Лоренцо, тебе необходимо проверить всё и возьми этот бокал, нужно выявить, что это был за яд.
Он сказал это так, будто это покоится на кровати не его мёртвая невеста, а совершенно безразличный ему человек. Бездушный. В это время его брат Антонио стоял возле сломанной двери.
Хорошо, босс, будет сделано, сказал доктор.
Он незамедлительно начал свою работу. Я не сдвинулась с места. Мне не нравилось, что эти люди находятся с телом моей сестры, мне хотелось закрыть её от всех. Когда док закончил свою работу, он кивнул своему боссу и Антонио повёл доктора вниз. Мы остались возле моей сестры вдвоём.
Микеле подошёл ближе ко мне, так что я немного съёжилась от его близкого присутствия.
Изабелла, есть то, что бы ты хотела мне рассказать? спросил он, смотря в мои опухшие от слёз глаза.
Я отрицательно покачала головой.
Ты уверена? Я могу помочь.
Но я знала, что последний, кто сможет мне помочь, так это он.
Уверена, ответила я хриплым от слёз и бессилия голосом.
Хорошо, сейчас я тебя оставлю, но нам всё равно придётся поговорить.
Он вышел из комнаты. Он это так сказал, будто знал, что есть тайна между мной и сестрой. Неужели он что-то знает об Алессио? Нет, не может быть, знали только я и сестра. Я ни за что не скажу ему, я сама разберусь с этим ублюдком. Это мой долг перед сестрой.
Я не помню, сколько просидела возле тела моей любимой сестры-двойняшки, укачивая и баюкая свою боль, словно младенца, но когда пришли за мной, я уже, казалось, начала терять сознание от выплаканных слёз и горя. Я поцеловала сестру в холодную щёку на прощание, осознавая, что моя жизнь не будет прежней и я тоже не буду прежней, с уходом сестры ушла и моя невинность.
Микеле, тот же день
Когда мы собрались с отцом и братьями в кабинете для обсуждения нескольких дел, связанных с расширением поставок за границей, у отца зазвонил телефон.
Витторио звонит, сказал отец, смотря на экран. Слушаю, ответил отец, и я увидел, как его мышца на лице дёрнулась, а в глазах появилось удивление.
Отец? произнёс я, но он продолжал говорить.
Мне очень жаль, Витторио, соболезную. Мы скоро будем выезжать, дождитесь нас, Лоренцо прибудет с нами.
После упоминания имени нашего доктора стало всё ясно. Отец положил трубку.
Кто? спросил я.
Патриция, она мертва, скорее всего это был суицид.
Ничего себе поворот, среагировал Данте.
Я абсолютно ничего не почувствовал из-за её смерти. Патриция мне не была интересна, но она была моей и моей семьи, она принадлежала нам, и мы должны разобраться с этим. В мире умирало сотни людей, я и сам не чувствовал ничего, когда почти каждый день убивал, наоборот, я получал удовольствие от всаживания холодного металла в кожу ублюдков, любил забивать до смерти и калечить наших противников. Но Патриция была моей будущей женой, и то, что она совершила самоубийство, могло доставить мне много хлопот.
Хорошо, отец, мы разберёмся, наконец сказал я.
Он кивнул, похоже, это действительно его расстроило, его лицо было бледным.
Сейчас необходимо поехать к ним, принести соболезнование и прояснить, в чём дело, а я останусь здесь.
Он посмотрел на меня, и я кивнул, понимая.
Мы с Антонио сели в машину и поехали за нашим доктором из Общества, пока Данте и Рик пошли тренироваться.
Ты был прав, Микеле, когда говорил, что здесь дело нечисто, сказал Антонио, поджигая сигарету.
Я всегда прав, Антонио.
Чёрт, почему эта девчонка покончила с собой, неужели из-за предстоящего слияния с нашей семьёй?
Сомневаюсь. Как я и говорил, между сёстрами есть какой-то секрет, это дало свои плоды.
Думаю, не составит труда расколоть её сестру.
Я займусь этим, сказал я. Возможно, не сразу, но она расколется, она девушка, а значит, слаба и раздавлена, но непременно она заговорит.
А как же быть с женитьбой? Наверняка старик Витторио уже подумывает предложить свою вторую дочь взамен старшей. По нашему закону, он теперь ещё больше должен нам.
Так и будет. Как только он похоронит дочь, предложит вторую.
Ты согласишься? спросил Антонио.
Я не скрывал от тебя, что вторая дочь мне больше по вкусу, сказал я. Но и смерть первойэто моя ответственность, она была молода.
Хорошо, тогда нам остаётся узнать причину кончины.
Мы приехали в дом семьи Герра, по пути захватив нашего дока Лоренцо. Это он множество раз зашивал мои смертельные раны и раны моих братьев, а ранее и отца, он также знал о болезни отца и лечил его. Около дома нас встретил Витторио, на нём не было лица. Рядом с ним стояли пара охранников, один из нихохранник Патриции и Беллы. Он не справился с заданием охранять девочек, почему его ещё никто не убил?
Витторио, соболезную. Мы вошли, и я похлопал его по плечу.
Спасибо, Микеле, они наверху, сказал он. Я знаю, что вы должны попросить своего доктора осмотреть всё.
Того требует наш закон, Витторио, ничего личного.
Конечно, пробормотал он мрачно.
Мы поднялись наверх и зашли в комнату, дверь была сломана.
На кровати лежала красивая Патриция, её белокурые волосы ниспадали на прекрасное холодное лицо, которое покоилось в объятиях смерти. Эта картина была одинаково прекрасна и печальна, такая холодная и обманчивая тишина.
Я обратил внимание на её сестру: она держала руку Патриции и целовала её. Она перевела взгляд на меня, и я увидел дикую печаль в этих больших глазах. Было видно, что она не хочет, чтобы мы беспокоили её, будто ей тошно оттого, что мы стоим рядом, и я мог это понять.
Лоренцо, тебе необходимо проверить всё и возьми этот бокал, нужно выявить, что это был за яд.
Хорошо, босс, сказал доктор и прошёл к бокалу. Он сначала осмотрел его, а потом положил в специальный пакет, чтобы взять на анализ.
Я подошёл ближе к ней после того, как все вышли. Она побледнела.
Изабелла, есть то, что бы ты хотела мне рассказать? Я смотрел в её опухшие от слёз глаза.
Она покачала головой.
Ты уверена? Я могу помочь.
Уверена, ответила она, опуская глаза. Признак лжи.
Хорошо, сейчас я тебя оставлю, но нам всё равно придётся поговорить.
Я вышел из комнаты и пошёл вниз, где док разговаривал с Витторио и Антонио.
Витторио, нам пора ехать, сказал я более грубо, чем хотел. Ещё раз примите наши соболезнования. Всё, что от нас требуется, мы выполним. Похороны состоятся завтра?
Да, завтра. Хорошо, Микеле, спасибо, сказал он растерянно.
Мы с Антонио завезли дока к нему домой, неподалёку от лаборатории. Заодно проверим товар. Спустя время мы подъехали к старому обшарпанному зданию недалеко от центра Милана и спустились в лабораторию. Девушки топлес работали, расфасовывая товар. Все работающие на нас женщины были или нуждающимися, или нелегалами, они зарабатывали хорошие деньги и были под нашей защитой. Кров, еда, деньги и защитаэто то, что мы предоставляли нашим людям сполна.
Сеньор Микеле, сеньор Антонио. Здравствуйте. К нам подошёл Сальваторе.
Как идут дела, Сальваторе?
Всё отлично, босс, товар получился высшего качества, как и говорили.
Меньше слов, больше дела, сказал Тони.
Конечно, я хочу вам показать, воодушевлённо произнёс он.
Принеси в кабинет, через пять минут.
Конечно, босс. Он удалился.
Мы с Тони зашли в наш кабинет, и я налил нам по виски, чувствуя неизбежную потребность в алкоголе.
Док сказал, что это действительно был суицид.
Это так, кивнул я. Она покончила с жизнью, обретая вечную свободу для своей души, это был не самый плохой выбор для неё, задумчиво произнёс я. Скорей всего у неё была болезненная любовь, при слове «любовь» я скривил лицо, либо ещё какая-то романтическая херня.
Наверняка это так, сказал Тони. Ты не хочешь узнать, кто это? Среди нас есть предатель, тот, кто не соблюдает наши законы. Он должен быть наказан, сказал Тони, играя ножом в руках.
Я узнаю, Тони.
В двери постучали, это был Сальваторе.
Босс, я могу войти? спросил он.
Да, проходи, сказал громко я.
Он зашёл в кабинет с подносом и белым порошком.
Это тот самый новый элитный товар, о котором я вам говорил, босс.
Неси сюда, сказал Тони.
Я кивнул Тони, и он поднёс его к носу, втягивая. Мы не употребляли то дерьмо, которым торгуем и которое производим, но пробовать для качества мы были должны. После второй ноздри Тони закрыл глаза, встал и потянулся.
Да ты сукин долбаный сын, сказал он, широко улыбаясь своей фирменной улыбкой. Это чёртова чума, Микеле, ты должен попробовать.
Сальваторе выжидающе притаился. Я также втянул немного белого дерьма. Товар высшего качества, это было что-то потрясающее по меркам наркотиков. Высший сорт, элита.
Этот товар действительно заслуживает похвалы.
Спасибо, босс, я рад, что не подвёл.
Если так будет идти дальше, ты быстро вырастешь, сказал я, и его глаза ещё больше заблестели.
Когда мы отправляем контейнеры из порта Джоя Тауро в место назначения?
Через три дня, босс, сказал он.
Тони, ты контролируешь это.
Конечно, Микеле, кивнул он.
Это наш порт, мы заправляем им, никакая полиция нам не помеха, эти ублюдки на нашем дерьме.
Хорошо, теперь надо поехать и потренировать Данте с Рикардо. Джованни, ты можешь идти.
Хорошо, босс, кивнул он и удалился.
Когда мы шли на выход, ко мне подошла девушка по имени Лучия. Она работала у нас уже второй год. Ей было всего двадцать, но она была вынуждена работать здесь, так как её родители-наркоманы умерли от передоза, оставив на неё свои долги и маленького брата. Какая ирония, теперь она зарабатывает на жизнь, фасуя кокаин.
Сеньор Микеле, можно спросить вас? сказала она и опустила глаза в пол.
Лучия была не похожа на тех девушек, которые на нас работали, слишком молода и красива, но не шлюха, поэтому я не отправил её работать в один из наших борделей или стриптиз-клубов, иначе её превратили бы в жалкое зрелище. Хотя её данные говорил о том, что она будет востребована и принесёт хорошие деньги.
Конечно, что ты хотела? Говори скорее, у меня мало времени. Я посмотрел на часы.
Прошу прощения, сеньор. Она мельком взглянула на Антонио, который медленно раздевал её глазами, явно давая ей почувствовать дискомфорт. Моему брату можно всё, стоит лишь захотеть, и мир будет возле его ног. Мы братья.
Моему младшему брату нужно готовиться к школе, неуверенно начала она, но у меня не хватает денег. Понимаете, аренда слишком дорогая, она покраснела при этих словах. Перевезти брата в более плохое место я не могу, он ещё маленький, я не хочу, чтобы он видел, как бывает.
Ближе к делу, Лучия.
Я хотела попросить аванс для учёбы брата, она подняла большие голубые глаза и добавила: Я всё отработаю, клянусь.
Я посмотрел на неё сверху вниз. Она еле доставала нам с братом до груди и была худой. Я знал, эта девочка хорошо работала.
Пойди в кассу, Дженаро выдаст тебе деньги на учёбу, и Лучия, считай, это подарок твоему брату на первый год школы за твою хорошую работу.
Она подняла свои глаза, и на них появились слёзы.
Спасибо, обещаю, я буду работать вдвое больше.
Ты и так хорошо работаешь, Лучия, не надо перенапрягаться. Ты верна нам, и мы помогаем своим людям.
Ещё раз большое спасибо, сказала она и посмотрела на Антонио.
Иди работай, Лучия, смена ещё не закончена, сказал я.
Мы сели в машину, и я чувствовал, как Антонио пялится на меня.
Полагаю, ты растроган, Антонио, пошутил я.
Ты, конечно, психопат и жестокий ублюдок, Микеле, сказал он и сделал паузу, но то, как ты помогаешь нашим людям, заставляет чертовски гордиться, что ты мой брат.
Хватит этих нежностей, Антонио, или я поеду один.
У меня есть идея получше. Что скажешь, если мы поедем и надерём задницу нашим младшим засранцам, сказал Тони смеясь.
Я бы не отказался надрать их ленивые задницы.
Мы подъехали в наш боксёрский клуб, где тренируются профессиональные спортсмены. Мы открыли этот клуб под названием «Нокаут» пять лет назад, и он пользуется большим успехом среди молодых спортсменов. Новое поколение. Новая кровь. Почти все так или иначе принадлежали нашему Обществу. На входе в ресепшен висела огромная фотография Данте как чемпиона в боях без правил. Этот самовлюблённый ублюдок сам заказал этот портрет для себя.
Мы зашли с братом в наш отдельный зал и ринг, где Данте уже надирал, по всей видимости, задницу Рикардо. Мы переоделись в спортивные штаны и были готовы потренироваться.
Рикардо, Данте, хватит обниматься, кто хочет сразиться со мной? сказал я командным тоном, но с намёком на веселье.
Давай, я, заулыбался Данте, мне уже надоело колотить Рикардо как кусок бесполезного мяса.
Он повернулся ко мне, и Рик, воспользовавшись моментом, ударил Данте в бок. Данте притворно застонал от неожиданности и, развернувшись, атаковал его правой. Рикардо свалился на пол. Данте прижал его своей ногой к полу.
Ах ты маленький засранец, это нечестно, сказал он с улыбкой от Морелло.
Эй, это же бои без правил, сказал Рик задыхаясь.
Прекращайте уже ваши заигрывания и дайте нам нормально потренироваться.
Данте протянул руку Рику, и он схватил её улыбаясь.
Я забрался на ринг и поманил Рикардо к себе.
Давай я покажу тебе пару приёмов, которые ты можешь использовать против Данте в следующий раз.
Давай-давай, Рик, крикнул Данте, возможно, в следующий раз ты не будешь жульничать.
Глава 4
Изабелла
Я сидела в церкви со своей семьёй, где отпевали сестру. На матери не было лица, отец и брат держались как настоящие мужчины, сестричка прижалась ко мне, ища успокоения.
Сестре там будет хорошо? вдруг спросила она, и у меня сжалось сердце.
Ох, если бы я знала Но не смогла ещё больше расстроить сестрёнку.
Конечно, Адриана, там лучше, чем здесь, ангелы забрали её к себе.
Мы увидим её ещё раз? спросила она, и её прекрасные зелёные глаза были в точности, как у сестры, маленькая копия Патриции.
Да, мы обязательно все встретимся там. Я поцеловала её в лоб.
Семья так много значит в нашем мире, но настоящей семьёй для меня всегда являлась именно Патриция. Мой отец всегда был занят делами организации, мама всегда была занята собой или Адрианой. Рафаэлелюбимец семьи, он мальчик, но он так же всегда тянулся ко мне.
Вся семья Морелло присутствовала здесь. Они все сидели справа от нас, выглядя великолепно в своих чёрных одеяниях, с холодными масками вместо обычных человеческих лиц. Присутствовало много почётных членов организации, все пришли проститься с Патрицией и отдать дань уважения моему отцу. Был также брат моего отца, дядя Альфредо. С ним прибыла и моя двоюродная сестра София, наша ровесница. Она потеряла мать, когда была маленькаятётю Мансуэллу унесла неизлечимая болезнь, поэтому София понимала чувство потери. Вскоре дядя Альфредо женился второй раз, и у него родился долгожданный сын Доменико, а София осталась одинокой. Мы с ней были в хороших отношениях и всегда проводили каникулы вместе, она была нашей хорошей подругой.
София подошла и обняла меня.
Ты всегда можешь мне позвонить и поговорить, Белла. Она была бледной, но это хорошо контрастировало с её от природы чёрными волосами, медовыми глазами и длинными чёрными ресницами, которые красиво завивались на концах.
Я знаю, Софи, спасибо. Я позвоню тебе, и мы увидимся, мне необходимо с кем-то говорить.
Конечно, дорогая, я буду ждать. Она ещё раз обняла меня и пошла к отцу и мачехе.
За что мне всегда нравилась моя кузина, так это за чувство такта и совершенную ненавязчивость.
После церкви настало самое ужасное время, время погребения. Когда я прощалась с сестрой, я была уже под успокоительными, которые дала мне мама, иначе я бы не смогла её отпустить. Это самый тяжёлый момент в моей жизни, больше я не хочу никого терять. Мама рыдала возле гроба, первый раз в жизни ей было неважно, как она выглядит на публике.
Позже, когда мы приехали домой, некоторые самые близкие приехали помянуть Патрицию. Я не выдержала и ушла в комнату к сестре. Открыв все окна, я легла на её постель, где ещё был запах её любимого фруктового шампуня и волос. Слёзы отчаяния и боли не давали мне покоя, не знаю, сколько прошло времени, но я уснула. Меня разбудила мать, которая гладила меня по волосам, прежде она так никогда не делала.
Белла, вставай, иди к себе, ты совсем замёрзла. Зачем ты открыла окна?
Мама, может, душа Патриции придёт попрощаться, сказала я.
О Белла, тебе надо смириться с её смертью, иначе ты не сможешь жить дальше. Я сама до сих пор не верю, но мне надо заботиться о вашей младшей сестре, дорогая. Если ты что-то знаешь, почему моя дочка поступила так с собой, расскажи мне, я имею право знать.