Именно. И считаю, что этого гада нужно прижать.
Сейчас не война, дружище.
Самим, конечно, пачкаться не стоит. Пусть вызовут полицию
А если отопрется? Скажет: я не я и лошадь не моя. К тому же, по причине контузии, память отшибло. Увы, дружище, пока не узнаем, что именно ищет Майер, предпринимать решительные меры преждевременно. Капитан поднял руку, предупреждая возражения:Теперь о связях с хозяйкой отеля Даже с твоих слов я понимаю, что все это выглядит подозрительно. Но чтобы делать выводы, признаний твоей рыжей подружки недостаточно.
Какая еще подружка! возмутился Тарас. Немка, и все тут!
Ну извини, протянул Фокин. Я-то думал, людибратья. Итак, слова Гертруды к делу не пришьешь. Кто такой Ганс Майер?.. Выяснить его личность тоже нелегко
Одна за другой рушились версии. Получалось, что догадки, выводы, так старательно выстроенные, не стоили ломаного гроша.
Зря нос повесил. Фокин посмотрел парнишке в глаза. Забыл мою учебу? Умей наблюдать
И за внешними признаками видеть суть явления. Так?
В твоем рассказе есть смысл
Не надо успокаивать.
Ты не красна девица, чтобы я в комплиментах рассыпался. Первую часть работы выполнил, теперь изволь приняться за вторую. Никто другой так незаметно следить за обитателями гостиницы не сможет. Вот и продолжай. А меня в подручные запиши Ну, пошли посмотрим, что там немцы наработали. Я им давеча такое устроилдолго будут думать, прежде чем снова решатся мачтовый лес на дрова переводить.
Тарас покосился на Саню и подумал: «Непоследователен мой командир. Неделю назад заявил, что я демобилизован, а сейчас поставил в строй и отдал приказ». Тарас почувствовал облегчение. Он привык к напряженной, полной риска жизни и никак не мог смириться со своим теперешним положением
Просека шла по дуге. Окаймляя у подошвы одну из горных вершин, она врезалась в долину широким раструбом, в основании которого текла извилистая речушкадальняя граница рабочего участка. На берегу еще оставались небольшие делянки нестроевого леса, подлежащего вырубке.
Тарас еще издали увидел, как закачалась, постояла немного, словно раздумывая, и рухнула с глухим стоном вековая ель. В этом зрелище было что-то жуткое. Подошел прораб. Белесые выцветшие глаза его смотрели неприязненно, а тонкие сухие губы, пока он докладывал о ходе работ на лесоповале, кривились.
Фашист недобитый, процедил сквозь зубы Тарас, глядя вслед тощему немцу.
Вот и ошибся, расхохотался Фокин. Прораб коммунист, один из немногих уцелевших сподвижников Тельмана. Десять лет каторги за плечами. Сейчас возглавляет местную комиссию по денацификации.
Какую комиссию?
Комиссия создана из бывших заключенных и узников концлагерей. Задача ееокончательно уничтожить национал-социализм. Последователей идеологии фашизма еще немало ходит по здешней земле. Фокин задумчиво покачал головой. Эта мразь умеет искусно маскироваться. Выявить ее бывает очень непросто, а нам порой и не под силу, потому как недостаточно знаем местные условия. Да и вряд ли стоит подменять немцев. Пусть уж сами делают грязную работу и на практике учатся азбуке классовой борьбы. Кстати, вон тот, указал Фокин на улыбчивого толстого человечка, типичный нацист. Скоро его будут судить. Рядом с ним стоит другойобрюзгший и мрачный. Этот возглавлял антифашистскую группу
Вот никогда бы не подумал! воскликнул Тарас.
В том и фокус, вздохнул Фокин. На поверхности ничего не лежит. Чтобы человека узнать, надо, говорят, пуд соли съесть вместе. Но можно, по-моему, научиться разбираться быстрее
Как?
Не догадываешься? А еще разведчик! Сам же неоднократно видел, как в тылу врага на излом проверяются люди. И уж кто выдержал, на того можно положиться
Дойдя до конца участка, Фокин дал указание десятнику и повернул обратно. Тарас молча следовал за ним. Говорить уже не хотелось. Приятно было просто размашисто шагать по лесной просеке, вдыхая настоянный на хвое запах леса, от которого чуточку кружилась голова.
Из рассказанного тобою не выходит у меня из головы одна вещь, нарушил молчание Фокин. Не нравится почему-то содержимое того ящика, что притащил в подвал Ганс Майер.
Тарас с любопытством посмотрел на Саню. Услышать множество фактов, по-настоящему достойных внимания, и остановиться на таком пустяке?
В нем ничего особенного не оказалось, ответил Тарас. Куски брезента, веревкии все.
То-то и оно, брезент, веревки Понимаешь?
Нет, признался сбитый с толку Тарас.
Это упаковочный материал! Значит, Майер нашел, что искал!..
И фрау Ева с ним заодно?
Похоже, они пришли к соглашению. Фокин вытащил кисет, собрался закурить, но снова сунул его в карман. Поспешим-ка в гостиницу. Сдается мне, события не заставят себя ждать.
Они прибавили шаг. Но пока обогнули гору и добрались до деревни, прошло не менее часа. Солнце садилось, его скользящие лучи, заглядывая в узкие оконца отеля, вспыхивали огненными бликами. Казалось, внутри здания полыхает пожар и огонь вот-вот вырвется наружу.
Прежде всеговниз, показывай! приказал Фокин, когда они вошли во двор.
Тарас первым нырнул в темную сырость подвала и уверенно двинулся по знакомому коридору. Фокин включил фонарик, по старой фронтовой привычке он всегда носил его с собой. Вскоре добрались до углового помещения, где Майер оставил злополучный ящик. Здесь по-прежнему царил хаос: увеличилось количество бочек, появились кули с цементом, доски, листы фанеры. Тарас обошел все помещения, но знакомого ящика не обнаружил.
Что и требовалось доказать, констатировал Фокин. Давай для контроля в отсеках пошарим.
Они обследовали еще несколько помещений, ничего не нашли и собрались уходить, когда Тарас, больно ударившись коленом, споткнулся обо что-то в темноте. Ойкнув, наклонился и пошарил руками: ящик! Как раз тот, что они ищут! Фокин направил луч фонарика внутрь и присвистнул: там ничего не было.
Теперь попробуем отыскать Майера, пробормотал капитан, если
Он не договорил и быстро зашагал к выходу. Чтобы не привлекать внимания, постояльцы вошли в отель черным ходом и по пути заглянули на кухню. У плиты, гремя кастрюлями, возилась стряпуха.
Гансик? равнодушно спросила она. А кто его знает. Он как кошка, то в подвале, то на крыше Обедать не приходил.
Фокин выразительно посмотрел на Тараса. Тот чуть приметно кивнул в ответ: понятно, мол.
На пороге кухни появилась фрау Ева и спросила, зачем понадобился герр коменданту бедный больной. Фокин пропустил ее вопрос мимо ушей и, глядя на хозяйку в упор, в свою очередь поинтересовался, где все-таки Майер.
Фрау Ева взгляда не отвела.
Клянусь богом, сказала, не имею понятия. Сама ищу. Ума не приложу, куда мог деться несчастный. По всей округе ему и приткнуться некуда: ни родных, ни знакомых.
Похоже, она не лгала и была не на шутку встревожена. Пальцы нервно теребили край нарядного передника.
Мы поможем найти его, фрау Шлифке, пообещал Фокин и, взяв Тараса за плечо, вышел из кухни.
Пока они шли по коридору, капитан не проронил ни слова. Лицо его стало хмурым, озабоченным. Лишь у себя в номере он тихо повторил:
Ни родных, ни знакомых Куда он в таком случае ушел?
ТАИНСТВЕННОЕ НАПАДЕНИЕ
Ночь провели беспокойно. Фокин несколько раз вставал. Тарас видел, как вспыхивает у окна красный огонек цигарки, выхватывая контуры родного лица.
Накануне серьезного поиска Саня всегда, прежде чем что-то предпринять, долго и мучительно обдумывал детали операции, прикидывал варианты и отвергал один за другим, пока не находил наиболее, по его мнению, целесообразный и оптимальный. Потом Фокин подробно пересказывал разведчикам ход рассуждений, обосновывая свое решение. В такие моменты с ним можно было спорить, вносить предложенияэто поощрялось. «Разведчик должен мыслить, как философ, твердил он постоянно, иначе грош ему цена».
Утром капитан, как обычно, принялся за бритье. Фокинская медлительность бесила Тараса, хоть он прекрасно понималэто тоже проявление характера капитана. Чем сложнее была задача, тем осторожнее и осмотрительнее действовал Фокин.
Хозяйка принесла завтрак. Выглядела она неважно: веки припухли, под глазами проступила чернота. Наверняка плохо спала, а нарумянилась и напудрила нос по привычке. Спрашивать фрау Еву о чем-либо смысла не имело. Унылый вид сам по себе свидетельствовал о том, что новостей нет и она по-прежнему в растерянности.
Не успели допить кофе, как в дверь постучали.
Открыто! крикнул Фокин.
На пороге стоял человек в полицейской форме. Был он костляв и нескладен. На тощей длинной шее странно смотрелась массивная с высоким лбом голова.
Обер-лейтенант Курт Вильде, представился вошедший.
Как же, слыхал, поднялся навстречу Фокин. Новый шеф местного отделения народной полиции, пояснил он Тарасу, пожимая гостю руку. С чем пожаловали, Курт? Небось прослышали об исчезновении Ганса Майера?
Так точно, герр комендант, отозвался немец. Голос у него оказался на редкость густым.
Ваше мнение на сей счет?
Думаю, он ушел в западную зону. Больше некуда. Я уже обзвонил соседние участки. Человек с такими приметами, как у нашего контуженного, не может остаться незамеченным.
Да уж, физиономия выразительная, усмехнулся Фокин. Многое этот тип отдал бы, чтобы избавиться от особых примет А как вы считаете, зачем Майер ушел на запад?
Курт Вильде пожал плечами:
Можно только строить гипотезы
Мы с вами не гадалки, обер-лейтенант! жестко возразил Фокин. Профессия полицейского предполагает определенный набор знаний и умений. Или я ошибаюсь?
Немец беспомощно посмотрел на Тараса.
Видите ли, словно оправдываясь, смущенно протянул Курт Вильде, я, собственно, кузнец. На заводе Круппа работал. Потом Бухенвальд Там полицейское дело не преподавали. В солдатах успел послужить, во вспомогательных войсках. Дороги ремонтировал А теперь вызвали и сказали: партийное задание!..
На сей раз смутился Фокин.
Извини, брат, пробурчал он, как всегда в минуты волнения путая русские и немецкие слова. Откуда ж я знал Давай мороковать вместе.
Немец обрадованно закивал головой и с сильным акцентом сказал по-русски:
Давай! Давай!
Все трое дружно рассмеялись.
Так у нас в концлагере русские пленные говорили, объяснил Курт Вильде. Сделать что надодавай, помочьтоже давай, кусок хлеба тихонько подсунутдавай ешь, говорят Замечательное, универсальное слово!
Русский язык емкий, улыбнулся Фокин. Итак, перейдем к делу. Слушай, что известно нам
Он коротко пересказал полицейскому результаты наблюдений Тараса, поставил под сомнение безобидность манипуляций Ганса Майера в подвале и на территории двора отеля, сообщил о предполагаемых связях с Евой Шлифке и достаточно прозрачных намеках Гертруды. Все надлежит уточнить, проверить, выяснить
Постараемся, сказал Вильде. Но прежде, по-моему, следует установить, кем был Майер. Я по подпольной работе знаю: прошлое человека, личные и общественные связи наиболее точно характеризуют его поведение в будущем. К сожалению, у нас нет даже фотографии Майера
Есть! вмешался в разговор Тарас. Я хотел сказать, что видел снимок, на котором снят очень похожий на него человек.
Что же вы раньше молчали, дорогой юноша? вскочил Курт Вильде. Покажите
Фото находится у хозяйки в альбоме.
Значит, надо попросить у фрау Шлифке
Ни в коем случае. Лучше без шума, остановил немца Фокин и повернулся к Тарасу:Я спущусь вниз, отвлеку внимание хозяйки, а ты действуй.
Выждав несколько минут, Тарас выскользнул из номера и мигом взлетел по лестнице на второй этаж. Дверь комнаты оказалась, как всегда, открытой.
Он не сразу нашел альбом. Поискав, обнаружил запрятанным в одном из ящиков бюро. Сверху лежали какие-то квитанции, счета, исписанные листы бумаги. От неловкого движения они веером рассыпались по полу. Тарас бросился подбирать. Не хватало, чтобы фрау Ева застала его сейчас здесь. Рыться в чужих бумагахразве не противное для честного человека занятие?.. Но в ушах стояло сказанное Гертрудой: «Эсэсовская гадина!»
Тарас лихорадочно откинул застежки альбома. Где же чертова фотография? Долистав до конца, он вернулся к началу и медленно перевернул страницу за страницей. Все было напрасно. Нужного снимка не было.
Когда Тарас сообщил об этом Фокину, тот присвистнул: дела-а-а А Курт Вильде был глубоко разочарован:
Я так надеялся, сокрушенно сказал он. Трудно работать вслепую, а ничего не поделаешь. Будем принимать другие меры.
День прошел в томительном ожидании. Тараса не покидало ощущение: что-то должно случиться. Но час проходил за часом, а ничего не происходило.
В полдень привезли свежий хлеб. Затем подали обед. Часы на ратуше отстучали пять раз, солнце стало уползать к горам. И вот уже вечер вошел потихоньку в комнату
Бесплодное ожидание утомило больше, чем самая напряженная работа. Оба уже засыпали, когда в коридоре послышались торопливые шаги. За дверью раздался заикающийся голос бармена:
Герр комендант! Герр комендант! Просили передать сообщить! Вас вызывают
Фокин рывком вскочил с кровати и распахнул дверь.
Что ты бормочешь? крикнул. Повтори!
Бармен затараторил:
Звонили просили передать: срочно надо ехать
Окончательно проснувшись, Фокин схватил бармена за плечо и грозно потребовал:
Давай по порядку: откуда, кто и зачем звонил?
Намиз полиции, герр комендант. Прошу меня извинить, имиз русской комендатуры.
Из Эйзенаха, что ли?
Да-да, герр комендант, из этого города, как вы изволили назвать
И что просили передать?
Вас, герр комендант, срочно требуют.
Ты не ошибся: меня?
И вас, и милейшего молодого человека! Обоих вызывают. Велели немедленно выезжать, извините, герр комендант, это не мои слова. Я только передаю: велели
Бармен исчез, беззвучно прикрыв за собой дверь.
Чертовщина, пробормотал Фокин. Кому мы могли понадобиться среди ночи? И зачем?.. Впрочем, зря беспокоить не станут, рассуждал Фокин вслух, похоже, что-то стряслось. Думай, дружище, как выбираться будем. Попутную машину сейчас не поймать.
В полиции есть мотоцикл с коляской.
Верно, обрадовался Фокин, быстро натягивая гимнастерку.
В полиции подтвердили, звонок из комендатуры был именно такого содержания. Последний червячок сомнения, все еще сковывавший Фокина, исчез.
Через полчаса они мчались на мотоцикле по направлению к Эйзенаху. Дорога была ровной, люльку, в которой сидел Тарас, мягко покачивало. Свет фар выбеливал асфальт, и он ложился под колесапепельно-серый с блестками. Иногда мотоцикл подбрасывало на выбоинах, и тогда заднее сиденье скрипело под тяжестью взгромоздившегося на него Фокина.
В Эйзенах добрались после полуночи. Ссадив их у комендатуры, полицейский сказал, что ему приказано немедленно возвращаться, и дал газ.
Заспанный дежурный, старший лейтенант, встретил прибывших удивленным возгласом:
Откуда вы свалились? Почему без предупреждения? Мне ж разместить вас негде!
Не по своей воле прикатили, буркнул Фокин. Лучше объясни, кому нужна была такая спешка?
Я-то вас во всяком случае не приглашал, обиделся старший лейтенант.
Не приглашал? передразнил Фокин. Кто же телефонограмму о вызове передавал? Или я сам себя за шиворот из кровати выволок?
Какую телефонограмму? Не было этого! еще больше удивился дежурный и растолкал спавшего на топчане помощника. Слышь, Василь, ты кого-нибудь вызывал?
Не было этого, пробормотал Василь и, повернувшись на другой бок, снова заснул.
Уж не смеетесь ли вы надо мной? грозно надвинулся на старшего лейтенанта Фокин. В полиции сказали: из комендатуры Эйзенаха потребовали нашего немедленного прибытия.
Я с семи вечера ни на шаг не отлучался, товарищ капитан, ей богу, взмолился дежурный. Вы сами можете проверить. Вот книга телефонограмм, посмотрите. Распоряжения, которые передаются, обязательно зарегистрированы.
Фокин взглянул на Тараса:
Ты что-нибудь понимаешь?
Тарас не отозвался. Он был сбит с толку. Откуда могли звонить, если не из комендатуры? Кто мог решиться на розыгрыш? Разве что свои ребята, но они были далеко: полк стоял под Дрезденом.