Я пойду с тобой, сказал Рубцов.
Которую ночь подряд Лимонов спал беспокойно. Поэтому когда раздался телефонный звонок, он почти сразу снял трубку.
Дядя Вик! Вы дома? Разрешите нам подняться к вам, обрушился на него поток из непонятных фраз.
Алло? Кто говорит? Куда вы звоните? еще ничего не понимая, возмутился Лимонов.
Это Марина. Марина Костикова, повторила девушка. Я звоню из вашего подъезда. Милиционер не пропускает к вам. Скажите, чтобы он пропустил.
Выслушав ответ, девушка передала трубку лейтенанту милиции.
Пропустите, услышал тот короткое распоряжение.
Седьмой этаж, сто тринадцатая квартира, назвал адрес милиционер.
Я знаю, спасибо, ответила Марина.
Они поднялись на седьмой этаж. Как только они вышли из кабины лифта, входная дверь квартиры распахнулась. В проеме показался Лимонов, облаченный в домашний халат. Узнав Марину, он сказал:
Проходи быстрее.
Он не ожидал, что вслед за девушкой из лифта выйдет Рубцов. От удивления он даже опешил, но быстро овладел собой.
Проходите оба.
Переступив порог, они оказались в огромной прихожей. Лимонов закрыл за ними входную дверь.
Какими судьбами? спросил он, больше глядя на Марину, чем на Рубцова.
Пока Лимонов разговаривал с девушкой, у Рубцова была возможность присмотреться к бывшему военному прокурору. Комбат сделал вывод, что Лимонов обо всем был прекрасно осведомлен. От внимательного взгляда Рубцова не ускользнуло, что Лимонова интересует он, а не девушка, которую он сюда привез. По-видимому, генерал догадывался, о чем думает в эту минуту Рубцов, но повел себя странно.
Ну, а это кто? спросил он у девушки, указывая на Рубцова.
Бросьте, Виктор Владимирович, вмешался в разговор Рубцов. Неужели вы меня не узнали?
При этих словах девушка растерянно замолчала, а Лимонов стал вглядываться в лицо Рубцова. И хотя играл он великолепно, от Рубцова не ускользнуло, что смотрит он на него с притворством.
Напомните, где и при каких обстоятельствах? спросил он.
Афган, восемьдесят четвертый, последовал ответ. Дело об обстреле колонны. Капитан Борис Рубцов.
Знаменитый командир роты спецназа? Черт побери! Что с нами делают годы! Ну, здравствуй, Комбат. И он с деланной радостью протянул ему руку.
Рубцов ответил сдержанным рукопожатием.
Он еще и мой спаситель, не преминула вставить Марина.
Вот оно как?!
Да!
Хорошо, снимайте обувь и проходите в зал. А может, лучше на кухню?
Но вдруг, словно передумав, Лимонов обратился к девушке:
Мариночка, ты наверняка захочешь принять ванну и пойти спать. Тебе будут неинтересны воспоминания о войне. Так ведь? Тогда отправляйся, сказал он, получив утвердительный ответ. А мы пойдем на кухню. Поставим чайку, посидим, поболтаем. Он провел Рубцова на кухню, плотно прикрыл дверь и заговорил совершенно по-иному:Она знает, что отца больше нет в живых?
Я не решился ей сказать, ответил Рубцов.
Понятно. Но как случилось, что вы и Марина встретились?
Долгая история. В окружающей обстановке и подобной компании Рубцов чувствовал себя неуютно.
А вы расскажите. Куда нам торопиться?
Лимонов поставил чайник, сел у стола, указал Рубцову место напротив и приготовился слушать. Рубцов понимал, что вынужден говорить, потому что Лимонов не отстанет.
И он стал рассказывать, как отправился на рыбалку в Лыткарино и как помог девушке освободиться от надоедливых ухажеров. Лимонов терпеливо выслушал его небольшой рассказ и сказал:
Но это лишь заключительный акт долгой пьесы. Трудно понять концовку, не зная предыдущего содержания. Или вы со мной не согласны, Комбат?
Рубцов понял, что не ошибся в своих предположениях. Лимонов действительно знал все.
Но если все позади, что привело вас ко мне? спросил он, когда Рубцов закончил свой рассказ.
Проблема.
Какая?
И Рубцов рассказал Лимонову, как по возвращении из Лыткарино обнаружил в собственной квартире труп девушки, за которой ухаживал. В душе Лимонов удивился изобретательности Валдая, а Рубцову сказал:
Хорошо, по старой дружбе я постараюсь помочь вам, а вы помогите мне.
Рубцов был готов к чему-то подобному. Он давно привык, что просто так ничего не делается и каждый хочет использовать другого в своих интересах.
Что вы хотите, чтобы я сделал? спросил он.
Для началасопроводите Марину в Челябинск, ответил Лимонов. Заодно встретитесь с человеком Панкратова. Он передаст вам документы, которые после возвращения в Москву вы привезете мне. Вот и вся моя просьба. Согласны?
Рубцов всем своим существом чувствовал, что в этой просьбе Лимонова кроется какая-то хитрость, но спорить не стал.
Ладно, я согласен, ответил он на предложение Лимонова.
Вот и отлично. Я закажу билеты на самолет, и сегодня же вы вылетите. Похороны Костикова состоятся только после прилета дочери.
Лимонов устроил Рубцова спать в зале, но Рубцов не смог уснуть. Его преследовали бесконечные кошмары, сочетавшие в себе воспоминания о том, как ходил со своей ротой на караван, как повстречался с Вероникой, как дрался за нее с Янычаром, которому помогали Ростовцев и его приятели. А за всем этим из укромного места со стороны стояли и наблюдали Валдай с Лимоновым.
Самолет из Москвы приземлился в челябинском аэропорту в половине второго дня по местному времени. Марина уже знала, что произошло с ее отцом и почему Лимонов отправил Рубцова ее сопровождать. За весь путь от Москвы до Челябинска девушка не проронила ни слова. Не отрывая глаз от иллюминатора, она все время смотрела на облака за бортом самолета.
В аэропорту их встретил Сазоновбывший помощник бывшего кандидата в губернаторы. Они направились к автомобилю, чтобы уехать в город. В это время к Рубцову подошел элегантно одетый молодой человек, спросил фамилию и передал портфель с документами для Лимонова. Когда они сели в машину и уехали из аэропорта, Сазонов не вытерпел и спросил:
А вы знаете, кто подходил к вам в аэропорту?
Мне сказали, что кандидат в губернаторы Панкратов должен передать документы, которые я на обратном пути отвезу в Москву, ответил Рубцов.
Панкратовэто известный криминальный авторитет Панкрат, а тот, кто подходил к вам, его преданный пес, адвокат Самойлов по прозвищу Чебурек, объяснил ситуацию Сазонов. Будьте осторожны с ними и не позволяйте втянуть себя в грязные игры.
Почему вы говорите мне обо всем этом? спросил Рубцов.
Потому что они причастны к гибели Олега Геннадьевича, ответил Сазонов. Я уверен в этом.
Его искренность вызывала доверие, а потому Рубцов решил прислушаться к совету.
За два дня в Челябинске Рубцов узнал о многом таком, о чем раньше не догадывался. Ему не давали покоя смутные догадки и подозрения. Разные места, разные события, разные лица. Но у Рубцова возникало ощущение, что между ними существует неразрывная связь. Его преследовал соблазн открыть портфель, посмотреть, что за документы в нем находятся, узнать, какие секреты и тайны пытается скрыть генерал Лимонов. Сопоставляя между собой разрозненные события последних десяти дней, он пришел к выводу, что встретился с генералом не случайно.
Он открыл портфель лишь в салоне самолета на обратном пути в Москву. И чем глубже он проникал в смысл этих документов, тем яснее становились для него последние события с его участием, тем очевиднее была та нелицеприятная роль, которую отвел ему криминальный авторитет Валдай, а теперь еще и генерал Лимонов.
«Они с самого начала подставляли меня, размышлял Рубцов. Я оказался между молотом и наковальней, между криминальными авторитетами и заинтересованными государственными чиновниками. И те и другие пытаются использовать меня. Валдай со своими неограниченными возможностями вполне мог за два-три дня отыскать Ростовцева, получить от него оригинал видеозаписи и дочь Костикова. Но он воспользовался мной. Он сказал, что не желает вмешиваться в политику. На самом деле он опасался криминальных авторитетов. В своем неукротимом стремлении к обогащению Лимонов вообще вознамерился соединить между собой и поставить под собственный контроль олигархов, криминал и закон. Они имеют огромные деньги и, следовательно, власть. Теперь они захотели иметь и свои законы. Амбициозные чистоплюи! Они жаждут повелевать, предпочитая всю грязную работу перепоручить таким, как я».
После приземления во Внуково Рубцов позвонил своему старинному приятелю Николаю Логинову. Тот работал в известной еженедельной газете и специализировался на разоблачительных материалах на темы политики и экономики. В прошлые времена Рубцов несколько раз делился с Логиновым полезной информацией, которая после журналистских расследований заканчивалась громкими отставками. По этой причине на Логинова неоднократно совершались покушения, и Рубцов некоторое время состоял при нем добровольным телохранителем.
Договорившись о встрече с Логиновым в сквере на Юго-Западной, Рубцов отправился на остановку пятьсот одиннадцатого автобуса. Когда он добрался до сквера, Логинов уже ждал его там. Это был стройный симпатичный мужчина тридцати семи лет с приятной улыбкой, пышной копной русых волос и седыми висками. На нем была короткая темно-синяя куртка спортивного стиля и черные джинсы.
Привет, Комбат!
Привет, Коля!
Они обменялись крепким и теплым рукопожатием.
Ты при портфеле? Это что-то новенькое. Неужели ты променял свою прошлую жизнь, полную приключений, на зарплату бюрократа?
Оставим поэзию до лучших времен, сказал Рубцов, протягивая портфель Логинову. В этом портфеле, Коля, колоссальная бомба с радиусом действия более двух тысяч километров.
И ты решил, что я лучший из всех известных тебе минеров? принимая портфель, спросил Логинов.
Да, Коля, тылучший, утвердительно ответил Рубцов. Но главноечестный, принципиальный, надежный.
Не пугай меня, Комбат. Ты говоришь таким тоном, будто прощаешься со мной.
Все может быть, Коля. Осколки от подобного фугаса могут поразить любую броню. Когда у вас выходит ближайший номер? спросил Рубцов.
Через три дня, ответил Логинов.
Ты меня крепко выручишь, если этот материал появится в этом номере.
Прости, но это невозможно, Комбат. Только через неделю. Никто не согласится переделывать макет.
А ты сделай так, чтобы согласились, стоял на своем Рубцов.
Что же это за бомба такая?
Читай, знакомься, и, если будут возникать вопросы, я прокомментирую.
Логинов открыл портфель и не очень охотно принялся перебирать бумаги. Но чем дольше он читал, тем глубже проникал в смысл документов. Время от времени от отрывался от чтения, оглядывался по сторонам, обращался к Комбату за разъяснениями, получал их и снова с головой уходил в чтение. Рубцов сидел на скамейке рядом с Логиновым, курил и ждал, когда друг произнесет фразу, которую он так хотел услышать.
Ладно, уговорил, чертяка! Статья выйдет в ближайшем номере. И как тебе только удается отыскивать такие материалы, Комбат? Научи меня, как это делается.
Нет, Коля, у тебя не получится. Поэтому давай делать свое дело и помогать друг другу.
Они расстались так же, как и встретились, крепким рукопожатием.
Увидимся! напутствовал Рубцова Логинов.
Как-нибудь обязательно, ответил тот.
А через три дня газета вышла из печати, и в ней за подписью Логинова на весь разворот была помещена разгромная статья, в которой все действующие лица и персонажи выступали под своими именами.
В тот день генерал Лимонов прибыл на службу в обычное время. Ничего не подозревая, он прошел в свой кабинет и занялся срочными бумагами. Поэтому, когда к нему в кабинет вошел Игнатов, генерал отчитал его за то, что помощник отрывает его от важных дел.
Думаю, Виктор Владимирович, в настоящий момент для вас не может быть ничего более важного, чем статья в газете «Секретно» за подписью известного журналиста Логинова. И Игнатов передал генералу экземпляр. Вам следовало бы прочесть ее до того, как вас вызовет к себе Первый. А он обязательно вас вызовет.
Игнатов покинул кабинет точно так же, как и вошел, без всякого разрешения. Лимонов развернул газету и погрузился в чтение. И чем дальше он читал статью, тем учащеннее становилось его сердцебиение, тем отчетливее он осознавал, что повержен. Он понимал, что это смертельный удар. От такого удара ему ни за что не оправиться. Некоторых увольняют за проступки тихо, с сохранением пенсий и привилегий. Здесь же речь шла о полном служебном несоответствии. А генерал Лимонов прекрасно был осведомлен, что полагалось за такое в прокуратуре.
Дочитав статью, генерал Лимонов снял трубку коммутатора. Телефон ответил мертвым молчанием. Тогда генерал потянулся к аппарату ВЧ и набрал номер Ветрова. Услышав его голос, Лимонов поздоровался, а Ветров весело сказал:
Представляешь, не позже чем через минуту я позвонил бы тебе. Сегодня я выезжаю в Москву по союзным делам. Выпросил у министра лишний денек, чтобы с боевыми друзьями повидаться. Целый список составил, с кем хотел бы встретиться. Твоя фамилия первой стоит. Уж очень мне не понравилось твое настроение, когда мы в последний раз разговаривали. К тому же мы не виделись более десяти лет.
Да ты прав, друг. За десять лет вода в океанах поменялась, не то что люди
О чем ты, Виктор Владимирович? Опять настроение хреновое?
Да, Игорь Николаевич. Из нас двоих ты один сохранил честь. Я тебе и звоню, чтобы предупредить, не заезжай ко мне. Не сможем мы увидеться.
Что, в командировку? Надолго?
Лимонов помолчал некоторое время, а затем глухо ответил:
Навсегда. Говном я оказался. Мне стыдно перед тобой Перед Комбатом Перед друзьями, с которыми породнился в Афганистане. Я не выдержал экзамен жизни. Прости меня! Прости!
И Лимонов, положив трубку, обреченно и тяжело вздохнул, вышел из-за рабочего стола и нетвердой походкой направился в комнату отдыха, смежную с рабочим кабинетом. Там он уединился, запершись изнутри.
Через полчаса помощник Игнатов услышал пистолетный выстрел, прогремевший в кабинете шефа. А еще через полчаса слесарь в присутствии свидетелей вскрыл запертую дверь комнаты отдыха.
Рубцов дочитал статью в газете, отложил ее в сторону и набрал номер телефона редакции.
Пригласите Николая Логинова, попросил он.
Логинов слушает.
У тебя получилось! Поздравляю! узнал он голос Рубцова.
О чем ты говоришь? Без тебя ничего бы не было.
Ну, не скромничай. А хочешь, я тебе подкину еще одну тему?
Какую?
Заинтересован? Тогда приезжай, обсудим, сказал Рубцов и положил трубку, оставив заинтригованного друга без ответа.