Под воздействием этих соображений я взглянула на хозяев совершенно по-новому. Теперь они представлялись мне очаровательными, фантастическими. И что мне мешало раньше оценить всю прелесть моего положения? Ведь о таких красивых, раскованных любовниках мечтает любая женщина! Они и правда превосходили нас, людей. Они словно состояли из какой-то другой, более утончённой материи. Их кожа будто светилась изнутри, прикосновения вызывали ощущение лёгкой прохлады и оцепенения, в них было что-то потустороннее. Они были загадочными, высшими существами. Служить им, любить их, наслаждаться их божественной красотой было радостью.
Со временем я начала ловить себя на мысли, что мне немного обидно их равнодушие. Мы здесь наизнанку выворачиваемся, а они едва благоволят взглянуть в нашу сторону. Однажды я не выдержала и, забывшись, бросила хозяину упрёк:
Разве со своими женщинами вы тоже так обращаетесь? Чем мы хуже?
Я думала, он меня ударит, просто чтоб замолчала, но он ответил неожиданно серьёзно:
Наши женщины богини. Ни одна из вас не может сравниться с женщиной-кэлюме. Любой мужчина нашей расы будет счастлив до потери сознания, если только его госпожа позволит ему поцеловать край её платья. Вы умеете только ноги раздвигать. Женщина-кэлюме способна подарить высшее наслаждение, о котором вы не имеете ни малейшего представления.
Признаться, горячность вампира, обычно такого надменного и равнодушного, поразила меня. Что он мог иметь в виду? О каком «высшем наслаждении» говорил?.. В моём понимании, любой мужчина, будь он хоть трижды бессмертный, говоря о «высшем наслаждении», мог подразумевать только одно: секс. Для особо привередливых какой-нибудь особо изощрённый секс. Но у нас Какого только секса они не получали! «Выше» уж просто некуда, фантазии не хватит! Впрочем, он так и сказал: «не имеете представления»
И всё же я не совсем поверила упырю, пока однажды, по воле случая, не получила возможность убедиться в правдивости его слов.
* * *
Шёл обычный вечер. Я спокойно прислуживала за столом, чувствуя себя вполне сносно: меня уже давно никто не кусал. Одна из девушек, Оксана (по прозвищу «Семь Покрывал»), танцевала на столе когда она жила среди людей, то работала стриптизёршей. Клиентов было немного, а прислуги хоть отбавляй: самое полезное для человеческого здоровья сочетание. Веселье только набирало обороты, ещё никто никого всерьёз не бил и не пытал, хотя многие уже почти разделись, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась вампирская женщина.
Я, конечно, заметила её не сразу. Собственно, я заметила её по реакции господ. Пока она неторопливым, прогулочным шагом шла через комнату, мужчины, которые видели её, независимо от того, кто чем занимался, бросали всё и совершенно непринуждённым, привычным движением опускались на одно колено, а потом провожали её взглядом, который я, знай их меньше, назвала бы «обожающим».
Я, наконец увидев её, растерялась и хотела было тоже встать на колени, но одна из рабынь метнулась мимо меня в угол комнаты и, схватив меня за руку, уволокла туда же. Возле стены сгрудились и остальные девушки. Я поняла, что в присутствии высокой гостьи шлюхам полагается «убраться с глаз».
Женщина между тем остановилась напротив одного из хозяев, небрежно поигрывая тяжёлой плёткой. Это была поистине ослепительная красавица, высокая, с изящным, сильным телом, гордым лицом, которое источало сияние, как луна; её ястребиные глаза с горячим золотым отблеском, казалось, переворачивали всю душу. Гостья с притворным разочарованием покачала головой.
Алик, подумать только протянула она обволакивающим, как мёд, голосом. А ромеи Мила тебя повсюду ищет в рабочем кабинете в архиве с преувеличенной серьёзностью перечислила она; со стороны остальных мужчин послышались смешки. Госпожа так обеспокоена, что посылает на поиски меня, она указала на свою едва прикрытую полупрозрачной багряной тканью грудь таким жестом, словно была Жар-птицей, которую заставили ловить Ивана-дурака. И где я нахожу тебя? В этом свинарнике Через двадцать минут после начала совещания, которое, к слову сказать
Тут мужчина, словно что-то вспомнив, в ужасе хлопнул себя по лбу.
было перенесено сегодня на два часа, победно закончила посланница высших сил, в то время как её собеседник, вскочив, начал быстро застёгивать рубашку.
Я ещё успею, заверил он гостью. Только не бей меня! взмолился он, заметив её угрожающий жест, и улизнул за дверь.
Эффектно завершившая свою миссию незнакомка снисходительно усмехнулась и лениво прошествовала к свободному дивану. Никто не смел нарушить молчание. Подумав, она сняла элегантные чёрные туфли, откинулась на тугую кожаную спинку и забросила босые перламутровые ступни на стол. Затем перевела мерцающий взор на рабынь. Я не знала, что делать, но более опытные девушки рухнули на колени и коснулись лбом пола; я последовала их примеру.
Встали. В шеренгу, негромко скомандовала красавица. Мы построились, как нас учила на досуге Оксана; надо признать, мужчины обычно не требовали от нас выстроиться в шеренгу, зато теперь наука пригодилась. Женщина с неуловимой улыбкой разглядывала нас из-под полуприкрытых век.
Ты, она вдруг указала рукоятью плётки на меня. Подойди-ка сюда.
Я, поколебавшись, подбежала к ней и на всякий случай снова опустилась на колени. Не требуется ли от меня ещё каких-то церемоний?.. Женщина, подняв мой подбородок всё той же рукоятью плётки, с интересом рассматривала моё лицо.
Как тебя зовут, малышка?..
Пухлые Губки, прошептала я. Гостья рассмеялась мелодичным холодным смехом.
Ни ума ни фантазии, обратилась она к присутствующим в зале мужчинам, видимо, имея в виду прозвище, которым меня здесь наградили. Потом небрежными жестами начала стягивать с себя наполовину газовый, наполовину шёлковый наряд, на котором сверкали драгоценные камни, как брызги чёрного водопада.
Так и быть, протянула она, избавлю тебя на пару недель от общества этих остолопов. У вас наверху пыль слоями лежит, снова обратилась она к мужчинам, как альпийские снега. Удивляюсь, как моль ещё не съела всю мебель. Ты, она ткнула плёткой меня в грудь, если сумеешь доставить мне удовольствие возьмёшь на себя генеральную уборку. Завидуйте, мальчики! обратилась она к мужчинам, среди которых при виде её сверкающего, как мрамор, обнажённого тела пробежал восторженный вздох. Я беспомощно оглянулась.
Как мне хотелось плюнуть сейчас в это надменное, раскрашенное, как карнавальная маска, лицо! Какое отвращение во мне вызывали все упыри с их бесчеловечной, извращённой сущностью сейчас больше, чем когда-либо!
Но я не смела ослушаться. Если уж обычные клиенты повергали рабынь в трепет, то эта, видно, и вовсе птица высокого полёта. Правда, судя по её словам, среди вампирских женщин она занимала не такой уж высокий пост, раз её посылали по мелким поручениям, но очевидно было и другое: для вампиров-мужчин она как радуга, спустившаяся с неба. О том, чтобы отказаться, не могло быть и речи. А если я понравлюсь Кто знает, может, она и правда устроит мне двухнедельный выходной? Ради такого стоило постараться!
Преодолевая отвращение, я начала с того, что поцеловала её ноги беспроигрышный вариант, если не знаешь, что делать. Я никогда в жизни даже не думала о том, чтобы ласкать женщину. Теперь я лихорадочно вспоминала советы для мужчин, которые видела когда-то в молодёжных журналах, но вспоминался почему-то только общий смысл: фокус с тем, чтобы представить себе, что это как бы мужчина, здесь не пройдёт! У мужчин эротические ощущения сосредоточены на половом члене, а женщины гораздо более привередливы!.. Блин Мысленно вздохнув, я принялась ласкать её тело своими длинными волосами по крайней мере, на мужчин этот трюк производил определённое впечатление и для пущего эффекта решилась польстить:
У госпожи такая дивная, гладкая кожа, как лепестки цветов, проворковала я; по счастью, голосом я научилась владеть профессионально, и какую бы пошлятину ни приходилось произносить, всё звучало достаточно непринуждённо. Женщина звонко рассмеялась; я заметила краем глаза, что мужчины столпились вокруг нас и жадно наблюдают. Похоже, мне грозило стать героиней вечера, и бог весть, чем это могло закончиться. На моей памяти, у большинства эффектных шоу был летальный финал. Поэтому помирать, так с музыкой! я решила сыграть свою роль как можно лучше.
* * *
Визит вампирской незнакомки действительно закончился летальным исходом, только не для меня. Признаться, я вспоминала этот странный вечер со смешанными чувствами. Сама я, по собственной доброй воле, никогда не согласилась бы подобное повторить. И всё же, заглядывая внимательно в свою душу, я вынуждена была признать, что в основном просто-напросто стеснялась сравнения с другой женщиной. Я боялась показаться на её фоне недостаточно красивой, умелой, чувственной А когда я заметила энтузиазм мужчин, я почувствовала себя увереннее. Я даже ощутила себя, на время, как бы ровней той, другой женщине, которую они так желали. Да, они добивались её, а я нет, но ведь выбрала-то она меня! Глупое рассуждение, но мне почему-то было приятно. Если бы я могла стать такой, как госпожа, все эти упыри пресмыкались бы у моих ног.
Честно говоря, именно реакция мужчин произвела на меня шокирующее впечатление Они буквально впали в экстаз и чуть не стонали от удовольствия, пожирая глазами свою госпожу, хотя вряд ли причиной этого были наши эротические упражнения. Они протягивали руки, чтобы коснуться её тела, и умоляли:
Светочка, давай лучше я тебя развлеку!
Хочешь, я буду твоим рабом!
Я буду твоей рабыней! Хочешь, ошейник надену!
«Светочка» смеялась и отпихивала наиболее назойливых кавалеров босой ступнёй или рукояткой плётки, которую так и не выпустила из рук.
Именно тогда я отчётливо поняла, что женщины-кэлюме в самом деле имеют над своими мужчинами какую-то мистическую власть. Признаться, мне даже было любопытно, чем закончится это всеобщее беснование. Может быть, она, вдоволь раздразнив их, всё же снизойдёт к их мольбам, и я наконец увижу, что за таинственную близость вампиры называют «высшим наслаждением»? Самой-то мне гостья, как нетрудно догадаться, никакого такого особенного наслаждения не доставила. Но, может быть, это оттого, что я не кэлюме? Может, будь я вампиром, всё ощущалось бы иначе?..
В любом случае, незнакомка осталась верна своему первоначальному плану и, достаточно высоко оценив мои старания, велела проводить меня в верхние комнаты. Целых две недели я провела в блаженных хозяйственных заботах и полной безопасности, размышляя о ночи безумств, а когда вернулась в подвал, не нашла почти никого из прежних знакомых: мужчины, осатанев от выходки госпожи, перебили в ту ночь всех прислуживавших им девушек.
* * *
Между рабынями существовало негласное правило: никогда не обвинять в несчастье своих подруг. Все знали, что воля земной женщины для кэлюме ничто; с ними невозможно было интриговать, на них невозможно было повлиять. Поэтому, что бы ни случилось, рабыни придерживались правила: «Такова воля господ. На месте убитой (или покалеченной, или вынужденной выполнять какой-то особенно неприятный приказ) могла быть любая из нас». Всё, что делали кэлюме, мы воспринимали как стихию, с которой бесполезно спорить.
И всё же тяжёлая атмосфера утраты ощущалась. Меня не упрекали, но наверняка многие задавали себе вопрос: «Почему ей повезло, а остальным нет? Почему именно ей?» В очередной раз в душу закрадывался луч опасной надежды: что, если всё-таки есть способ как-то отсюда вырваться? Найти более престижное место? Понравиться кому надо? От таких вопросов один шаг до мысли, которая для многих стала последней: что, если можно обмануть кэлюме и сбежать?..
А тут ещё целая орава новеньких девушек. Теперь я прекрасно понимала своих покойных подруг, которые тратили собственные силы и время на то, чтобы уговорить и утешить соседок. Все и так устали, нервы на пределе. Так не хотелось лишних скандалов, лишних истерик а потом, с неизбежностью, и лишних жертв, и опять всё по новой Поэтому я, чувствуя вину за погибших подруг, чтобы отвлечься от грустных размышлений, принялась с удвоенной силой объяснять девушкам их новый этикет, попутно ещё приукрашивая от себя:
Их свои женщины ногами топчут. А они от этого балдеют. Поэтому и вы должны стараться быть похожими на вампирш. Знаете, как говорят: женщина-вамп! То есть не наглеть, конечно. Приказы исполнять беспрекословно. Просто держаться посмелее. К работе подходить с фантазией. А не трястись, как овцы. Захотят убить по-любому убьют, никого вы здесь не разжалобите и никто вам не поможет. Даже рабыни-подруги не помогут, потому что не посмеют. Чтобы не сделать ещё хуже. Так что, если весело проведёте последние дни, хоть помирать не так обидно будет. У вас есть прекрасная возможность забыть про все комплексы и окунуться в немыслимый разврат! Так, выстроились в шеренгу, как по нитке! Вы прекрасны! По команде на колени, все как одна! Головы не поднимать, пока хозяин не скажет! Это что за спина? Ты что конспект переписываешь, грядки копаешь? Спина прямая, как струна! Ты соблазнительная женщина! До тех пор, пока хозяин не захочет видеть перед собой дурнушку А вы как думали? Надо играть! Ну-ка, побледнели, задрожали! Вы напуганы, унижены Вы умоляете своего властелина пощадить вас! Вы не сомневаетесь в его полной власти над вами! Рыдаем! Отчаяние! А вот у хозяина сменилось настроение Он отвлёкся может, с друзьями о важных вещах говорит, или с женой по телефону Держим паузу Наблюдаем. И вот мы снова расцвели! Слёзы высохли, как роса! Мы снова жизнерадостны, беспечны. Мы смеёмся. Я сказала, смеёмся! Так, смеёмся ровно полминуты, я начала отсчёт. Это тренировка! Закончили. А теперь кокетливо дерзим и упрекаем С фантазией, девочки! Надо играть!
* * *
Чтобы развлечься, я начала подумывать о каком-нибудь хобби. Более опытные рабыни, в отличие от глупой меня, не валялись на кровати целыми днями, ожидая приезда господ. Некоторые шили, красиво вышивали (не иконы, конечно; так, что-нибудь нейтральное). Другие выращивали цветы. Учились петь, играть на гитаре (кто-то выпросил у хозяев инструмент, светлая ей память). Шахматы у нас тоже были, целых два набора. Одна девушка, по прежней профессии художница, украсила стены замечательными картинами. Вот и осталось от неё что-то на радость другим людям прежде, чем её убили в процессе группового изнасилования случайно, в общем-то, убили, наверное, были не в настроении (я в тот вечер не дежурила). Почему бы и мне не подумать о каком-нибудь полезном занятии?
Признаться, в школьном возрасте я пыталась сочинять стихи. О любви, как и все романтически настроенные девчонки. Но материала было ноль, так что мой творческий порыв быстро выдохся. Зато теперь материал появился! Шутка ли, целый публичный дом вампиров!
Однажды я просто взяла лист бумаги, и слова потекли сами собой. Я писала и писала что-то о мистическом экстазе потусторонней любви. Через пару дней, сидя в гостиной, я невольно задумалась, наблюдая за хозяевами. Я решила сочинить что-нибудь про этот вечер всё равно прислуживала я уже на автомате, так что голову можно было чем-нибудь занять. Я любовалась фигурой ближайшего ко мне гостя, пытаясь подобрать эпитеты, как вдруг он обернулся и посмотрел на меня наверное, услышал. Я невольно улыбнулась и потупилась. Он подозвал меня, лениво потискал. Потом взял со стола бокал и протянул мне. Я послушно сделала глоток. Хозяева иногда угощали нас, но это считалось знаком расположения, своего рода поощрением.
Нравится? негромко поинтересовался он. Признаться, мне скорее нравился он сам.
Рабыню опьяняет милость и любовь её господина, искренне ответила я. Я решилась произнести слово «любовь», поскольку не сомневалась, что он поймёт: я, конечно, имела в виду не душевную привязанность, а то, что от рабыни только и можно получить.
Что это ты там думала про себя?
Я думала, какое счастье для обычной земной девушки служить неземным мужчинам, улыбнулась я.
Неужели?
Глаза у господ как огненная река, легкомысленно процитировала я что-то из своих мечтаний, душа, как снежная буря, а кровь принца ночи это кровь сотни львов.
Странно, но он смотрел куда-то поверх моей головы, причем так, словно что-то там разглядывал. Потом опустил взгляд на моё лицо. Задумчиво подтянул меня к себе, лизнул в шею. Я замерла. Конечно, я внушала себе, что укус это особое наслаждение. Ведь приятно сознавать, что, получая от хозяина удовольствие, ты в то же время доставляешь удовольствие ему. Но уж очень это было болезненно. Он вдруг отстранился.