Осторожнее! недовольно прогудела она низким грудным голосом, и в Полининой душе что-то колыхнулось, царапнуло. Какие прям все нетерпеливые!
Тетка резко повернулась и воззрилась гневным взглядом на обидчицу. На какое-то мгновение ее взгляд смягчился, даже уголки губ чуть дрогнули в полуулыбке. Но тут же светло-карие, с яркими рыжими вкраплениями глаза потемнели. Тетка отшатнулась, словно бы получив неожиданную оплеуху. Но потом вновь посветлел взгляд, поплыли в стороны уголки полных бесцветных губ:
Наградова, ты? Ну надо же, какая встреча!
Что-то кольнуло в сердце. Наградова К Полине миллион лет никто так не обращался. Вернее, чуть меньше, всего пятнадцать.
Классе в пятом, а может в шестомПолина не помнила точнокогда они по литературе изучали бытие Тома Сойера и его тетушки Полли, с чьей-то легкой руки Полина Градова превратилась в Полли Наградову. Имя как-то не слишком прижилосьедва забыли о романе Марка Твена, нерусское имя тут же кануло в лету. А вот Наградовой Полину звали до последнего звонка все, кому не лень. Даже учителя иной раз забывались и вместо Градовой вызывали к доске Наградову. Ничего обидного для себя в этом Полина не находила, и привыкла настолько, что перестала замечать разницу между фамилией и кличкой.
Прежде, чем она успела прийти в себя и понять, кто же это зовет ее из детства, неопознанная тетка полезла обниматься:
Полиииинка! Подрууужка!
Вот теперь она узнала. Если изначально голос показался лишь как будто бы знакомым, то теперь, услышав ласковые чуть растянутые нотки, Полина вспомнила. Все вспомнила: и долгую дружбу с задорной хохотушкой, и чужую смертельную обиду, из-за которой даже не попрощались перед отъездом. И брезгливости как не бывало:
Светка? Жадобко, ты? Боже мой, Светка, я тебя даже не узнала!
Та отстранилась, помолчала несколько мгновений. Улыбалась широко, от души, но кто знает, действительно ли рада была встрече, или же размышляла, стоит ли поминать старое?
Конечно, не узнала, ответила приветливо, без тени прошлых обид. Где меня, такую, узнать? Ты ж меня, поди, девчонкой помнишь, тонюсенькой, как сама. И, кстати, я уже давно не Жадобко. Избавилась наконец-то от любимой фамилии. Зато ты
Светлана замолчала на миг, залюбовалась:
Ой, ну ты просто такая же! Совсем не изменилась! Нет, вру. Еще лучше стала. Нет, правда, прям расцвела. Ну как ты? Я слышала, ты нынче в Москве обитаешь?
Стюардесса молча ждала, когда же, наконец, последние пассажирки покинут салон, и она сможет приступить к своим непосредственным обязанностям. Только улыбалась заученно, при этом глаза ее были такие уставшие, что, встретившись с нею взглядом, Полина все поняла:
Пойдем уже. Хватай свои баулыне видишь, задерживаем человека.
Света схватила одну сумку, вторая никак не соскакивала с багажной полки, видимо, еще за что-то зацепившись. Полина поставила чемодан и тоже схватилась за баул. Вдвоем стащили его на пол, поволокли к лестнице. Полина подивилась: надо же, и вдвоем не допрешь, как же Светка сама справлялась с таким багажом? И как они умудрились не встретиться в Москве при посадке?
До выхода с аэродрома идти было довольно далеко. Вечно так с этими Яками. А автобусы для пассажиров на местном аэродроме не были предусмотрены. Баулы оказались такими тяжелыми, что подругам пришлось несколько раз останавливаться, чтобы передохнуть. Естественно, времени зря не теряли, отдыхали с пользой для дела.
Так ты чего к нам из столиц-то? поинтересовалась Света, переводя дух и распрямляя спину. Отца навестить? Или насовсем?
Отца, грустно отозвалась Полина, потирая поясницу. Хоронить
Да ты что? Ой, я не знала, извини. А что случилось-то? Вроде здоровый мужик был, я его видела как-то не так давноничего, крепенький такой, бодрый. Надо же Как же это
Светка сокрушалась так искренне, но Полине почему-то было неприятно. Чего раскудахталась? Ведь в курсе тех событий, могла бы и промолчать.
Я, Свет, сама пока ничего не знаю. С гастролей прилетела, а там телеграмма. Ничего пока не знаю. Может, и без меня уже схоронили, а может, в морге лежит. Не знаю
Сама себе подивилась: так отстраненно не только говорила, но даже ощущала. И не наигранность это была, а истинное безразличие. Пока не получила страшную телеграмму, Полина была уверена, что будет раскаиваться, если с ним что-то случится, даже уговаривала себя смягчить позиции. А теперь Словно и не родного человека потеряла, а едва знакомого. И кто знает: может, к малознакомому даже больше участия проявила бы
Тебя кто-то встречает? Светка решила сменить больную тему.
Полина оживилась:
Надеюсь. Ольга обещалась, я звонила ей перед вылетом. Помнишь мою Ольгу?
Бирюкову? Конечно помню. Она на машине?
Ну наверное, не знаю.
Светлана нахмурилась:
Значит, опять так и не повидаемся по-человечески.
Ну почему? Вот я только с делами своими разберусь
Ага, перебила Светка. Пока ты разберешься, я уеду. У нас поезд, второго числа в Алушту едем. Рановато, конечно, море еще не прогрелось. Да что поделаешьмой Пашка только сейчас может с работы вырваться. А мы еще за всю жизнь все вместе не отдыхали ни разу. А пока вернемсяты уже наверняка уедешь
Ну, это еще бабка надвое сказала, бодрым голосом начала Полина, потом сникла. А впрочем Пожалуй, ты права. Ах, как жалко! Надо же, в кои веки встретились, и даже поболтать вволю не получится. Как ты, что ты?
Вот и я о том же, грустно отозвалась Светлана. Как ты, что ты. Я же только знаю, что ты в Москве, что танцуешь, а что, как Слушай, а поехали с нами?
Ты что? опешила Полина. Мне ж похоронами нужно заниматься! Какая может быть Алушта?!
Светка хихикнула, и тут же прикрыла пухлые губы ладошкойчеловеку печальные хлопоты предстоят, такое горе, а она расхихикалась.
Нет, Полин, ты не поняла. Сейчас! Ну, меня же муж встречает, на машине. Вот и поехали с нами. Ну ты же со своей Бирюковой еще успеешь наговориться, правда? А со мной хоть по дороге пообщаешься. Поехали, а?
Полина растерялась:
Ольга обидится
Света рассердилась:
Ну вот, Ольга обидится, а я нет. Всегда у тебя Ольга на первом месте была! А мне не надо, да? Ну ты ж про меня тоже ничего не знаешь, как и я про тебя. Вот по дороге и поговорим. А лучше заедем к нам, хоть покушаешь с дороги, а потом уже к своим скорбным делам приступишь.
Ну, скажем, покормить меня и Ольга додумалась бы. А вообще ты права. Давай. Я-то ведь тоже по тебе соскучилась. Считай, все детство вместе
Едва последние пассажирки московского рейса покинули территорию аэродрома, решетчатые ворота за ними захлопнулись, и обе оказались в объятиях встречающих. Пока Света при помощи Полины дотащила свои необъятные баулы, на площадке из немалой толпы осталось всего три человека. К Светке тут же шагнул не слишком высокий излишне худоватый мужичок с не по-мужски длинными темными волосами, забранными в нелепый хвост, по-быстрому, как-то дежурно чмокнул в щеку и поволок баулы к машине.
Полина оказалась в Ольгиных объятиях. Рядом с нею радостно улыбался законный супруг. Сердечко почему-то забилось чуть быстрее. Сашку Ресниченко Полина знала, можно сказать, чисто символически, постольку, поскольку довелось присутствовать на их свадьбе в роли свидетельницы. Ну, еще немножко по письмам. Судя по ним, мужем Сашка оказался весьма недурственным, заботливым, неплохо зарабатывающим. В общем, отзывалась Ольга о своем сокровище сугубо в восторженных тонах.
Наверное, было за что. Забота и хорошие заработкисамо по себе немаловажно, а в семейной жизни, наверное, самое основное. Полина, увы, могла только догадываться об этом, потому что собственным опытом семейной жизни похвастать не могла. Пока не моглаосаживала она саму себя каждый раз, лишь только подобные мысли лезли в голову. Но ведь и кроме этих основных (наверное) качеств, Ресниченко владел и второстепенными достоинствами.
Хотя, скорее всего, для очень многих женщин эти второстепенные мужские качества являются первостепенными. Потому что Ресниченко был на диво хорош собою. Это Полина отметила еще при первой с ним встрече, когда приезжала специально к ним на свадьбу. Еще тогда поразилась: ну до чего хорош! Почти блондин, хотя и не совсемего короткие гладкие волосы скорее имели оттенок мокрого песка. Чуть нагловатый взгляд голубых, как утверждала Ольга, глаз, хотя Полина назвала бы их «глубоко серыми», в уголках чуть тонковатых губ пряталась усмешка, нос, можно сказать, какой-то хищный: точеный, почти прямой, если не считать небольшой горбинки посередине.
Вот разве что рост немного подкачал. Если и можно было его назвать высоким, то разве что рядом с маленькой женщиной. Но и коротышкой не был: если уж говорить честно и откровенно, рост его правильно было бы описать, как средний. Зато фигура Нет, Ресниченко совсем не был атлетом. Но было при этом в нем что-то этакое, что не позволяло отнестись к нему с мелким презрением. За километр в нем чувствовалась какая-то несвойственная русскому мужику аристократичность: вроде тонок и звонок, возможно, даже худ, но о нем хотелось сказать не «тощий», а «изящный». Гордая посадка головы, самоуверенный разворот совсем нешироких, в принципе, плеч.
Одним словомкрасавец. Помнится, в первую с ним встречу Полина подивиласьнадо же, как это Ольге удалось отхватить такое сокровище? Потому что рядом с Сашкой невеста выглядела бедной родственницей: откровенно полная, с налитыми щеками, из-за чего каре-зеленые глазки выглядели несуразно маленькими и невыразительными. Единственным плюсом была лишь шикарная коса, но если честно и откровенно, она не столько украшала Ольгу, сколько делала ее похожей на дебелую деревенскую девку-переростка.
Теперь же Ольга переменилась кардинально. Пожалуй, среди толпы встречающих Полина вряд ли узнала бы ее. Но на площадке за воротами аэродрома остались лишь Ольга с Сашкой, и как было не узнать в этой роскошной женщине лучшую подругу? Вместо шикарной косыкоротенькая стрижка на грани неприличия, соломенный ежик волос со странной, словно бы выщипанной челкой. Вместо круглого блина с пухлыми щеками, какой все эти годы Полина помнила подругучуть вытянутый овал подтянутого лица без намека на второй подбородок, и глаза уже не казались маленькими и бесцветными. Черные брючки и легкий голубой кардиган совершенно скрадывали некоторые оставшиеся недостатки фигуры. Полина даже подивилась: надо же, до чего может любовь довести человека. Конечно, попробуй не похудеть рядом с таким-то красавцемвмиг уведут.
Обнявшись с подружкой, «поцеловавшись» лишь щеками, дабы не испачкать друг друга помадой, Полина спросила с чуть виноватым выражением лица:
Оль, Саш, вы не сильно на меня обидитесь, если я с вами не поеду? Меня Света довезет. Оль, помнишь мою Светку? Это ж она, узнаешь?
И Полина подтолкнула скромно стоящую в сторонке подругу пред светлые очи четы Ресниченко.
Ольга вглядывалась пристально, пытаясь в этой базарной тетке узнать Полинину одноклассницу.
Светка? Жадобко? неуверенно переспросила она.
Та дернулась, как от пощечины. Так настрадалась за свою жизнь от этой жлобской фамилии, так намучилась. Давным-давно замуж вышла, вздохнула спокойно, так все одно нет-нет, да и напомнит какая-нибудь сволочь все ее детские страдания.
Уже давно не Жадобко! возмутилась она. Я теперь Тарасенко.
А Ольге не было никакого дела до чьей-то нынешней фамилии. Она смотрела на Полину так растерянно, словно оказалась вдруг заблудившейся в огромном мире пятилетней девочкой. Беспомощно оглянулась на мужа, ища поддержки. Сашка тоже как-то замялся, потом слишком бодро, даже немножко фальшиво, изрек:
Еще чего! Это мы тебя встречаем! Не выдумывай.
И, словно поняв, что его слова прозвучали не вполне дружественно, добавил:
Чего ты придумала? Мы так старались, обед приготовили
В спор вступила бывшая Жадобко:
Ну, я-то тоже найду, чем ее накормить.
Нет, Оль, Саш, правда, просительно вторила ей Полина. Я вам так благодарна, что приехали, да еще и вместе, я думала, только Ольгу отрываю от дел, а она и тебя, Саш, притащила. Так неудобно получилось Но я же с вами еще успею наговориться, я вам еще надоем. Мне, собственно, кроме вас и прийти-то будет не к кому. Честно-честно, я к вам каждый вечер приходить буду, вот увидите! А Светка скоро уезжает на месяц. Я ведь с ней даже не смогу встретиться. Так хоть по дороге поболтаем. А? Вы не сильно обидитесь?
Ольга насупилась, ухватившись за руку мужа. Сашка крякнул недовольно:
Нет, подруга, так дело не пойдет. Посрывала всех с места, оторвала от дел. Я, между прочим, отменил прием, важную встречу отменил.
При упоминании о сорванных делах Полине стало совсем грустно. Ну разве она просила приезжать Сашку? А Ольга Ну, на то она и подруга, чтоб можно было в любое время сорвать ее с места.
Нет, братцы, вы не сердитесь, но я поеду со Светой, Полина решительно отвергла доводы четы Ресниченко. Ну в самом деле, чего вы такие непонятливые? Мы же с ней десять лет за одной партой сидели. Ну имейте же совесть! Сто лет не виделись, я же ничего про нее не знаю. И вообще про одноклассников ничего не в курсе. Знала бы, что ее в самолете встречу, разве я стала бы вас дергать, просить о помощи? Я бы сама прекрасно добралась до города. Ну не обижайся, Оль!
Полина просительно взглянула на подругу, улыбнулась обезоруживающе, и, кивнув Свете, пошла на стоянку, где незнакомый пока еще Павел Тарасенко не без труда впихивал баулы в потрепанную иномарку тусклого серебристого цвета. А супруги Ресниченко так и остались стоять на площадке перед чугунной витой оградой, растерянно взирая друг на друга.
Глава 3
Сидеть в гостях у Тарасенко оказалось очень даже приятно. Полина быстро освоилась и с новой Светкиной внешностью, и с новой фамилией. Муж ее, представившийся по-ребячьи «Пашка», обычный с виду, неброской внешности мужик с нелепым женским хвостиком оказался простым в доску парнем, очень коммуникабельным, и как-то сразу вошел в доверие, словно бы Полина была знакома с ним ничуть не меньше, чем с самой Светкой. Приятно было сидеть с ними за нехитрым столом и слушать беззлобную перебранку супругов.
Я ей, Полин, говорил, докладывал ей новый знакомый, кивая на супругу. Что, скажешь, не предупреждал? На кой тебе этот твой бизнес дался? Бизнесменша, ёлки! Ты ж своими тюками надорвешься! Ну, не миллионер я, но скажи, разве мы до твоего бизнесу плохо жили? Всегда сыты были, обуты-одеты, ёлки!
Ой, да отстань ты, привычно отмахнулась от него Светка. Мы, Полин, и правда неплохо жили, но всегда ведь хочется большего. Хотелось же, как люди. Чтоб все как у всех. Машина вот. Правда бэушная, зато иностранка, Мицубиси! Без моего бизнеса шиш бы ты машину купил!
Купил бы, уверенно ответил Паша. Купил бы!
Ага, купил бы, парировала супруга. Запорожца несчастного! Который бы при виде кошки от испуга на дерево запрыгивал! Сиди уж, Покупало!
Не слишком ласковое, в общем-то, словцо, да еще и среднего рода, в Светкиных устах прозвучало так нежно, так любовно, что Полине вдруг стало завидно. Подивилась: казалось бы, чему тут завидовать? Живут со Светкиными родителями в старой трешке-хрущевке, пацаны семи и двенадцати лет орут, как ненормальные, дерутся за привезенные матерью сладости. Светка жутко поправилась после двух родов, какая-то стала не особо приглаженная, не присмотренная: на голове скирда из пережженных химией каких-то бесцветных волос, джинсы с джинсовой же рубахой навыпуск, чтобы прикрыть неприглядности фигуры, руки, кажется, отродясь маникюра не видали. А вот таким теплом от их дома веяло, таким уютом, что сейчас, в эту самую минуту, Полина почему-то острее, чем когда бы то ни было раньше, ощутила свое одиночество.
Скользкую тему прошлых обид не затрагивали, да и разве могла бы Светка поднять волнительный для нее вопрос при муже? А может, и в самом деле поняла, что вопрос тот не стоил выеденного яйца? Вернее, с высоты сегодняшнего дня он действительно не стоил ровным счетом ни копейки. А тогда? Полине было жутко стыдно за собственное поведение. И может ли молодость, глупость и крайняя степень потребности быть оправданием в данной ситуации?
Светка не переставала восхищаться тем, как выглядит бывшая одноклассница: ах, Полинка, и стройненькая, как в юности, и красивенькая, такая вся ухоженная, так замечательно одета. Даже чемодан, и тот красивый, фирменный. Полина только улыбалась от ее комплиментов, а глубоко в душе сидел комок: стройненькая да ухоженнаяэто не ее, в общем-то, заслуга, просто попробуй растолстей с такой работой, вмиг на улице окажешься. Красивенькая? Это вопрос спорный. Легко выглядеть красивой, имея идеальную фигуру и возможность пользоваться дорогой косметикой. И вообще, чем ей, Полине, еще заниматься, как ни собственной внешностью? У нее ж ни детей, ни мужа. Дом, правда, есть, да вот только можно ли назвать домом место, где тебя никто не ждет, где ты бываешь от силы полтора-два месяца в году? Так, перевалочная база между гостиницами, и не больше. Домэто нечто иное. Это тепло, уют, вкусные запахи, доносящиеся из тесной кухоньки, это верещащая ребятня, это сильные заботливые руки любимого мужчины