А я твоего друга хорошо вижу,сказал слепой отец.Целомудренное сердце, душа революционера и храбрость солдата. Такой никогда не приказывает; но его слушаются все. Даже самые отъявленные анархисты
С трудом устроился Альбино на авиационный завод «Савойя Маркетти». Едва местные чернорубашечники узнали, что Альбино работает на авиазаводе, как его оттуда выгнали. Добрые люди посоветовали устроиться в маленькую мастерскую. И в самом деле, там его уже не тревожили.
Спустя какоето время принесли извещение с почтына имя Альбино пришла ценная бандероль. И что же в ней оказалось? Ему вернули из тюремной канцелярии медальон с золотой цепочкой!
Прошло два месяца, слежка ослабла, он освоился на свободе и лишь тогда выехал в Милан. Надо связаться с верными партийными товарищами и с их помощью выполнить поручение Кертнера
Вскоре ГриГри получил письмо на итальянском языке:
«Я был осужден специальным трибуналом за принадлежность к Коммунистической партии, пропаганду и пять лет просидел в тюрьме Кастельфранко (Модена). Там я имел случай узнать Конрада Кертнера, осужденного Особым трибуналом.
Поведение Кертнера на судебном процессе было превосходным. Это видно из текста приговора, который находится в делах тюрьмы, а у Кертнера есть копия.
Все его поведение в тюрьме, его знания и опыт обогатили наших молодых товарищей. У них много энтузиазма, но мало теоретических знаний и нет закалки. Товарищи, имевшие счастье знать Конрада Кертнера и находиться вместе с ним в камере, извлекли большую пользу для общего дела.
Кертнер после амнистий полностью отбыл срок наказания, но его из тюрьмы не освободили. Угрожают, что не выпустят, если он не сообщит о себе новых данных, касающихся национальности и гражданства.
Очень долго Кертнера держали в строгой изоляции и плохо с ним обращались. Идет месяц за месяцем, а наш любимый товарищ еще не освобожден. 4 сентября этого года окончился срок моего заключения. Перед освобождением я был изолирован на пять дней. В эти дни мне удалось увидеть Кертнера, который почти год незаконно сидит в одиночке. Мы получили возможность объясниться с ним, и на мой вопроссмогу ли я быть ему полезен после своего освобождения, он дал мне поручение довести все это до Вашего сведения. Лично это поручение выполнить не могу, так как нахожусь под специальным надзором и не хочу никого ставить под удар, принести с собой тревогу и несчастье. Поручил доставить это письмо надежным антифашистам.
Кертнер сообщил мне обо всех легальных попытках воспрепятствовать беззакониюрезультаты отрицательные. Легальным путем он помощи дождаться не может и просит тех, кому его судьба небезразлична, посоветовать ему какоенибудь новое средство. Если нового средства не найдут, он будет, как дисциплинированный солдат, выполнять прежний приказ, как выполнял его до сих пор. Если те, кто о нем думает, найдут нужным, чтобы он сменил гражданство, то пусть через меня сообщат ему биографические данные о новом лице, каким он должен стать. Надеюсь, что мне удастся с помощью верных товарищей передать Кертнеру такое сообщение.
Вот суть деликатного поручения, которое мне дано. Горячее желание мое и всех товарищей в тюрьме добиться освобождения Кертнера, не оставлять его в том положении, в каком он сейчас находится. Лицо, передавшее это послание, знает мой адрес. Я всегда в вашем распоряжении для пояснения и поисков возможности связаться с надежными людьми, знающими Кертнера. Прошу извинить за это краткое и печальное изложение дела.
С коммунистическим приветом
А л ь б и н о (Б р у н о).
Прилагаю записку Кертнера в надежде, что она будет доставлена по назначению».
«Тусенька, податель сего Бруно был со мной в заключении в течение нескольких лет. Он парень верный, я питаю к нему полное доверие. Кроме этой записки я дал ему поручение рассказать все, и ты его, несомненно, поймешь. Меня все больше беспокоит здоровье Старика. Иногда мне кажется, что я его больше не увижу. Целую маму и тебя, моя родная дочурка.
Т в о й о т е ц».
91
Накануне раздался телефонный звонок. Незнакомый мужской голос долго извинялся за беспокойство, а потом предупредил Джаннину, что хочет видеть ее по важному делу. При этом он назвался старым знакомым.
Вы меня не помните?спросил незнакомый синьор, входя назавтра в контору.
Чтото не припоминаю Может быть Нет, не могу вспомнить.
Ну как же, я ваш старый знакомый. Присутствовал при обыске. Когда потрошили вашего хозяина.
Вы, очевидно, хотели сказатьбывшего хозяина? Я уже три года служу у синьора Паганьоло. Бывший компаньон Кертнера.
Вот Кертнерто меня и интересует. И прошу вас мне помочь.
Он предъявил Джаннине бумагу, та успела разобрать, что бумага из Рима и что перед ней агент тайной полиции. Она сделала вид, что содержанием не интересуется, и вернула бумагу с такой быстротой, словно та обжигала пальцы.
Государственный преступник Конрад Кертнер подал прошение о помиловании. Снова возникла необходимость установить его действительную национальность. И долг синьоринысообщить властям все, что она знает о личности Кертнера. Учреждение, в котором имеет честь служить ее старый знакомый, попрежнему подозревает, что имя и национальность бывшего совладельца «Эврики» фальшивые. Синьорина должна точно знать, чем занимался ее бывший хозяин, должна помнить людей, с которыми он был связан, и знать его почтукуда он отправлял письма, пакеты и от кого их получал. Когда Кертнера помилуют и освободят, будет поздно все это выяснять. Мы рискуем так и не узнать, кто угрожал безопасности государства, интересам нации, кто водил за нос самого министра, которого назначил дуче, утвердил на высоком посту король ВикторЭммануил, а благословил папа римский.
Прошу синьорину сказать мне все с полной откровенностью, как своему старшему брату.
Кертнер по национальности австриец. Я в этом уверена так же, как в том, что мы с вамихристиане!
Откуда синьорина знает?
Не раз ходила к австрийскому консулу. Получала там паспорт для бывшего хозяина, относила паспорт в квестуру, чтобы продлить вид на жительство. И всегда бумаги Кертнера оформлялись в консульстве быстро. Не раз консул передавал через меня привет герру Кертнеру. Уверена, что консул давно и хорошо знал моего бывшего патрона Вам этого достаточно?
Предположим на минуту.
Есть еще примета, которая убедила меня, что бывший господин австриец.
Что за примета?
В первые месяцы моей службы герр Кертнер редко называл меня синьориной. Он часто оговаривался и называл меня «фрейлейн» Знаю еще одну примету,добавила Джаннина шепотом.
Слушаю,старый знакомый подался вперед и тоже перешел на шепот.
Мой бывший патрон часто напевал вальсы Штрауса.
При этом Джаннина стала беззаботно и игриво напевать вальс «Сказки венского леса».
Старый знакомый сделал строгое лицо. Кажется, нахальная и хитрая синьорина позволяет себе над ним посмеиваться. Куда девалась его вкрадчивая любезность! Он взял жесткий тон:
Вижу, вы хотите остаться на старой позиции и придерживаетесь старой линии поведения. Значит, наша героическая эра, начавшаяся в тысяча девятьсот двадцать втором году, вас ничему не научила? Вы защищаетесь недурно, не признались ни в чем. Но смотрите, синьорина Эспозито, ваше досье не закрыто
Досье? Я и слова такого не слышала
и вы попрежнему на подозрении.
Такой обиды святая троица вам не простит.
Джаннина выглядела слегка испуганной. Всем своим видом она вопрошала: «Разве я стану подвергать себя опасности и выгораживать своего бывшего патрона?»
Три года назад с вами обошлись очень мягко. Могло быть хуже. Одна красивая синьорина за такую же вину отправилась на пять лет в тюрьму Пришлось напомнить той синьорине, что интересы нации нельзя продавать даже за самые красивые платья, за бриллианты самой чистой воды.
Да как вы смеете мне это говорить?Джаннина стукнула ладонью по столу.Кто, как не мой отчим, помог защитить интересы нации? Он расплатился жизнью за свою мягкотелость. И будто вы не знаете про грязный обман того учреждения, в котором вы имеете честь служить. Палачи! Провокаторы! Чтоб им черти на том свете смолы не пожалели!
На вашем месте я был бы осторожнее в выражениях
Вам уже не терпится на меня донести?
Старый знакомый помолчал, затем взглянул в книжечку и спросил вкрадчиво:
Не помнит ли синьорина среди клиентов «Эврики» человека по фамилии Редер? Немец, высокого роста, с широкими плечами, блондин с рыжеватым оттенком, едва заметный шрам на лбу.
Джаннина ответила, что из людей со шрамом, которые ходили в «Эврику», она помнит только старенького почтальона Доменико, но он низенький, и у него шрам на шее, и, кажется, бедняги уже нет в живых
Старый знакомый сделал вид, что не заметил издевательского тона синьорины, и спросил с той же деловитостью следователя:
Ваш патрон часто встречался с иностранцами?
Встречался. Он и сам за границей бывалв Германии, в Испании. Но здесь, в Милане, Кертнер встречался с итальянскими коммерсантами. Он не любил ходить по ресторанам. Увлекался только оперой, часто ходил в «Ла Скала». Несколько раз ездил на спектакли в Геную.
В Геную?старый знакомый насторожился.
Это когда в «Карло Феличе» пел Джильи. Бывший патрон очень гордился, что его родная Вена дала миру столько гениальных музыкантов. Синьор, наверное, знает, кого патрон имел в виду?
Я предпочитаю итальянскую музыку,недовольно буркнул старый знакомый и после паузы спросил:Кертнер получал почту из многих стран. Из России письма тоже приходили?
Ящик для писем в нашем бюро на ключ не закрывался. Обычно я сама вынимала почту. Но писем из России никогда не было.
Не подводит ли на этот раз синьорину ее хорошая память?
Дело в том, что маленький Ливио, брат моего жениха, собирал почтовые марки. Он много раз напоминал мне про марки для коллекции. Чаще всего я отклеивала для Ливио немецкие, австрийские, испанские марки. Приходили технические журналы из Берлина, из Гамбурга, из Праги.
Из какого города шла испанская почта? Не от республиканцев?
Нет, из Бургоса, из Севильи, а также из испанского Марокко. Дело в том, что «Эврика» публиковала в испанской печати рекламные объявления. А потом какоето министерство генерала Франко купило какието патенты на какието приспособления для какихто самолетов. Знаю, что за патенты «Эврика» получила большие деньги. Все суммы поступали через банк. Синьор легко может проверить, когда и сколько песет получила фирма за свои патенты. У «Эврики» были текущие счета в «Банко ди Рома», в казначействе Ломбардии. В вашем тайном учреждении все это знают.
Старый знакомый недовольно пожевал губами, затем спросил вне всякой связи с предыдущим вопросом:
А почему синьорина поддерживала переписку с Кертнером? Важный государственный преступник! Вы же не маленькая и должны понимать, как это легкомысленно. Поверьте мне, как старому знакомому. В конце концов может пострадать репутация молодой итальянки, к тому же хорошенькой.Старый знакомый молниеносно наклеил на лицо улыбку, но тут же провел рукой по лицу, как бы стерев эту улыбку, и повысил голос:Честная синьорина, тем более если у нее есть жених, не должна интересоваться другими мужчинами. Это я вам говорю как старший брат. Тем более, если этот мужчина иностранец и занимается всякими нечистыми делами.
У меня не было никаких мотивов для переписки с бывшим патроном, кроме тех, которые изестны властям. По поручению синьора Паганьоло я распродавала гардероб и другое имущество его бывшего компаньона. Вы были при обыске и видели опись. Комиссар полиции насильно всучил мне эту опись после обыска. Забыли, как я отказывалась? А он на меня орал. Потом потребовал от меня расписку. А теперь, спустя три года, являетесь вы и снова на меня орете
Если я повысил голос, то это вышло непроизвольно. Очень сожалею, синьорина, что вы
Или вы хотите, чтобы я прослыла воровкой?!запальчиво перебила Джаннина.Герр Кертнер отчисляет мне солидный процент с каждой проданной вещи. И отдельно платит за отправку посылок с продуктами. На рождество и на пасху. Помоему, господние праздникидля всех людей. Даже для тех, кто сидит в тюрьме. Или вы, синьор, не ходите в церковь?
Я редко пропускаю воскресную службу, а в большие праздники
Так вот, в большие праздники наш король находит нужным улучшать питание осужденных,снова перебила Джаннина.Акт христианского милосердия! Мой бывший патрон тоже католик.
Католик?
Да, както у нас об этом зашла речь. В церковь он, правда, не ходил, во всяком случае, я его в церкви не видела. Но к верующим относился с почтением. Уважал мои религиозные чувства. Знал наизусть много молитв. Не пропускал ни одного исполнения «Реквиема» Верди или Моцарта. Мог спеть с начала до конца «Аве Мария». Вы помните, кто написал эту молитву? Кажется, Шуберт?
Старый знакомый помолчал, переспросил зачемто насчет «Реквиема», пошептал в задумчивости, будто сам молился, потом достал карандаш и чтото записал в свою книжечку.
Много вещей бывшего патрона еще не продано?
Все ценные вещи проданы. Остались мелочи.
Она принесла старую опись и показала ее. Опись была скреплена подписью полицейского комиссара и печатью.
Даже при желании здесь ничего нельзя утаить.
За сколько продали пишущую машинку?
Тысяча сто лир.
Именно эта сумма была в свое время указана в письме, отправленном ею в тюрьму.
На лице старого знакомого отразилось мимолетное разочарование, которое он не успел скрыть. Он хотел поймать синьорину, но цифра названа правильно.
Уж не подозреваете ли вы, что я неверно указала выручку?
Что вы, что вы. Разве я мог подумать, что такая синьорина
Тогда почему вы придираетесь?Джаннина старалась выглядеть очень рассерженной.Мои комиссионные по пишущей машинке составили всего двести лир. А вы знаете, сколько с ней было мороки? Я что, нанялась таскать в руках эту чертову машинку? Уже давно научились делать портативные машинки, а в нашей конторе был старый, тяжелый ундервуд. Так и грыжу нажить недолго. Навсегда останешься бездетной! Два раза пришлось нанимать таксомотор. Не думайте, что мне за это уплатили отдельно! Как бы не так! Не думайте, что австриец совершил большое благодеяние и осчастливил меня. Хотя сами понимаете,Джаннина сбавила тон,что двести лир для меня тоже деньги.
Вскоре Кертнер выйдет на волю. Очевидно, до того как его вышлют, он появится здесь. Полагаю, он поблагодарит синьорину за то, что она усердно выполняла свои обязанности. Так и быть, назовем эти обязанности служебнымион захихикал.
Ваши дурацкие намеки оставьте при себе. Пользуетесь тем, что меня некому защитить? Что мой жених, раненный в Испании и награжденный орденом, теперь снова воюет там, командует взводом «суперардити»? Нечего сказать, «старший брат»! Не позавидую вашей младшей сестре! А какие у меня еще обязанности, кроме служебных?Теперь Джаннина и в самом деле разозлилась. Она приложила ладони к пылающим щекам, знала, что покраснела.Каждая итальянка, которая ходит в церковь и исповедуется, сделала бы на моем месте то же самое. Падре Лучано учил меня, что милосердие для настоящей католички обязательно, независимо от чьихто политических взглядов. А я, кстати, не оченьто разбираюсь в вашей политике. Вы плохой католик! Настоящий католик не обидел бы одинокую синьорину. Это все равно что икону украсть
Старый знакомый уже не рад был своему намеку, зря затеял разговор. Недоставало, чтобы синьорина еще устроила сейчас истерику!
Но она сумела взять себя в руки и продолжала спокойно:
Могу вас заверить, что у меня нет никакого желания увидеться с Кертнером после того, как король его помилует. Тем более, если он в самом деле виноват и если его появление в Милане вызовет вздорные подозрения, подобные тем, какие привели вас ко мне. Двух сольдо не стоят все ваши извинения за беспокойство.
Что значитнет желания увидеть Кертнера?сразу оживился старый знакомый.Напротив, обязательно его повидайте! И может, в минуту откровенности или в минуту слабости,поверьте, иногда эти два понятия близко сходятся!преступник, движимый доверием к вам, и откроет чтото новое для нас с вами.
Клянусь на распятии, если я узнаю о нем чтото новое, чего не знаю сейчас и не знала прежде, я не стану этого от вас скрывать. Клянусь терновым венцом Христа!