Отпустите меня, отец! Я смою позор, я оступился, но я раскаиваюсь и смогу доказать свою преданность. Я сказал правду: в приступе безумия я похитил алмаз и спрятал в сидении моего автомобиля. Альфонсо заплакал.
По лицу крестного отца было заметно, что он смягчился и у пленника появился шанс на спасение.
Хорошо, Альфонсо, я прощу тебя, ты будешь жить, но скажи сначала, где стоит твой Форд, Марчелло съездит к нему и привезет Талисман. И тогда я сразу отпущу тебя; я никогда никого не прощал, но тебя прощу, потому-что ты был для меня сыном. Дон Базилио потрепал Альфонсо по щеке. Я рад, мой мальчик, что все кончилось так, и я смогу тебя простить. Ты раньше был хорошим сыном и снова сможешь вернуться в Семью! Скажи, где сейчас твой Форд?
Дон Базилио подозвал шофера Марчелло! Ты сейчас съездишь и привезешь Глаз Змеи. Так где же, Альфонсо, сейчас твой Форд? повернулся к предателю глава Семьи.
Альфонсо затрясся, как в лихорадке, слезы ручьем потекли из его глаз, он закричал:
Я не знаю, отец, где сейчас мой автомобиль! Его украли в прошлой осенью в Сан-Франциско! Отпустите меня, я найду Форд и верну Глаз Змеи!
Дон Базилио опустил голову и тихо сказал:
Хорошо, Альфонсо, сынок я тебя отпускаю, и отстранил Карло, поддерживающего вора за руку.
Глаза Альфонсо засветились надеждой, от волнения он пошатнулся, ведро с раствором, потеряв равновесие на узкой ограде моста, наклонилось в сторону реки и, увлекая за собой зацементированные ноги Альфонсо, полетело вниз к темной воде. Короткий всплеск был заглушен ветром и дождем; холодная вода сомкнулась над головой похитителя Глаза Змеи, но он этого не почувствовал. Подлое cердце предателя и вора разорвалось от ужаса во время его короткого полета от моста к воде.
Дон Базилио сел в машину, не спеша закурил толстую гаванскую сигару и, обращаясь к Карло, сказал:
Сынок, завтра ты поедешь в Сан-Франциско, поставишь этот грязный город с ног на голову, и найдешь корыто этого неблагодарного пса.
Да, отец! Обещаю, я найду эту проклятую тачку! Клянусь Девой Марией! Карло приложился губами к перстню главы Семьи.
Глава 13. Такси подан
Остап Бендер ехал в Черноморск, это был пробег по местам былой славы. За шесть долгих лет здесь ничего не изменилось: те же разбитые грунтовые дороги, те же унылые деревни с глазеющими на диковинную машину мужиками и мальчишками.
Остап с грустью вспоминал своих верных соратников в бытность его Командором незабываемого пробега. Он как-будто снова ощущал тот сладкий вкус славы, сопровождающий их по дороге в Черноморск, когда на незабвенной Антилопе Гну мчались они впереди автопробега и с легкостью пожинали плоды чужой славы. Где сейчас ты, наивный и добрый человек, шофер Адам Козлевич; стучит ли твое большое и преданное сердце? А куда занесла судьба тебя, непутевый сын лейтенанта Шмидта, Шура Балаганов; сносил ли ты свою буйную и глупую рыжую головушку? И вечный покой тебе, слепой гусекрад, человек без паспорта, которого не любили девушки, Михаил Самюэлевич Паниковский.
Наступал рассвет
Теплый, пахнущий морем ветерок бодрил Командора.
Итак, Воробьянинов со святым отцом Федором в Черноморске, Бендер встряхнулся и нажал на педаль газа.
Вдоль дороги замелькали глинобитные дома и заборы, автомобиль въехал в предместье Черноморска. Над дорогой наклонились цветущие акации, одинокий трамвай, ожидая первых утренних пассажиров, нежился в озорных утренних лучах, пробивающихся сквозь листву деревьев. На пустынных, мощенных булыжниками тротуарах, махали длинными метлами дворничихи в желтых дорожных тужурках и фартухах. Недовольно отмахиваясь от клубов пыли, подымаемых дворниками, торопливо пробегали в сторону трамвайной остановки одинокие зевающие черноморцы. Миновав предместье, Бендер въехал в городские кварталы и, обгоняя звенящие трамваи, свернул к железнодорожному вокзалу, и остановился у небольшого грузинского ресторанчика.
Заходи, уважаемый! встретил первого посетителя усатый хозяин. Пиво, вино, водка, шашлык, манты, суп-харчо, все, что желаешь, дорогой!
Принесите, уважаемый, двойной кофе и яичницу с ветчиной, приказал Остап и присел за столик.
Сию минуту! хозяин убежал на кухню.
Наверняка, беглецы остановились в городской гостинице, размышлял Командор. В справочном бюро можно получить адреса гостиниц Черноморска, тогда найти беглецов будет не трудно. Но на вокзале приезжих встречают и частники, которые недорого предлагают приезжим квартиры и отдельные дома, это затруднит поиски. Но найти беглецов необходимо срочно!
Справочное бюро на привокзальной площади было зарыто на переучет.
Что, интересно, можно переучитывать в справочном деле?!
В газетном киоске с года на год ждали завоза подробных карт города
Ладно, обойдемся без справок и путеводителей! решил Остап.
Еще не стерлись из памяти Командора те беспокойные Черноморские дни, когда вместе со своими верными спутниками он охотился за миллионами подпольного советского миллионера Александра Ивановича Корейко. Прошло то время, но помнил Бендер и свою великолепную контору "Рога и копыта", и удивительную девушку Зосю Синицкую, всколыхнувшую когда-то железное и практичное сердце Великого комбинатора.
Проходят дни, бегут года, но помним юность мы всегдавзгрустнул Командор. Но прочь печаль, дела не ждут!
Бендер справедливо рассудил, что лучшее справочное бюротаксисты.
Шеф! наклонился Остап к водительскому окошку черного Форда. Можно Вас на минуту?
Дверца машины отворилась, из нее резво выбрался сутулый пожилой шофер и вежливо сказал:
Да, уважаемый, я вас внимательно слушаю!
Шофер повернулся, Остап остолбенел от неожиданности: перед ним стоял Адам Казимирович Козлевич, его верный спутник и шофер незабываемой Антилопы Гну.
Добрые глаза Козлевича расширились, длинные усы взлетели вверх.
Командор! прошептал он и пошатнулся.
Крепкие руки Командора подхватили взволнованного старика и он склонил седую голову на могучую грудь свого, так неожиданного найденного друга. Успокоившись, старые друзья присели на скамейку и предались воспоминаниям. Как выяснилось, Адам Казимирович уже шесть лет работает таксистом в местном таксопарке, числится на хорошем счету и даже получил отдельную комнату в общежитии транспортных служащих Черноморска.
Выяснив, что Бендер прибыл в город по делу и еще нигде не остановился, Козлевич твердо сказал:
Будете, Остап Ибрагимович, жить у меня!
На все возражения Бендера Адам Казимирович отвечал однотипно: «Я Вас очень прошу!»
Наконец Остап сдался.
Знаток автомобилей Козлевич долго восхищался лимузином Остапа: «Настоящий американец! Ему же сносу нет!»
Поехали на двух машинах домой к Адаму Казимировичу. В распоряжение дорогого гостя Адам предоставил кожаный диван, который он купил на распродаже с прошлой получки, а сам расположился на железной солдатской кровати, которую еще не успел сдать коменданту общежития. Выдав Командору запасной ключ от комнаты, Козлевич распрощался до вечера и уехал на работу.
Проводив старого друга, Бендер растянулся на диване и стал подводить итоги проделанной работы: «Итак, разон знает, что Воробьянинов в Черноморске, дваон сам прибыл в Черноморск, имеет кров над головой и надежного друга и помощника в лице верного Козлевича. Но где же все-таки остановились беглецы? Козлевич, конечно, сможет существенно ускорить поиски Предводителя каланчей, он хорошо знает Черноморск, с ним можно быстро объехать и проверить все городские гостиницы, частные квартиры и дома. Таксисты в городе знают все!»
Но, поразмыслив, Бендер решил не подвергать честного и доверчивого Адама Казимировича риску и не посвящать его в свои дела. Остап закрыл комнату на ключ, сел в автомобиль и поехал на городской рынок "Привоз", где, как известно, можно купить все. У букиниста, расположившего свой товар прямо на мостовой, он нашел подробную карту Черноморска, карта была довоенная, с ятями, выпуска одна тисяча девятьсот тринадцатого года. На карте были нанесены улицы, трамвайные линии, базары, магазины, постоялые дворы, отели, церквы и полицейские участки. Да, карта была старовата, но выбора не было, и Бендер карту купил.
Начнем с Пассажа, решил Командор и тронул машину с места. Ну держитесь, Киса, несостоявшийся диктатор!
Глава 14. Солидный покупатель
Великолепный бриллиант слепил Ипполита Матвеевича, его сияние притягивало к себе с непреодолимой силой и, одновременно, как-будто предупреждало: «Не трогай меня, сгоришь!»
От неожиданности предводитель прикрыл глаза рукой, он был ошеломлен увиденным. Воробьянинов, бывавший в былые времена на выставках в европейских столицах, вращавшийся в высшем свете Петербурга и Москвы, неплохо разбирался в драгоценностях, и знал им настоящую цену. Воробьянинов сразу понял, что этот бриллиант никакого отношения к сокровищам покойной тещи не имеет, и стоит не менее двух-трех миллионов в иностранной валюте. Стараясь не показать своего удивления перед бестолковым отцом Федором, Ипполит Матвеевич сделал кислое лицо и недовольно сказал:
А где же остальные украшения? Видимо, Бендер таки успел растранжирить бриллианты. А этот, он указал на сияющий всеми гранями бриллиант, Помнится , совсем недорого стоил, сейчас его можно продать не более, чем рублей семьсот-восемьсот.
Востриков недоверчиво посмотрел на Воробьянинова, но промолчал, он абсолютно не разбирался в драгоценных камнях и не мог определить, что же в действительности они нашли в загадочной шкатулке со змеей. Заметив смятении отца Федора, Ипполит Матвеевич наклонился к бриллианту и, как бы оценивая его, сказал:
А впрочем, батюшка, возможно, тысячи две-три мы за него возьмем!
Выдав святому отцу десять рублей, предводитель отправил его на рынок за продуктами, а сам закрыл дверь на ключ и снова открыл заветную шкатулку. Бриллиант был великолепен и сиял в лучах солнца, пробивающихся в комнату сквозь задвинутые шторы окон, всеми гранями. Да он просто бесценен! восхищался сокровищем Воробьянинов. Наконец-то, наконец он сможет покончить со своим жалким существованием и зажить беспечно и широко в Свободном Мире! Но как туда попасть, в этот желанный мир? Как вырваться Совдепии, которая отняла у него все?
Ипполит Матвеевич машинально взвесил шкатулку на ладони, и вдруг понял, что шкатулка как-то странно тяжела для своих размеров. Вся шкатулка была оклеена тонким черным бархатом. Воробьянинов достал из чемодана опасную бритву, осторожно разрезал обшивку и освободил из под бархата угол шкатулки, показался желтый металл.
Золото! безошибочно определил предводитель дворянства. Золото!
Киса был в растерянностичто-то надо было делать, ибо жить в Советской России с таким богатством было опасно и невозможно.
Срочно уходить за границу! глухо произнес Воробьянинов, уложил бриллиант в шкатулку и спрятал под нижним бельем на груди. Да, надо искать способ пробраться на судно, уходящее за границу, рассуждал предводитель. Но на это потребуются средства и, конечно, не малые. А денег нет! Что делать, что делать? горевал старик. Надо продать золотую шкатулку! осенило его. Тогда будут деньги и на подкуп моряков, и на дорогу, и на первое время за границей. Главное, побыстрее попасть за рубеж, а там можно очень выгодно продать бриллиант и зажить беззаботной и веселой жизнью. И обязательно, слуга-японец, некстати вспомнился предводителю товарищ Бендер. Нельзя терять ни минуты! заторопился Воробьянинов, надел шляпу, закрыл номер и, сдав ключ портье, отправился в город.
Ипполит Матвеевич, сделав нарочито безразличное лицо, неторопливо прогуливался у железного кованного, в якорях забора грузового порта. Портовые, похожие на больших пауков, краны, подхватывая цепкими щупальцами большие морские контейнера и огромные брезентовые тюки, быстро сновали по бетонным пирсам и опускали грузы на палубы больших океанских кораблей. За забором туда-сюда суетились электрокары и грузовики, маленькие маневровочные паровозики цепляли целые вереницы железнодорожных вагонов и платформ и, поднатужившись, таскали их по припортовым рельсам. Все это гремело, свистело, гудело, звенело, тарахтело, дребезжало и сливалось в неповторимую портовую какафонию манящих в дальние странствия звуков.
Прибывающие из дальних походов корабли, швартовались у пирсов, другие-же, приняв в свои утробы грузы, давали прощальные гудки и уходили в неизведанные дали. На въезде в грузовой порт дежурили стрелки военизированной охраны; у ворот, с карабином на плече, прохаживался строгого вида пожилой охранник в синей униформе со скрещенными винтовочками в петлицях, на проходной, управляя крутящимся турникетом, тоже сидел вохровец с кобурой на поясе. Проникнуть на территорию порта не замеченным охраной было не возможно, и Воробьянинов это прекрасно понимал. Он понуро прохаживался вдоль забора порта и завистливо поглядывал на уходящие в открытое море суда. От долгого хождения пешком у Ипполита Матвеевича разболелись ноги и зашалило серце; он присел на стоящую под акциями садовую лавку и задумался.
Папаша, закурить не найдется, вдруг услышал он чей-то звонкий голос и поднял головуперед ним стоял дюжий молодец в брюках «клеш» и матросской тельняшке на выпуск, его рыжие волосы развевались на ветру.
Не курю я, испуганно ответил Воробьянинов и подумал, Моряк, наверне
Очень плохо, папаша! весело прокричал рыжеволосый и повернулся, собираясь уходить.
Постойте, товарищ! окликнул его, внезапно решившийся на решительные действия, предводитель. Товарищ моряк, мне нужно с вами поговорить.
И Воробьянинов, узнав от общительного моряка, что тот служит матросом на грузовом судне, которое сейчас грузится и через два дня отправится в Рио-де-Жанейро, изложил ему свою просьбу.
Нет, это невозможно! сразу же отрезал моряк. В порт без попуска и мышь не проскользнет. И, повернувшись к старику спиной, направился к проходной.
Я вам заплачу хорошо, уважаемый! проблеял ему вдогонку Ипполит Матвеевич.
Матрос остановился.
Я заплачу вам тысячу рублей!
Матрос пошел дальше.
Две тысячи рублей! предводитель привстал.
Матрос не останавливался.
Пять тысяч рублей! крикнул Воробьянинов.
В иностранной валюте, бросил на ходу матрос.
Договорились! выдохнул Ипполит Матвеевич.
Рыжеволосый повернул назад и подошел к настойчивому старику:
Балаганов, Шура, представился он.
Конрад Карлович, соблюдая конспирацию, представился предводитель. Михельсон.
Деньги вперед! сразу предупредил Шура.
Разумеется, уважаемый, разумеется, но какие гарантии? несмело спросил предводитель.
Не дрейфь, папаша! беззаботно ответил матрос. Доставлю вас в Рио в лучшем виде! Вот и все гарантии
Условившись встретиться через два дня на этом же месте, заговорщики разошлись по своим делам. Матрос Шура Балаганов отправился на свое судно, где он заступал на очередную вахту; Ипполит Матвеевич, отягощенный свалившимися на него заботами, думал нелегкую думу: «Где достать деньги для оплаты бегства из Страны Советов, и деньги большие. Можно, конечно, продать золотую шкатулку, но вот вопрос: « Кому? Как отделаться от сумасшедшего напарника Федора Вострикова?»
Наступил поздний южный вечер. Со всех сторон города к морю тянулись большими компаниями, парочками, а также поодиночке беззаботные граждане, за день основательно подтаявшие от невыносимой жары в душных учреждениях, и мечтающие только об одном: немедленно окунуться в вечерние прохладные воды.
И только странный неопрятный старик в толстом потертом, и совсем не летнем дореволюционном френче, нелепом галифе, истоптанных сапогах и помятой фетровой шляпе не обращал никакого внимания на неописуемую красоту вечернего моря. Его трясла бриллиантовая лихорадка, которая снова бросала его в водоворот невероятных и опасных приключений.
Отец Федор, не застав Воробьянинова в гостинице, разволновался: «Неужели предводитель сбежал с бриллиантом, бросив его, Федора Вострикова, который, собственно и нашел этот камень, на произвол судьбы». Святой отец не мог точно определить стоимость найденного в автомобиле Бендера бриллианта, но чувствовал, что Воробьянинов лукавит и сознательно скрывает от партнера истинную ценность драгоценного камня. Батюшка бросился к выходу, настойчивая мысль терзала его смутившийся мозг: «Надо найти Воробьянинова и завладеть бриллиантом; если потребуется, то он пойдет на решительные действия» сжал маленькие кулачки Востриков, выскочил опрометью из парадных дверей гостиницы, и тут же носом влетел в чей-то тощий живот. Подняв вверх голову, отец Федор увидел, что столкнулся с Ипполитом Матвеевичем, который с высоты значительного роста понуро смотрел на своего жалкого спутника.