Давайте оставим пока этот вопрос и перейдем к существу дела, настаивал на своем полковник:Где документы?
Римма заставила себя сдержаться, чтобы не вспылить. Став заместителем руководителя парижского отделения военной разведки, она успела отвыкнуть от подобного пренебрежения к своим вопросам.
Послушайте, я не требую от вас ничего необычного. Я лишь требую, чтобы вы соблюдали доведенные до вас инструкции и доложили мне как вашему куратору, что произошло! она на секунду умолкла. Если откровенно, у меня хватает своих забот, чтобы нянчиться еще и с вами и объяснять очевидные вещи.
Я не хочу с вами спорить. Иван позволил себе слабую улыбку. Только уточню, что ваше курирование не имеет ничего общего с руководством. Вы заправляете своей богадельней, ясвоей. У нас разные управления, разные задачи В конце концов у нас разные пути достижения поставленных Командованием задач, и давайте не будем смешивать все в одну кучу.
Заметив ее нетерпеливый жест, он продолжил:
Поверьте, я не собираюсь никому ничего указывать. Просто констатирую факт. Не обижайтесь. Обидеть такую красивую женщину мне хотелось бы меньше всего.
Готовое сорваться с ее губ резкое возражение застряло у нее в горле. Его вымученная улыбка лишила ее всей воинственности.
Думали встретить этакий «синий чулок», не так ли?
Она усмехнулась.
Хорошо, признаю, что вы не в моей компетенции. Но почему вы переоделись? И на каком основании угнали эту машину? она указала на «БМВ». Или будете утверждать, что не имеете к ней никакого отношения?
Римма вопросительно поглядела на Белбороду.
Не буду, медленно сказал Иван. Но вы ведь тоже не ходите пешком по Франции в своем форменном кителе. Раз мне было нужно переодеться и обзавестись средством передвижения, я сделал это.
Согласно предписанию ваш проступок подпадает под первую категорию нарушений. Самую серьезную!
Мне это известно.
И что же?
Ничего.
То есть?
С таким пренебрежением к инструкциям Римма сталкивалась впервые.
Я не могу в это поверить. Вы утверждаете, что допущенное нарушение предписаний Командования первой категории вам нипочем? Очевидно, утверждая такое, вы принимаете меня за дурочку!
Погодите! Иван поднял руку. Давайте для начала расставим все тачки над «i», хорошо?
Она справилась с изумлением.
Что ж, валяйте.
Во-первыхя принимаю вас за умную красивую женщину. Если именно вы привезли документы, значит, вы работаете в парижском отделении минимум в должности заместителя резидентуры страны. В Центре сидят отнюдь не дураки, и если вам доверили этот пост, значит, знают, что делают. Во-вторыхв силу специфики моей работы вы не знаете ее многих нюансов, а потому давайте не будем отвлекаться по пустякам. Я прошу вас передать документы. Они с вами?
Со мной.
Римма продолжала сверлить разведчика пристальным взглядом. Потом вынула из сумочки бумажный конверт и передала Белбороде. Он быстро просмотрел бумаги и спрятал их во внутренний карман куртки.
Благодарю вас.
Римма устало глядела на него.
Могу я все-таки знать, что с вами стряслось? Эти документы предоставляют вам такую свободу передвижения, которая в обычных обстоятельствах в вашей командировке невозможна по определению.
Белборода знал это. Документы на погибших товарищей он намеревался сжечь, а своими воспользоваться для того, чтобы добраться до Ковалева.
Может, все же расскажете, что с вами произошло? Согласитесь, мой интерес не имеет ничего общего с любопытством.
Согласен, но, тем не менее, ваш вопрос останется без ответа, извините. Помимо документов мне еще будет нужна ваша машина.
Римма, раздраженная его несговорчивостью, повела плечами.
Это еще зачем? Мне это не нравится!
Знали бы вы, как это не нравится мне, но, к сожалению, иного выхода у меня нет.
Белборода подумал, что на «БМВ» ехать в Жютен не стоит. Подручные Шрамма несомненно опознают автомобиль. Это может привести к ненужным осложнениям. В этом случае до Ковалева он может и не добраться.
Обдумав его предложение, Римма вздохнула. В конце концов, ей приказали содействовать разведгруппе всеми имеющимися в ее наличии силами и средствами, так что она обязана была выполнять инструкции.
Ну, хорошо, проговорила она, наконец. Вы получите ее. Но прежде скажите, где мне потом вас искать?
Извините, но это уже не ваше дело.
Ну и черт с вами! выругалась она. Не желаете говорить, не говорите.
Женщина поняла, что больше ничего от него не добьется. Она спрятала в сумочку прибор ночного видения, поверх него положила пистолет и, запустив двигатель, подъехала к «БМВ».
Давайте ключи и катитесь на все четыре стороны! Но знайте, что о результатах нашей встречи я сегодня же доложу в Центр Точнеебуду обязана доложить, поправилась она, чтобы потом с меня не спрашивали переданные вам документы.
Как знаете.
И последнее. В отчете я обязана указать, что вы намерены предпринять после получения паспортов.
Укажите, что продолжим выполнение поставленной перед группой задачи.
Иван уже решил для себя, что он обязательно вернется на свой маршрут и в одиночку, как бы ни было ему тяжело, продолжит свою работу, едва только покинет Жютен. От выполнения поставленной перед ним задачи его никто не освобождал.
Он надеялся, что перерыв в исполнении задания будет небольшим, поскольку поиски Ковалева в Жютене не должны были занять много времени. Такие люди имели привычку всегда останавливаться в лучших гостиницах, а таких, как считал Иван, в маленьком городе было немного. Он представил себе, что сделает с Ковалевым, когда тот попадет в его руки, и по его лицу прошла судорога.
Далеко не впечатлительную Римму передернуло от этой гримасы. Она выхватила у Ивана ключи, быстро обошла «БМВ» и уселась за руль.
«Боже ты мой, да он ненормальный!»успела подумать она, заводя двигатель.
В приоткрытую дверцу просунулась голова Белбороды.
Поезжайте в Ле-Мож. На уничтожение в салоне моих отпечатков пальцев время не тратьтея все протер, пока ждал вас. Бросайте машину на ближайшей стоянке и добирайтесь до Парижа своим ходом, иначе дальше первого встречного жандарма вы не уедете. И ещеесли в ближайшие два дня я не свяжусь с миссией, заявите в комиссариат об угоне пикапа.
Я не настолько глупа, чтобы не знать, как мне поступить
Она неожиданно замолчала, разглядывая свете приборного щитка вылезшую из-под рукава куртки Белбороды светлую полоску манжета его рубашки. Потом вздрогнула и закончила:
Как и до того, каким образом вам досталась одежда и эта машина!
Она протянула руку, быстро колупнула ногтем на полоске светлой материи бурое пятно крови и, будто ожегшись, отдернула ее обратно.
Здесь вы не правы, тихо проговорил Иван. Эта мразь получила по заслугам!
Отойдите от меня, устало попросила она. Посчитаю за счастье никогда с вами больше не встретиться.
Ей стало вдруг зябко.
Убирайтесь!
Она неожиданно почувствовала к этому сильному красивому мужчине ненависть.
Машина взревела. С утопленным до отказа в пол акселератором рванула назад по слякоти на дорогу; нервно развернулась и, напоследок мигнув стоп-сигналом, устремилась к шоссе.
Нахмурившись, Белборода смотрел ей вслед.
Девятнадцатилетний Виктор Жене вышагивал по автобусной остановке, не решаясь зайти внутрь автовокзала. В его карманах не было ни гроша, и он ломал голову над тем, каким образом уехать из Ле-Можа утренним четырехчасовым рейсом.
С четырнадцати лет он жил исключительно за счет женщин. Но последняя его интрижка, из-за которой он оказался в Ле-Може, сыграла с ним злую шутку. Очередная пассия, застукав его за потрошением хозяйского секретера в поисках денег, с треском выдворила его за порог. Поскольку городок был мал, а встречаться с обманутой в своих лучших чувствах любовницей после скандала Виктору очень не хотелось, он посчитал за лучшее скорее отсюда ретироваться.
Стерва! процедил он сквозь зубы и смачно сплюнул себе под ноги.
Без денег его никто в автобус не посадит, хоть тресни, а оставаться еще на один день в городе, пока удастся поймать попутку, он не желал. Впрочем, была еще одна причина, по которой он стремился скорее отсюда скрыться, и она заключалась в старшем брате той самой пассии, у которой хотел разжиться деньгами. Брат ее, старшина Девюж, унтер-офицер жандармерии, при их встрече в самом разгаре скандала по поводу взломанного секретера произвел на Виктора неизгладимое впечатление. Если бы он не захотел замять скандал, чтобы не выставить свою сестру на посмешище, то Жене давно бы уже сидел за решеткой в местном участке.
Он был близок к отчаянию, когда позади себя услышал легкие шаги.
Жене обернулся и оказался лицом к лицу с очень симпатичной брюнеткой, одетой в джинсовый костюм, плотно облегающий аппетитную фигурку, как соблазнительную ножку чулок. От одного ее вида у него перехватило дыхание.
«Вот это куколка! вожделенно подумал он, обводя горящим взглядом выпуклости ее тела. Бог наконец-то услышал мою просьбу. Вот кто оплатит мои дорожные расходы и, может, кое-что еще!»
С первого же взгляда он определил, что она не местная, хотя и держалась довольно уверенно. То обстоятельство, что она не направилась прямиком в автовокзал, где было сухо и тепло, а предпочла прятаться от дождя под узким козырьком остановки, утвердило его в этом мнении окончательно.
Низким грудным голосом Римма обратилась к нему:
Не скажите, во сколько прибывает экспресс до Нанта? Если не ошибаюсь, что-то около четырех, я права?
Он будет здесь в четыре ноль три, кивнул Виктор. Минута в минуту. Можете не сомневаться.
На самом деле он понятия не имел о точном прибытии автобуса, но посчитал за лишнее сообщать об этом.
Благодарю.
Женщина зашла под навес и отряхнула с мокрых волос влагу. Ее коротко остриженные волосы затопорщились в разные стороны. Стеснительно улыбнувшись, она порылась в сумочке, достала расческу и стала приводить себя в порядок.
При виде ее сумочки, раздутой, будто пивной бочонок, у Жене от жадности едва не потекли слюнки. Опрятный вид женщины, дорогая косметика, а уж он-то знал в этом толк, подсказывали ему, что там должно быть достаточно денег, чтобы можно было обо всем позабыть, махнуть на Лазурный берег и как следует оттянуться. Он бы не отказался прихватить с собой и эту симпатичную кошечку. И это не было бы похоже на соблазнение тех толстозадых ведьм, с которыми ему приходилось иметь дело.
Перспектива его воодушевила, и он стал подумывать, как лучше подступиться к женщине.
Римма огорчилась бы, знай, что наметанный глаз Виктора с точностью до года установил ее возраст. Однако это его ничуть не смутило. Он решил во что бы то ни стало завладеть и ее деньгами, и ею самой.
Его вновь охватил азарт охотника. Он встрепенулся, весь подобрался и расцвел своей коронной улыбкой невинного младенца, предпочтя ловить на «живца». Пускай она сама попробует его соблазнить, а уж потом, когда коготок увязнет, он с ней сделает все, что захочет!
Давайте я подержу вашу сумочку. Вам же ведь неудобно.
Его чистый, как родник взор встретился с ее взглядом. Слова заскребли его горло, словно наждак, настолько он был холоден и безразличен.
Римма отвернулась. С первого взгляда на этого чистого прилизанного паренька она поняла, с кем имеет дело. Она достаточно насмотрелась в жизни на таких ангелочков, души которых были чернее сажи, чтобы когда-нибудь им довериться вновь.
Ее первый муж был как раз из этой категории донжуанов, и она не раскаивалась, что порвала с ним раз и навсегда. Ради своей цели они были готовы на все, и только откровенное презрение к ним со стороны окружающих могло остудить их пыл.
Спасибо, не надо.
Она плотнее прижала к бедру сумочку, убрала расческу и посмотрела на Жене убийственно-равнодушным взором.
Я уже закончила.
«Тварь, злобно подумал Виктор. Сразу видно, что опытна. Но я не таких обламывал!»
Однако его лицо, как ни в чем не бывало, продолжало светиться невинной дружелюбной улыбкой. Огромные голубые глаза излучали восторг.
«Нет, милый мой, на это ты меня не возьмешь. Придумай что-нибудь новое. Яворобей стреляный!»Римма чуть было не проговорила этого вслух.
С непроницаемым выражением на лице она заметила ледяным тоном:
Должно быть, вы родом из Оверни, если не ошибаюсь?
Парень с готовностью кивнул, продолжая пожирать ее восхищенным взглядом.
То-то я чувствую проступающий иногда в вашей речи акцент.
Она порылась в сумочке и вынула сигарету.
Я сама из Парижа
Удар был рассчитан точно. Столичный снобизм всегда выводил провинциалов из себя, отбивая всякую охоту общаться. И он достиг своей цели. Его улыбка завяла; в глазах вспыхнуло недоумение, переросшее затем в учтивую враждебность.
О, Париж! с издевкой процедил он сквозь зубы и, демонстративно отвернувшись, сплюнул в лужу.
«Клиент спекся», усмехнулась про себя женщина, проверяя карманы в поисках зажигалки. Ей вдруг стало не по себе: зажигалки в карманах не было. Со все возрастающей тревогой она принялась перетряхивать сумочку, хотя знала наверняка, что туда ее не клала.
Почувствовав легкое головокружение, Римма пыталась вспомнить, оставила ли она ее в пикапе или забрала с собой, но напрасно. Мысль, что Белбородаубийца, настолько ее потрясла, что про зажигалку она при всем желании не могла ничего вспомнить.
Она нахмурилась. Если только она забыла ее в «БМВ», дело могло принять скверный характер.
В общем-то, это была обыкновенная зажигалка, но вот ее отпечатки пальцев на ней могли сказать полиции слишком многое. Через архив Министерства внутренних дел установить ее личность труда не составит, стоит лишь направить запрос. Все иностранные журналисты находились под пристальным наблюдением властей, и у них наверняка было ее досье.
Римму пробрала дрожь.
«Спокойно, не паникуй!»приказала она себе, хотя было от чего прийти в волнение. При любой проводимой полицейской операции, любое, казалось бы, рядовое событие, проходящее по полицейским сводкам в районе, где разворачиваются действия, автоматически обретает статус чрезвычайного. При обнаружении жандармами брошенного «БМВ», они наверняка проинформируют об этом специалистов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Те в свою очередь обязательно тщательно осмотрят машину, и если зажигалка осталась там, она будет найдена. В этом случае уже можно не сомневаться, что по снятым с нее отпечаткам пальцев будет составлен запрос в Париж для установления личности ее хозяина. А когда обнаружат, что ею является не кто иная как Римма, то, не дожидаясь данных по владельцу автомобиля, власти серьезно ею заинтересуютсямимо самого непроходимого глупца не пройдет тот подозрительный факт, что ее появление в этом районе совпало во времени с ожидаемым появлением русского наркоторговца. Ее могут принять за его сообщницу. Но если даже ей удастся выкрутиться, работа в Париже для нее будет закончена однозначно. Засвеченная полицией, Центру во Франции как разведчик она будет больше не нужна. Она не сможет исполнять свои обязанности в полном объеме, поскольку власти возьмутся за нее всерьез. Усилив наблюдение, больше не дадут ей сделать и шагу без своей опеки. Следствием этого станут ее недолгие сборы, и обратно в Москву.
«Как же нескладно все вышло!»
Женщина была на себя зла. Она спрятала сигареты, вышла из-под навеса и неспешным прогулочным шагом, несколько неуместным под проливным дождем, направилась к оставленной в квартале от автовокзала машине.
Скользнув неуловимым взглядом по отражению в магазинной витрине, она успокоилась, увидев, что парень не проявил к ее уходу никакого интереса.
«Он хоть не будет мешаться под ногами», она проверила время. В ее распоряжении оставалось еще тридцать восемь минут.
Держась в тени длинного нежилого дома, она обошла по краю пятно отбрасываемого одиноким фонарем мутного света. Прошествовала под аркой на соседнюю улицу и направилась к оставленному автомобилю, на ходу вытягивая из кармана тонкие матерчатые перчатки, чтобы не оставить отпечатки пальцев в машине.
Подойдя ближе, она неожиданно разглядела у автомобиля долговязую фигуру жандарма в длинном черном плаще. Ее сердце похолодело: машина была обнаружена гораздо быстрее, чем она могла предположить.
Тем временем жандарм медленно обошел вокруг «БМВ» и в задумчивости остановился, покачиваясь на мысках. Похоже, его заинтересовали бельгийские номерные знаки.
Римма замерла, решая, что предпринять. Быстро оценив кардинально изменившуюся обстановку, она вышла из тени и направилась к обернувшемуся на звук шагов жандарму.
Доброй ночи, месье офицер. Вас чем-то привлекла моя машина? проговорила она самым непринужденным тоном, поднимая ворот джинсовки.
Прежде чем ответить, жандарм внимательно оглядел собеседницу.