Час назад под селом Дубки совершено нападение на шофера грузовой автомашины, который остановился у реки, чтобы залить воду в радиатор. Бандиты ударили его в спину, свалив в воду, а сами сели в автомашину и скрылись. На место происшествия выехали: следователь районной прокуратуры, прокурор и сотрудники уголовного розыска.
Ивану Михайловичу довелось остаться, а я с Бортниковым уехал на место происшествия.
Когда мы приехали, осмотр уже заканчивался. Следователь Рябчик коротко доложил обстоятельства дела.
Шофер в тяжелом состоянии доставлен в больницу. На месте происшествия, кроме ведра, которым водитель хотел зачерпнуть воды, ничего не обнаружено.
Виктор Михайлович, переговорив с оперативниками, уехал в село, чтобы организовать розыск преступников по горячим следам, а я решил еще раз осмотреть место. Присматриваясь ко всему вокруг, подошел туда, где лежал потерпевший. Изучая каждую примятую травинку вокруг, я почти у самой воды обратил внимание на еле заметный след обуви.
«След каблука женской туфли, определил я. Значит, при нападении на шофера присутствовала женщина».
«Кое-что для начала есть!»обрадовался я своему открытию и тут же принялся обрабатывать след: бережно очистил его от травы, вымокал промокашкой воду, приготовил гипсовый раствор. Через полчаса слепок был готов. По нему я определил: каблук правой женской туфли тридцать восьмого размера. Самое же важное заключалось в том, что на слепке была видна приметаслед от набойки, прибитой тремя гвоздиками и шурупом. Головки их были на треть истертыми.
А я ведь тоже заметил этот след, но не обратил на него внимания, виновато потупился следователь Рябчик.
Когда мы вернулись в Дубковский сельсовет, Виктор Михайлович встретил нас новым известием: в селе Томаковке банда ограбила магазин. Туда уже выехала оперативная группа из области.
Я предложил Виктору Михайловичу немедленно ехать туда, чтобы успеть раньше оперативников осмотреть место преступления и найти следы.
Виктор Михайлович согласился, и мы уехали.
Тридцать километров дороги одолели быстро, опергруппы еще не было, и мы с Виктором Михайловичем немедленно приступили к осмотру магазина.
В помещении царил хаос. Ящики с посудой опрокинуты, тюки дешевой ткани разбросаны по полу. Бандиты разбили керосиновую лампу и облили керосином стойки и пол.
«Готовились поджечь все, да сторож помешал», подумал я. У самого порога на двери я обнаружил капли крови.
«Кто-то из преступников порезал руку», мелькнула у меня мысль, и я взял эту кровь, чтобы специалисты могли определить ее группу.
Очень важной уликой были следы, оставленные на стенке деревянной веранды. Очевидно, погружая на машину вещи, преступники в тесноте ободрали краску на дереве. По-видимому, веранду красили трижды: сначала белой, потом голубой и зеленой краской. Кое-где на полу я увидел осыпавшуюся краску и подумал: «А ведь она могла прилипнуть и к подошвам обуви преступников, и даже могла попасть внутрь обуви».
У самой веранды мы обнаружили много-много колючек чертополоха. Нигде поблизости от магазина зарослей чертополоха не было. Значит, их занесли сюда бандиты.
Взяли мы образцы красок, а также выпилили кусок доски в том месте, где отпечатались следы обуви преступников.
Когда прибыла опергруппа из области, я доложил им о результатах работы, и все были довольны таким началом.
К этому времени с нашим поручением справился председатель сельсовета Слезно и явился к нам с интересными сведениями: у гражданки Заскоки несколько дней тому назад сняла квартиру женщина, которая назвалась Екатериной Сергеевной и сказала, что она новая учительница в их школе. Из вещей имела при себе большой чемодан и корзину. Молодая блондинка с крашеными бровями. Модно одета. Вчера к ней приезжал военный на мотоцикле. После обеда он куда-то уехал. Вечером и она уехала. Вернулась ночью. Сегодня утром снова к ней приехал тот военный и забрал ее с вещами. Хозяйка всполошилась, пошла к директору школы, но тот ответил, что никакой новой учительницы у них нет и не было. Тогда Заскока и обратилась к председателю.
Все это Слезко выпалил одним духом, потом подумал немного и добавил:
Заскока говорила мне еще о том, что как будто ее квартирантка и этот военный делали себе какие-то уколы.
Сообщение председателя было ошеломляющим. Женщина и военный. Значит, и МТС, и аптека, и магазины дело их рук.
Немедленно поехали к Заскоке с обыском.
В комнате, где жила квартирантка, нашли таблетки апикодина, ампулы из-под морфия и промедола. Интуиция подсказывала мне: что-то должно быть еще. И я не уходил из комнаты. Рылся в постели, обшарил все углы. Как обычно в таких случаях, я пользовался лупой. Ползал по земляному полу, устланному соломой, присматриваясь к каждой соринке.
Краска! Вот она! почти выкрикнул я на радостях.
Да, это были микроскопические частички трехслойной краски, подобные тем краскам, которыми выкрашена веранда магазина. Среди соломы нашли мы и колючки чертополоха.
Перебрав всю подстилку по соломинке, мы нашли еще и бумажку, скатанную в трубочку. Развернули.
Тайнопись! воскликнул Виктор Михайлович и тут же прочитал:«Зинуля! Я в Вятлаге. Готовлюсь дать тягу Срочно привези военную форму моего размера, погоны сержанта внутренних войск Забери в тайнике паспорт и военный билет Дворецкого. Не забудь и мессер. Адрес назовет податель письма». Листик не был исписан, дальшечистое поле.
Посмотрите лучше! подал я лупу Бортникову.
Он тут же поднял несколько соломин, сжег их, собрал пепел и стал тереть им по чистому полю бумажки. Ожили буквы, слова
Виктор Михайлович стал читать дальше:
«Есть знакомый надзиратель Он тебе поможет. Запомни пароль: Вы продаете беличьи шкурки? Он ответит: Откуда они у меня? Я не охотник. После этого оставь ему вещи и уезжай. Адрес его запомни. Не записывай! Уплати ему тысячу. Письмо обязательно уничтожь».
Ну и конспирация! Почему же она не порвала письмо? удивился кто-то из опергруппы.
Женская беспечность, ответил я.
Нет, возразил Виктор Михайлович. Недоверие. Она решила держать своего дружка с помощью его записки в кулаке, возле себя. Видать, ревнивая.
Да, такая удача радовала нас. Половина дела, почитай, сделана, но, как гласит мудрая украинская пословица, скажешь гоп, как перескочишь. Преступников необходимо еще поймать.
Я тут же предложил Виктору Михайловичу немедленно проверить все ориентировки о побегах из мест заключения и разыскиваемых всесоюзным розыском.
Да, да, поддержал меня Бортников. Я имею это в виду. Как только вернемся в прокуратуру, займусь немедленно.
Но, к сожалению, быстро вернуться нам не пришлось. За первой нашей удачей последовала неудача, за которую каждый из нас был готов высечь себя. Мы допустили ошибку: квартиру Заскоки оставили без надзора. Утром соседи обнаружили ее зверски убитой в той комнате, где жила квартирантка.
Убийство было совершено молотком по голове. Множество ножевых ран на теле женщины свидетельствовало о том, что при жизни ее подвергали жестоким пыткам. Коленные суставы были превращены в кровавое месиво. На лице зияла глубокая поперечная рана, правый глаз выбит.
Положив чистый лист бумаги, я разжал кулак Заскоки, и из него выпал клок женских волос.
Ограбление здесь исключалось. Ни одежды, ни денег не тронуто. Вывод напрашивался сам по себе: месть. Но кто отомстил Заскоке? «Конечно, женщина», ответил я себе мысленно. Вот и клок волос ее в кулаке погибшей. Она защищалась.
Судебно-медицинская экспертиза дала заключение о том, что смерть Заскоки наступила за пять часов до осмотра. То есть убийство совершено ночью.
Кто убил? Подозрение падает на бывшую квартирантку. И, наверное, это связано с потерянной запиской.
Еще и еще раз осматриваем квартиру, ищем свежие следы.
У самой двери на стенке отпечатки чьей-то ладони. След оказался пригодным для идентификации. На полу в крови отпечатки каблука женской туфли. С набойкой
Значит, она! Одна и та же женщина была здесь и в селе Дубки при покушении на шофера Гулько, пришел я к выводу.
Следовательно, два преступника нам уже известны: военный с бородой и женщина в маске, очевидно, жена или сожительница, уверенно произнес Виктор Михайлович. Кто же еще?
А может, их только двое? вмешался в наш разговор Климович из опергруппы.
Не может быть, возразил я. Вдвоем погрузить на машину сейф трудно. К тому же не единожды
А шофер? Машиной кто управлял? подключился к нам молодой член опергруппы Жбанов.
Вести машину мог тот же военный, объяснил я товарищам. Ведь он приезжал на квартиру Заскоки мотоциклом, не исключено, что и машину он умеет водить.
Заканчивая осмотр квартиры Заскоки, мы обнаружили и тут следы наркотиков, а в соломе на земляном полу было полно колючек чертополохавот откуда они попали и в магазин.
Теперь нам остается одно: как можно быстрее найти и задержать преступников.
В прокуратуру я возвратился поздно. У дверей кабинета Ивана Михайловича сидели двое: белобрысый мужчина и худенькая женщина с ребенком на руках. Как только я стал открывать кабинет, женщина вскочила.
Мы к вам, начала она нерешительно. Примите, пожалуйста. Мы вас ждем целый день Очень важное дело
Я пригласил их в кабинет, предложил сесть и подошел к столу. На столе лежала записка. Иван Михайлович писал о том, что его забрала машина скорой помощи в больницу.
На руках у женщины заплакал ребенок. Пока она его успокаивала, я пристально изучал их.
Мужчина лет тридцати, ладно скроен, но какой-то растрепа: лохматый, заросший, на ногах у него запыленные кирзовые сапоги, одет в гимнастерку и галифе не по его росту.
«Неужели тот бандит Сам пришел с повинной?»мелькнула мысль в голове, и я уже не спускал с него глаз.
Тем временем женщина успокоила ребенка и, обратившись ко мне, указала рукой на мужчину:
Это мой, нашла на свою голову Умом слаб. Занимает его у дружков своих, черт бы их побрал. Бандюги! Из-за них опозорил меня и весь наш род.
Женщина сделала небольшую паузу, вытерла носовым платком слезы и продолжила:
Когда узнала такое, хотела руки на себя наложить, да дитя пожалела, как ему без матери-то
Ребенок вдруг шевельнулся на ее руках, она быстрым движением вложила соску ему в рот, а затем повернулась к мужу.
Ну-ка, выкладывай свою цацку! Наигрался, хватит!
Будет тебе, Стеша посмотрел на нее мужчина виновато. Я же сказал Ан нет, тебе вынь да положь
Боишься? Глядите-ка вы на него Я кому сказала, не то наступала она на мужчину.
Тот неторопливо положил на стул фуражку, вынул из левого кармана брюк горсть патронов высыпал их на стол, из правого кармана вынул пистолет системы «Вальтер», положил передо мной.
Вот, буркнул, с повинной явился Не желаю больше И все, ни слова больше не сказал.
Ты что, язык проглотил? вскинула на него жена быстрый взгляд маленьких зеленоватых глаз. Храбрец! Рассказывай следователю!
Мужчина даже бровью на повел.
Что сидишь, как воды в рот набрал? Мужик называется, пристыдила его жена. Все на меня надеешься? Ладно уж, объясню Как-никак мужем доводишься. Фамилия нашаЗадира, обернулась она ко мне. Его звать Степан, меняСтеша. Познакомились мы в Харькове. Поженились. Жили дружно, душа в душу, жаловаться нельзя: честно трудился, получку исправно домой приносил, нигде не шлялся после работы. А тут, товарищ следователь, как будто его подменили Запустил себя и хозяйство, стал неряшливый, дома не ночует Я за него, окаянного, переживаю, не сплю. А вчера нашла его под трактором. Мотор работает, а он положил голову на колесо и задает храпака. Еле добудилась
Ну зачем ты это, Стеша? Степан метнул на нее укоризненный взгляд.
Что, не нравится? строго взглянула на него жена. Слушай и не перебивай. Она наклонилась к ребенку, ловкими движениями перепеленала его и со вздохом продолжила:Разбудила наконец-то и не выдержала влепила ему оплеуху раз и еще раз, аж ладони онемели. Потом расплакалась. Успокаивать стал, просить, на коленях стоял Привела домой, спать уложила. Когда раздевался, приметила, как под подушку что-то сунул. Он уснул, а я рукой под подушку. Пистолет! Вот этот, кивнула она на стол. Это в нашем-то доме?! Отец мой сложил голову на фронте За нас А он Растолкала его, схватила дочку на руки и кричу: «Застрели нас, но других не тронь!» Он, как вихрь, заметался по хате Одним словом, решили мы прийти к вам Вы уж извините, если что не так Теперь я пойду, а вы беседуйте тут. Она повернулась к мужу и, не глядя на него, тихо, но решительно сказала:Расскажи все товарищу следователю, как мне рассказывал. И, простившись, ушла.
Убрав со стола пистолет и патроны, я решил позвонить Виктору Михайловичу, чтобы пригласить его и себе, но, видно, не было его в кабинете.
Положив трубку, обратился к Степану:
Расскажите вкратце о себе, а потом о том, что случилось.
Степан говорил, словно тяжелые камни ворочал.
Вырос в селе. Только кончил семилеткуначалась война. Отец ушел на фронт. А в село пришли фашисты. Голод, холод, издевательства Его хотели вывезти в Германию. По дороге бежал. Скрывался. Когда Красная Армия освободила их село, пошел в военкомат. Как ни просился, в армию не взяли по состоянию здоровья. Окончил курсы трактористов. Работал в колхозе. Женился. Все шло у него хорошо. Но однажды заночевал в поле, у трактора, чтобы утром раньше начать обработку пара. Только уснул, кто-то будит. Проснулся. Рядом мужчина с автоматом. «Вставай, говорит, пойдем на операцию Посты проверим». Видит Степан: военный, спорить не стал. Оделся. Военный увидел его замасленную фуфайку, махнул рукой, подожди, мол, не одевайся, и ушел в лесопосадку. Степан слышал, как он там с кем-то говорил. Вроде бы женский голос, потом дверцы автомашины хряпнули. Степан почуял неладное, но с места не двинулся. Пришел военный, бросил ему военную форму и велел быстро переодеться. Когда Степан переоделся, военный велел ему идти на Александровну и сам сопровождал его с автоматом. Следом за ними ехала легковая автомашина. Какой марки и кто вел ее, Степан не разглядел. В Александровне у магазина военный сунул ему в руку пистолет и приказал: «Никого не подпускать! В случав чегострелять».
Удрать Степан не решился, машиной его могли быстро догнать. Прошло не болев получаса. Неслышно подъехала машина, военный высунулся из нее, втиснул Степану в руки пачку денег. «Это тебе за труды! шепнул. Пистолет тоже возьми себе и вот еще патроны, подал ему целую горсть. Понадобишьсякликну. Только не вздумай заявить, истреблю тебя и семью». И уехал.
Что случилось, того уже не воротишь, Степан тяжело вздохнул, заканчивая рассказ. Через какое-то время он нашел меня. Снова предлагал «дело прошарашить». Отказался, больным прикинулся. Потом слухи пошли: банда объявилась. Свет мне не мил стал, места себе не находил, но прийти к вам и рассказать боялся Жена заставила. Она у меня золотой человек, душа у нее, что родниковая вода, чистая.
Я наконец-то дозвонился Виктору Михайловичу. Тот немедленно зашел к нам.
Степан сидел, низко опустив голову, охваченный чувством жгучего стыда.
Виктор Михайлович попросил его назвать приметы бандита.
Высокого роста, худощавый, припадает на левую ногу, слегка заикается. Часто говорит «эко, парень». Больше ничего не помню, темно было.
Я пристально, с надеждой взглянул на Виктора Михайловича, и тот, поняв мой замысел, утвердительно кивнул. Степан был единственным человеком, который видел бандита, и поэтому я решил использовать его для поиска преступников.
Помогите нам. Человек в форме военногоопасный бандит, обратился я к Степану.
Степан, не ожидая такого, вскочил, не зная, куда себя деть.
Я понимаю. А вы верите мне?
Конечно, кивнул я. Верим и надеемся, что вы поможете.
Виктор Михайлович позвонил дежурному, и через несколько минут в кабинет вошел лейтенант милиции Лапша. Виктор Михайлович представил его Задире.
Все, что узнаете, докладывайте Станиславу Петровичу. Теперь многое зависит от вас.
Спасибо, я оправдаю доверие, словно ожил Задира.
Ну, а теперь идите. Будьте осторожны, предупредил его Виктор Михайлович.
Уже у выхода Задира остановился.
Деньги те я растратил. Понимаете, с горя запил Я их верну до копеечки Там их было триста рублей.
Прошла неделя. А у нас никаких результатов. И от Степана Задиры ни слуху ни духу.