Полковник осторожно взял в руки автомат и вопросительно посмотрел на него.
Мужики! Прорываемся на счет трикрикнул Крылов.
Передернув затвор автомата, он стал громко считать.
* * *
Громко выкрикнув цифру три, Крылов первым выскочил из дома и швырнул гранату в сторону дома, в котором засели моджахеды. Граната угодила в пустое окно дома и громко там взорвалась, обдав его пылью. Крыша дома немного поднялась и, сложившись пополам, рухнула внутрь дома. Вслед за ним, стреляя в разные стороны и швыряя гранаты, выскочили остальные десантники. Раздался взрыв чей-то не удачно брошенной гранаты. Комья земли и клубы дыма на миг окутали небольшой двор, в котором оказались они. Душманы, видимо, были готовы к подобному развитию событий. Теперь уже они расстреливали их в этом небольшом и тесном дворе. Оставив на земле двух убитых и подхватив под руки двух раненных товарищей, бойцы вынуждены были вернуться назад в дом. Попытка прорыва оказалась неудачной.
Духи открыли беглый огонь по дому, не давая им возможности перемещаться. Загорелся дом, в котором скрывалась группа Белоусова. Развороченная взрывом гранатомета крыша обвалилась внутрь дома, ранив еще одного из наших бойцов. Гранатометы мятежников разваливали глиняные стены домов и дувалы, которые служили бойцам укрытием. Они хорошо знали, что их не так много, и поэтому после каждого выстрела из гранатомета громко кричали нам:
Русские, сдавайтесь! Аллах Акбар!
Под ливнем пуль в дом буквально влетел Белоусов и упал на пол рядом с Крыловым. Лицо его было черным от копоти.
Командир, нужно срочно прорываться, а иначе они нас здесь всех положат! закричал он Александру в ухо.
Не ори, я и так все знаю! Нужно прорываться в разные стороны. Вы будете прорываться на юг, а мына север. Встретимся вот в этой точкепроизнес Крылов и показал ему на карте место сбора. Позови ко мне радиста.
Радист оказался в соседней от него комнате. Он выскочил оттуда и упал около Александра. Несколько пуль с характерным чмоканьем впились в глиняную стену над их головами.
Свяжи меня с базой! приказал Крылов ему.
А как же время, товарищ командир? возразил он. До нашего выхода еще три часа.
Да не проживем мы эти три часа здесь! закричал он на радиста. Выполняй приказ!
Связист повалился на пол, медленно отполз от него сторону и, развернув радиостанцию, начал вызывать базу.
«Чмок! Чмок!» раздалось в нескольких сантиметрах над головой Крылова. За ворот посыпались мелкие кусочки глины. Холодный пот покрыл его спину.
«Видно, еще не мои пули, подумал он и невольно вспомнил слова покойного отца. Бомба, которую видишьэто не твоя бомба. Свою бомбу ты никогда не заметишь».
Крылов дал длинную очередь из автомата в душмана, который хотел перебежать двор. Он упал, словно споткнувшись об что-то, и дико заорал. По всей вероятности, он перебил ему обе ноги.
Командир! База на связи! крикнул Крылову радист.
Он схватил наушники и приложил их к уху. В ушах раздался привычный треск эфира. Крылов прислонился к стене и, закрыв одно ухо рукой, стал вслушиваться в шум эфира. Раздался сильный взрыв. Стена, за которой он еще минуту назад прятался от пуль, осела и в ней образовалась достаточно большая дыра. Его прижало взрывной волной к стене, а в сантиметрах пяти от его головы врезался большой стальной осколок. Все в доме исчезло в облаке пыли и дыма. Он невольно мысленно перекрестился и, схватив грязными руками наушники, закричал в микрофон:
Седьмой, седьмой я третий. Веду бой в кишлаке Кобай. Имеются «двухсотые» и «трехсотые». Как слышишь? Да, да, кишлак Кобай. Веду бой в окружении, прощу огневой поддержки.
Что ответила ему база, он уже не слышал, так как моджахеды снова попытались выбить их из занятых ими домов. Быстров, стрелявший рядом с ним, был убит. Пуля попала ему в голову, вырвав сзади половину черепа. Он коротко ойкнул и упал лицом вниз, вытянув вперед свои большие и сильные руки. Десантники забросали нападавших душманов гранатами и заставили их снова отойти назад.
Внезапно над кишлаком повисла тишина. Было тихо так, что хорошо слышался треск горевшего рядом дома. Крылов поискал глазами Грачева. Тот лежал в стороне от него, прижавшись всем телом к толстой глиняной стене. Его некогда прекрасно скроенный китель с красивой колодкой орденов и медалей сейчас представлял собой жалкое зрелище и больше походил на какой-то клоунский наряд, так как был весь засыпан серой пылью. Его автомат лежал в стороне, а он, прикрыв голову руками, мелко вздрагивал.
Всем приготовиться к прорыву! закричал Крылов охрипшим голосом. Мешки и все тяжелое оставить здесь!
Я не пойду! повернувшись к нему лицом, снова закричал Грачев. То, что ты предпринимаешьсамоубийство! Я не хочу умирать! Я хочу жить! Пусть в плену, пусть рабом где-нибудь, но жить! Ты не имеешь никакого права отбирать у меня мою жизнь!
Каримов! подозвал Крылов к себе бойца. Отвечаете за полковника. Если он откажется идти с нами, можешь прямо здесь застрелить его. Приказ ясен?
Тот кивнул ему головой и сел на пол напротив полковника Грачева.
Если я останусь живым, ты, Крылов, за эти слова ответишь. Я найду возможности согнуть тебя в бараний рог.
Хорошо, полковник, если мы останемся с вами, живы, ответил Крылов. А сейчас, всем приготовиться к прорыву!
Крылов достал консервную банку из лежащего у его ног вещевого мешка, вскрыл ее и свиным салом смазал свой автомат, который заклинило после стрельбы. Проверив автомат и убедившись в его исправности, он передернул затвор и вогнал патрон в патронник.
* * *
Стрельба стихла. Было слышно, как в соседнем доме догорает, потрескивая, крыша. Десантники, затаив дыхание, стали вслушиваться в эту тишину. Где-то вдалеке послышался звук работающих винтов. Звук с каждой секундой становился все сильнее и сильнее.
Крылов снова начал громкий отсчет. Вдруг из-за домов появились два вертолета МИ-24. Сделав боевой разворот, машины устремились в атаку. Они расстреливали из пушек и пулеметов, метавшихся по кишлаку моджахедов, не нанося ракетных ударов по домам, так как боялись зацепить своих.
Когда вертолетчики сделали свой очередной заход, Крылов дал команду. Десантники выскочили из дома и, расстреливая обезумевших от страха мятежников, устремились в небольшую рощу, которая начиналась прямо за кишлаком. Когда они оказались среди тутовых деревьев, Крылов остановился и посмотрел на свой сведенный судорогой палец, который продолжал по-прежнему давить на спусковой крючок автомата, в магазине которого уже давно не было патронов. Вскоре к нам присоединилась группа Белоусова из трех человек, считая его. Построив оставшихся десантников, Крылов прошел вдоль строя, подсчитывая про себя потери. Группа потеряла в этом бою шестерых своих товарищей, четверо бойцов оказались ранены, двое из нихтяжело. Летчикам и Грачеву повезло, все они были целы и невредимы.
Белоусов, изготовьте носилки для раненых бойцов. А сейчас, выставьте боевое охранение! скомандовал он. Люди должны немного отдохнуть.
Может, пойдем, командир? Вдруг они устроят на нас охоту? предложил лейтенант.
Едва ли, им сейчас не до нас. Им нужно похоронить своих убитых до захода солнца.
Пока бойцы готовили носилки, Крылов и Белоусов стали подсчитывать то, чем располагали на текущий момент. Запас у них был минимальным: пять банок тушенки и три фляги с питьевой водой.
Да, не густо, командир, тихо произнес Белоусов. Есть нечего, да и питьтоже.
Недалеко от них на земле лежал Грачев и внимательно наблюдал за ними. Заметив банки с тушенкой, он встал с земли и попытался взять одну из них для себя.
Положите банку на место, товарищ полковник! попросил его Крылов. Это все наши запасы, больше ничего нет. Вода и консервы только для раненых бойцов.
Я есть хочу! требовательно произнес Грачев. Понимаешь, лейтенант, я есть хочу! У меня от голода нет сил, и я не могу нормально передвигаться.
Крылов промолчал. Сейчас для него было главным вывести людей из этого кольца. В том, что они блокированы со всех сторон, он уже не сомневался. Полковник Грачев продолжал смотреть на него, по-прежнему, держа в своих руках банку с тушенкой. Он, по всей вероятности, еще надеялся на то, что Крылов разрешит съесть содержимое банки одному. Но тот молчал и это молчание, похоже, стало его раздражать.
Лейтенант! Ты для чего сюда направлен, чтобы спасти меня от смерти. Я правильно понимаю эту ситуацию? Так вот и спасай. А, может, ты хочешь, чтобы я подох здесь с голоду? Не нужно слов, лейтенант, я и так все отлично понимаю, что я нахожусь в твоих руках и что ты сейчас здеськомандир. Но это все временное явление. Я ничего и никогда не забываю.
Я тоже, коротко ответил ему Крылов. Положите консервы на место, товарищ полковник, и больше к продуктам не прикасайтесь.
Крылов отошел в сторону и подошел к раненому в руку Каримову.
Ну, как дела, Ильяс? Я надеюсь на тебя, Каримов.
Все хорошо, командир. Я не подведу вас.
К ним подошел Белоусов. Взяв Крылова под локоть, он отвел его в сторону.
Командир! Что у тебя с этим полковником? Я еще тогда заметил, когда мы только встретили их, что он неровно дышит к тебе? Что-то личное?
Крылов посмотрел на него. Скрывать свои отношения с полковником он не стал.
Понимаешь, Андрей. Я тебе перед выходом говорил, что я давно знаю его, еще по Витебску. Мы служили с ним в одном подразделении. Этот человек разрушил мою семью и увел мою жену. Так что, сейчас здесь все: и личное, и не личное.
Белоусов невольно присвистнул и удивленно посмотрел на Крылова. Сейчас ему стало ясно, что лежит в их с Грачевым взаимоотношениях.
Надо же, как судьба играет с человеком, задумчиво произнес он. А я -то думал, что ты тогда просто пошутил.
Какие шутки. После того, как они с женой уехали в Москву, я думал, что я больше никогда не услышу ничего об этом человеке, а вот судьба распорядилась совершенно по-другому. Сейчас я должен жертвовать своими товарищами, чтобы спасти жизнь этому человеку.
Они замолчали, каждый думая о чем-то своем. Крылов первый прервал молчание.
Поднимай людей, Андрей. Начинаем движение. Нам нужно до темноты выйти в заданный район, где нас подберут вертолеты. А за Грачевым установи наблюдение. Я не доверяю ему. Он во время боя даже не взял в руки автомат. Я не знаю, что у него на уме, но глаз с него не спускай.
Все понял, командир, произнес Белоусов и стал поднимать уставших и раненых людей с земли.
* * *
Погрузив раненых на носилки, группа медленно двинулись на восток. Не успели десантники пройти и двух километров, как сзади них послышался рев автомобильных двигателей.
Похоже, это за нами! произнес Крылов. Петренко, Вдовин, возьмите пулемет и постарайтесь задержать моджахедов, иначе нам не уйти от них.
Бойцы вышли из строя и как-то отрешенно посмотрели на него. Они великолепно понимали, что должны умереть вот здесь, в этом зеленом тутовом лесу, чтобы спасти своих товарищей. Ему было жаль их, но другого выхода из этой ситуации у него не было. Принимать бой на открытой местности, когда половина личного состава была изранена, было для них всех подобно самоубийству.
Вдовин! Мы вас будем ждать в трех километрах к северу от этого места, произнес Крылов. Запомните, ждать будем до двадцати двух часов. Ваша задачасжечь у них машины. Без машин им нас не догнать. Задача ясна?
Так точно, товарищ командир, ответил Вдовин. Вы не переживайте, все будет сделано, как надо. Пока мы живы, они не пройдут.
Я верю вам, ответил Крылов и крепко их обнял.
Повернувшись, он побежал догонять своих бойцов, которые с трудом уходили от погони.
Вдали в клубах пыли показались три джипа, битком набитые душманами. Впереди двигался джип с установленным на турели крупнокалиберным пулеметом. Вдовин взвел свой пулемет и направил его на головную машину.
Володя, возьми на прицел вторую машину. Первая машинамоя, выкрикнул Петренко, прицеливаясь в него из одноразового гранатомета «Мухи».
Все понял, вторая машина моя, произнес Вдовин, поворачивая чуть в сторону свой пулемет.
Когда до машин осталось метров сорок, Петренко нажал на спуск. Граната, вырвавшись из жерла гранатомета, устремилась навстречу первому джипу. Машина словно наскочила на какую-то невидимую преграду. Она взлетела метра на три в воздух, прежде, чем раздался звук взрыва. Автомобиль, словно хороший циркач, несколько раз перевернулся в воздухе и упал на колеса. В ту же секунду он скрылся в охватившем его пламени.
А! А! А! закричал кто-то из раненных мятежников. Алла!
В ту же секунду огненная пулеметная трасса ударила в лобовое стекло второго джипа. Машина, потеряв управление, врезалась в дерево. Из салона машины стали вываливаться раненные моджахеды, которых, словно коса, скашивали пулеметные очереди. Третий джип попытался развернуться и выйти из зоны обстрела, но, наехав одним из колес на большой камень, завалился на бок. В этот же миг пулеметная очередь вспорола брюхо машины. Раздался еле слышный хлопок, и машина моментально вспыхнула. В воздухе повисла тишина, изредка прерываемая треском рвущихся в огне патронов.
Володя, ты куда? крикнул ему Петренко. Не ходи! Что там можно найти в этом пламени!
Я сейчас, только посмотрю, что у них в машинах. Может, есть, что пожрать и попить. А ты меня подстрахуй на всякий случай.
Он взял в руки пулемет и осторожно направился к разбитым машинам. Неожиданно он остановился, словно наткнувшись на что-то. Раздалась одна, затемвторая короткая очередь. Это Вдовин выстрелами из пулемета добивал раненых моджахедов, которые валялись около машин. Он медленно обошел две горящие машины. Недалеко от джипа он подобрал мешок, в котором было несколько лепешек. Сняв с убитых духов несколько наполненных водой фляг, он направился обратно в сторону Петренко, который внимательно следил за ним.
Вот и есть, что пожрать! радостно произнес Вдовин и поднял над головой мешок и фляги. Здесь на всех хватит
Он не успел закончить фразу, как раздался одиночный винтовочный выстрел. Пуля пробила Вдовину грудь и застряла в толстом тутовом дереве. Ноги Володи согнулись в коленях и он, падая на землю, выронил из рук мешок. Лепешки, словно почувствовав свободу, вывалились из мешка и покатились в разные стороны.
Петренко нажал на курок, и стрелявший во Вдовина боевик уткнулся лицом в сухую и горячую землю. Он бросился к Вдовину и приподнял его голову. В груди Вдовина что-то булькало, а изо рта один за другим появлялись большие кровавые пузыри. Он что-то хотел сказать, но вырвался лишь хрип. Голова его безжизненно упала на грудь, и он закрыл глаза.
* * *
Петренко забрал документы погибшего, его пулемет и направился в сторону ушедший в горы группы. Смерть друга просто потрясла его. Неожиданно где-то впереди послышались голоса.
«Кто это? подумал он. Наши или враги?»
Петренко укрылся за камнем и осторожно приподнял голову. В метрах тридцати от него, около небольшого костра, сидело человек шесть моджахедов. Они о чем-то разговаривали, бросая взгляды в горы, куда ушла их группа. Один из мятежников что-то сказал товарищу, молодому и красивому парню. Тот встал с земли и, отойдя в сторону от костра, начал разворачивать радиостанцию. Настроив рацию, он начал что-то кричать в микрофон. Наконец, он передал микрофон и наушники одному из моджахедов, который, по всей вероятности, был у них старшим. Петренко установил пулемет и передернул затвор. Поймав в прицеле главного душмана, он на миг затаил дыхание.
Командир моджахедов взял в руки микрофон, одел наушники и начал что-то быстро докладывать. Пулемет Петренко, словно на радости, выплюнул из себя огненную трассу, которая, словно палка, уперлась в грудь моджахеда, оставляя на его лохматой и темной груди большие кровавые пятна. Душман выронил из рук микрофон и схватился за простеленную грудь. Пули ударили в рацию, кроша все, что находилось в этой коробке. Сидевшие вокруг костра мятежники словно окаменели от неожиданности. Пока они приходили в себя, огненная струя, словно коса, повалила их всех на камни.
Затвор пулемета сухо щелкнул. Петренко передернул затвор, но снова услышал сухой щелчок. Двое или трое моджахедов, укрывшись за камнями, открыли по нему огонь, стараясь прижать его к земле, а затем захватить в плен. Он достал из подсумка две последние гранаты и швырнул их в боевиков. Когда стихло эхо взрывов, он медленно поднялся из камней и направился к угасающему костру.
Это вам за Володьку, произнес он.