Я не буду тратить твою кровь В тебе есть что-то особенное. Тебя приятно слушать, он провёл пальцами по моим губам.
После этого случая я неожиданно обрела определённую популярность, а именно: в свой следующий визит тот самый вампир не только узнал меня, но и порекомендовал своему приятелю.
Скажи ему то, что говорила мне тогда.
Если господа позволят, я могу прочитать стихи, скромно предложила я.
Да хоть как, только говори, нетерпеливо перебил он.
Я сосредоточилась, пытаясь припомнить что-нибудь из недавно написанного, и вдруг начала импровизировать. Прежде я и представить себе не могла, как это так: на ходу сочинять стихи. Но сейчас слова словно сами складывались в строчки. У меня как будто раскрылась черепная коробка, и сверху шла какая-то волна. Я совершенно забыла, где нахожусь, полностью погрузившись в ритм стихов.
Когда я закончила, они были словно в трансе, а потом, очнувшись, взглянули на меня странно горящими глазами. Я никогда не замечала, чтобы кэлюме смотрели так на рабынь. Один из них поднял руку, словно под гипнозом, и начал задумчиво гладить моё тело, как будто впервые увидел. Я застыла. Отточенная интуиция рабыни подсказывала мне, что это не приглашение к сексу.
Неплохо, да? усмехнулся первый вампир.
Похоже на альрома, задумчиво заметил второй таким тоном, словно сравнивал меня ни много ни мало с радугой или звездой.
Альрома знакомое слово Я вспомнила, что слышала его от Ларисы: «по их мнению, это и есть душа, а у людей этого нет». Чувствуя, что хозяева настроены благосклонно, я не удержалась:
Можно рабыне спросить? я коснулась лбом пола.
Говори.
Что такое альрома, господин?
Первый вампир усмехнулся, а второй ущипнул меня за грудь.
Ты не поймёшь, сучка, дружелюбно пояснил он.
Да, хозяин, смирилась я.
* * *
Однако моя «популярность» продолжала приносить непонятные плоды. Как-то раз в гостиной появился вампир, который, хотя внешне выглядел немногим старше других, но по манерам заметно отличался от молодого бесшабашного любителя лёгких развлечений. Он был одет в строгий тёмный костюм (который так и не снял) и, вероятно, занимал среди своих сородичей солидный пост, потому что явно считал ниже своего достоинства находиться в таком свинарнике, как Красный дом. Один из вампиров подозвал меня и показал ему.
Вот рабыня, которую можно было бы перевести в «Новую Луну».
Незнакомец скользнул по мне неприязненным взглядом.
Выглядит, как невеста Франкенштейна, заметил он, видимо, подразумевая мои шрамы.
Мысли приятные, улыбнулся молодой. «Тёмный костюм» вместо ответа брезгливо огляделся по сторонам.
Ну и бардак. Как ты здесь работаешь, сын, не понимаю? Никаких условий.
Да нам просто иногда негде больше перекусить, оправдывающимся тоном пояснил молодой. Самому по городу шастать нет времени.
Надо попросить ромеи Милу прикрыть этот вертеп.
Да просили уже, и не раз. Такова политика клана. Они не хотят, чтобы мы чувствовали себя слишком вольготно.
Незнакомец пожал плечами.
Разве ромеи не держат у себя в резиденции какие-то запасы
Держат, конечно, но не будем же мы к ним как в столовую ходить? искренне удивился молодой. «Тёмный костюм» неодобрительно покачал головой.
Москва жуткая дыра, резюмировал он.
Да уж, не Чейте, вздохнул молодой. Так что насчёт рабыни?
Незнакомец равнодушно отмахнулся.
Переводи, если хочешь, а ещё лучше сам переведись отсюда как можно скорее, ответил он. Я не поняла из этого разговора и половины слов. Однако он имел к моей судьбе непосредственное отношение.
* * *
На следующий день за мной пришёл охранник.
Эй ты, Пухлые Губки. На выход.
Девушки испуганно опустили головы. Клиентов в доме не было, для чего я могла понадобиться?.. Я поспешно подбежала к охраннику. Он, крепко взяв меня за локоть, повёл меня в лифт, поднял на первый этаж, раскрыл входную дверь, и совершенно неожиданно я оказалась на ночной улице. Возле крыльца стояла машина, в которую охранник, пригнув мою голову, меня втолкнул и захлопнул дверцу. За окнами потекли огни городских улиц.
Бесконечно долгие ночи я мечтала вырваться из этих страшных стен, которые, как я давно привыкла думать, станут моей могилой. А освобождение произошло так внезапно, что я, выйдя за порог, не успела даже оглянуться по сторонам, чтобы сказать последнее «прости». Больше я никогда не видела Красный дом.
2.2. Новая Луна
Меня привезли в какое-то обширное домовладение, где на небольшой посадочной площадке ждал вертолёт. После взлёта я более-менее пришла в себя и жадно смотрела на открывающиеся просторы. Я так давно не видела землю! Правда, время было ночное, но всё равно величественная картина вольно дышащей природы показалась мне прекрасной. Города сменялись тёмными долинами и лесами, потом потекли горные вершины их свет отливал призрачным серебром. Вертолёт начал медленно снижаться. Мы приближались к небольшому поместью в горах. Я наконец решилась раскрыть рот.
Господин, можно спросить? испуганно обратилась я к пилоту.
Валяй.
Куда мы летим?
На курорт, усмехнулся он. С лучшими девушками. Тебе тут будет интереснее.
Рабыне хорошо везде, где есть господа, машинально откликнулась я, но взглянула за окно с любопытством. Что ждёт меня здесь?
* * *
Поместье оказалось огромным. Меня долго вели через дремлющий парк потрясающей красоты, потом мы зашли в какое-то изысканное небольшое здание. Нас встретила красивая, ухоженная, изящно одетая женщина, хотя по её бледному и немного усталому лицу было понятно, что она человек.
Вот новая девушка, подтолкнул меня охранник. Женщина молча кивнула.
Я Агата, обратилась она ко мне. Ты на вилле «Новая Луна». Это элитный публичный дом курортного типа. Будешь работать у нас.
Меня проводили в прелестную отдельную квартиру. Я глазам поверить не могла. Чего здесь только не было! Даже мельком я заметила такие причудливые предметы туалета, о которых толком и не знала, что с ними делать. В ванной, больше похожей на небольшой бассейн, стояла ароматная гора косметических принадлежностей, многие из которых, как потом оказалось, были натуральными мазями на травах. Присутствовал кабинет с целой стеной, занятой книгами, и стеклянной дверью, выходившей на просторную мраморную веранду. Босые ступни утопали в мягких коврах, на кровати было покрывало из блестящего дорогого шёлка. Я в жизни не видела подобной роскоши. Здесь всё дышало таким миром и уютом, что внешний мир вспоминался, как дурной сон.
Где ты работала до этого? поинтересовалась женщина.
В закусочной в Москве
Чем там занималась?
Ну, как чем я замялась. Вот глупый вопрос!
Понятно, вздохнула женщина. Дешёвая забегаловка? Ты, должно быть, совсем невежественна. Не советую тебе завтра выходить. Приведи себя в порядок и подожди помощницу. Я пришлю рабыню, которая проверит твои способности и подскажет, как себя вести.
Да, госпожа, машинально ответила я. Женщина взглянула на меня с удивлением и усмехнулась.
Я не кэлюме. Можешь называть меня по имени.
Да Агата.
А тебя как зовут?
Пухлые Губки, мне и в голову не пришло назвать какое-то другое имя. Женщина скептически наморщила брови.
Кто это придумал тебе такое вульгарное прозвище?.. Ну, нет, у нас здесь так не принято. Будешь называть себя Она поразмыслила. Почему тебя решили перевести сюда?
Кажется хозяевам понравилось, как я читаю стихи.
Хм, она окинула меня задумчивым взглядом. Тогда Каролина. В честь поэтессы Каролины Павловой.
Я кивнула. Пусть хоть порядковый номер дают, мне всё равно.
* * *
Пришедшая утром помощница, Ольга, сразу обратила внимание на мои шрамы.
Ничего себе, нахмурилась она. Придётся закрывать. Мы разработаем для тебя платья особого фасона. Она заставила меня раздеться и внимательно осмотрела. Она не спрашивала, кто меня так изуродовал, только сказала напоследок: Хорошо хоть лицо цело. Что ты умеешь?
Я уже успела ознакомиться с богатым арсеналом разнообразных ухищрений, предназначенных для обитательницы апартаментов, и понять, насколько я ещё далека от местных стандартов.
Почти ничего, честно призналась я. В заведении, где я работала, мы только подавали вино, ну и себя. Плюс убирались иногда в верхних комнатах. Всё.
Сколько тебе лет?
Ээ хм наверное, около двадцати двух, двадцати трёх, с сомнением сказала я; в Красном доме время тянулось бесконечно.
Когда ты попала к вампирам?
Где-то в сентябре 2010 года.
Сейчас 21 мая 2012 года, сообщила Ольга. Я вздрогнула: даты словно символизировали возвращение в нормальный, привычный мир. Я принялась считать в уме. Значит мне только девятнадцать! Вернее, будет девятнадцать в следующем месяце.
У меня скоро день рождения, вздохнула я.
Вот и отлично, улыбнулась Ольга. Посидим, выпьем чего-нибудь. У нас тут довольно спокойно. Убивают только тех, кого специально привозит в жертву служба снабжения. Нас, персонал, ценят. То есть пытают, конечно, иногда, ну и кровь пьют в умеренных количествах, но ещё не было ни одного убийства Ольга рассеянно просмотрела какие-то свои записи. Итак, начнём. Проще, наверное, перечислить, что ты должна знать, чем выяснять, чего ты не знаешь Этикет. Пение. Играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте? Танцы? Тоже нет? Диета? Макияж? Кстати, тебе придётся играть в шахматы и бильярд, это нравится клиентам Умеешь? Научим Но у тебя, говорят, стихосложение в норме? Это очень хорошо. Молодая соблазнительная поэтесса, утончённый вариант
* * *
Я начала учиться. В «Новой Луне» работали по-настоящему интересные, одарённые женщины, все помимо эффектной внешности остроумные собеседницы и настоящие леди в плане манер. Они должны были не просто «обслуживать», а «украшать досуг», и устраивали для клиентов целые показательные выступления. Здесь была замечательная пианистка, и мечтательные лунные трели её белого рояля обеспечили приятный аккомпанемент многим оргиям и расправам, а из девушек, владевших струнными инструментами, можно было составить небольшой оркестр, и они часто играли голыми. Меня особенно поразила рабыня-гимнастка, которая умела показывать сложный цирковой трюк с купанием в огромной прозрачной полусферической чаше. Ночью, в свете прожекторов и блеске водных брызг, это смотрелось феерически.
Через несколько дней базового инструктажа мне разрешили поучаствовать в работе. Я начала появляться в обществе, запоминая предпочтения клиентуры, наблюдая за поведением других девушек и стараясь им подражать, и не вызвала нареканий. Спустя несколько недель интенсивных тренировок я окончательно вписалась в атмосферу заведения.
Поначалу я считала, что девушек сюда отбирали за талант, но со временем поняла, что одного только искусства недостаточно. В «Новую Луну» попадали самые преданные, искренне влюблённые, готовые молиться на каждое слово, каждый взгляд господ. Таким уже не грозила смерть, максимум лёгкая порка время от времени, чтобы не расслаблялись; «в расход» здесь шли жертвы, специально привезённые для убийства тоже, кстати, всё отборный материал, здоровые, полнокровные люди. Хотя мне уже вовсе не казалось страшным умереть под пытками господина; наоборот, иногда я думала, что это было бы даже романтично. В самом деле, все смертны, даже кэлюме; так не лучше ли погибнуть молодой и красивой, от руки демонического любовника, в бурном океане чувств, чем угаснуть сморщенной старушенцией где-нибудь в онкологическом отделении заштатной больнички?.. Когда я думала об этом, страсть моя разгоралась сильнее, и я с удвоенной пылкостью обнимала алебастровые плечи своих непостижимых возлюбленных.
Мне шили платья особого покроя: облегающие фигуру, лёгкие, довольно закрытые, но с разрезами юбки до талии и удобными застёжками легко поднять подол, легко снять. Мужчин это возбуждало. Им нравился мой оригинальный целомудренно-строгий вид.
Для человека ты даже хорошенькая, как-то сказал мне один из них.
В основном, конечно, от меня требовались стихи. Я радовалась своим успехам; мужчины, бывало, подолгу слушали меня, и мне ужасно льстили их восхищённые взгляды. Нередко они протягивали ко мне руки, как будто вокруг меня был какой-то невидимый ореол. Однажды, когда я закончила читать, один из поклонников, сидевший у моих ног, жадно погладил мою туфельку, и я перехватила голодный взгляд, который он бросил на мою лодыжку; но он, видно, понимал, что остальные без энтузиазма отнесутся к его инициативе единолично попробовать мою кровь, а на всех меня всё равно не хватит. Так что он с сожалением оставил мою ногу в покое и только заметил с досадой:
После неё так и хочется кого-нибудь съесть!
Среди моих постоянных клиентов сложилась традиция брать меня в комплекте с закуской и уединяться в отдельном кабинете. Я должна была читать стихи, а вампир в это время насиловал или убивал жертву. В какой-то момент мне начало казаться, что поэзия, секс и убийство это, в принципе, одно и то же, так что мне не составляло труда их совмещать.
Как-то раз, подустав декламировать, я прервалась ненадолго. Хозяин в это время ласкал девушку, которая, правда, была уже без сознания от потери крови, а может, от страха. Меня внезапно охватило чувство какой-то нереальности происходящего, как будто меня здесь на самом деле нет. Слова начисто вылетели у меня из головы. Не знаю, сколько я молчала, но вдруг поймала себя на том, что просто глаз не могу отвести от его ритмично двигающихся ягодиц, сильной спины, гладкой кожи. Решив немножко разнообразить своё участие в его досуге, я приблизилась и легко провела пальцами по его плечу. Он, похоже, не возражал против моих прикосновений, и тогда я стала поглаживать пальцами его ягодицы; потом принялась легонько массировать задний проход. Мужчину это, кажется, возбудило до крайности; он застонал от удовольствия, проникая в свою бесчувственную партнёршу всё резче. Я прижалась к нему сзади всем телом, целуя его в шею и слегка покусывая. Потом я просунула палец ему в задний проход, и он кончил по его словам, так бурно, как никогда раньше не кончал. Позже он попросил меня сделать то же самое, вот только другая девушка была уже мертва. Он лежал на кушетке лицом вниз, его алебастровое тело сияло в свете луны, пропорции рельефных мускулов, узкой талии, длинных, стройных ног были безупречны. Я принялась поглаживать его тело, и тут мне пришла новая идея. Обняв его сзади, я стала спускаться мягкими поцелуями вдоль его позвоночника к пояснице. Рукой я взяла его член, который, стоило мне только снова начать поглаживать ягодицы мужчины, быстро отвердел. Я наклонилась и осторожно просунула язык в его узкий задний проход. Потом он сказал мне, что это были самые потрясающие ощущения в его жизни (если говорить о людских женщинах). Сзади я ласкала его языком, спереди рукой, и от этих необычных ощущений он быстро пришёл в экстаз. Позже этот способ стал моим фирменным трюком, и я прибавила его к набору моих услуг в придачу к стихам.
В свободное от работы время мы с девушками гуляли, загорали, купались в огромном бассейне и вообще довольно весело проводили время. Не то чтобы я чувствовала себя счастливой, просто в какой-то момент я поняла, что чувствую себя так, как будто я уже умерла.
* * *
Однажды, сидя в своей комнате и полистывая книгу, я краем уха уловила странный шум. Вообще-то это было похоже на выстрелы и даже автоматные очереди. Но я давно уже привыкла ничему не удивляться и ничего не предпринимать без приказа, поэтому продолжала читать, даже когда по лестнице за дверью отчётливо загрохотали шаги и выстрелы зазвучали уже, казалось, над головой. Внезапно дверь распахнулась, и я увидела мужчину, одетого довольно необычно для этого места: в чёрные джинсы и тёмную спортивную куртку. Он махнул мне:
На выход, и я увидела, что у него в руке действительно пистолет. Привыкшая ни о чём лишнем не думать, я молча вышла, и во дворе меня ждала ещё более неожиданная картина: трупы. Трупы господ. Я увидела кровь, стекающую по мраморным плитам, тела были изрешёчены пулями. Тут и там сновали фигуры в глухой тёмной одежде, с автоматами наперевес; были среди них и женщины. В отдалении я заметила наших девушек; тем, кто в этот вечер обслуживал клиентов, какой-то мужчина бросал одинаковые непрозрачные халаты: