В этом зале работает заместителем директора мой знакомыйВолодя Третьяков. Рассуждая логически, если там есть заместитель директора, значит туда все-таки кто-то ходит? Наверное, так
Следователь в прокуратуре был все тот же, который беседовал со мной в первый раз. Только тогда допрос происходил в милиции.
Ну, что у вас тут случилось? спросил я его, усаживаясь. Вы поймали убийц брата и хотите их мне предъявить?
Следователь посмотрел на меня внимательно и покачал головой.
Скоро поймаем, сказал он значительным голосом. Скажите вот что. Когда вы приезжали в прошлый раз, вы где останавливались?
Я удивился:
Я вам еще тогда это сказал Я остановился в доме брата. Ну, брата мы похоронили. В общем, я жил в этой квартире.
Вдвоем с его вдовой? уточнил следователь. С Ларисой Михайловной?
Да, ответил я. А что тут такого? Она же моя родственница Да и негде мне больше останавливаться. В гостиницедорого, сами знаете. Теперь не прежние времена.
Следователь аккуратно записывал все мои слова в протокол. Он записал что-то и поднял голову:
А когда вы уехали из Петербурга?
Глаза его колюче смотрели на меня и он напрягся. Все-таки плохие они актеры, эти следователи. Надо же уметь держать себя в руках. Я сразу догадался, что это важный для него вопрос. Но почему?
«Будь остороженсказал я себе. Тут какой-то подвох. Видишь, как он напрягся. Будто кот, который увидел мышь. Сейчас спину выгнет и когти выпустит.
Но в чем я должен быть осторожен? Как можно знать это заранее?
Повторяю вопрос, сказал следователь деланно спокойным видом. Когда вы уехали из Петербурга после похорон брата?
Три дня назад, сказал я обескураженно. Восемнадцатого числа.
Он тут же записал это и спросил опять:
У вас есть подтверждающие документы. Или свидетели?
Да, конечно, сказал я. Я сохранил билет. У меня он даже с собой, в бумажнике. Я вам сейчас могу показать.
А почему вы его сохранили? внезапно спросил меня следователь, впиваясь в меня глазами. Вы что, предполагали, что у вас могут спросить об этом? Почему вы заботились о подтверждении своего отъезда?
А, вот он и показал свое истинное лицо, подумал я. Да, такому палец в рот не клади
Очень просто, ответил я. Я сохранил его потому, что надеялся, что мне его оплатят на работе, в театре. Не такой уж я богатый человек, чтобы пренебрегать такими вещами.
Но вы ведь совершали частную поездку? насторожился следователь. Вы ездили хоронить брата. Театр и не должен был оплачивать вам билет. Вы это понимаете.
Ну да, согласился я. Но я ведь все же главный режиссер Я могу попросить директора, и он оплатит. Издаст приказ задним числом, будто я ездил в командировку, и оплатит. Свои же люди, должны друг другу помогать в беде.
Вот, сказал торжественно следователь. Из-за такого кумовства и разбазаривания государственных денег страна и разваливается. «Рука руку моет»и от этого такой ущерб стране. Потому мы и дошли до развала.
Он смотрел на меня гордым соколом. Но мне не хотелось дискутировать по пустякам.
Я с вами не согласен, сказал я. Когда артисту, рабочему, учителю, врачу платят позорные грошиэто разваливает страну. Этонаносит ущерб государству. А человеческие отношенияэто не разваливает ничего Впрочем, вот вам билет. Делайте с ним что хотите. И скажите мне, наконец, что произошло и что вы от меня хотите?
Следователь с неприязнью посмотрел на меня. Не привык, чтобы противоречили ему. Этотяжелое наследие тоталитаризма. Сначала царского, потом коммунистического. В России вообще все страшно обижаются, когда с ними не соглашаются в чем-то. Даже самые отъявленные демократы и борцы за свободу. Как правильно писал об этом Сумароков:
Мужик не позабудет, как кушал толокно, И посажен хоть будет за красное сукно.
Потому что хоть каким стань демократом, а сущность свою и привычки в карман не положишь
А когда уходил ваш поезд? спросил следователь, пытливо разглядывая билет.
В восемнадцать часов, ответил я. Ровно в восемнадцать часов. А что вас так беспокоит? Почему вас так озаботили скромные события моей частной жизни?
А у вас есть свидетели, что вы действительно уехали восемнадцатого в восемнадцать часов? спросил меня следователь, не отвечая на мой язвительный вопрос.
То есть? не понял я.
Кто-нибудь может подтвердить, что вы и вправду уехали, а не просто купили этот билет?
Следователь пояснил свою мысль:
Вы же могли просто купить билет и никуда не поехать Кто-нибудь вас видел в поезде?
Я задумался. Вот ведь глупость какая Если бы я заранее знал, что потребуется подтверждение, я нашел бы кого-нибудь. Но откуда же знаешь о таком? Можно было пойти в вагон-ресторан. Там всегда сидят командировочные из нашего города. Кто-нибудь из них знаком со мной. В лицо хотя бы Но в последний раз я не ходил в вагон-ресторан. Может быть, проводник?
Я так и сказал. Потом мне пришло в голову.
Слушайте, сказал я. Я же утром девятнадцатого был уже дома, в театре. Это все могут подтвердить. Как же я там мог оказаться, если бы не выехал вечером восемнадцатого?
Следователь задумался.
Самолетом, вдруг сказал он. Самолетом можно за час долететь.
Глаза его загорелись.
Должен вас огорчить, ответил я. К нам в город самолеты рейсовые не летают. Раньше летал один отсюда, а теперьнет. Говорят, невыгодно. Вы же не думаете, что я нанимал самолет частным образом.
Я усмехнулся:
Мы же не в Америке живем. Даже при всем вашем богатом воображении
Ладно, это мы проверим, сказал упорный следователь. Вид у него был разочарованный. Потом я понял, что он очень хотел поймать убийцу и надеялся, что убийцаэто я. Было бы так удобно, если бы я оказался убийцей. Ловить не надо, хватать не надо. Уже пришел и здесь. Только конвой позвать и можно отчитываться о поимке злодея
Не получилось.
Теперь следующий вопрос, сказал следователь. За время вашего пребывания в квартире Ларисы Михайловны не заметили ли вы чего-то необычного? Подозрительного?
Интересно, что он имел в виду?
Может быть, вы все же расскажете мне, что произошло и к чему ваши вопросы? спросил я. Мне будет тогда легче понять, о чем вы спрашиваете. Что вы имеете в виду? Какого рода необычные факты я должен был заметить?
Следователь задумался. Потом решил сказать все. Уж поскольку привлечь меня в качестве обвиняемого не получалось, он подумал, что можно привлечь меня как свидетеля.
Дело в том, сказал он, что Лариса Михайловна убита. Что бы об этом думаете?
Меня словно обухом по голове ударили.
Как убита? только и спросил я.
Следователь понял меня конкретно:
Она задушена, сказал он коротко. Задушена в собственной квартире. Даже не в собственной
Он замолчал. Я же сидел, как пришибленный.
Вот это да, подумал я. Этого я уж никак не мог ожидать.
Знаете, сказал я наконец. Давайте я пройдусь по улице, покурю. Мне нужно подумать. Это такое неожиданное известие
Только недолго, произнес следователь. Я вас понимаю. Если это для вас неожиданно, то конечно Погуляйте. Потом приходите, и мы продолжим.
Я вышел на улицу и стал медленно гулять по улице Якубовича. Погода была, правда, не для прогулок, но теперь я уже совсем не обращал на это внимания.
Кто мог убить Ларису? Ответ был ясен, как день, Шмелев. Но зачем? Он ведь добился всего, чего желал. Ценности отобрал, Васю убил. Ларису себе подчинил. Или он не хотел оставлять ее в живых после того, что она знала о нем? Она стала не нужна ему, как липший свидетель его злодеяний?
Не случайно она так тревожилась. Не случайно, значит, она вдруг с тоскливой безнадежностью стала просить меня взять ее с собой. А я отказал ей. Причем в грубой форме.
Нет, конечно, мое мнение о ней не могло измениться. Шлюха и предательница, виновница гибели моего брата. Да еще бесстыдно отдавшаяся на следующий день после похорон.
Однако теперь я чувствовал себя неуютно. Ведь если бы я взял ее с собой, она была бы жива.
Поделом, конечно, говорил я себе. Собакесобачья смерть. На что она рассчитывала, связавшись с этим бандитом? Это вообще Божье наказание. Она задушенаэто как бы месть за предательство.
Впрочем, тут мне себя полностью убедить не удалось. Смертьэто все же смерть. И знать, что женщина, которую ты видел три дня назад, теперь мертваэто не может радовать нормального человека. Никто не заслуживает того, чтобы его убивали. Даже предательница и бесстыжая шлюха
И все правильно говорится в Библии. «Мне отмщение и я воздам», говорит Господь. И Он не лжет. «Бог остается Богом чудес»как сказано в другом месте Священных Писаний
Я вернулся к следователю. За время моего отсутствия он, вероятно, уже перестроился и изменил характер своих вопросов ко мне.
Кто такой гражданин Мамедов? спросил он меня неожиданно.
Кто-кто? даже привстал я.
Мамедов Махмуд Гасан-оглы, прочитал по бумажке следователь и опять уставился на меня. Когда и где вы с ним познакомились?
Я опешил. Совершенно неожиданный вопрос.
К счастью, ответил я медленно. К счастью никогда и нигде я не знакомился ни с какими Махмудами Объяснитесь. Я вас не понимаю.
И вы никогда не слышали про этого человека? спросил следователь.
Я отрицательно покачал головой:
Может, только по телевизору. Там часто фигурируют разные люди в папахах. Но это не значит быть знакомым. Впрочем, я ничего не знаю о человеке с таким именем.
Дело в том, задумчиво сказал следователь, перебирая бумажки на своем столе, что за неделю до своей трагической гибели ваш брат подарил свою квартиру этому человеку. Квартира приватизирована, находилась в частном владении вашего брата. И он оформил дарственную на нее на имя гражданина Мамедова. Поэтому я и спросил вас, не слышали ли вы про этого человека.
Конечно нет, сказал я, пораженный. А кто это такой?
Мы его допросили, ответил следователь. Поскольку случилось убийство, а на следующий день этот гражданин явился с бумагами оформлять квартиру на свое имя, мы его задержали. И он сказал, что ваш брат подарил ему квартиру. Бумаги все в порядке, так что нам ничего не оставалось, как отпустить его.
Но это же совершенно невозможно, закричал я. Зачем брату было дарить свою единственную квартиру совершенно незнакомому человеку?
Это вы так говорите, возразил следователь, А гражданин Мамедов объяснил, что они знакомы и что он оказал вашему брату крупную услугу, за что тот и подарил ему квартиру. Он сказал, что ваш брат благодаря этой услуге заработал огромные деньги. Так что по его словам, все логично.
Где же эти деньги? спросил я с сарказмом. Лариса перед моим отъездом занимала у меня триста тысяч. Люди с огромными суммами так не поступают.
Мамедов говорит, что он не знает, куца ваш брат и его жена девали деньги. Он говорит, что это их дело, а не его. Его же делоэто дарственная в его руках.
Но все же очевидно, сказал я, волнуясь. Вы можете не делать вид, что ничего не понимаете. Вы не мальчик. Ведь понятно же, что этот Мамедов и есть главный виновник гибели обоихбрата и Ларисы. Вы должны лучше меня это понимать. Он и есть заинтересованное лицо.
Следователь вздохнул:
Мамедов всю последнюю неделю лежал в больнице. Он приехал из Дагестана и лег на платную операцию в больницу. И никуда из нее не выходил. Персонал больницы подтверждает, что он все время находился в палате.
Круг замкнулся.
Этот Мамедов скорее всего почти ничего не знает. Онподставное лицо. Так вот они, эти «тайные замыслы», о которых говорил коварный Глостер у Шекспира!
Шмелев не просто соблазнил Ларису и подчинил ее себе. Он не просто убил ее мужа и ограбил семью дочиста. До нищеты, когда она вынуждена была просить у меня взаймы. Он ограбил совсем. Он отнял все, даже квартиру.
Теперь понятно стало, отчего труп Васи был так изуродован. Его пытали, чтобы он подписал эту самую дарственную.
А потом осталась Лариса, прописанная в этой, уже подаренной квартире Сказать обо всем этом следователю? И что он станет делать?
Все же я сказал ему:
Вы понимаете, что кто-то был заинтересован в том, чтобы они оба исчезлибрат и его жена. Убили их те, кто был заинтересован. То есть те, кто получил квартиру и ценности.
Я рассказал о том, какие ценности были у брата.
Примерно какова цена этих вещей? поинтересовался следователь, крутя карандаш в руках.
Брат говорил мне приблизительно, что миллионов триста, ответил я.
Немного по нынешним бандитским меркам, сказал следователь. Но все же достаточно, чтобы бандиты могли заинтересоваться. Я имею в виду серьезных бандитов У вас есть подозрения на кого-нибудь?
Я питерских бандитов не знаю, ответил я. Это уж скорее по вашей части.
Я-то их знаю, усмехнулся следователь. Но у меня нет фактов. Вот ведь беда.
Беда, согласился я. А как вы обнаружили, что она убита?
Ну, не все же такие молчуны, как вы, ответил следователь. Есть люди, которые не носят в себе свои мысли и подозрения. Они приходят и делятся своими размышлениями. И тем самым помогают следствию.
Вот как
Кто же эти люди? спросил я. Очень интересно. Такая сознательность в наше время
Достойна похвалы, перебил меня следователь, как бы закончив мою ироническую фразу.
Потом он сказал, закурив свою «Мальборо»:
Это был друг покойного вашего брата. Он пришел сюда и рассказал откровенно о некоторых своих подозрениях. И мы решили навестить вдову убитого Ларису Михайловну. Приехали, а ее дома нет. Не открывает день, ночь. На звонки не отвечает Вскрыли квартиру, а она лежит в прихожей задушенная.
Чем? спросил я.
Чточем? переспросил не понявший моего праздного интереса следователь.
Чем задушена?
А, вы об этом Галстуком. Галстук можете посмотретьвы его не узнаете? Следователь показал мне пестрый модный галстук, достав его из сейфа. Галстука я не узнал.
Это не ваш? усмехнулся следователь.
Я поморщился:
Мы же выяснили этот вопрос. Я уехал к себе домой. Меня не было в Питере. Я не мог тут никого душить.
Ее задушили восемнадцатого числа вечером, объяснил следователь. Так что это могли быть и вы. Задушили и поехали на вокзал. Почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет? сказал я. Только мне-то зачем это нужно?
Это был тупик. Мы помолчали.
Я пойду, если у вас все, сказал я наконец.
Подпишите вот здесь, сказал следователь скучным голосом. Проверьте, все ли правильно, и подпишите. И можете идти.
Я подписал и спросил:
Я могу ехать домой? А то у меня там спектакль «горит»
Вы мне это уже говорили по телефону, ответил следователь. Ладно. Можете ехать. Хоронить Ларису Михайловну будете?
Я задумался. Надо бы, конечно
Я потому спрашиваю, сказал следователь, что кому отдавать тело-то. Адрес ее других родственников мы не нашли.
Вы и не искали, чуть было не сорвалось у меня с языка, но я промолчал. Следователя и так было жалко. Хоть он и курит «Мальборо», а все равно у него собачья работа
Я вам позвоню, сказал я. С похоронами я, право, не знаю У меня столько дел дома. Лучше я поищу адрес ее родителей.
Как хотите, согласился следователь. Вы не обязаны. Просто, сами понимаете, похороны за казенный счет Это такое дело
Да, суровые времена пошли, подумал я в очередной раз. Сидят два приличных человека в галстуках и торгуются, кому платить за похороны убитой женщины А с другой стороны, лишнего миллиона у меня тоже нет. Нету его у государства, и нет его у меня. Для брата я бы нашел, а для предавшей его Ларисы
Я вам еще позвоню, сказал я классическую фразу растерянности и нежелания решать проблему. И ушел.
Куда идти? Ветер немного стих, Нева успокоилась, и только крупная рябь колебала ее поверхность. Выглянуло солнце и купол Исаакия перестал быть тусклым. Теперь он горделиво возвышался над городом.
Исаакиевская площадь напоминает Трафальгарскую в Лондоне. Они создавались по одному принципу. В центрепустое место, где стоит памятник искусства. Там гуляют люди смотрят, фотографируются.
А вокруг этого островкасо всех четырех сторон мчатся машины, автобусы. Тут уже деловая жизнь. Островок и вокруг асфальтовая гладь
На всякий случай я пошел в сторону метро, к Невскому. Хотя я еще не знал, куда ехать. Только у метро я догадался, что нужно позвонить Борису. Он все же второе после меня заинтересованное лицо Правда, непонятно, почему Может быть, он просто хороший человек?