В этой дискуссии некоторые недалекие политики и бездарные генералы предлагали для укрепления духа страны, для ее целостности ввести войска в свободную республику Ичкерию (Чеченскую республику), считая, что ее можно (уже в который раз) покорить, при чем покорить за несколько часов(?!) двумя парашютно-десантными полками.
Такая глупость, ахинея вызвала саркастическую улыбку у всех слушавших в машине эту радиопередачу. Все они понимали, что маленькие победоносные войныизлюбленное детище бездарных и кровожадных правителейвсегда имеют два недостатка: маленький духовный патриотический подъем населения, каждый желает вести войну руками чужих детей, а потому эти войны нередко оборачиваются большими катастрофами для стран-инициаторов.
Все сидевшие в машине как бы вырвались из этой тяжкой политической атмосферы только тогда, когда милицейский газик резко затормозил: на проезжую часть дороги откуда ни возьмись выскочил теленок, который, подняв хвост, проверял свои скоростные качества, оказалось, рядышком, слева от дороги, на лугу паслось небольшое стадо, и старик-пастух, бранясь на чем свет стоит, размахивая плеткой, семенил к дороге за теленком. И когда он поравнялся с машиной, Шарафетдинов спросил его:
Отец, вы из Башутино?
А как же, мил человек. Чай стадо-то оттудова.
Новые русские там у вас в деревне поселились?
Поселились, мил человек, поселились. Новые они или старые, тотому Богу известно. Но то, что это жулье, это всем известно. Старик остановил взор на Шарафетдинове, видимо, принимая его за старшего, и, потупившись, спросил:
Закурить, мил человек, не найдется?
Найдется, найдется, ответил за него Раисов, зная, что тот не курит. Он достал сигарету, раскурил ее и передал пастуху.
Старик жадно затянулся и сказал:
Вот ведь даже случайные, можно сказать, люди и то уважили мою просьбу. Не то, что мой сосед, отгрохавший дворец. У того зимой снега не выпросишь. Давеча забежала к нему моя клушка, дак, мил человек, он эту курицу распотрошили в чугунок. А мне его жинка, хабалка, на мою просьбу отдать курицу-то, нагло заявила: «Нам чужого не надо, нам своего наворованного хватает». Вот они ноне какие, эти «новые русские» наши.
Пастух погасил сигарету и аккуратно положил ее в пустой портсигар:
Ужо докурю. Покупать-то ноне не на что. Пенсию-то давно уж не выдавали, с февраля зарплату тем паче не видывал. Вот такие дела
Отец, Гирзавова, случаем, не знаешь? спросил лейтенант Раисов. Он из новых
А как же. Знаю. Хороший человек. Вот он единственный, на кого нельзя грешить. Всегда подсобит
На вопросы старик отвечал охотно. И неожиданно многое прояснил: где стоит дом Гирзавова, с кем живет, когда поселился. И что зовут его не Марат, а Мурат. За последние месяцы никто к нему не приезжал. Живет скромно. Часто уезжает в экспедиции. По образованию он геолог.
Через несколько минут искатели подъехали к дому Гирзавова. То был одноэтажный кирпичный дом, который соответствовал по размерам даже требованиям коммунистических законовне более шестидесяти квадратных метров. Сам хозяин был дома. Высокий приветливый мужчина средних лет представился:
Гирзавов Мурат Фердинандович, и подал свой паспорт, словно только и ждал работников правоохранительных органов.
На вопросы отвечал спокойно, немногословно. В дом вбежал водитель милицейского газика.
Товарищ следователь, обратился он к Шарафетдинову, вас к телефону
Звонили из горпрокуратуры. Туда пришла телеграмма за подписью прокурора Казани Нафиева, в которой подтверждался факт приведения смертного приговора в отношении Марата Гирзавова!
Значит, этот живой Гирзавов, не бандит, сбежавший от правосудия, от справедливой кары, а кто-то другой! Но кто? И кем он приходится Дмитрию Ковалеву, ради которого они сюда приехали?
На все эти вопросы хозяин дома ответил предельно кратко. С осужденным Маратом Гирзавовым они братья-близнецы. С детства не ладили с ним. После школы пути их разошлись: онв колонию для несовершеннолетних, сам же Мурат пошел в горный институт. С тех пор с ним не виделись. «Через бедового братика у меня с детства одни неприятности. Вот и теперь неприятности. Можно сказать, из могилы меня достает, горько посетовал Мурат Гирзавов. Я этим типам объясняю что к чему, а они и слушать не хотят, требуют заплатить долги за брата».
Ковалевы, что живут в Казанидесятая вода на киселе, очень дальние родственники. Позавчера приехал Димка. Случайно застал в квартире. Поселился на садовом участке. Это недалеко от Малышева.
А где он еще может быть? поинтересовался Шарафетдинов.
А что, его там нет? вопросом на вопрос с беспокойством ответил Мурат. Неужели дом
Да, сожгли подтвердил следователь догадку хозяина. Но Ковалев сумел спастись
Мурат Гирзавов встал, нервно постучал пальцами по столу и сказал:
Они и меня теперь достанут
Не достанут, твердо заявил Раисов. Мы их гребешком закона попричесали.
Помолчали.
Димка собирался в Караваево, к знакомой аспирантке из сельхозинститута
Через два часа они уже были в Караваево. В отделе аспирантуры получили список аспирантов и их адреса. Решили проверить тех женщин, которые проживали в общежитии. Но молодых аспиранток, знавших Дмитрия Ковалева, там не установили. Подозреваемого нашли у аспирантки, снимавшей однокомнатную квартиру. Его вытащили тепленького, безмятежно спавшего с замужней женщиной, супруг которой отбывал срочную службу в армии.
Шарафетдинова удивило бесстыдство и циничность молодой женщины. Та потребовала, когда узнала, зачем пришли пинкертоны, чтобы они удалились хотя бы на часок, ибо, по ее словам, «с утречка еще не перепихнулась с Митькой». Видя недоуменные лица, Вика (так она назвалась) сказала: «Вы не думайте, что я какая-нибудь такая Я девушка, можно сказать, еще не целованная. Потому и одолевает жажда после рождения моей дочери».
Глядя на эту реликтовую женщину, Шарафетдинов подумал: «Во взаимоотношениях мужчин и женщин больше обмана, чем между мужчинами, ибо во втором случае каждый заблуждается меньше, то есть обманывает самого себя; к тому же последствия обмана здесь более чреватые, нежели в первом случае».
А Вика, как бы разъясняя суть взаимоотношений мужчин и женщин в браке, невозмутимо продолжала: «Один большой ученый-мыслитель вывел правильную формулу-закон: Внебрачная связь мужа или жены по любвипорыв страждущего сердца, а без любвиразврат. Но я каждый раз влюбляюсь в разных мужиков если не до трахания, то уж обязательно всегда во время этого богоугодного процесса. Я всегда, стало быть, страждущая. А по святым книгам (она перекрестилась) страждущиевне греха. Так что я всегда чиста душой и телом. Не случайно же я тащусь от духовной музыки».
В это время Ковалев медленно, трясущимися, как у пьяницы, руками напяливал свои штаны и рубашку, от страха плохо понимая, о чем распространяется эта ненасытная гетера от науки, что несут ее греховные уста, которые он недавно целовал.
Через несколько минут они уже все молча усаживались в машину. В полдень того же дня начали допрос Ковалева. Но тот упорно отрицал всякую причастность к убийствам в Республиканском узле спецсвязи Татарстана.
Вот и получилось, что казанские детективы гонялись сначала за Маратом Гирзавовым, а он оказался призраком: давно как великий грешник в аду на сковороде жарится. Да еще если верить Ковалеву, что он честный малый, то и тут вроде как за тенью преступника носились. Утешало их одно: защитили от бандитов честного человека, брата осужденного.
Ковалева, конечно, не отпустили, слишком уж много было нестыковок в его объяснениях собственных поступков. Да и косвенные улики, как гири, тянули вниз в яму преступления, совершенного в узле спецсвязи.
Глава VУбийцу назвал десятый мертвец
Смерть детей обычно рождает, хотя бы на некоторое время, живых мертвецов, имя которыхродители.
Пока следователь прокуратуры Шарафетдинов и лейтенант милиции Раисов искали концы в запутанном клубке упоминаемого преступления в Костроме, прокурор Казани Сайфихан Нафиев распутывал его с другой стороны. Шел, как говорится, своим путем.
Изучая материалы судебных экспертиз, он обратил внимание на одну закономерность: убийца каждый раз вонзал нож своим жертвам в спину. При чем тем мужчинам, с кем, судя по всему, распивал водку. Раны нанесены одним ножом. А вот женщин, работниц спецсвязи, убивал из пистолета. Это окончательно укрепило его в своем убеждении, которое начало складываться при осмотре места происшествия, что жертвы ранее знали его! Но если убийцу знало несколько человек из одной закрытой по режиму организации, значит, он ранее там работал! Иначе сотрудники узла спецсвязи его не пустили бы. Это первое. А второене сели бы с ним распивать водку. И убийца в здании спецсвязи был один! С незнакомым человеком его туда не пустили бы. А такая попытка пойти в режимное учреждение с незнакомцем могла насторожить дежуривших там работников и сорвать планы убийцы. Преступник конечно же это понимал.
Все эти мысли у Нафиева прокручивались в голове не раз и не два. К этим выводам он приходил, как бы глядя на это дело с разных сторон. Он чувствовал, что идет верной дорогой в расследовании этого дела
В это же время руководство республиканской прокуратуры, возбудив уголовное дело по факту убийства в здании узла спецсвязи, увлеклось теоретическими разработками различных версий, причем не выходя, в отличие от Нафиева, из своих служебных кабинетов. Подобные версии, слабо увязанные с конкретными фактами и деталями совершенного преступления, могли больше претендовать на абстрактно-схоластические теории средневековых теологов, нежели на практические документы, помогающие найти путь к истине.
Совершенное злодеяние в здании спецсвязи потрясло весь город. Подобных преступлений не помнили и старожилы правоохранительных органов. Оно занозой сидело в сердце Сайфихана Нафиева. Ведь у погибших остались не только дети, но и родители. А смерть детей для родителейэто намного тяжелее, хуже собственной смерти. Это ад, поселяющийся в сердце матери и отца, страшный огонь которого жгет от волос до ногтей каждую минуту, каждый час, днем и ночью, изо дня в день и так целые годы, пока душа не обуглится, не покроется пеплом безысходной усталости и тоски.
Сопереживание прокурора Нафиева несчастным людям, пострадавшим от преступления, постоянно замечали его близкие и, конечно же, любимая жена Гельсиня. Она уже с порога определяла состояние своего мужа: как прошел очередной тяжкий прокурорский рабочий день. Для Сайфихана Хабибулловича она была всеми врачом души, и верным помощником, и нежной матерью его детей, и любимой женщиной. Она сумела создать дома такую атмосферу, такое тепло, что вся усталость, как ледяной панцирь, тут же таяла на глазах семьи. И так на протяжении более четверти века совместной жизни. Гельсиня заполнила его всего нежным светом и жизнетворной энергией с первого дня их встречи в деревне Мунчали, что в Дрожжановском районе.
Она ждала его, пока он, Сайфихан, служил целых три года в армии. Будучи учительницей Гельсиня вышла за него замуж, когда он работал комбайнером. И все, что он делал, к чему стремился, во всем была ее заслуга. Она его вдохновляла, а когда у него не оставалось сил преодолеть большие невзгоды, трудности, которые то и дело подбрасывала жизнь, Сайфихан черпал силы у нее, у детей. Они пробуждали в нем второе дыхание, когда казалось, вот-вот он упадет на пути к цели. Но и он, как любящий муж и отец отвечал им тем же. Помнится, когда она ждала ребенка и ей захотелось мандарин, Сайфихан вечером после работы помчался на аэродром, долетел до Москвы, купил целую сумку цитрусовых и уже на следующий день вернулся домой.
Вообще отношения между ними вмещались в рамки представления друг о друге, которые можно выразить так: если человек обладает умом, пленительным обликом, а чистота души сочетается с талантом ее выражения во вне, также как и мысли, то трудно поверить, что это земное существо, а не божественное создание; подобные люди чаще всего встречаются при одном условии когда они влюбляются.
С искренним участием Нафиев относился и к своим друзьям. Переживал за них, за работу, за будущее своего края, как переживала и его супруга. Хотя понимал: кто взваливает на себя одновременно груз прошлых печалей, неприятности и суету сегодняшнего дня, а также ожидающие тяжести забот и ударов будущего, тот как неопытный путник, отправившийся в дальнюю дорогу и наваливший на себя непомерные мешки, чемоданы и баулы, быстро выбивается из сил и не достигнет цели, в лучшем случае, а в худшемпогибнет. Но это не пугало Сайфихана Нафиева, и он как прокурор прекрасно понимал, что борьба с преступностью во многом зависит от духовности населения, всего народа. Он четко представлял, что духовность народаэто ни что иное, как господство в обществе духа добродетели, сострадания и милосердия, человеколюбивых идей и общечеловеческой нравственности, чести и совести, но не господство пьяной прочувственности и воровской сентиментальности, расхристанности души неудачников-бездельников и отсутствие чувства меры в религиозности, анархии и хаоса в мировоззрении на общечеловеческие ценности.
Конечно, преступность и борьба с ней зависит и (главным образом) от уровня благосостояния народа, и нравственности политиков, оседлавших, как собственных коней, государственную власть. В условиях царствования безнравственных политиков особенно трудно блюсти прокурору исполнение законов. Власть всегда оказывается гибельной пилой, кромсающей тело государства и судьбы целых народов, если ее зубьями-правителями являются фанатичные диктаторы-вожди, вселенские монстры-убийцы, невежественные реформаторы-недоумки, тщеславные паханы-паяцы, идеолого-припадочные сумасброды и авантюристы, оголтелые демагоги или профессиональные лжецы и прочие временщики, проклятые народом и историей.
Из всех стран мира всех больше зубьев из этой роковой пилы прошлось по телу России и Татарстана.
И не учитывать законы политики в неправовом государстве, то есть где правит не закон, обязательный для всех, а чиновник и политик, было бы опрометчиво, неразумно, ибо в их действиях часто кроются корни преступлений. Эти законы прокурор Нафиев всегда хорошо представлял. Ведь в политике, как в шахматах, господствуют три основных закона: бесконечные комбинационные интриги фигур, стоящих на противоположных позициях; все действующие фигуры, даже одного лагеря, не тяготеют к дружбе; мелкие фигуры жертвуются ради крупных (важных) фигур.
Конечно, в тяжком преступлении в здании узла спецсвязи не просматривается рука какого-либо конкретного политика. Но появление дикого нецивилизованного рынка, резкой поляризации общества на супербогатых и бедных, и разгул анархии и преступностидетище неразумных и коррумпированных политиковсоздали косвенные условия для широкой торговли оружием, а это в свою очередь толкнуло преступника любым путем завладеть в узле спецсвязи 66 пистолетами и большим числом патронов к ним, чтобы за счет этого обогатиться. Но, как известно, преступник, завладев оружием, не смог его увезти. Довольствовался лишь одним пистолетом Макарова. Нафиев дал указание о розыске этого оружия.
«Всем гор-, райотделам милиции Республики Татарстан. Разыскивается пистолет Макарова ПМГХ 5101, похищенный опасным преступником из Республиканского узла спецсвязи. При обнаружении указанного оружия немедленно сообщить в МВД Татарстана».
Но за время, прошедшее с момента убийства работников спецсвязи, сообщений об обнаружении этого пистолета не поступило. Найди это оружиеи легче было бы выйти на убийцу.
Когда Нафиеву представили список всех уволившихся из узла спецсвязи за последний год, он обратил особое внимание на мужчин, которые проработали непродолжительное время. Ибо трудно было представить, что мужчина, ушедший на пенсию или проработавший с десяток лет, вдруг решил убить ради призрачных перспектив своих товарищей, проработавших с ним бок о бок столько времени! Женщин он вообще исключил. Не могла женщина сначала распивать спиртное с мужчинами, а затем одному за другим вонзать нож в спину, для верности пристреливая каждого из них. Тем более, что уволившиеся женщины, судя по характеристикам, благопристойные матери и жены. Тем не менее список подозреваемых составил десять человек.
Кто из этих десяти мужчин преступник? ответить было трудно. Нужны были неоспоримые доказательства. Проводить у них обыски не было смысла. Ведь единственное доказательство причастности того или иного лица к этому преступлению было оружие, похищенное из узла спецсвязи. И, конечно же, преступник ни за что не будет хранить пистолет у себя дома. И обыски подобного рода ничего не дадут. Остается одно: допросить потерпевшую Фарзиеву. Но она находилась в реанимации и не приходила в сознание. К тому же врачи дали заключение: из-за тяжелой раны в области шеи и голосовых связок Фарзиева в ближайшие недели говорить не сможет.