет для проверки ты имел ввиду?
Он замешкался.
- Э-э... Ну, я не знаю... Просто какой-нибудь предмет, который можно было бы кинуть вперёд себя, чтобы проверить, насколько это безопасно, - он похлопал себя по карманам, словно бы вдруг понял, что потерял какой-то важный документ, или мелочь, залез в один, потом в другой, в третий, ничего там не нашёл, прерывисто вздохнул, а затем вцепился зачем-то в воротник своей рубашки, и потянув его резко на себя, вдруг с треском оторвал от него пуговицуВот, хотя бы это. Просто подойдёшь к порогу, и кинешь её вперёд себя. Если там какие-нибудь мины, или что, просто невидимое нашему глазу, но реагирующее на движения.
Я принял пуговицу из его рук, взвесил на ладони, и покачал головойдля предмета, годящегося на такую проверку, эта штуковина была явно маловата, что по весу, что по размеру. Если там действительно были какие-то ловушкия всё ещё был слабо уверен в том, что они там были, но исключать такую вероятность было пока ещё рановатото они могли и не среагировать на неё, так как она вполне могла пролететь или упасть мимо нихв конце-концов, она была даже не металлической, а из чего-то вроде рога или кости, и это не давало ей никакого дополнительного веса, и если там, на улице был хотя бы сколько-то приличный ветер, то её бы сдуло в сторону, и она могла бы упасть одному Богу известно куда. Уж если что-то и бросать туда, в дверь, для проверки, то делать это нужно было при помощи чего-то явно более массивного, и крупного.
Я вернул пуговицу Тадеушу, и оглянулся по сторонам. Можно было бы вообще обойтись без всяких проверок, и просто идти вперёд, к двери, не слушая ни Тадеуша, ни Нэнси, ни тихий голос собственных сомнений, но Тадеуш, вновь полезший вслед за мной со своей пуговицей, подал мне неплохую идею насчёт того, как убедить и их двоих, и, отчасти, себя самого, в полной безопасности выхода из здания на улицу. Правда, предмет для этого, если можно так выразиться, «эксперимента», мне был явно нужен потяжелее.
На полу холла, среди множества раздавленных в, практически, суп-пюре тел, было и кое-что целое, хотя и с трудом опознаваемое, как нечто, некогда принадлежащее человеку. Кое-где были видны оборванные, выдернутые из суставов конечности, но до них было либо далеко идти, либо они всё ещё были соединены с довольно приличными кусками тел своих бывших хозяев, и возиться с ними не хотелось. Впрочем, уже через несколько мгновении с начала моих поисков я нашёл то, что мне было нужночью-то ногу, одетую в кусок джинсовой, пропитанной кровью штанины, некогда, вероятно, светло-серый, а теперь, скорее, буровато-вишнёвый, носок, и спортивную туфлю из мягкой, сероватой кожи, на толстой чёрной резиновой подошве. Гуччи, или Дутто, или Доджио, подумал я, и шагнул в сторону своей находки...
Потом молча склонился над ней, схватил за щиколотку, потянул вверх...
- Боже мой, что он делает?! - закричала сзади Нэнси жутким голосом, и я тут же подумал, как это должно было выглядеть со сторонысначала вытаращенные глаза, потом странные судорожные движения, сперва вперёд, потом назад, потом этот выкрик, взгляд теперь вытаращен на Тадеуша, на меня, попытка закрыть глаза, зажмурить их... Нижняя часть ноги (интересно, кому она принадлежала? знал ли я его?) увязла в отвратительном сиропе из человеческих соков и истолчённой в кисель плоти, и мне пришлось применить силу, чтобы вытащить её оттуда, но я помог себе обеими руками, одной продолжая держаться за щиколотку, а другойчуть подальше, уже за голень, чувствуя липкость пропитанной подсыхающей кровью ткани джинсов, и нога с хлюпаньем, и чавканьеми ещё в результате я чуть было не упалвытащилась наружу.
- Вот это подойдёт больше твоей пуговицы, я думаю, - сказал я, и направился к выходу из холла, волоча ногу мертвого, умершего страшной смертью человека за собой. Тадеуш и Нэнси продолжали стоять на своих местах, и таращиться на меня, с бледными лицами и открытыми ртами, в позах людей, которые явно утратили чувство реальности, или не желающих поверить в то, что за короткий срок она могла так сильно измениться, и явно не так, как могло бы понравиться любому другому нормальному (или, по крайней мере, считающему себя нормальным) человекуНу, кто-нибудь желает удостовериться в том, что там, за дверью, нет ничего опасного? У кого-нибудь есть ещё какие-то идеи по этому поводу?
- Мне, кажется, что нам надо отсюда уходить, - сказала Нэнси, судорожно и шумно сглотнувТа... Тадеуш, ты слышишь меня? Нечего нам тут делать, понимаешь?
Он оглянулся на неё, как испуганный ребёнок на мамочку, а потом опять посмотрел на меня.
- Ну, стало быть, вы не хотите, - сказал я, подводя под всем этим чертуТогда идите обратно... Чёрт, только зря возился с этой ногой.
- Жан... Жан, - Тадеуш обращался ко мне с каким-то странным придыханиемЭто... Ведь это когда-то было человеком, ты понимаешь?
Я некоторое время молчал, думая, чтобы ему такого сказать в ответ, но, подумав, решил, что лучше уж промолчать, и, продолжая волочь оторванную мёртвую ногу за собой, направился дальше, к выходу, до которого оставалось совсем уже немного.
Когда я подошёл к нему, вернее, решил, что такого расстояния между мной и им будет достаточно, ониТадеуш и Нэнсивсё ещё стояли на месте, он с нелепо напуганным видом таращился на меня, а онана него, не менее нелепо, и не менее испуганно. Я посмотрел на Тадеуша в ответ, вопросительно подняв брови, но он мне ничего не ответил. Тогда я взглянул на развороченный дверной проём, прицелился, поднял ногу мёртвого вверх, и, как метатель копья, толкнул её вперёд, и немного вверх.
Нэнси сдавленно пискнула, как будто эта нога полетела не на улицу, а в неё, но я сделал вид, что не обратил на неё никакого внимания. Нога же вылетела на улицу, нелепо, вертясь вокруг своей оси, и сгибаясь и разгибаясь в колене, как будто бы пыталась шагать в воздухе... А потом она шлёпнулась на землю, на заасфальтированную подъездную дорожку почти рядом со входом, вдоль и немного наискосок по отношению к направлению самой дорожки. Я подождал ещё где-то секунд пять, может, и все десятьдовольно большой период для человека, который ожидает внезапного взрыва мины, или щелчка капкана, или летящей в него отравленной стрелыа потом, опять посмотрев на Тадеуша, сказал:
- Там ничего нет. Как я тебе и говорил.
Его губы задрожали, как будто бы он хотел заплакать.
- Й... Й... - промямлил он еле-елеОни м-м-могли...
- Тадеуш, пойдём, - воскликнула Нэнси нетерпеливо, кажется, изнывая уже от страха и отвращения, и ко мне, и ко всему остальному, что происходило вокругЗачем ты стоишь тут?
Он беспомощно оглянулся на неё, а потом опять посмотрел на меня.
- Я тебе сразу сказал, чтобы вы уходили, - сказал я емуИ вообще не ходили за мной. Идите обратно, и отдохните...
- Нет, нет, ты просто не понимаешь, - рот Тадеуша открывался и закрывался, явно не попадая в такт к словам, которые он произносил, как будто бы умственно отсталый, как говорящая рыба, выброшенная на берег, слишком далеко от линии водыТы хотя бы сам-то осознал, что ты сейчас совершил? Хотя бы... Почувствовал это? Я... Я даже не знаю, иметь ли нам после этого с тобой какие-то...
- Ему, быть может, и не понять, - крикнула ему сзади НэнсиПросто... Давай пока уйдём отсюда!
Но он продолжал таращиться на меня, и его недоумённо-испуганное выражение лица стало сменяться на другое, возмущённое, злое, даже злобноехотя пока это не проявлялось слишком заметно.
- Это человек, - голос его, наконец, выровнялсяТо, что ты сейчас... Использовал... Это было человеком, понимаешь?
- Ну, разумеется. Так ты пойдёшь вместе со мной, или всё-таки уйдёшь обратно? На твоём месте, кстати, я бы предпочёл второй вариант, знаешь ли. У тебя неважный вид...
- Господи, да у тебя же просто крыша поехала! - рыкнул он в ответ, и на его физиономии, наконец, появилось что-то более или менее оформленное, а, если быть точнеезлоба и отвращениеДействительно - к чёрту тебя. Я пошёл.
- Ну, вот и ладно, - сказал я не без облегчения, а потом направился к выходу.
****
Сзади, за моей спиной, послышался звук плевка, и поспешные шлепки по кровавой грязи прочь. Я не обернулся, чтобы посмотреть на них. Они сейчас, безусловно, в шоке, думал я, но ведь что-то же надо было делать в этом случае, разве это не так? Рано или поздно, но нам пришлось бы применить какие-то крайние меры, наподобие того, что я сделал сейчас, думал я ещё, и рано или поздно что-то вроде этого придётся делать даже им... Пусть вернутся в те две комнаты, в которых мы повстречались, отдохнут и успокоятся, а потом я вернусь к ним с едой, и они поймут, почему я так сделал...
Я перешагнул разодранный на куски, по сути, практически отсутствующий порог входной двери, а потом, вдохнув полной грудью свежий, с некоторой примесьюиз-за того, что происходило за моей спиной - гниения воздух, а потом оглянулся по сторонам. Во дворе было пусто, совершенно пустоне было ни мёртвых, ни живых, хотя нет, один покойник всё-таки был, но он валялся довольно далеко, почти у самого КПП, и я не мог разобрать причин его смерти. Ещё была нога на асфальтовой дорожке, но уж её-то за целого человека, живого, или лишённого жизни, считать, наверное, было нельзя.