Ничто, казалось, не могло помешать им в осуществлении задуманного. Они надели широкие черные штаны, обвязались красными поясами, натянули начищенные до зеркального блеска сапоги, запрягли лошадей. Оставалось только нахлобучить широкополые черные шляпы да вскочить в седло Они одновременно услышали, как в доме зазвонил телефон.
Кто бы это мог быть в такую рань?! с досадой в голосе воскликнул Владимир Евгеньевич. Его цепкий ум сразу выдал информациюзвонить могут только оттуда, разница в четыре часа.
Мы не успеем на озеро к рассвету, расстроился Сашка.
Ну, что ты! похлопал его по плечу отец. Галопом мы через двадцать минут будем там.
Трубку взяла Наташа. Услышав женский голос, насторожилась.
Кто его спрашивает?
Кристина.
Да, как вы как вы Наталья Максимовна начала захлебываться от гнева.
Сами должны понимать. Я бы не стала нарушать вашу идиллию, если бы речь не шла о жизни и смерти. Эту фразу Кристина заготовила заранее и, произнеся ее ледяным тоном, добилась нужного впечатления.
Чьей смерти? прошептала Наташа, но в это время Владимир Евгеньевич вырвал у нее трубку.
Алло! Кристина, ты? Что случилось?
Извини, я не хотела тебя беспокоить начала оправдываться она.
Да что случилось, в конце концов?
Тебе лучше обо всем расскажет Гена. Передаю ему трубку.
Володя! прокричал Балуев, хотя слышимость была прекрасная. Нервы начали сдавать. Надо срочно возвращаться. В Лондоне убит наш курьер, сказал он потише и уже совсем тихо добавил:Война началась
3
После разговора с Балуевым Мишкольц сел на крыльце и бросил сыну:
Распрягай лошадей. Ничего у нас не получится.
Шандор ответил на это как-то неразборчиво.
Что это? не понял Владимир Евгеньевич.
Что-что, вмешалась Наталья Максимовна, твой сын выучился материться по-местному!
Итак, он сидел на крыльце своего «замка», наслаждался ласковым солнцем и вдыхал полной грудью аромат степных трав.
Сашка надулся и ушел в дом. Наташа приставала с расспросами. Мишкольц грелся на солнце и молчал. Он прикидывал, Что только утром следующего дня сможет улететь из Будапешта. А что, если он улетит вечером? Он не привык поступать вопреки своим желаниям, а уезжать отсюда не желал.
Может, ты мне все же объяснишь, в чем дело? уже кричала она. Почему эта шлюха звонит сюда? Зачем ты дал ей наш телефон? У тебя уже взрослый сын! Он ведь все понимает!
Полминуты длилась пауза. Она ждала от него объяснений. Он взглянул на нее так, будто увидел впервые и не слишком обрадовался увиденному.
Упакуй мне вещи, приказал Мишкольц, мы вернемся завтра на рассвете, и я сразу же уеду в Будапешт.
Через два часа они уже ели мясо, тушенное в вине, слушали скрипку и вели с сыном задушевный разговор в стенах старинной корчмы, которой, возможно, владели когда-то их предки.
С каждым годом Сашка все больше становился похож на него. Те же брови и глаза, тот же пунцовый рот, даже манеру говорить он перенял у отца. Вот только говорит уже с легким акцентом.
Настроение у Сашки поднялось. Шутка ли, они проведут ночь в замке Эржбеты Батори! Местные жители до сих пор обходят стороной замок вампирши. Интересуются им в основном туристы, но и среди них мало желающих провести там ночь.
Как ты думаешь, па, наши предки уже жили здесь при этой графине?
Это ведь конец шестнадцатого века. Почему нет? Как раз в это время они перебрались сюда. Около ста лет бродили по Европе в поисках пристанища, убежав от костров Торквемады Мишкольц обожал делать экскурсы в историю, ведь как-никак учился на историческом. Он рассказывал Сашке о Супремеиспанской инквизиции, о марранахевреях-выкрестах, о кострах, о сан-бенито и аутодафе. А перед его взором проходила совсем другая история, пылали совсем другие костры
Елизаветинск
1989 год, зима
Он сидел в своем директорском кабинете. Прошел первый месяц после открытия магазина. Еще пахло краской. Вместе со своим бухгалтером они составляли отчет. Вернее, два отчетаодин для налоговой инспекции, другойдля Кручинина. Налоговую инспекцию они могли только огорчить, но и Кручинина нечем было порадовать.
Первый месяц работы ювелирного магазина не дал желаемых результатов по многим причинам. Во-первых, магазин находился в маленьком переулочке, где встречаются редкие прохожие, рекламы же не было никакой, если не считать красочных щитов на близлежащих магистралях, но это малоэффективно. Во-вторых, люди еще с осторожностью относятся к негосударственным магазинам. В-третьих, система «комиссионки», по которой разрешалось работать первому частному магазину, не давала большой прибыли. Правда, Мишкольц прекрасно обходил это «в-третьих». Половина квитанций была липовая, половина товара, красовавшегося на черном бархате застекленных витрин, была изготовлена частными ювелирами. С ними Володя давно поддерживал связь. Чаще всего сам закупал слитки золота, необработанные камни, а им платил только за работу. Конечно, этот товар он не собирался показывать налоговой. Но скрывать его от Кручи на данном этапе не имело смысла, иначе можно лишиться «крыши».
Он уже представлял, как Круча хмыкнет, пренебрежительно улыбнется, озарив его золотом своих зубовне рот, а витрина! «И это ты называешь выгодным бизнесом? с издевкой спросит он. И еще, чего доброго, добавит:Я же сразу смекнул, что тебе надо с дамочками в цацки играть и не морочить голову серьезным людям!»
Мысли его прервал стук осторожного кулачка в дверь. Он просил, чтобы их с бухгалтером не беспокоили.
Войдите, недовольно пробурчал он.
Дверь открылась, и на пороге возникла Милочка, дама неопределенного возраста, с детской улыбкой и со старомодным пучком на голове. Она сидела на приемке.
Людмила Николаевна, я ведь, кажется, просил начал он, но по выражению ее лица понял, что приемщица не на шутку взволнована. Что там у вас?
Владимир Евгеньевич, я без вас не могу. Там пришел какой-то молодой человек. У него необработанные материалы.
Конечно, Милочка не имела права принимать неограненные камни или слитки золота. Таких клиентов она отсылала прямо к нему. Ничего не произошло бы страшного, если бы она сегодня отшила клиента или попросила зайти в другой раз, ведь директор просил не беспокоить.
«Значит, что-то из ряда вон, быстро сообразил Мишкольц, не зря же она так взволнована».
Что у него? Алмазы?
Изумруды, тихим голосом сообщила она и еще тише прибавила:По-моему, очень хорошие.
Сейчас гляну. Пусть подождет две минуты.
Это был расчет. Парень не должен себе воображать, будто его камнями сильно интересуются, а то начнет набивать цену. Пусть подождет две минуты, пять, десять.
Мишкольц закончил с бухгалтером и прошел в кабинет Людмилы Николаевны.
Парень произвел на Володю гнетущее впечатление. Белобрысыйволосы свисали жирными сосульками, красноносыйего замерзшая «картофелина» беспрерывно шмыгала, прозрачные слезящиеся глазки затаили что-то на самом дне. Парень одет был в старую, замусоленную «телагу», из-под которой выбивался грязный, скатавшийся шарф. Он сидел напротив приемщицы и мял в руках потертую кроличью ушанку.
«Похож на экскаваторщика, съязвил про себя Мишкольц. Клад, что ли, вырыл? Или ограбил кого?»
А вот и директор! обрадовалась Милочка, видно, присутствие парня тяготило ее.
Что у вас, показывайте, с ходу приступил директор.
Парень медленно полез в карман телогрейки. Вытащил оттуда маленький тряпичный мешочек и вытряс его содержимое на стол приемщицы.
Мишкольц никак не выказал своего удивления, только присел, потому что ноги подкосились, но тут же нашелсядостал из бокового кармана пиджака лупу.
Перед ним возлежали, как римские патриции, восемь довольно крупных камней темно-зеленого цвета.
Он подолгу рассматривал каждый изумруд, пока парень шмыгал носом у него за спиной.
Он не обнаружил ни одного изъяна. Такого качества камни никогда еще не попадали к нему в руки. Кроме того, к изумрудам он относился с пристрастием. Он любил их ненормальной, трепетной любовью, как любят детей.
Мишкольц взвесил каждый камень и назвал цену.
Парень помотал головой и назвал такую сумму, от которой можно было присвистнуть, но директор не присвистнул, а насторожился: «Он не экскаваторщик. Он знает цену этим камням. Или кто-то подсказал ему эту цену?»
Вы уже кому-нибудь их показывали? спросил он напрямик.
Нет, коротко ответил парень и опять шмыгнул носом.
Володя попробовал с ним поторговаться. Парень твердо стоял на своем. Володя специально тянул время, чтобы собраться с мыслями. Он еще раз внимательно разглядел этого странного для ювелирного магазина клиента, и в голове у него мелькнула догадка.
Нет, по такой цене я не могу их взять, подытожил Мишкольц, давая тем самым понять, что разговор окончен. Парень постоял еще некоторое время в приемке, помял свою захудалую шапку. Видно было, как он борется с самим собой. Много приняли сегодня? поинтересовался Володя у Милочки, не обращая больше внимания на парня. Тот, не попрощавшись, вышел и хлопнул дверью. Людмила Николаевна хотела было подробно отчитаться перед директором о принятом на комиссию товаре, но директор вдруг перебил ее и впервые обратился к ней на «ты»:
Быстро проследи, куда он пойдетналево или направо!
Сам же Мишкольц стремглав бросился в свой кабинет и в две секунды оделся.
Направо! крикнула ему из своего кабинета приемщица, когда он быстрыми шагами направлялся к черному ходу.
Он пробежал метров пятьдесят по двору и при выходе в переулок укрылся в арке ворот, потому что увидел, как посетитель их магазина бредет по переулку, озираясь по сторонам. Если бы Мишкольц не притормозил возле арки, они бы столкнулись нос к носу, а такв своем черном пальто с норковым воротником и в норковой шапке он был почти незаметен на фоне наступившего декабрьского вечера.
Парень не торопился. Издали своей косолапой походкой он напоминал диковинного зверя, попавшего в незнакомый лес.
«Плохо ориентируется на местности. Приезжий! заключил Володя, и это подтверждало его догадку. А что у нас справа? Проспект. Ювелирных там вроде нет. А слева гостиница, и совсем неподалеку».
Он подождал, пока парень не вышел из переулка на проспект. Идти за ним Мишкольц не мог, потому что тот все время оглядывался.
Парень повернул налево. «Так и есть! обрадовался Мишкольц. Пошел в сторону гостиницы».
Ему пришлось снова бежать, чтобы не упустить клиента.
Выбежав из переулка, он сразу перешел на другую сторону проспектатак легче было держать парня в поле зрения, оставаясь незамеченным.
В нескольких метрах от гостиницы парень зашел в продовольственный магазин. «Так. Пусть купит себе колбаски и водочки, усмехнулся Мишкольц. Ты уже в моих руках, голубчик!»
Все шло как по писаному. Из продовольственного он прямиком направился в гостиницу.
Через входную стеклянную дверь Володя видел, как портье выдает парню ключ от номера.
Когда дверь лифта за «экскаваторщиком» закрылась, Мишкольц влетел в вестибюль и обратился к портье:
В каком номере живет этот, в «телаге» и в валенках?
Портье сразу понял, о ком идет речь, потому что подобные типы здесь были редкостью. Однако он не торопился с ответом и, смерив незнакомца неприятным взглядом из-под кустистых бровей, буркнул:
За кого ты меня принимаешь, дружок? Я ведь не пионер, чтобы рапортовать.
Такой вариант Мишкольц предвидел и тут же протянул портье свой паспорт с десятидолларовой бумажкой внутри.
Держи, пионер!
Тот долго и тщательно, как таможенник в аэропорту, обследовал паспорт, вытащив незаметно купюру и также виртуозно сунув ее в карман.
Пятый этаж. Пятьсот семнадцатый номер, тут же рапортовал портье.
Имя, фамилия? Откуда приехал?
Я тебя хочу предупредить, парень, чтоб ты не был очень прытким. Если вздумаешь ограбить, то у нас при гостинице уже имеется такой сервис. И конкурентов мы не потерпим.
Я не составлю вам конкуренции, заверил его Владимир Евгеньевич, но если кто-нибудь тронет этого парня, будет иметь дело с Кручей.
Портье удивленно поднял брови и, глазом не моргнув, попросил:
Дай-ка мне еще раз твой паспорт. Не забыл ли ты наклеить фотокарточку, когда тебе исполнилось двадцать пять?
Парня звали Антон Ведмедь. Он приехал из небольшого городка в соседней области. Завтра утром должен был уехать. Нельзя было терять ни минуты.
Мишкольц пулей влетел в свой кабинет и набрал номер казино.
Вам кого?
Кручу.
Кто спрашивает?
Мишкольц.
Это ювелир, что ли? Сейчас позову.
«Популярность растет!»не без раздражения отметил он и вдруг услышал в трубке:
Здравствуй, здравствуй, Володенька!
Мишкольц зря опасался гнева Кручинина из-за невысокой прибыли, которую в первый месяц дал магазин. Федор Степанович вовсе не ждал результатов так рано. К нему же, к директору, относился тепло. Может, потому, что при первой встрече тот произвел на него хорошее впечатление? А может, перстень с изумрудом, преподнесенный Мишкольцем в день открытия магазина, обогрел душу матерому волку? Так или иначе, хотел того Володя иди нет, но с каждым днем он приближался к боссу.
Мне срочно нужны ваши люди, Федор Степанович!
Тебе кто-то угрожает? сразу посерьезнел Круча.
Нет. Мне никто не угрожает, но мы можем потерять миллионы, если промедлим.
Можешь толком объяснить?
Времени мало, и не телефонный это разговор.
Ты у себя будешь? Тогда я сейчас пришлю к тебе Грома с людьми.
Грома Володя знал хорошо. На самом деле его звали Иваном. Он дважды захаживал в магазин с разными дамочками и каждой выбирал по самому дорогому украшению, предварительно сторговавшись с Мишкольцем. Мишкольц уступал. И, скорее всего, именно поэтому Гром проникся к директору уважением.
Они подъехали ровно через пятнадцать минут после того, как босс положил трубку.
Иван прямо влетел в кабинет Мишкольца, взмыленный, на взводе.
Что случилось?
Его узкое небритое лицо было в крайнем напряжении. Темные глаза еще больше помрачнели. Когда приходил с дамочками, выглядел иначе. Сейчас он находился на работе.
Грома сопровождали два крепыша, одетых не по сезону в кожаные куртки.
Мишкольц предложил всем присаживаться.
Пусть стоят, приказал Иван, плюхаясь в кресло и закуривая. Не тяни, Вова, предложил он, выкладывай, что у тебя.
И Мишкольц выложил про «экскаваторщика» и про изумруды.
Что ты хочешь от нас? Иван быстрыми движениями загасил сигарету и достал новую. Можем взять камушки и «замочить» его.
От того, с какой легкостью Гром это произнес, у Володи похолодела спина.
Зачем же так сразу? Он не показал никому, что растерялся от предложенного ему варианта. Не лучше ли для начала просто поговорить?
Можно и поговорить, согласился Иван. Для него, видно, не было особой разницы между словами «поговорить» и «замочить».
Понимаешь, попытался объяснить Володя, важны даже не сами камни, а место, где он их раздобыл. Камни отменного качества. И парень явно не из Индии их привез, а откуда-то поближе.
Они подкатили к гостинице на черной «Волге». Гром открыл входную дверь ногой. Портье при виде Грома сначала опешил, а потом противно заулыбался, заискивающе поздоровался и с Ним, и с Мишкольцем, будто бы не было между ними разговора час назад.
Веди нас к нему, приказал Иван.
Впятером они поднялись на грузовом лифте на пятый этаж.
Володя видел, как у портье дрожат руки. «А час назад был таким удальцом», подумал он.
Возле двери с номером «пятьсот семнадцать» портье остановился и прошептал:
Вот.
Что вот? зашипел на него Иван. Стучи! Портье нервно постучал.
Кто там? раздалось за дверью.
Это дежурный по этажу! зачем-то соврал портье. Откройте!
Что надо? прохрипел пьяным голосом тот.
У вас тут в анкете не проставлена дата выдачи паспорта, нашелся портье.
Завтра проставите при отъезде, резонно ответил парень. А сейчас не мешайте мне спать! Спокойной ночи!
Портье ничего не оставалось, как пожелать ему того же самого. После чего он вопросительно посмотрел на Грома.