Пошла умылась, приняла душ. Обошла всю квартиру. Заглянула в каждую комнату. Всё прибрано, постели застелены, чисто и никого. Только кошка в кресле спит. В стенке увидела фотографию Володи с Оксаной. Взяла в руки и стала разглядывать.
Рисковая женщина эта Оксана: выйти замуж за инвалида, детей нарожать. О чём думала? Что, в случае чего, сама справится со всеми? Так пирожки печь будет не из чего. Интересно, какая она? Добрая или глупая? Скорее, глупая. Лена бы на её месте никогда так не поступила. Это же надопритащить бывшую жену своего мужа в собственный дом! Конечно, глупая. Интересно, что Володя в ней нашёл? Он и она, смешно. Он породистый, красивый. А она? Только что молодая. Но это достоинство слишком быстро проходит.
Сзади послышался шум открывающейся двери и тоненький детский голосочек, опять напевающий песенку про зиму.
А мы с Настёной на занятия ходили, к Новому году готовимся.
Не тяжело вам с Настёной? участливо спросила Лена.
Нет, в радость мне. Да я с ней полдня, сейчас мальчики из школы вернутся, и всё, и она с ними. Правнуки мои. Ты завтракала?
Нет, встала только. Даня поздно будет?
Поздно. Не по уму ты поступила. Выразила неуважение к отцу своего ребёнка. Нельзя так.
Учить будете?
А что? Мне по возрасту можно.
Он и так сына у меня отнял. Своих ему мало. Так и моего забрал.
Сердишься?
Злюсь.
На кого ты злишься? Злость не советчик. Что посеяла, то и пожинаешь. Сначала ты сына у отца забрала, теперь сама у разбитого корыта осталась.
Он мне жизнь сломал. Не верите?
Нет, не верю.
А я расскажу.
Слушаю. Пойдём, накормлю тебя вместе с Настёной, а там Олежек с Сашенькой придут. Я поговорить с тобой смогу. Выслушаютак точно.
Часть 30
Ну рассказывай, как дошла до такой жизни, Мария Юрьевна внимательно смотрела на Лену. Думала: «Чего же этой здоровой и красивой бабе не хватает? Почему в своих бедах винит кого-то, просто так? А есть ли у неё эти беды? Или, может, просто она и не знает, что такое беда?» Но обещала выслушать и понять, вот и выслушает, чтобы понять, что связывало её любимого зятя с этой женщиной.
Как дошлане знаю. Я с самого начала начну, с института. Мы с Маринкой вместе поступили. В школе дружили, и родители наши дружили. Не скажу, чтобы я любила её, сестрой там считала, но привыкла и не могла без неё. А она со мной везде, как нитка за иголкой. Вы не подумайте, я про Маринку не зря говорю. Она в моей жизни многое решила. Даже не то что она сама, а просто факт её существования, наличия.
Мне всегда всё давалось легко: и учёба, я первой в классе слыла, и пела я лучше всех, и в самодеятельности участвовала. А Марина брала задницей. Сидела, пыхтела, учила, ну, чтобы не отстать. Я у лиц противоположного пола котировалась всегда. Блондинка от природы, красивая, умная, начитанная, умеющая себя вести. Английским свободно владею. Представляете, да?
И вот мы с Маринкой попадаем в одну группу с Володей. В группе три парня, Володя после школы, как и мы, и два других постарше, после армии. И взгляды всех девочек устремлены на него. А что? Он видный, высокий, красивый. Я сейчас периодически на Даньку смотрю и Вову в молодости вспоминаю. Они один в один. Понимаю, почему тогда случилось то, что случилось. Всем нужен был Вова. Всем, кроме меня. И не потому, что он мне не нравился, просто я животное не стадное, и то, что нужно всем безразлично мне. Зато Маринка влюбилась. Сон и покой потеряла. Я смеялась над ней, прикалывалась. Наши девочки чего только не выдумывали, чтобы внимание его на себя обратить. Но ему были все и всё по барабану. С ребятами он не сблизился, они не понимали его, а он их. Он пришёл учиться, не любовь крутить, не романы, а учиться, вот и учился. Честно, без халтуры. Может быть, этим он меня и заинтересовал. Мы конкурировали. Спорили, доказывали свою правоту. Остальные до нас не дотягивали. Кому-то было всё равно, кто-то понимал, что ему просто не дано. Марина зубрила. По дороге домой ныла, спрашивала и переспрашивала, посмотрел он на неё или не посмотрел. Заметил, как она отвечала, или не заметил. Мне смешно было. Такие глупости из-за парня придумывать! А она на полном серьёзе, аж до слёз. Время шло. Мы ходили вместе втроём везде, на лекциях вместе сидели, в анатомке вместе, в библиотеке. А этовремя с самого утра и до позднего вечера. Время сближает. Оно общим жизнь саму делает. Через какое-то время Вова мне знаки внимания оказывать стал. Всё по мелочи, но явно мне, не Марине. Потом и в выходные встречаться стали. Всё так же втроём. Но Маринку ревность замучила, а меняинтерес. Как оно там, с мужчиной. Не помню, как что произошло. Помню, где дома у него. Меня тогда квартира поразила и библиотека. Мы чай пили, вот как у вас, с пирожками. Мама его сделала. Мама находилась у бабушки, та болела, но ещё жива была. Маринка увидела, как мы целовались в ванной комнате, и ушла, назвав меня стервой. А я решила пойти дальше. Отдалась. Затем как с цепи сорвались, дело молодое. Темперамента хоть отбавляй. Мне завидовали. А он любил. Я понимала, принимала его любовь, вот только ответить взаимностью не могла. Меня больше возбуждали Маринкины ревнивые слёзы, чем его чувства. Но разве я в этом виновата? Моё тело принадлежало ему, а душамне. Только мне, одной мне! Познакомилась с его мамой. Он настоял. Она предлагала оформить отношения. Он сам замуж звал. А я не хотела. Тогда и изменятьне изменяла, он у меня был один, но и в клетку не стремилась. Если бы можно было оставить отношения на уровне секса, у нас всё сложилось бы. Мои родители на браке настаивали. Им нравился Вова, и внешне и по характеру. И нравилось его приданое. Я могла быть королевой, не скитаться по съёмным квартирам, не думать, где и как обустраивать свой очаг. У него было всё. Четырёхкомнатная квартира с огромной квадратурой, с отдельной комнатой под библиотеку и маленькой для прислуги. Квартира его отца. Тот был много старше матери. И умер, не успев вырастить сына. Бабушка тоже подарила квартиру Вове. Считала, что наследник всё равно один, так зачем дважды переоформлять жилплощадь. Вовина мать съехала к бабушке и ухаживала за ней до самой её смерти. Так что Вова был из женихов завидных. На шестом курсе я залетела. Не специально, нет. Так получилось. Но все обрадовались. И Вова с его мамашей, и мои родители. Ребёнок мне стоил диссертации. Я не могла отдавать науке времени больше, чем сыну. А потом поняла, что сын и есть тот единственный мужчина, которого можно любить всем сердцем. Несмотря на это, становиться домохозяйкой я не собиралась. Я слишком тщеславна. Родители решили проблему. Даньку забирали то мои, то свекровь. А Вова перестал быть интересен совсем. Он устроился работать на «скорую». Представляете? Перспективы ноль. Но и Марина пошла туда же за ним. Подлая баба не оставляла надежды прибрать к рукам чужого мужа. Он считал, что там, на «скорой», можно заработать. Работал не на одну ставку. Приходил уставший, вымотанный, никакой. Ему было не до моих проблем и не до моей науки. Да и я стала сдавать свои позиции. Мне для развития нужен был он, его мозги, его конкуренция. Я впала в депрессию. Почти ненавидела его. Спали раздельно, я не готовила принципиально, не стирала. Он молча занимался этим сам. Начались скандалы. Я пыталась ему доказать, что нельзя стоять на месте, что нужно развиваться, идти вперёд. Что его мозги просто высохнут на той работе. А он открыто смеялся мне в лицо, утверждая, что каждый хорош на своём месте. Вы не поверите, но мне казалось, что его там держит Марина. Я ревновала, бесилась, но от этого становилось только хуже. А потом появился Ричард. Приехал по обмену. Он был конкурентом мне. Я ожила, я смогла снова стать собой, развиваться, работать как прежде. Писала статьи, спорила с ним, общалась на разные темы. Ждала встреч. Жила им и только им. А он приезжал, уезжал и отношения становились письмами. Как-то в очередной приезд я отдалась ему. Было страшно и неприятно на душе. Но только в первый раз. Потом появился драйв. Азарт. Меня тянуло к Ричарду и физически тоже. Осуждаете? Понимаю. Я тоже себя осуждала. На одной чаше весов была семья. Вова, суперположительный человек, и сын, которого мы оба безумно любили. А на другоймои чувства, моя любовь. Моя жизнь. Так прошли три года. Я понимала, что надо что-то решать. Что дальше продолжаться это всё не может. А Вова не замечал всего происходящего, или не хотел замечать. Вот свекровьдругое дело. Шипела, как змея. Причём наедине, при сыне лапочка лапочкой. Я спросила её, почему она меня ненавидит. Знаете, что она ответила? «Ты плохая жена моему сыну». Вот так вот. Я тогда познакомила Даньку с Ричардом. Мы уже говорили об отъезде. Он хотел получше узнать моего ребёнка. Даже усыновить его хотел, но Вова бы никогда не позволил, да и не отпустил бы Даню. А сын ничего отцу не рассказывал. Ничего. Хотя болтун ужасный всегда, а тут ни-ни. Перед отъездом сюда сказал, что у него язык не поворачивался, что боялся отца расстроить. Но вернёмся к тем событиям. Я на развод подала в одностороннем порядке. Речь подготовила, как Вове объяснить, что Америку с нашим Мухосранском сравнивать нельзя. Я была почти готова к его реакции, к истерикам, скандалам. Но ничего не случилось. Произошла авария. А за нейнеизвестность, страх, что он может умереть. Ночи под дверью реанимации. А потом приговор. Он не будет ходить. Свекровь ещё похоронила. Она не пережила трагедии с сыном. Я даже злилась на неё. Ей не надо таскать его, здорового тяжеленного мужика, и менять памперсы. Ей легче умерла и забыла. Я тогда сказала Ричарду, что не могу уехать, что должна с Вовой, что обещалаи в горе, и в радости. А он образумил. Нельзя себя хоронить. Надо жить ради сына. Есть социальные службы, они Вову не оставят. Сам Вова тоже изменился. Злой стал. А тут ещё Марина ему о заявлении на развод сказала. Пришлось объясниться. Я никогда его глаза не забуду, когда он всю правду узнал. Прогнал меня. Позвонил через неделю. Просил привести сына. Данечка так плакал потом. А я жила из последних сил. Ричард поддерживал. А потом наступил день, когда Вова подписал все бумаги на развод, на продажу квартиры, разрешение на выезд сына. Марина говорила, что надо место в доме инвалидов выкупить, там уход за Володей будет. Я поехала, посмотрелаэто не то место, где он бы жить смог. Да и врач говорил, что умственно он сохранён, что сможет передвигаться на коляске. Я тогда ему купила квартиру вот эту, ремонт сделала, перевезла вещи, библиотеку. Он читать любил, ему книги саму жизнь заменяли. Счёт открыла, тоже туда часть денег положила. Просила Марину проконтролировать, может, сиделку ему нанять. Я не бросала Володю до самого отъезда. А он впадал в депрессию всё больше и больше. Я Даню перестала приводить к нему. Боялась за ребёнка. А Володя не понимал, обижался. Мне трудно объяснить, это пережить надо. Это такой ад! Вы не представляете, какой это ад. Я даже смерти ему желала, она бы выходом для него была. Ревела всю дорогу в Америку. А потом обживалась, начинала новую жизнь. Ричард делал для нас с Даней всё. Он пытался сыну моему отца заменить. Не получилось. У нас с Ричардом общий сын есть, ему два с половиной года. У меня хорошо в семье. Только Даня вырос и уехал. Он сердце мне разбил. Хоть бы рядом, хоть бы, чтобы приезжать иногда. Так ведь нет. Совсем, и туда, откуда я его выдернула для лучшей жизни. Осуждаете? Ваше право. Только жизнь без любвине жизнь, даже если рядом самый достойный человек. По крайней мере, я так думаю.
Часть 31
Вова, ты чего ржёшь с самого утра?
Семёныч, не поверишь. Ксюха пригласила Лену пожить у нас.
Она в своём уме? вид Семёныча с раскрытым ртом выражал полную растерянность.
Ну, у неё так получилось, но прикол не в этом. Представляешь, легли спать, я к ней с лаской, а Ксюха и говорит: «Вова, прости, я не могу. Лена в доме». И в слёзы.
Вот это женская логика!
Во всей красе! Только мне этот дурдом целую неделю светит. Домой идти неохота.
Мне тоже неохота. Достали меня мои бабы.
Берём отпуск и едем на рыбалку.
По типу «наливай да пей».
Вот именно. А что ещё? Снег, мороз, мы с тобой у лунки с удочками И с Дедом Морозом, чтобы на троих.
Вов, так мы же не пьём. Особенно ты. Так что рыбалка нам тоже не светит.
Зато выпить-то как хочется!
Слушай, а чего твоя бывшая вдруг припёрлась?
А фиг её знает. Говорит, соскучилась по сыну. Я не вникаю и вникать не собираюсь. Свалила бы уже обратно, видеть её не могу.
А ведь любил когда-то.
Дурак был. Но ты знаешь, поумнел. Так что есть надежда, что и Данька поумнеет.
Ты про его отношения с Татьяной?
Нет. Таня ни при чём. Таня тут, скорее, пострадавшая сторона. Я про ветер в голове у моего сына. Про то, что этот великовозрастный дурак мечтает совместить мир своей матери с моим миром.
У него получается, живёте вы уже все вместе.
Танечка где?
На выезде. Ребёнок утонул в ванне. Мать взяла его купаться с собой и уснула.
Сколько ребёнку?
Четыре месяца. Вов, дурость настолько безгранична, что за руку со смертью ходит.
Дурость, а как жить после этого?
Не знаю. Вот, ей-богу, не знаю.
***
Мария Юрьевна, а Володя с Оксаной во сколько возвращаются?
Не знаю. Как когда. Не будет Володя с тобой говорить, и не рассчитывай. Да и о чём вам говорить? Хочешь сына забрать? Так с Даней и беседуй на эту тему. Но я бы не стала на твоём месте этого делать.
Я скучаю по нему.
Верю, только ведь и Вова скучал. И сын по нему тоже. А тебя их чувства не волновали, ты о себе думала. Теперь терпи. В жизни всё бумерангом возвращается.
Думаете, я зря приехала, думаете, он со мной домой не вернётся?
У него здесь дом. Не польстился мальчик на твою Америку. И девушка у него здесь.
Девушка это отдельная статья. Она взрослая состоявшаяся женщина, поиграет и бросит.
По кому судишь?
Ну, а как? Зачем ей пацан?
Затем, зачем и она ему.
А ребёнок? Чужой ему совсем.
Ты своего чужому мужчине навязала, хотела, чтобы любил. Что ж ты Танечку осуждаешь?
На всё у вас ответ есть! Лена надула губки.
Так у меня за плечами вся жизнь, это впереди ничего почти.
Как же, по-вашему, я поступить должна?
По совести должна, другом быть сыну. И с Володей говорить не с позиции силы. Обсудить, что ты для сына сделаешь, что он. Тогда разговор у вас получится.
Вы про деньги?
И про деньги тоже. Или это вопрос такой низменный, что ты его не замечаешь? Вот посмотри, ты в дом вошла так по-людски бы это сделала, привезла бы подарки всем. Тому же Вове, детям его. Так оно делается, если по-людски, но ты ведь выше таких вещей. Тебе не до этого. У тебя есть ты.
Воспитываете?
Имею право. Я старая, а тебе элементарных вещей по жизни не объяснили. К людям с добром надо, тогда они тебе добром и ответят.
Ой ли!
Ой да не ой. А люди, в большинстве своём простые и добрые. Не все только себя видят и эгоизмом своим упиваются.
Лене стало обидно: так её никто никогда по жизни не распекал. И почему, интересно, она эгоистка? Никогда бы не подумала, что её так называть можно. Только в доме она не своём, и ей в этом доме надо выжить и Данечку домой забрать.
***
Пап, курить будешь? Данька вошёл в ординаторскую с нераспечатанной пачкой сигарет и новенькой зажигалкой «Зиппо».
Ну пойдём, покурим.
Они, в накинутых поверх халатов куртках, вышли на улицу.
Куришь давно? спросил Володя, затянувшись.
А ты?
С восемнадцати лет. Говори, что хотел, холодно.
Я никуда не уеду. Я к тебе насовсем, навсегда. И я не подумал, как это будет, если мама приедет. Я эгоист.
Есть в кого.
Папа, и за Олежку мне обидно, больно. Она права не имела его так обидеть. А он такой... прямо слова подобрать не могу, он настоящий. Только скажи, что у него было до тебя? Отчего ему кошмары снятся?
Зачем тебе? Пройдёт время, и он забудет. Родителей не выбирают, сын. Пусть думает, что это просто сны. Он хороший парень, настоящий, ты прав. И он мой сын на все сто.
Я так скучал по тебе все годы.
Володя обнял Данила, прижал к себе.
Мы вместе, теперь и навсегда. Я тоже скучал, если бы ты только зналнасколько.
Вместе. Пап, я ещё спросить хотел, ты Олежке как отцом стал? Я не про то, что ты женился на его матери. Я про твои чувства, про отношение. Как ты сумел расположить его к себе, чтобы доверял?
Дети чувствуют фальшь, они либо доверяют, либо нет. К детям с открытой душой надо. Ты про Ваню, как я понял?
Про Ваню. Папа у нас серьёзно всё с Танюхой. Я люблю её, понимаешь? Ну что ты молчишь? Не веришь?
Верю. Дань, давай про Таню потом, тем более, что я между вами не стою. Тебе выучиться надо. Специальность получить.
Надо, а Ванька растёт, без меня. Непорядок.
Смешной ты. Сын давай решать проблемы по мере их поступления. И первоочередная проблема у насэто твоя мать. Вот проводим мы её в её Америку, и будем думатьи про Таню, и про Ванечку. А пока пойдём домой собираться.
Дома их ждал ужин, приготовленный Марией Юрьевной вместе с Леной. Мальчишки сообщили, что картошку с морковкой чистили сами.
Часть 32
Володя проснулся от головной боли. Полное чувство, что мозг взорвался. Полежал с закрытыми глазами, потом открыл, сжал и разжал кулаки, пошевелил ногами, вроде всё работает. Значит, просто спазм с такими гнусными ощущениями. Затошнило. Подумал, что надо встать и принять таблетки, причём сделать всё максимально тихо, чтобы не разбудить никого. За окном темень. Фонари на ночь во дворах отключают.
Оксана спала, волосы разметались по подушке, а рядом с ней дочка. Когда она залезла к ним в кровать? Он не помнил, как она оказалась у них, крепко спал.
Потихонечку поднялся, сел, посидел немного. Голова всё так же болела, в висках стучало. Обошёл кровать, взял осторожненько Настёну на руки и перенёс на её тахту. Положил, укрыл одеялом, поцеловал, дал в руки мишку. Девочка повернулась на бочок, и, прижав мягкую игрушку, засопела.
Володя прислушался к тишине. Всё спокойно. Натянул джинсы на всякий случай: неудобно, если почти голый столкнётся с Марией Юрьевной.
Вышел на кухню, закрыл за собой плотно дверь. Не включая свет, открыл дверцу шкафчика и достал лекарства. Так же на ощупь выдавил пару таблеток и включил воду.
И что тебе не спится? услышал голос Лены.
А тебе?
У меня сбились биологические часы, разница во времени большая. Что пьёшь?
Таблетки, голова болит. Я закурю с твоего позволения?
Кури. Я давно отвыкла от курильщиков в доме, но что ты без этого не можешь, ещё помню. Свет включи, всё равно двери закрыл. Я хоть чайник поставлю.
Да я сам.
Он включил свет. Она внимательно разглядывала его голый торс.
Ты похудел и шрамы. Что за операция? Лапаротомия?
Да, ещё одна производственная травма.
Везёт тебе на травмы.
Ну, что теперь, главное, что всё проходит.
Только таблетки пьёшь ночами. Наркотики?
Нет, что ты. Кто бы меня допустил до работы, если бы я наркотики принимал.
Даня говорит, что ты защитился.
Да, не так давно, но уже получил подтверждение.
На кафедру не хочешь идти работать?
Я работаю почасовиком. Ты знаешь, я практик, я не люблю всю эту преподавательскую деятельность. Вот и чай подоспел, тебе покрепче? Или пожиже?
Не крепкий, я давно крепкий не пью, он портит кожу. Так на скольких ставках ты работаешь?
На трёх. А что тебя это вдруг забеспокоило?
А жена?
На ставку. Но у них частное предприятие, там оплата несколько иная. А ты как работаешь?
Никак, я не смогла подтвердить диплом врача. Лаборанткой в университете пристроил муж. А так сейчас дома, ребёнок маленький. Правда, мама помогает. Вова, мы можем говорить нормально, можем общаться.