Нет, Лена, не можем.
Ты злишься на меня?
Нет. Видишь ли, ты для меня давно не существуешь. Ты больше ничего не определяешь в моей жизни. И я счастлив без тебя. Наверно, я должен быть тебе за это благодарен, но быть тебе благодарным я тоже не могу. Ты виновна в смерти моей мамы. Не говори ничего, не оправдывайся. Потому что всё остальное я тебе давно простил.
Если бы ты не был таким упрямым! Она умерла мгновенно, инфаркт, острый инфаркт! Ты должен понять.
Не кричи, все спят. Три дня никто не знал о её смерти.
Ещё припомни, что я тебя бросила и увезла сына.
Это ты сказала, не я. Значит, понимаешь.
Вова, я хотела для сына лучшей жизни. Я хотела дать ему свободу, иное состояние души. Иное воспитание. Я как лучше хотела. И нечего меня обвинять.
Дала?
Старалась.
Потому он вернулся.
По живому режешь.
А я все эти годы не мог понять, как ты возомнила себя Господом Богом и спокойно убивала, проходя мимо. А всё простоты знала, как лучше. Только кому?
И как с тобой после этого разговаривать?
Так я тебе и говорю, что нам с тобой не о чём разговаривать.
О сыне, Вова. О сыне! Упрямство всегда было главным в твоём характере. Перестань быть эгоистом и пойми.
Я эгоист? Чем? Тем, что стою перед тобой на своих ногах? Тем, что выжил и выкарабкался, несмотря на твои мечты и прогнозы? Тем, что защитился? Тем, что люблю и любим? Тем, что состоялся как личность? Тем, что мой сын ко мне тянется? Настолько, что сомнительное американское счастье на простые будни с родным отцом променял?
Что ты всё переворачиваешь, так будто я монстр какой.
Зачем ты приехала?
Забрать Даню домой.
Он дома. Несмотря на все твои старания.
Как же ты изменился. Неужели та авария и травма на тебя так повлияли?
Нет, Лена, не авария и не травма. Я выжил и восстановился почти полностью. На меня повлияла ты. Я наконец прозрел и понял, какая ты на самом деле. Но это хорошо, я научился ценить хорошее. Я научился видеть людей. И выбирать друзей.
И жену?
И жену.
Но она же никто. Вова, неужели ты сам не видишь? Только что молодая, так это достоинство слишком быстро проходит. Она не умна, смазлива, вот и всё, пожалуй. Ты сравни себя и её.
Конечно, не умна, раз тебя в дом пустила, крышу над головой предоставила, к столу позвала. Где ж тут ум? Работает с единственной целью оплатить учёбу нашему с тобой сыну. Мне жалко тебя, Лена. Ты жизнь прожила, а простых вещей не понимаешь, любить не умеешь, и всё выгоду какую-то призрачную ищешь, только она и тебе самой боком выходит. Тебе же радоваться элементарно не дано. У тебя нет никого, ни семьи, ни друзей. Кто твои друзья? Марина, твоя точная копия, которая тебя на порог не пустила? Твой муж? Так ты ему ребёнка родила с одной-единственной целью, чтобы он с тобой остался, чтобы не ушёл, потому что порядочный человек. Сын уехал и не жалеет.
А твоя жена зачем рожает? Тоже удержать тебя хочет?
Нет, ей доставляет удовольствие иметь детей от любимого мужчины, она ещё бы родила, но я материально пока не могу себе этого позволить.
Так отпусти Даню ко мне, и рожайте.
А я его не держу. Ты пойми, он дома.
Я поговорю с ним завтра.
Говори, только не лги ему. Правда всплывёт, и он тебя же не простит. А по поводу сравнения внешности моей и моей жены... Я научился видеть истинную красотукрасоту души человека. И моя Оксана невероятно красива. Я каждое утро благодарю всевышнего, который послал мне её. Я люблю наших детей, я счастлив. Понимаешь, счастлив, и больше мне в жизни ничего не надо. Она и дети. Все четверо. Но тебе этого не понять. Пойду я спать. И тебе советую. А ещё я тебе вот что скажу: если ты не уважаешь хозяйку дома, то делать тебе под её крышей нечего.
Прогоняешь?
Нет. Не я тебя пригласил, не мне и выгонять. Но ты гостеприимство считаешь глупостью. А я мою Оксану в обиду не дам. Понятно? Спокойной ночи. И подумай над моими словами.
Часть 33
Утро выдалось суматошным. Олежка сломал очки, у Сашеньки заболело горло, а Настя не захотела утром вставать. Позавтракали, собрались и поехали на работу. В машине молчали.
Лена к столу не вышла. Но, как рассказал Олежка, она ночью заходила к ним в комнату и разбудила всех, уронив те самые очки, на которые он впоследствии наступил.
Её целью был Данил, она его подняла, и он ушёл к ней. До утра не возвращался. Появился только за завтраком, но не проронил ни слова.
Володя высадил Даню у института, не забыв пожелать удачи на зачёте. Тот сухо ответил: «Спасибо!». И ушёл.
Володя припарковал автомобиль у здания бюро, помог выйти жене.
Вов, какая муха его укусила?
Я ночью с Леной разговаривал. Она хочет его забрать.
Вова, он сам решит. Не маленький мальчик. Не дёргайся, выпей валерианы. Подожди немного, он придёт и всё расскажет, пару часов подожди. Господи, если бы я могла тебе помочь.
Ты помогаешь, Ксю. Ещё как помогаешь. Всё, беги, а то вон шеф твой косо смотрит, аж окно приоткрыл.
В ординаторской Володя холодно поздоровался с Семёнычем и Татьяной и засел за микроскоп.
Семёныч тоже был молчалив и явно не в духе. Вскрытий не было, а потому занимались микроскопией и написанием заключений.
Время тянулось и тянулось. А в ординаторской висела полная и совсем непривычная тишина. Нарушать её никто не собирался, каждый ушёл в свои думы и свои проблемы.
Ровно в два тридцать в дверь ординаторской постучал и вошёл Данил уже в халате. Помялся немного, и, не взглянув на отца, попросил аудиенции у Семёныча.
Семёныч вышел с ним. А вот Володе стало просто физически плохо. Голова, так и болевшая с ночи, совсем раскалывалась, сердце сжалось, ныло и отказывалось стучать.
Владимир Александрович, может, воды или чаю? спросила участливо Татьяна.
Нет, спасибо! Всё нормально.
На нормально похоже слабо, но дело ваше.
Очень хотелось побыть одному, наедине с самим собой. Подумать, взвесить, успокоиться. Найти внутреннее равновесие. Принять неизбежность окончательного отъезда сына. Володя почему-то не сомневался в его отъезде.
Душа болела так, что рвалась из тела.
Закончив писать очередное заключение, Володя прибрался на столе и собрался уходить.
Таня, скажешь Семёнычу, что вернусь где-то через час. Пойду, пройдусь, чувствую себя не очень.
Хорошо, я передам. Я поговорить с вами хотела.
Потом, хорошо? Всё потом.
Конечно.
Минут через десять после ухода Володи, в кабинет вернулись Семёныч с Данилом.
Таня, где Завьялов? спросил Семёныч.
Плохо себя чувствует, пошёл пройтись. Сказал, будет через час.
Ох, Даня, доведёшь ты отца. Ну что творишь-то? Ты ему сказал, что ты с ним остаёшься? Ты хоть что-то объяснил?
Да, вчера говорил. Я же думал, так будет лучше. Так радовался приезду матери. Хотел, чтобы они помирились. Чтобы отец и мать по-человечески относились друг к другу. Знаете, как это жить с постоянным ощущением, что надо быть дипломатом и не сказать лишнего? Потому что вспыхивают и один, и другой. Я же мечтал, чтобы она приехала, посмотрела, что я устроен, что ни в чём не нуждаюсь, чтобы порадовалась за меня. И спокойно ехала к себе домой. А на деле всё стало только хуже. Причём, у меня такое чувство, что она всё ещё любит отца, и ищет хоть какие-то проявления былого чувства у него, а он никак, просто никак. В результате она бесится.
Даня, он пережил её предательство, разлуку с тобой. Это тяжело, мой мальчик, пойми, это очень тяжело. Я твоего отца знал до его встречи с Оксаной. Ему повезло, что она появилась в его жизни.
Я не знаю, что тут происходило, он звонил, каждый день звонил, и мы говорили. Если бы я знал
Ты был тогда совсем ребёнком. Потом появилась Оксана, Олежка, затем родные дети. Но тебя он любил больше всех, всегда. Я думаю, что он просто боится твоего отъезда.
Поселить их в одной квартире было ошибкой? Даня смотрел в глаза Семёныча, ища там ответы.
Однозначно! Но что ни делается, делается к лучшему. Этот период пройдёт, и всё вернётся в свою колею.
Папа сложный человек.
Простых людей не бывает. Одно дело, когда живёшь рядом, бок о бок трёшься ежедневно, и другоекогда любишь на расстоянии, и бок потом не таким уютным кажется, как ты представлял. Может быть, оденешься и рванёшь за ним?
Где я его найду?
Где была ваша старая квартира? Где он вырос, где жил до развода. Тут же не так далеко. А именно с тем местом связаны самые тёплые воспоминания.
Думаете? Тут совсем рядом, квартала четыре. Такая квартира была замечательная. Большая, светлая.
Иди к нему.
Семёныч из окна смотрел, как Даня, уже в куртке и шапке, бежал по снегу, поскользнулся у ворот, но удержался на ногах и побежал дальше.
Неужели он уедет? как бы для самой себя спросила вслух Татьяна.
Никуда он не уедет. Ещё одна страдалица. Он меня просил дать ему дополнительную работу или устроить в ритуальные услуги, там платят больше. Ему деньги нужны. Парень-то в аховом положении оказался, и он это всё осознаёт. Танечка, ему за учёбу платить надо, и на тебя деньги тоже нужны. Он с пустыми руками к тебе не приходит, и Ване что-то принести надо. Мальчик порядочный, глуповат, правда, даже не глуповат, а наивен, но это поправимо. Он собирался стать свободным взрослым человеком, а оказался в тюрьме нашей действительности. Вот и вся его проблема.
Думаете, вся?
Вся почти. Ты мне лучше вот что расскажиПавел действительно к тебе ходит?
Был несколько раз. Только я вашей Маше не конкурент. Даром он мне не нужен. И не ко мне он ходит, а к моему отцу. Ему страсть как хочется в госпиталь ведомственный попасть, да к папе под крылышко. Что вы смеётесь, Владимир Семёнович?
Да представил, как тепло у твоего папы под крылышком Павлу будет. Уютно, аж страшно подумать.
Вот и мне страшно подумать. Я просила папу повременить. Пусть они с Машей решат уже что-то.
Нет, Танюш, тут надо вырезать его, как опухоль раковую, может, тогда моя дочь поумнеет и нормального парня найдёт. Сил у меня на них нет. Понимаешь, кончились. Одна мечта осталась отдать их мужьям и принимать дома раз в неделю в гости. Риту бы ещё полгода до института довести. А сил нет. Маленькие были куколки да и только, а выросли, и что из них вышло? Не зря столько пословиц и поговорок про взрослых детей сказано. Пока маленькие, так ведь не налюбуешься, а чем старше, тем больше душа за них болит. Пошли труп принимать, санитар у нас в полном отсутствии. А труповозка прибыла.
***
Володя действительно был там во дворе своего старого дома. Присел на лавочку, самим же расчищенную от снега. И смотрел на свои старые окна. Воспоминания не приходили, слишком болела голова, настолько, что шевельнуться невозможно, да и мысли только усиливали боль. Надо бы подняться, дойти до дороги, поймать такси и доехать до дома. Странное сочетаниеот дома до дома. Дом был здесь, вон в тех окнах, с давно чужими занавесками и совсем не мамиными цветами на подоконнике. Здесь, на этой самой детской площадке, играл он сам, и его мама в то окно кричала:
Володя, домой!
На этой детской площадке в песочнице возился Даня, и уже Лена из того же самого окна звала его. А вот тут останавливалась «Скорая», завозившая его домой после смены. Как давно это было, как давно.
Жизнь прошла.
В глазах темнело. И в голове стучала мысль, что надо подняться и поймать такси. Какого чёрта ушёл от всех близких? Там бы хоть помог кто.
Папа, папа, тебе плохо? Пошли до дороги, поймаем машину и домой.
Данька помог Володе подняться со скамейки, и они пошли.
Часть 34
Данька побежал открывать двери, услышав настойчивый звонок. Оксана возилась на кухне, Володя спал, дети играли в комнате бабушки.
Танюха? А ты чего почти на ночь глядя? он опешил и даже растерялся.
Да я не одна, сейчас Владимир Семёнович поднимется. Мы были у невропатолога, он расписал курс лечения твоему отцу, вот и пришли, всё купили. Оксана против точно не будет. А его Семёныч убедит лечиться.
Он обнял её и поцеловал.
Я рад тебе, и вы молодцы. Сам думал, куда обратиться. Ну не дело это. Приступ за приступом.
Да нервничает он, понимаешь, вот и срыв. Прошлый год было относительно спокойно. Ну, если не брать в расчёт ножевое ранение
Татьяна виновато опустила глаза в пол.
Ты до сих пор винишь себя?
Да, если бы я тогда не пошла в этот дом
Он бы закрыл собой кого-то другого. Танюш, я тебя сейчас с мамой познакомлю.
Данечка, может быть, не надо, или не сейчас?
Ты трусиха! Самая милая трусиха на свете! Мама уезжает через несколько дней. Пожалуйста, Танюша.
Даня, мы пришли к твоему отцу, потому что ему нужно помочь, а не вызывать скандалом следующий приступ. Ты когда меня видишь, у тебя голова совсем отключается.
Догадайся с трёх раз почему? Да мне орать охота, что люблю тебя.
Даня, я лучше пойду... как я не подумала, господи, давай завтра поговорим.
Даня, кого в дверях держишь? Оксана вышла из кухни.
Сынок, ты там с кем? С другой стороны коридора показалась Лена.
К нам пришли Таня и Владимир Семёнович.
Танюша, а где Семёныч? спросила Оксана.
Сейчас поднимется, ему позвонили. Здравствуйте.
Та самая Таня? Это же надо смелость такую иметь. Явиться в дом. И что, Володя позволяет ей приходить? Дэн, ты что молчишь, я бы никогда...
А вы, Лена, распоряжайтесь в своём доме. Таня для меня желанный гость, как и все близкие моему мужу люди.Выражение лица при этих словах у Оксаны было такое, как будто она ждала удара или пощёчины, или ещё чего, но она с одной стороны боялась, а с другойготова была стоять на своём.
Вот как заговорила?
Да достала меня ваша наглость. Нет чтобы вести себя ниже травы, тише воды, и прощения вымаливать у Володи, так вы постоянно провоцируете всех. Вы человеческого отношения не понимаете.
Не боишься, что я заберу сына с собой, а Вова тебя не простит?
Я? Боюсь? Не таких видала. Забирайте, он взрослый мальчик и уже понимает, кто есть кто. И осознаёт, что родители расстались не просто так, и надеюсь, разумеет, сколько горя вы принесли его отцу. Я долго думала, зачем вы приехали? Я пыталась поставить себя на ваше место. Я считала, что любовь к сыну оправдывает всё. Но нет. Дело не в сыне. Вы не перенесли того, что ваш бывший муж выжил после аварии, после вашего предательства, после нескольких лет ваших измен. Проблема в том, что вы не верите, что он может быть счастлив без вас. По вашему мнению это невозможно, он должен был умереть, стать инвалидом, потеряться, сойти с ума. Да что угодно, только не быть счастливым. И вот от этого неверия в то, что вы перестали быть значимой для него, вы и появились. Вы разыграли свой сценарий и вам всё удалось. Вы проникли в его дом и удивились, что он смог построить дом снова, несмотря на то, что вы его лишили такой возможности. У него есть дети, коллеги, друзья. Жена, которая его боготворит. Хотя кто я для вас, вы же выше, вы же людей людьми не считаете. Так, никто человекообразные. Вас бесит, что Володя обошёл вас по всем направлениям. Что он личность. И не смейте вымещать свою злость здесь. Везите в свою Америку. Перестаньте ломать жизни. Сына оставьте в покое, вы же его любить должны!
Ах ты дрянь, ты меня учить будешь? Да я тебе сейчас, проститутка, подстилка!..
Да пошла ты и, повернувшись к дверям: Проходи, Таня, ты моя гостья, а я у себя дома.
Таня прошла с Оксаной на кухню, а Даня отвёл мать в свою комнату.
Как только дверь закрылась, она кинулась к нему на шею.
Сынок, ты видишь, что тут происходит?
Он отцепил её руки и усадил на кровать.
Мама, на что ушли деньги после продажи отцовской квартиры?
Даня, на жизнь. На квартиру для моих родителей. Жизнь в Америке стоит денег. На твоё образование. Ты учился в престижной школе. А потом, какое право ты имеешь об этом спрашивать?
Просто интересно. Я был сегодня в том дворе. Вспомнил. Столько лет не был, а тут, ну так получилось, что я туда попал. А ведь Оксана права. Ты приехала посмотреть, как он посмел жить без тебя. Я с момента вашей встречи об этом думаю, только я опять ошибался. Я считал, что ты его до сих пор любишь. Но нет, Оксана права. Я не игрушка, мама, не средство воздействия на отца. Ты опять просчиталась. Я взрослый человек. Я хотел познакомить тебя с любимой девушкой, похвастаться, если хочешь, она умница и красавица. А ты всё так повернула. Ну что ж, это твой выбор, не мой. Зато я многое понял.
Он подошёл к двери, не обращая внимания на рыдания матери.
Да, и ещёперестань спекулировать мной. Я никуда не поеду. Я дома, наконец, я дома.