Он вышел из конторки и поднялся по лестнице. Пройдя по коридору, заглянул в свою комнату, потом в комнату Воланона, где горел свет. Зашел в крохотную кухню, оттуда в чулан, забитый старыми покрышками и другим хламом.
Все было пусто. Но, так как свет горел, надо было ждать скорого возвращения Воланона. Он был слишком жаден, чтобы жечь свет впустую.
О'Мара спустился, вышел через боковую дверь и пошел вдоль устья к морю.
Он был зол, так как ему не хотелось добавлять новые загадки в дело, которое и так было полно загадок. Но не видел другого выхода. Его интуиция говорила, что что-то нужно срочно предпринимать.
Теперь дорога сузилась до тропинки, доходящей до края воды. Тропинка круто спускалась к воде, находящейся в нескольких футах ниже. Вокруг были кусты, свисавшие над водой деревья и железные сваи, к которым немцы причаливали свои катера.
О'Мара пробрался через гущу кустов и, стоя на травянистом берегу, глядел на спокойные воды залива. Подумал, что, когда он вернется в гараж, Воланон, видимо, будет уже там.
Он повернулся, посмотрел вниз и понял, что спешить нет необходимости. Мертвое лицо Воланона смотрело на него с мелководья. Его глаза были открыты, и маленький черный берет, мокрый от воды, плотно обтягивал голову.
О'Мара подумал, что Воланон приобрел достоинство после смерти. Глаза были открыты и смотрели пристально, но даже их застывшее выражение и положение головы, странно свесившейся на бок, не могли уничтожить выражения того благородства, которого никогда не было у него у живого.
О'Мара вздохнул. Он подтянул брючины, нащупал спуск в травянистом берегу и вступил в воду. Схватил Воланона за ворот мокрой и грязной рубашки и вытащил его на берег. Стоя в воде, глядел на мертвое лицо.
Бретонца убили ударом ножа в шею. Рана была большая и неровнаяработа любителя. Горло было порвано там, где нож вышел и повернулся, с другой стороны шеи было видно ровное входное отверстие.
О'Мара выпрямился и огляделся. Он пошел по воде залива, держась ближе к берегу. Пройдя несколько ярдов, он остановился, увидев место, где убили Воланона. На берегу были выдолблены ступеньки, спускавшиеся к воде, скользкие, но могущие служить опорой. Над этим местом стояло дерево, одна из веток которого свешивалась над водой. Воланона столкнули, или он сам подскользнулся. Да и толкнули его, возможно, случайно. Он подобрался к дереву, ухватился за ветку и попытался выбраться. Кто-то, стоящий над ним на берегу, позволил ему почти добраться до верха, а затем, когда Воланон уже вставал, ударил его ножом в горло. Воланон снова упал в воду и умер там.
О'Мара также добрался до ветки, вылез и осмотрел травянистый берег. Не было никаких следов борьбы, только один-два нечетких отпечатка ног на траве.
Его взгляд остановился на чем-то белом. Он наклонился и поднял этот предмет. Это был маленький бумажный конвертик размером в квадратный дюйм. На нем по-французски были напечатаны слова: «Таблетки от головной боли доктора Веньо». О'Мара стоял на берегу, держа конвертик в руке и осматривая окрестности. В нескольких дюймах ближе к воде он увидел серебряный карандаш, наклонился и поднял его. О'Мара подумал, что карандаш и лекарство, возможно, выпали из кармана убийцы, когда он наклонился, чтобы нанести удар.
О'Мара снял пиджак, подвернул рукава и полез в воду. Он отошел от берега, и вода доходила ему до колен. Затем полез рукой в воду напротив спуска и стал шарить по дну, натыкаясь на веточки, камешки, водоросли.
Вскоре его пальцы на что-то наткнулись. Это была маленькая книжка в черном кожаном переплете. О'Мара посмотрел на нее и положил в карман. Он продолжал поиски еще пять минут, затем выбрался на берег, одел пиджак, вытряхнул воду из туфель и пошел к гаражу.
Впервые за последнее время безнадежность овладела О'Марой. Ощущение было для него новое, и ему не понравилось. Все шло не так, как надо. Ничего не срабатывало. О'Мара, который всегда был деятелем, сейчас оказался в роли зрителя, в то время как действовали другие. Всякая попытка создать ситуацию, из которой логически могло вытекать какое-нибудь действие, тут же пресекалась еще более быстрым действием противника.
Он вошел в гараж через боковую дверь и запер ее за собой. Затем тщательно обыскал первый этаж. Ничего нового он не нашел. Поднявшись наверх, быстро осмотрел комнаты и выключил свет в комнате Воланона. В темноте спустился обратно, вышел в конторку и включил свет.
Он вытащил из кармана книгу в кожаном переплете и открыл ее. Несмотря на то, что книга побывала в воде, слова на титульном листе легко читались: «Карманное издание сочинений Вильяма Шекспира».
О'Мара начал просматривать книгу. Уголок одной из страниц был заломлен. Это была «Ромео и Джульетта». Он тщательно просматривал страницы, затем начал читать, пробегая глазами плотный шрифт, затем остановился. И сразу вспомнил увиденную строчку:
«Что значит имя?
Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет».
Итак, убийца Воланона интересовался произведениями Шекспира и страница была заломлена на уже знакомой ему строчке.
О'Мара вспомнил польский перевод, который он прочитал в доме Тодрилла. Польский перевод Корсака, сделанный в Вильно в 1840 году, который в буквальном переводе на английский звучал так:
«Что значит имя? Роза, как ее ни назови,
Не перестанет чаровать меня своим румянцем».
Не очень хороший перевод, далекий от оригинала, но все же перевод.
Перевод отражал вкус польского переводчика, художника слова. Он почему-то предпочел сказать про румянец розы, а не про ее нежный, запах. Возможно, ему не нравилось слово «запах», но нравилось выражение «чаровать свои румянцем»выражение, любимое поэтами.
О'Мара задумался о слове румянец. По какой-то таинственной причине слово вертелось у него в памяти румянец румянец. Что же было в этом слове?
О'Мара сидел в пыльной, заваленной газетами конторке под тусклой лампой, держа книгу в руках и глядя прямо перед собой. Он порылся в карманах, вытащил сигарету и закурил ее. Была ли какая-нибудь связь между Шекспиром Тодрилланациста, читавшего только «Жизнь Наполеона» и польское издание Шекспира в переводе Корсака, и английским карманным изданием, потерянным убийцей Воланона,и какова она?
Если эта связь вообще была.
Но она должна быть. Длинная цепь совпадений не может быть случайной!
О'Мара повторил строчки КорсакаКорсака, который предпочел говорить о розах, «чарующих своим румянцем», вместо роз, «нежно пахнущих».
И вдруг он воскликнул: «Господи!» Он засмеялся и оскалился по-волчьи.
О'Мара сунул книжку в кожаном переплете в карман.
Затем взял телефонную трубку и сидел ожидая, глядя на мусор на столе, но не видя его.
В трубку послышался голос Иветты.
Иветта,сказал О'Мара.Попроси мадам подойти к телефону и побыстрее. Это О'Мара.
Сейчас,ответила она.
Он нетерпеливо ждал, постукивая ногой о пол. Танга взяла трубку.
Мне повезло,сказал О'Мара.Нам нужно немедленно действовать.
Я рада.
Ларю у вас?продолжал О'Мара.
Да. Он здесь уже десять минут.
Ваше мнение о нем?
Мне он понравился. Он бретонец. Я думаю, вы найдете его очень жесткимто, что вы называете «крутой».
Почему он приехал так рано?
Ему нужно кое-что сделать в Сант-Лиссе. Он фотограф, работает также и для полиции. Удивительно, но, очевидно, он делал фотографии наших «друзей»,Тодрилла и Наго, которого, кажется, нашли в лесу. Поэтому он должен был быть в Сант-Лиссе. Он приехал прямо оттуда на велосипеде.
Интересно,сказал О'Мара,не оставит ли меня удача. Камера с ним?
Обождите минуту. Я узнаю.
Он подождал. Вернувшись, она сказала:
Да, все у него на багажнике велосипеда.
Хорошо. Это сохранит нам много времени. Приезжайте с Ларю сюда. Я говорю из «Гаража Воланона». Как вы сюда сможете добраться?
У Ларю есть велосипед. У Иветты другой. Я могу ездить на велосипеде. Я этого не люблю, но в случае необходимости могу это сделать.
Эта необходимость наступила. Приезжайте на велосипеде.
Слушаюсь, мсье,засмеялась она.
Оденьте пиджак и юбку,продолжал он.Измените свою внешность, но не сильно. Измените прическу. Оденьте блузку или что-нибудь, что вы обычно не носите. Я хочу, чтобы вы выглядели по-другому, но чтобы вас можно было узнать. Понятно?
Вполне.
Езжайте по дороге мимо фермы Гура. На ней никого нет. Воланона здесь тоже нет. Я оставил машину у стены в конце этой дороги. Оставьте там велосипеды. Попросите Ларю взять с собой фотоаппарат. Идите сюда пешком и постарайтесь, чтобы вас не видели. Войдете в боковую дверь гаража.
Хорошо,сказала она и вздохнула.Нас ожидают приключения?
Много,сказал О'Мара.
Я рада. А то я уже начала скучать.
Жаль слышать это. Возможно, вам надоели ваши гости.
Вовсе нет. Наоборотлишь ситуация. Действительно, я подумалаона помедлила.
Что вы подумали?спросил О'Мара.
Я думала,сказала она беззаботно,что если бы ситуация немного развивалась, возможно, мои гости, как вы их называете, могли бы лучше показать себя. О'ревуар!
О'Мара повесил трубку. Он сидел в пыльной темноте, куря сигарету, и размышлял о Розански, пытаясь представить, как тот выглядит.
Было десять тридцать. Гелвада, прислонившись спиной к стене напротив входа на сцену в маленьком театре в Сант-Лиссе, наблюдал за Эрнестиной, быстро идущей по проходу из-за кулис. Он пошел ей навстречу.
Моя малышка,сказал он,каждый раз, когда я вижу вас, вы выглядите все прекрасней. Вы изумительная женщина. Вы полны энергии, излучаете радость. Вы околдовали меня.
Она улыбнулась и сказала:
Забавно, что ваше имя Эрнест, а мое Эрнестина.Она говорила мягко, с дикцией профессиональной актрисы. Его восхищал ее голос.
Они медленно пошли к ее дому. Позади театра толпились люди, вышедшие со спектакля.
Им есть о чем поговорить,сказала она.Сейчас все говорят о двух найденных трупах: Наго и моего бедного Жюля. Все связывают эти убийства между собой.
Странно, почему они это делают,удивился Гелвада.Какая связь между этими событиями?
Она посмотрела на него и сказала:
А вы разве не считаете, что их убил один и тот же человек?
Конечно, это может быть, но ни в чем нельзя быть уверенным. Это то, чему я научился много лет назад, когда начал работать там, где работаю и сейчас. Никогда нельзя ни в чем быть уверенным, пока не имеешь точных доказательств. Выводы делать легко.
Эрнест, уверяю вас: предчувствие меня не обманывает. Убийца один и тот же.
Почему вы так думаете?
Это очевидно. Две предсмертные записки. Записка на теле Наго была написана, очевидно, его почерком. Мой знакомый сержант полиции говорил мне, что при нем была найдена записная книжка. Почерк в записной книжке и в записке один и тот же или кажется одним и тем же. Вам понятно?
Гелвада кивнул.
Очень хорошо,продолжала она.Предположим, что записка, найденная на Жюле, была также написана тем же почерком, но, возможно, и почерком Жюля
Вы думаете, что Тодрилл сам не писал записку?спросил Гелвада.Или вы думаете, что кто-то подделал его почерк а также почерк Наго? Или кто-то заставил Тодрилла написать записку?
Она покачала головой.
Нельзя было заставить Жюля делать что-нибудь против его воли. Он был превосходным человеком. Я думаю, что кто-то подделал его почерк. Мне кажется, что убийца знал Наго, а также его почерк и почерк Жюля. Возможно, он был эксперт-графолог или специалист по подделыванию документовможет быть, шпион. Известно, как хорошо обучены нацистские разведчики.
Вы действительно думаете, что это работа нацистского шпиона? Вы что, считаете, их еще много осталось?
Она взяла его под руку и ответила:
Конечно. Вы сами должны это знать. Их особенно много в этой части страны. Подумайте о сотнях и тысячах людей, завербованных в это мерзкое гестапо, о сотнях и тысячах людей, работавших на подонка Гиммлера,людей, вся жизнь которых была связана с этим грязным делом! Разве вы не понимаете, что тысячи этих людей еще на свободе, тысячи из них верят, что режим, при котором они жили и работали, вернется? Обманывают себя, что могут вернуть его. Вы знаете, что немцы говорят: «Однажды нацивсегда наци».
Гелвада кивнул головой.
Все верно.
И не кажется ли разумным развернуть террор в этой части страны? Такие пустынные места, вроде Сант-Брие и окрестностей, просто созданы для них. Они здесь легко могут прятаться и плести свои заговоры. Мой бедный Жюль работал здесь и знал об этом. Вы также должны знать это.
Гелвада подумал, что почва под ним стала зыбкой, и нужно быть очень осторожным.
Я не сказал бы, что Жюль действительно знал, что они здесь. Он подозревал это и пытался найти их.
Я считаю своим долгом,сказала Эрнестина,пойти в полицию и рассказать о Жюле. Я должна сказать им, что первая нашла тело и забрала записку. Я должна показать им идентичность записок.
Гелвада сделал вид, что задумался. Они вышли на поляну, окруженную живой изгородью, за которой стоял маленький домик.
Возможно,сказал он,это и нужно будет сделать, но не сейчас.
Вот как?она подняла брови.А почему?
Я скажу вам. Хотя, возможно, мне и не стоило бы говорить это потому, что моя работа, как и работа моего бедного друга Тодрилла, секретна, но мне кажется, что я могу найти убийцу. Поэтому я не хочу, чтобы полиция или кто-нибудь другой вмешивались в это дело. Мне достаточно двух или трех дней. А потом я ударю. Нужно обождать.
Хорошо. Я подожду,она вытащила ключ, открыла дверь. Он последовал за ней в дом, включил свет.
Почему я делаю все, что вы говорите мне?она нежно посмотрела на него.
Я скажу вамили, скорее, не буду говорить. Я хотел бы сказать вам, ноон пожал плечами.Если бы я сказал вам, вы бы не поверили.
Она улыбнулась.
Скажите мне, Эрнест. А я скажу, верю я вам или нет.
Гелвада придал своему голову интимность. Его глаза увлажнились, и он сказал:
Причина проста. В вашем сердце, моя дорогая Эрнестина, мало чувств ко мнесовсем мало. И, к сожалению, вы не даете волю этим чувствам. Вы не даете им волю потому, что всегда помните вашего мертвого возлюбленного.Гелвада выглядел очень грустным.Я помню его тоже. Он был моим другом, моим компаньоном. Мы жили и работали вместе. Но это и плохо для меня.Он вздохнул.Мне хотелось бы, чтобы вы не вспоминали его так часто. Я предпочел бы, чтобы вы больше думали обо мне.
Странно, что вы так говорите. Я много думаю о вас. Я поняла это вчера вечером.Она опустила глаза.Я поняла, что слишком много думаю о вас.
Гелвада воспользовался намеком. Он подошел к ней ближе. Она обняла его за шею. Они стояли в прихожей, обнимаясь, затем губы их слились.
Гелвада подумал, что она хорошо целуется. И что бывают моменты, когда он получает компенсацию за свою работу.
Часы на церкви на другой стороне залива пробили одиннадцать. Звуки растеклись над спокойной водой, подчеркивая тишину ночи.
О'Мара, сидя в конторе Воланона с потухшей сигаретой во рту, услышал тихий стук в боковую дверь гаража. Он встал, потянулся, прошел через гараж и открыл дверь.
Танга и Жан Ларю вошли. О'Мара запер за ними дверь.
Мсье Жан Мари Ларю,представила Танга.
Я рад видеть вас,сказал О'Мара, протягивая руку.Гай Варин из Второго отдела говорил мне, что я могу рассчитывать на вашу помощь.
Я в вашем распоряжении,сказал Ларю.Мсье Варин сообщил мне о вас. Меня попросили сделать все, что я могу. Мне доставит удовольствие сделать что-нибудь против этих свиней.
О'Маре понравился внешний вид Ларю. Это был невысокий, темноволосый, интеллигентного вида человек. У него был быстрый взгляд. Ножевой шрам пересекал все его лицо.
Пойдемте со мной,сказал О'Мара. Он повел их через темное помещение к конторке в углу. Сел на стул, закурил и посмотрел на Тангу.
Она была одета в темный жакет, юбку и блузку с маленьким бантиком на шее. Ее волосы в мелкой завивке были собраны на затылке. Подкрашенные синей тушью глаза казались большими и удлиненными к вискам. Форма рта ее была немного изменена умелым использованием другого оттенка помады. Удачно положенные тени под глазами делали их глубже, саму ее старше и испорченней. Она наложила на лицо грим, который сделал ее ноздри больше и слегка изменил форму носа.
Ну,сказала она,что мне делать?
Хорошо сделано,сказал О'Мара.Вы похожи на себя и все-таки смотритесь по-другому.
Он встал, дал закурить Танге и Ларю, принес два стула из гаража, и они расселись.