Письмо скользнуло в щель почтового ящика на углу. Вернувшись, он застал в коридоре свою квартирную хозяйку. Она сказала:
Господин, которого вы ожидали, пришел. Я велела ему подняться к вам.
Спасибо,поблагодарил Феллс и пошел вверх по лестнице.
В комнате перед камином стоял Фоуден. Он расстегнул пальто и положил шляпу на стул. Правую руку он держал в кармане пальто. В левой дымилась сигарета. Феллс тихо закрыл за собой дверь и с дружелюбной улыбкой посмотрел на Фоудена.
Привет, Феллс!сказал Фоуден.Счастлив вас видеть.
Снимите пальто,предложил Феллс.
Спасибо,ответил Фоуден.Он снял пальто и повесил на стул, где уже лежала его шляпа. Он вернулся к камину и сказал спокойным тоном:
Давайте сразу устраним формальности. Я думаю, вы знаете, кто я такой.
Нет,ответил Феллс.Но могу сравнительно легко догадаться.
Ваша догадка верна,кивнул Фоуден.ЯЭмиль Райнек, к вашим услугам. Я полагаю, что могу считать себя доверенным лицом герра Шликена.
С этими словами он протянул ладонь для рукопожатия. Феллс, все так же с улыбкой, пересек комнату и пожал ему руку.
Это значительно упрощает процедуру,сказал он,но, по-видимому, будет лучше, если я и в дальнейшем буду называть вас Фоуденом.
Почему бы и нет? Фамилия достаточно забавная, да к тому же успела сослужить неплохую службу. Значит, до того, как мне удастся отряхнуть английскую пыль с башмаков, я буду зваться Фоуденом.
Вы владеете английским в совершенстве,констатировал Феллс.Я всегда восхищался тем, как Шликену удается вышколить свой персонал.
Я и должен владеть языком в совершенстве. В этой стране я провел около десяти лет. Знаете ли,сообщил он в неожиданном приливе гордости,я даже могу разговаривать с манчестерским произношением!
У вас еще одно бесценное качество,заметил ФеллсВы, кажется, не обделены чувством юмора, что, в общем-то, не характерно для агентов Шликена.
Между нами,небрежно заметил Фоуден,зачастую агенты Шликена принимают себя чересчур всерьез. Чтобы успешно заниматься моей работой, надо быть готовым ко всему, а в таком случае чувство юмора нисколько не помешает. Вам, например, не кажется, что мы с вами находимся в довольно-таки забавном положении?
Да, в чертовски забавном,согласился Феллс.Почти невероятном.
Вот именно,сказал Фоуден.Тем не менее, все просто! Давайте-ка присядем. Я хотел бы вам кое-что объяснить. По крайней мере, это входит в мои обязанности.
Они оба устроились поближе к огню.
Вот вкратце положение дел,начал Фоуден.Вы сами должны его оценить. Вы знаете, что война началась довольно неожиданно для нас. Мы не думали, что англичане пустят все ко дну в течение двух или трех месяцев. Когда была объявлена война, я находился в Берлине у Шликена. Мы сверили списки всех агентов, находящихся на службе. Многие агенты наружной разведки и сотрудники секретных служб не успели вернуться в Германию. Они были рассеяны по всему свету. На месте Шликена многие приложили бы нечеловеческие усилия для их репатриации и наверняка потеряли бы половину. Вернуться смогли бы от силы пятьдесят процентов, и что толку?он с удовольствием выпустил облако синеватого дыма и продолжал:
Тут и проявилась гениальность Шликена. Мы сидели вдвоем в его бюро на Фридрихштрассе за стаканом коньяка. Вдруг он сказал: Эмиль, у меня возникла одна идея. Мы оставим всех наших зарубежных агентов в их странах. Оставим на месте всех, кого знаем и к кому питаем доверие. Даже не будем пытаться установить с ними связь». Это была, безусловно, блестящая идея. Вот именно, блестящая,продолжал Фоуден, выпуская кольца сизого дыма.В нескольких словах: мы оставляем нашего резидента на месте. Он, разумеется, живет под чужим именем и становится другой личностью. Вернуться в Германию он не может. К нему не посылают связных. Что ему делать? Он не получает никаких денег на расходы. Его коммуникации перерезаны, да к тому же с его стороны было бы чистейшим безумием ими воспользоваться. Один или два круглых идиота так и поступили, и англичане их, разумеется, сцапали. Шликен был готов и к этому. Те, кому не хватает ума, сами заслужили такую долю.
А другие?спросил Феллс.
Вы прекрасно можете себе представить, что произошло с другими. Посредственности, как и предполагал Шликен, постарались натурализоваться в своих странах и получить какую-нибудь работу. Пристроились, не теряя надежды когда-нибудь вернуться в Германию. А самые способные постарались создать себе устойчивое положение. Их считали французами или англичанами. И при наличии ума, а также неплохого начального обучения ремеслу они смогли войти в контакт с секретными службами Великобритании. И продолжали служить Германии в надежде вернуться на землю рейха не просто так, а с ценной информацией!
Все ясно,кивнул Феллс.
Когда мы дошли по списку до вашего имени,продолжал Фоуден,то Шликен сказал: «Я знаю, что сделает Феллс. Он ненавидит англичан. Они обошлись с ним со всей возможной несправедливостью. Они выгнали его из армии. Они заключили его в тюрьму. Они опозорили его доброе имя. Его энергия и верность долгу превратились в ненависть, которая послужит нашим интересам. Вот увидите, Феллс еще докажет свою сообразительность!»
Фоуден сделал затяжку, наполняя горло дымом и выпуская его понемногу. Он продолжал:
Шликен держался того мнения, что какая-либо из секретных служб прибегнет к услугам Феллса, а он не упустит случая для тайной работы. Англичане, безусловно, не будут знать о том, что он был агентом Шликена! Вы поняли?
Шликен просто гений,ответил Феллс.Он досконально знает не только свою работу, но и человеческую психологию.
Вот именно,подтвердил Фоуден.Вы вполне отдаете себе отчет, в какой мере ему удалось вас понять. Я прекрасно помню эту нашу с ним беседу. Он сидел за столом, глядя на меня поверх стакана с коньяком, и его глаза блестели за стеклами пенсне. Вы помните его пронзительные глазки, его острый носточь-в-точь лезвие бритвы?! Он пристально посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал: «Остается только однооставить Феллса на месте на год-два, сколько придется, и дать ему шанс проявить себя с наилучшей стороны. И тогда, дорогой Эмиль, настанет время, и мы отправим вас на розыски нашего верного друга Феллса!»
Это было умно задумано,сказал Феллс.Блестящая работа, Фоуден!
Бесспорно,подтвердил Фоуден.Я покинул Марокко и приехал сюда. Годами я разыгрывал комедию для англичан. Навязывался дважды к английским властям, якобы для того, чтобы вручить им ценные сведения о Германии. Они все знали сами, но это должно было подтвердить подлинность моей информации. Потом, когда я сумел создать впечатление, что располагаю поистине сенсационными сведениями, они были рады впустить в Англию моряка Фоудена, младшего офицера, годами плававшего на каботажнике у марокканских берегов. Но даже если мы признаем гениальность Шликена, то мы еще не оценили ее в полной мере! Слушайте!
Он наклонился вперед. Его глаза сверкали. Феллс понял, что этот человек обожал свою профессию, что полное напряжение сил и опасность были для него чем-то вроде тонизирующего средства.
Я сказал Шликену: предположим, что вы ошибаетесь в Феллсе, вдруг он переметнулся на другую сторону, и через год или два, когда вы отправите меня на его поиски, я попаду в ловушку. Знаете, что он мне ответил? Можете хотя бы представить?
Нет, не могу,ответил Феллс,но готов спорить, что это была просто находка!
И впрямь, это была находка. Вот что он мне ответил: «Предположим, что Феллс действительно нас предал. Допустим, что из скрытого ли патриотизма или от вульгарной нехватки денег или по какой другой причине Феллс снова решил стать примерным англичанином и служить этой бесовской породе! Допустим, он выболтает им все наши секреты Отлично!
Обойдемся без него. Более того: представим, что вы нашли его, а Феллс оказался предателем. Вы должны сохранять полное спокойствие. Они решат, что и Феллс, и мы работаем на них. Мы забросили Феллса в Англию и сможем вернуть его в Германию. Они подумают, что один из их многочисленных агентов в Германии сможет войти с ним в контакт».
Не правда ли, гениально? И что еще более важно, соответствует действительности.
Феллс промолчал. Он подумал: «Старик Феллс, что бы ты ни сказал, что бы ты ни сделалты в ловушке! Каковы бы ни были их тайные намерения, тебе конец. У Шликена дьявольская ловкость. Ты им нужен в качестве заложника. Так или иначе, тебе крышка!»
Вслух он сказал:
Да, герр Шликен мне польстил. Я-то думал, что он знает меня лучше. Неужели бы я захотел сделать хоть что-нибудь для англичан после того, как они со мною обошлись подобным образом?
Вот именно!кивнул Фоуден.В точности это я ему и высказал. Он и сам прекрасно это знает. В то же время вы должны признать, что теория демонстрирует: мы ничего не оставляем на волю случая.
Я буду, счастлив, удрать отсюда,заявил Феллс.Мне осточертела эта страна. Шликен отлично знает, что я думаю об этой проклятой дыре и ее обитателях!
Мой друг, ваше желание вот-вот исполнится!любезно улыбнулся Фоуден.Откровенно говоря, все складывается превосходно! Наш добрый друг мистер Куэйл считает, что мы заперлись в комнате, и я выкладываю вам свои сведения, за которые он дает мне пять тысяч фунтов.
Именно так,ответил Феллс.Кстати, у меня при себе причитающиеся вам четыре тысячи фунтов.
Не думаю,криво улыбнулся Фоуден,чтобы они нам очень пригодились. Но это просто непередаваемо! Вместо того, чтобы у меня разживаться информацией, вы через два дня будете в Германии! Привезете Шликену результаты опыта, приобретенного вами за три года войны. У вас, должно быть, накопилось столько воспоминаний, что хватит на целую книгу.
Пожалуй, не меньше, чем на полдюжины книг!отозвался Феллс. Он взял еще одну сигарету и не без удовольствия отметил, что его пальцы не дрожат.Каковы ваши планы?осведомился он.
Надо действовать быстро,ответил Фоуден.Все готово. Все улажено. У нас превосходные отходные пути из Англии: дорога, еще не попавшая под подозрение наших добрых друзей англичан. Мы ею и воспользуемся. Тем временем надо уйти отсюда на случай, если мистер Куэйл проявит чрезмерное любопытство. Но я думаю, что у него окажется достаточно ловкости, чтобы не возбудить ничьих подозрений. Но кто может поручиться заранее! Предлагаю: возьмите пальто и шляпу, прогуляемся, а потом вскочим в такси, чтобы сбить со следа возможных преследователей
Фоуден глубоко вздохнул и продолжал:
Господи, какое счастье! Я вернусь, наконец, в Германию. Там столько мест, которые я хочу посетить, столько дел переделать, со столькими женщинами встретиться! Шликен работает без передышки, вы же знаете. На этот раз, я надеюсь, он доверит мне нечто действительно важное. Я, ей-богу, заслужил, чтобы меня наградили Да, кстати,сказал он с улыбкой.Вы тоже можете рассчитывать на награду. Вот увидите, он будет щедр к человеку, который сохранил ему верность до конца!
Я знаю,сказал Феллс.Шликен всегда был крайне справедлив к своим служащим.
Вот именно,ответил Фоуден.Он всегда был добр к преданным членам организации Ну что, отправляемся?
Почему бы и нет?согласился Феллс. Он вошел в спальню и захватил пальто и шляпу. Фоуден ждал его в гостиной. Он сказал:
Не оставлять же здесь все эти сигареты? Захватим с собой, хорошо?
Он дружески улыбнулся Феллсу и стал набивать портсигар сигаретами из пачки, лежавшей на столе.
Вы совершенно правы,сказал Феллс.Вы все ухитряетесь предусмотреть, Фоуден.
«Значит,подумал он,мы будем где-то скрываться до самого отъезда из Англии. Мы должны исчезнуть, не высовывать носа и даже не сможем зайти в табачный киоск. Вот почему он прихватил с собой мои сигареты!»
Они спустились по лестнице. У самого выхода они увидели, что из подвала поднимается хозяйка. Она спросила:
Вы вернетесь поздно, мистер Феллс? Вы не ждете от кого-нибудь звонка по телефону?
Я вернусь не слишком поздно,ответил Феллс,и не думаю, чтобы кто-нибудь собирался мне звонить. Но если все же позвонят, скажите, что я предполагаю вернуться не позже одиннадцати.
Она вновь спустилась в подвал. Фоуден открыл входную дверь, посторонился и шутливо сказал:
Только после вас, мой дорогой Феллс!
Спасибо,ответил тот.
Выходя, он оглянулся на дверь своей квартиры на верхней площадке. Это было очень уютное жилье. Он подумал, что больше никогда сюда не вернется.
II
Грили сидел у камина в комнате, служившей ему одновременно гостиной и спальней, и читал «Ивнинг ньюс». Он думал, что у солдат пустыни должна быть чрезвычайно тяжелая жизнь, но он был бы рад поменяться судьбой с кем-нибудь из них. Собственная жизнь казалась ему куда более тихой и бесцветной. Он посмотрел на часы. Было десять часов тридцать две минуты. Нужно было вспомнить еще об одном деле. Он подошел к телефону и набрал номер. Ответила ему секретарша Куэйла:
Это вы, мистер Грили?
Да,ответил он,конечно, это я!
Вы хотите что-нибудь передать?
Нет, передавать на словах ничего не нужно.
Хорошо,ответила она,через минуту я сообщу о вашем звонке мистеру Куэйлу. Он зайдет к вам через несколько минут. Будьте добры, откройте ему сами.
Да,ответил Грили,я буду его ждать.
Он докурил сигарету, потом подошел к входной двери, отпер задвижку и остался ждать в темном коридоре. Куэйл прибыл через пять минут. Грили шел перед ним, показывая дорогу до своей комнаты. Когда они вошли, он бросил быстрый взгляд на Куэйла и увидел, что тот обеспокоен чем-то.
Ну что?спросил Куэйл.Никаких следов Фоудена?Грили отрицательно покачал головой.
Вот оно что! Значит, они сворачивают лагерь,озабоченно сказал Куэйл.
Грили сел на стул у камина. «Черт меня побери,подумал он,если я знаю, что теперь будет. У Куэйла, похоже, нет никакого запасного выхода. Кто-то его переиграл»,и у него появилось пока еще смутное ощущение несчастья.
Расскажите мне в точности все, что произошло вчера вечером,потребовал Куэйл.
Грили все подробно изложил. Когда он закончил, Куэйл сказал:
Ну что же! Мы нисколько не продвинулись, но я и не ожидал найти что-нибудь ни в квартире Фоудена, ни на нем самом. Он для этого чересчур осмотрителен!
Да,сказал Грили,по виду онпрожженный плут.
Да,согласился Куэйл,он и должен быть таким.
Почему?спросил Грили.
Куэйл бегло улыбнулся и заходил широкими шагами по комнате:
Фоуден,сказал он,к вашему сведению, один из лучших агентов секретной службы Германии. Стопроцентный нацист. Очень ценный кадр. Вы только подумайте, как он говорит по-английски! А ведь, кроме того, он владеет еще тремя языками! Интересно, случается ли ему когда-нибудь хотя бы думать на своем родном языке!
Черт подери!воскликнул Грили.И вернонемец!
Да,сказал Куэйл.Немец, вне всякого сомнения. Долгое время ему все сходило с рук, и он решил, что победа за ним! Это тот еще хитрец, только держись!
Грили ничего не ответил. Он не хотел задавать вопросов. Куэйл продолжал говорить:
Нет никакой причины для того, чтобы держать вас сейчас в неведении, Грили. До сих пор я не находил нужным сообщать вам все. Вы знаете мой принцип: сообщать агентам только необходимое для выполнения задания, и не более того.
Я знаю это, мистер Куэйл. Я даже полагаю, что ваша левая рука не знает, что делает правая. Возможно, вы и правы.
В нашей профессии, в частности, я действительно прав. Можете поверить в мою правоту. Но этот случайисключение. Фоуден проявил много изобретательности в этом деле. Для операций в Марокко его подготовил и назначил Шликен, наиболее значительное лицо немецкой секретной службы. Раньше Фоуден был офицером германского военного флота. И ему было нетрудно найти место младшего офицера на каботажном судне. Не знал он только одногочто судовладелец, Эстальца, был одним из моих агентов.
Грили присвистнул сквозь зубы:
Так вы знали все о нем с самого начала?в его взгляде промелькнуло удивление, смешанное с восхищением.
О, да!ответил Куэйл.Я следил за его игрой и видел, как он пускал в ход каждую из своих пешек!
Знаете, мистер Куэйл Мне иногда кажется, что мы вовсе не так глупы, как представляют себе многие люди!