В коридоре столкнулся с Семёнычем.
Даня, отец спит?
После того шума, что мы устроили, вряд ли. Хотя он таблеток принял много, и снотворные в том числе.
Не бережёте вы его.
Да, Владимир Семёнович, Оксана права была, мы вообще-то скандала не хотели.
Оксана? Конечно, права, не знаю, в чём проблема, но Оксану знаю. Пойди, погляди, спит или не спит отец, тогда я зайду к нему.
Данька тихонечко открыл дверь в спальню.
Папа, шёпотом позвал он.
Я сплю, и вставать не намерен.
Да тут Семёныч.
Другой разговор. Сейчас выйду.
Лежи, Вов, ты мне лежачий нужен. Сейчас систему поставлю. Всё расписано и куплено. Мы тебя лечим и точка.
Спасибо! Ты это, пойди поешь, пока капает, и возвращайся.
Не, Вов, есть не хочу. Хочу рассказать, что у меня делается. Танюха на кухне, так что не помешает.
Машка?
Ну да, короче, вчера приходит к нам девица, вызывает Машу и ей говорит, что она просто обязана отпустить Павла, потому что эта девица от него беременная.
Ну, блин, производитель!
Ага, Машка в слёзы, звонит ему, он говорит, что всё враньё.
Результат?
Только без комментариев она поверила. Поверила мужу, представляешь?
Семёныч, она хотела поверить. Нет, не поверила, сделала вид. Ей сейчас слишком тошно.
Но отрицать очевидные факты?
А потерять любимого человека?
То есть страх потерять важнее реальности?
Увы!
Часть 35
Не помешаю? Я только чаю налью, Лена вошла на кухню, когда все завтракали.
Конечно, заметила, как Володя обнял Оксану на глазах у детей, и смущение на лице женщины.
«Господи, откуда она такая взялась, как вообще обратила его внимание на себя?» Лена задавала этот вопрос снова и снова, сравнивала, анализировала, пыталась понять. Володя любил Оксану. Нет, не так, как её когда-то бурно, сгорая от ревности и желания. Любил тихо, но очень бережно. Он пылинки сдувал с нынешней жены.
Если с ней когда-то была любовь-страсть, то с Оксаной любовь-благодарность, любовьдоверие.
А у неё любви так и не случилось. Она отдавалась сначала одному, затем другому, но не любила. Ричарда тоже никогда не любила, он был способом выезда из страны, потом донором жизни, и когда начал осознавать, что семьи-то практически нет, она родила ему ребёнка. Того самого, которого он просил всю их совместную жизнь.
Признаться в этом она не могла никому, даже себе. А оттого злилась на эту «замарашку», Оксану она, в отличие от Лены, была счастлива.
«Замарашка». Лене очень, просто очень нравилось прозвище, которое она дала Оксане. И вовсе не потому, что та была грязной, она просто из другого сословия, по Лениным меркам. Такие в прислуги годятся.
Но сегодня все амбиции надо было оставить. Она погорячилась вчера, и сын, ради которого она приехала, ради которого жила все годы, оказался в противоположном лагере. Его надо вернуть, любыми средствами. Придётся склонить голову и пойти на уступки. Она мать женщина, которую боготворит каждый ребёнок. Любовь к матери безусловна. И её Даня должен любить её, и любит, и переживает из-за ссоры. Она-то уж знает своего сына. А потому готова действовать и терпеть.
Итак, семья собралась на кухне, завтракают. И Володя на глазах у всех обнимает жену. Бесстыдство какое. Она спросила, можно ли ей налить чаю. А Володя Оксану не отпустил. Даже слова не произнёс, кивнул молча.
Она поставила на плиту греть чайник, продлевая время своего присутствия на кухне. Володя поцеловал жену в щёку.
Ксю, я сегодня весь день в суде. Ты помнишь?
Костюм, рубашка, галстук всё готово. Давай в душ и одеваться.
Он взял её за руку, и они скрылись за дверьми ванной комнаты.
Лена злилась. Разве можно вот так: не скрывая своих отношений! Ей казалось, что это слишком, она бы никогда на глазах у детей не стала бы уединяться с мужем. Так она и не стала никогда. Налила чай и пошла в комнату, которую занимала.
Дэн, у тебя есть занятия? спросила уже на пороге кухни.
Да, мама, я до обеда в институте, потом на работе.
Она подавила злость и раздражение, возникшие на бывшего мужа. Всё складывалось, в принципе, наилучшим образом. Всё в её пользу. Ещё бы этот Семёныч, которого она видела мельком вчера вечером, свалил куда-нибудь. Уж больно он близок к семье Володи. Вот кто внушал ей опасения.
Но! Есть большое НО! Сына надо спасать! Спасать от отца, негативно на него влияющего, от мачехи с её выводком, и, самое главное, от Татьяны взрослой тётки, так нагло пользующейся наивностью и неискушённостью её мальчика.
Лена снова и снова не могла понять саму себя: как она так опрометчиво допустила общение Дэна с Володей, причём из жалости же допустила. Думала как-то облегчить бывшему мужу жизнь. Жалко ей его было, неплохой человек ведь. И несчастной она с ним в браке не была. Просто, при всём своём желании, он не мог ей дать то, чего она так хотела, а Ричард мог, а потом ещё эта авария.
Она дождалась полной тишины в квартире. Мальчишки отправились в школупоследние деньки перед каникулами, Володя с Оксаной и Дэном уехали. Бабушка собрала внучку на какие-то развивающие занятия.
Лена накрасилась, приоделась, долго разглядывала себя в зеркало, сравнивая свой облик с обликом Оксаны. Она была краше. Невольно вспомнила сказку «Свет мой зеркальце, скажи». Конечно, она краше. Однозначно краше, и умнее в тысячу раз.
Вызвала такси. Уже на выходе из квартиры пришло смс от Марины, та предлагала встретиться. Лена пообещала, как только уладит все свои дела.
Остановилась в холле бюро перед стендом с фотографиями сотрудников. Внимательно смотрела на карточку бывшего мужа. Душу щемило.
Спросила у проходившего мимо лаборанта, где ординаторская, и поднялась на второй этаж. Дверь оказалась закрытой на ключ. Постучала в лаборантскую.
И так ей всё-таки везлоТатьяна на вскрытии, но судя по доставленному в лабораторию материалу, скоро освободится. Заведующий в горздраве на совещании.
Ждать пришлось долго, почти час.
Татьяна!
Да.
Я хотела поговорить.
О чём?
Вы же понимаете, что ни о чём, а о ком. О моём сыне, Дэне.
О чём конкретно вы хотите поговорить?
Вы должны убедить его вернуться вместе со мной в Америку. Не надо округлять глаза! Не надо смотреть на меня, как на привидение. Вы же любите его. Я вижу и я знаю. А любовь должна быть жертвенной. Вы должны понимать, что лучше для Дэна. Его приездэто порыв, ему казалось, что он совершает благородный поступок, возвращаясь к отцу. А потом он завяз в странных и неудобных для себя самого отношениях.
Со мной?
Ну почему же, не только с вами, в первую очередь с Володей, с его женой и её детьми. Он играет роль старшего брата, сына, понимаете? Он играет роль, но ему самому от неё плохо. Я не зря приехала, я не могла перенести всё это. Я мать, вы понимаете. У вас у самой есть сын, и вы на моём месте поступили бы точно так же. Первостепенная задача материоградить дитя от всего негативного и мешающего его жизни и развитию. Вы, как женщина, неравнодушная к Дэну, должны поспособствовать его счастью и помочь мне.
А если я не настолько благородна? Если я эгоистична и хочу иметь то, что имею? Почему любовь должна быть жертвенной? Кто это сказал?
Таковы правила любви, вы заботитесь о том, кого любите, жертвуя собой. Вы делаете для него так, как ему будет лучше. Если бы он был несколько старше, он и к вам отнёсся бы так же. То есть позволил бы вам создать семью, вступить в какие-то серьёзные отношения, не мешая, не препятствуя, а только лишь заботясь.
А-а-а, вот оно что! Спасибо большое, я подумаю. Хорошо?
Некогда думать. Просто некогда, осталось два дня до моего отъезда, и я должна увезти Дэна.
Почему Дэна? Вы всё время называете его на английский манер. Когда он родился, вы же давали ему не английское имя?
Володя назвал его Данилом. Но за годы, прожитые в Америке
Имя претерпело коренную реконструкцию. Понятно. А материнская любовь должна быть жертвенной? Или этим вопросом вы не задавались?
Я знаю, что нужно моему сыну! Всегда знала! Вы не хотите идти на диалог.
У вас странное понятие о диалоге. Диалогэто разговор двоих, спор, поиски истины и компромиссов. По вашим же представлением, диалог, когда говорите только вы, а ваш собеседник должен слушать и повиноваться.
Отпустите Дэна!
Я его не держу. Я люблю его. Но предоставляю ему свободу выбора.
Я сотрясаю воздух. Вы, умудрённая опытом женщина, просто используете его.
Для чего? Как я его использую?
Вы же поиграете, и вам надоест. Вам нужен солидный мужчина.
Прекратите, пожалуйста. Вот интересно, когда Владимир Александрович говорил со мной на эту тему, я его понимала и слышала. Он был искренен в своих опасениях и переживаниях. Вы же хитрите. Вам нет дела до меня, но вы взываете к моей совести, вы ждёте жертвенной любви, о которой понятия не имеете. Единственное, чему я верю, так это тому, что вы любите сына. И желаете ему добра. Только очень своеобразного. Такого, которое вы ему навязываете. Простите, я не переношу, когда меня так пытаются использовать. Мне надо работать. Извините.
Татьяна вошла в ординаторскую. Налила себе чай и посмотрела на часы. До прихода на работу Дани оставалось около двух часов. Говорить ему о матери или нет, она ещё не решила. Да и зачем? Только раздражать парня.
Жертвенная любовь. Господи, глупость-то какая. Слова красивые, и всё.
Лена покинула здание бюро, набрала номер Марины и отправилась к ней домой.
Часть 36
Телефонный звонок раздался в три утра. Володя даже понять не мог, что это звонок, но гудки разбудили Настю, а она плачем подняла родителей. Оксана укачивала дочь на руках, а Володя слушал про срочный вызов, про то, что надо вставать и ехать на место происшествия. Пока пил кофе, дочь заснула в их постели.
Вов, куда вызывают?
За город. В лесополосе найден труп женщины.
Старый?
Да нет, свежий, старый мог бы подождать до утра, а по свежему ещё можно найти убийцу или убийц. Не грусти, утром с Данькой на такси доберётесь. Ксю, и сигареты мне купи. Если можно пару блоков.
Я лучше поесть тебе захвачу.
И поесть тоже.
Он поцеловал жену и вышел из квартиры.
Пока доехал до места, чуть не уснул. Сказывалась усталость. Вся эта домашняя нервотрёпка, связанная с приездом Лены. Беспокойство по поводу Дани. Самое интересное, что при всём своём неприятии отношений сына с Таней, он сейчас рад был этим отношениям. Ведь если бы выбор у сына был только между отцом и матерью, то неизвестно, кто бы перевесил, с кем остался бы Даня, а Танечка играла ему на руку. Танечку Даня любил, вне зависимости от того, правильная ли это была любовь.
Пару раз уже на трассе Володя ловил себя на полном отключении сознания и погружения в нирвану, на том, что чуть не съехал в кювет. Останавливался, переводил дух. Постарался взять себя в руки, а через пару километров увидел свет прожекторов, освещавших место происшествия.
Вот там сон пропал от слова «совсем».
Труп женщины со связанными за спиной руками был без лица. И если первоначально можно было думать о том, что лицо уничтожено дикими животными, о присутствии которых, говорили пятна крови на снегу и следы лап, похожие на собачьи, то срезанные подушечки пальцев это не объясняли никак.
Речь шла об очень жестоком убийстве.
Пока составили описание, пока сфотографировали, пока измерили ректальную температуру в динамике, прошло около двух часов. Володя чувствовал, как холод пронизывает всё тело. Сейчас бы в бюро, да чайку горячего хлебнуть.
А ещё обратно ехать, и опять за рулём.
В город добрался почти в девять. Продрог окончательно, даже подумал, что сам уже остывает. Решил заскочить в аптеку, купить что-то от простуды. А то перед самым Новым годом осталось только заболеть.
В аптеке было людно несмотря на раннее утреннее время. К окошку провизора стояла очередь, человек так из пяти. А возглавляла очередь бабулька-божий одуванчик с трясущимися руками. Симптом паркинсонизма был налицо.
Что ж вы мне так много лекарств даёте? спрашивала бабулька. Что, в стационаре бесплатно ничего не положено? Систем у них нет, что ли?
Вы в стационар или дневной стационар?
Да разница какая? Дневной, ночной? Дневной, кто кошку кормить будет?
И опять причитала по поводу стоимости лекарств.
Меж тем люди в аптеку заходили, провизор работала одна, а бабулька всё стояла у окошка. Народ возмущался, просил ускорить процесс.
Второе окошко открыли минут через пятнадцать, весь народ хлынул туда. А Володя остался за бабушкой. Наконец все её бутылки и ампулы сложили в один пакет, а системы и шприцыв другой.
Разрешите вам помочь, он заметил большую сумку на колёсиках, в которую и надо было всё покупки опустить.
Да, милок, вот сюда, чтобы я не наклонялась.
Он открыл сумку, в которой уже лежали какие-то вещи.
Там ничего твёрдого нет? Чтобы на кочке ампулы не раскололись? спросил он у бабульки.
Как нет? Есть, у меня там топор.
Володя наклонился и действительно увидел завёрнутый в тряпицу, небольшой топорик.
Зачем вам топор? сквозь смех обратился он к бабушке. Все люди в аптеке просто ухахатывались.
Для самообороны, ответила бабушка, люди, милок, разные бывают. Вдруг полезет кто?
Он сложил все ей в сумку, купил растворимые порошки от простуды. Довёз бабушку до её дома.
На душе было мерзко. Топор для самообороны в руках божьего одуванчика вызывал внутренний ужас.
Куда катится мир?
***
Весь день он посвятил трупу без лица. Её личность ещё предстояло устанавливать. Но перед ним была молодая, тридцати тридцатипятилетняя женщина, несколько раз рожавшая.
Она не злоупотребляла алкоголем и даже не курила. Не занималась тяжёлой физической работой и следила за собой.
Как оказалась она там, где её нашли? Вопросы, одни вопросы. Умерла-то она в лесополосе, от кровопотери. Страшная смерть. Её наверняка ищут. Только найдут ли? А если она приезжая?
Продолжить исследование предстояло завтра.
Собрался и поехал домой. Один поехал, Ксюша с Даней ушли много раньше. Сегодня последний день присутствия Лены в их доме, и она улетает. Он так и не говорил с ней больше. А она вдруг замолчала и замкнулась в последние дни.
Трудная неделя выдалась, для всех трудная.
***
Около подъезда его встречала Лена.
Вова, погоди, я тут жду тебя.
На морозе? Зачем? Пойдём в квартиру.
Нет, я сказать тебе должна, здесь и сейчас. А то я ведь уезжаю завтра. Не вернусь уже сюда больше.
Знаю, что уезжаешь.
Вова, выслушай меня, пожалуйста. Это важно, для меня очень важно.
Говори.
Прости меня за всё.
Да я давно простил. В дом пойдём.
Я с Мариной встречалась, поговорили, поспорили, поругались. Я поняла, Вова. Понимаешь? Поняла!
Насчёт Марины?
Да причём здесь Марина! Вова, я насчёт себя поняла. Я такая дура. Господи, если бы кто-нибудь только знал, какая я дура!
Ты плачешь, что ли?
Не перебивай. Я должна сказать, чтобы ты знал. Мне важно, ты даже не представляешь, как важно, чтобы ты знал, и чтобы простил меня. Я люблю тебя, Вова. Ну что ты смеёшься? Да не смешно это! Я жизнь загубила. Свою в первую очередь. Что же я наделала? Я же считала, что всё просто. Я такая эгоистка.
Вот тут ты права.
Не любишь больше?
Нет. Но и зла на тебя не держу.
Как же мне жить дальше?
У тебя семья, постарайся сохранить то, что имеешь. У тебя сын, тебе есть, кого любить. Ты пробуй и будешь счастлива. Не сожалей, не кусай локти, живи. Радуйся тому, что у тебя есть. Данька есть. Пусть далеко, но он твой сын.
Тебя нет. Не веришь мне, да?
Лена, а какая разница, верю или нет? Наши с тобой дороги давно разошлись. Не лучшим образом, и при не самых приятных обстоятельствах. У тебя семья, у меня семья. У нас разные жизни. У нас сын общий, любимый и тобой, и мной. Так он останется любимым. Я сделаю для него всё. Пойдём в дом. Холодно, простынешь, а тебе лететь, и путь не близкий.
Мне так страшно уезжать. Если бы ты только знал, как страшно.
В дом пойдём. Меня Оксана ждёт. Я устал, сегодня был тяжёлый день. Пойдём в дом. Холодно.
Ты так ничего и не понял, Вова
Она смиренно зашла за ним в подъезд.
Часть 37
День начался спокойно, но ровно до того момента, как Володя попал на работу.
Семёныч отсутствовал. То есть взял отгул. Татьяна слегла с гриппом, и Володя из танатологов работал один.
Вышел в коридор на первом этаже, покурить, посмотрел, как прозектор Пётр выдаёт труп родственникам.