Виктория ЛошкарёваУбей, если предам
Ну что, спросила я, скривившись от боли. Убьешь меня? Вроде «не доставайся же ты никому»?
Влад сплюнул в мою сторону.
В нашем случае, милая, правильнее сказать «пристрелить крысу».
Как поэтично
Ага, хмыкнул Влад. И главное, прямо в точку.
В комнате раздалось несколько громких хлопков. Выстрелы, подумала я, вспомнив за минуту до того, как потерять сознание, знаменитое «стреляли» из «Белого солнца пустыни». Ага, стреляли. Стреляли в меня.
Почти сразу после этого всё стало сливаться и уплывать кудато далеко, но я всё же успела различить ещё несколько отдельных фраз.
Добить её Влад?
Нет, пускай подыхает медленно. Дадим гниде помучиться.
Как скажешь
Я поняла, что меня оставят на этой тихой дачке, про которую страхующие ребята наверняка не знают. Влад не дурак, и если он оставил меня в живых, значит, не боится. А ещё это означает, что раны наверняка серьезные. И если в кратчайшие сроки я не попаду в больницу.
Несколько раз я теряла сознание, несколько раз приходила в себя, хотя сознанием это назвать было трудно. Честно говоря, я не очень запомнила всего происходящего. Только невероятно холодную осеннюю траву и желтые листья на ней. Я ползла по этой траве. Долгодолго ползла.
Пришла я в сознание только в больнице. Кирилл сидел возле моей кровати. Заметив, что я открыла глаза, от тут же взял меня за руку.
Привет, широко улыбнулся друг детства. Слишком широко, на мой взгляд.
Не переигрывай, нахмурилась я. Кирилл занервничал.
Прости меня. Я виноват. Такого не должно было случиться.
Проколы бывают везде.
Я же втравил тебя в это дело.
Прекрати, поморщилась я. Меня раскрыли потому что раскрыли. Возможно, была утечка информации.
И я присутствовала при ней, подумала я, решив поначалу не раскрывать всей козырей.
Не возможно, нахмурился Кирилл. Точно была.
Вот видишь, успокоила я друга. Ты тут совершенно не причём. Скажи, а кто меня привез в больницу?
Кирилл вздохнул.
Тебя нашли жители небольшой деревеньки. Ты ползла по траве со стороны лесных коттеджей. Они нашли тебя, когда ты была уже без сознания.
То есть в больницу меня привезли как неустановленное лицо. Документовто при мне не было.
Если ты думаешь, что Влад не знает про твое спасение, то вынужден огорчить. Наверняка ему уже доложилиНасть тут такое дело. Кирилл замялся. Операция наша накрылась.
То есть?
То есть самое большое наше начальство, можно сказать самые верхи, приказало уничтожить все данные по делу Шимова и его компании.
Я остолбенела.
То есть как? Этот человек преступник.
Ага, преступник, бандит, главарь крупнейшей группировки в городе, которая контролирует город. И, видать, он здорово повязан с нашими генералами.
Я закашлялась.
Хорошие новости, ничего не скажешь. То есть всё дело развалили.
Да. Конечно, мы всё же можем попробовать его посадить. Он ведь тебя чуть не убил. Когда ты дашь показания против него
Нет.
Что, прости? не понял Кирилл. Конечно, много ему не дадут. Но даже генералы не смогут отмазать его совсем. У меня есть выходы в генпрокуратуру, если что, попрошу вмешаться дядю.
Нет, снова сказала я. Я не буду свидетельствовать против Влада.
Что ты такое говоришь? наконецто услышал меня Кирилл. Ты понимаешь, что ты говоришь??? Или он тебе мозги в этом лесном коттедже окончательно отбил?
А у меня палата одноместная, неожиданно заметила я.
Кирилл сразу же сник, потеряв боевой запал.
Ты постарался?
Кирилл кивнул.
Как только узнал. До этого ты в общей лежала.
Ну, это понятно.
А за дверью палаты дежурит милиционер. Но ты не ответила
А что я могу тебе ответить? Ты ведь знаешь, почему он в меня стрелял. И я тут я проглотила горький ком, стоящий в горле. Я это заслужила. Я предала его ради своей работы, ради закона.
Только не говори, что ты раскаиваешься.
Не знаю. Я пока слишком слаба, чтобы чтото понимать.
Ты же самая принципиальная была в академии, сокрушаясь, покачал головой Кирилл. Не надо было тебе с ним спать.
Извини, что не оправдала твоих надежд. Но ты ведь не скажешь, что не догадывался об этом.
Нет, конечно, отвел глаза Кирилл. Но я думал, что это несерьезно. Агенты часто спят с объектами разработки, в этом нет ничего нового.
Ты что, подсылал меня с целью охмурить Шимова?
Да нет конечно. Мне нужен был в группировке свой человек. Ты подходила идеально. Юрист, училась в московской академии И даже за рубежом. После академии пять лет прожила в Москве и вот, наконец, решила перебраться в родной город. Отличная анкета, отличный послужной список.
И отличный липовый повод вернуться, фыркнула я. Кирилл улыбнулся.
Ну да, только про это знало очень мало людей. Ты была идеальным кандидатом для внедрения. Операцию готовили с особой тщательностью, поэтому нам было так важно выбрать правильную кандидатуру. Неважно, мужчину или женщину. Я, кстати, совершенно был уверен, что между вами отношения не сложатся.
В смысле, что Влад не заценит меня как женщину, уточнила я. Кирилл кивнул, неожиданно смутившись.
Ты видела, сколько вокруг него краличек ходит.
Вот спасибо, рыкнула я, ты поднял мою самооценку.
Нет, ну правда, чтото он в тебе нашёл.
Пять с половиной килограммов лишнего веса, съязвила я. Кирилл, кажется, решил, что задел меня за живое.
Насть
Проехали.
Он преступник.
И должен сидеть в тюрьме, как говорил Глеб Жеглов. И я собрала достаточно доказательств, чтобы он там и находился.
Все бумаги, находившиеся в деле Шимова, исчезли из кабинета генерала.
Генерал самолично рассматривал дело?
Ага, ему было очень интересно. Так интересно, что он все бумажки зачитал до дыр. Так что если мы хотим его посадить, выход только один: ты должна дать показания.
Я отрицательно покачала головой.
Я этого не сделаю.
Ну почему? распалялся Кирилл. Преступника пожалела? А как же все твои убеждения?
Они растаяли. Знаешь, как меня раскрыли? горько усмехнулась я, не выдержав. Мы с Владом обедали в его ресторане. Как назло к нам за компанию за столик подсел прокурор города, который и сообщил Владу с милой улыбкой кем на самом деле я являюсь.
Кирилл выглядел ошарашенным.
И это ещё не всё. Именно прокурор посоветовал Шимову вывести меня подальше от города и по-тихому кончить. Так что, милый мой друг, правосудия у нас нет. Теперь я не тешусь иллюзиями на этот счёт. Когда из последних сил ползешь по траве, дурь както быстро выскакивает из головы.
Я не знаю, что сказать.
Что ты был так же неправ, как и я. Что мы с тобой два наивных дурака, которые надев очки из стёклышек, любовались изумрудным городом. Изумрудного города не существует, как и правосудия. Они там в верхах все повязаны. Мэр города, губернатор края, прокуроры, судьи, бандиты. Они строят себе виллы, особняки, покупают на старость тропические островки на юге и уютные шале на севере. И эти деньги нашим коллегам перепадают от Шимова.
Так засади его!
За что? воскликнула я. За моё предательство?
О чем ты говоришь? Какое предательство? Это была твоя работа.
Моя работа была собирать документы, изобличающие противозаконную деятельность Шимова. Я эти документы собрала.
Но у нас сейчас нет этих документов.
И ты знаешь почему, хмыкнула я. Что же касается моих раненийЯ предала его, и я заслужила эти пули. Каждую.
Он тебя оставил подыхать, продолжал уговаривать меня Кирилл.
Достойная цена за предательство.
Что ж, мой друг развёл руками. Как знаешь. Я не смогу тебя заставить. Но ты ведь понимаешь, что если не напишешь заявление, я не смогу оставить охрану.
Разумеется, я понимаю, кивнула я, закрывая глаза. Прости, я очень устала.
После этого Кирилл ко мне больше не приходил. Охрану, как он и обещал, сняли практически тут жео чем мне сообщила молоденькая веселая медсестра. А после потянулись долгие дни выздоровлений.
Ко мне никто не приходил, никто не навещал. Родители и семья брата жили за триста километров от родного города: сначала переехал брат, а потом перетащил вслед за собой родителей. И я не решилась их беспокоить. Обычно я почти каждые выходные моталась к ним. Выходило, конечно, накладно. Но я получала зарплату в Картрене и могла себе позволить поездку в другой город хоть на такси.
Картрен. про это мне вспоминать не хотелось. Увы, мысли упорно возвращались к одному и тому же. Я стала жалеть, что поссорилась с Кириллом: мне не с кем было разговаривать.
А ещё мне до одури надоело всё казённое. Я слышала однажды, как охала нянечка, что девка попалась такая бедовая.
Ну да, конечно же: никто не навещает, никто не приносит апельсинов.
Я проснулась с таким ощущением, будто меня ктото толкнул. Разлепив глаза, я обнаружила возле своей кровати Влада. В белом халате и с довольно хмурым лицом.
Я настороженно смотрела на визитёра.
Добить пришёл? спросила я пересохшими губами.
Влад скривился.
Ты это заслужила.
Я кивнула.
Ага.
Шимов удивленно посмотрел на меня.
Ты считаешь, что я прав? Поэтому ты решила на меня не заявлять? поинтересовался Шимов.
Куда заявлять, тебя бы отмазали.
Да прекрати, ты не из тех, кто сдается.
Я посмотрела на Влада.
Пожалуй, что уже из тех.
Пять долгих лет я больше не видела и не слышала про Владислава Шимова, исключая тех случаев, когда его показывали по местным новостям (как местного предпринимателя и олигарха) и печатали про него статьи в прессе (о том же).
Я жила тихо и мирно, снимала однокомнатную квартиру, ездила на выходные к родителям, работала помощником судьи в суде.
Кирилл, поначалу зверевший от моего решения, потихоньку примерился с тем, что я закончила свою карьеру в правоохранительных органах.
Несколько раз из Москвы приезжали бывшие коллегив надежде уговорить меня вернутьсяв Москву, на свою должность, но я каждый раз предпочитала отнекиваться, заявляя, что мне и тут вполне комфортно. И это было почти правдой.
Я возвращалась домой с работы, считая под ногами лужи, трещины и выбоины на грязном асфальте. В наушниках звучал Стинг, и, возможно, именно поэтому я пропустила тот момент, когда из припаркованной у тротуара машины выскочил мужчина.
Насть, раздался рядом со мной хорошо знакомый голос. Обернувшись, я увидела Димку Матвеева, умницу и моего вечного конкурента по академии. Выключив плеер, я с удивлением уставилась на однокашника.
Матвеев, ты какими судьбами в наших пенатах?
А ты, Настасьякраса, длинная коса? хмыкнул Дима. Ты как оказалась в этом городе?
Я тут родилась и выросла
Ты же вроде в Москве по распределению попала в.
Забыли, поспешила я оборвать Матвеева.
Нет, я всётаки не понимаю. Ты здесь Ты с Кириллом чтоли работаешь? Кирилл, Димка и я все вместе учились в академии. Это он предложил тебе вернуться, да?
Я знала, что Димка слишком хороший юрист, чтобы так просто отстать. Поэтому, неопределенно пожав плечами, я лишь заметила, что Кирилл действительно причастен к моему возвращению из Москвы.
Он предложил мне поучаствовать в одном деле.
Разоблачение века, как я полагаю? съерничал Матвеев. Я кивнула.
Ага, и так тоже можно сказать.
И ты увязла по самые уши.
Ну, конечно.
Зря ты всётаки не пошла на гражданское право, покачал головой Димка.
Ты же знаешь, я не смогла бы там работать.
Ну конечно, ты ведь задрала себе планку выше некуда. Как и твой дружок. Откуда интересно у вас такие розовые очки на глазах?
Они свалились, так что теперь с нами полный порядок. Кирилл купил хороший митсубиси.
Взятки, значит, покачал головой Матвеев. А ты?
А я помощница у судьи.
Димка вытаращил на меня глаза.
Да ладно? Гордость наших профессоровпомощник в заштатном суде? Да тебе место в международном суде, защищать интересы государства.
Ну конечно, хохотнула я. Дим, перестать. Нас с Кирюхой обвинял, а самто тоже большой мечтатель.
Но как же ты живешь?
Лучше всех, хохотнула я.
И что, руки не чешутся засадить за решётку всех злодеев?
Я покачала головой.
Это дело мне не по зубам.
Понятно. Дима замолчал, как будто чтото переваривая. Слушай, у меня тут одно дело. Я веду переговоры о покупке земли с местным бизнесменом. У его компании широкие международные связи, и сейчас им требуется толковый юрист международник. Хочешь тебя сосватаю?
Спасибо, конечно, покачала я головой, но, пожалуй, что нет.
Ты погоди отказываться. Компания и правда солидная, перспективы, гонорар Они меня переманивают, но ты же знаешь, куда я из Москвы, а Ксюха мне тудасюда кататься не даст. Если бы я тебя сосватал, и мне было бы хорошо, и тебе.
Получишь своего человечка в штате?
А что? хохотнул Матвеев. Слушай, давай завтра вечером встретимся, поговорим. Дашь номер своего мобильного?
Остановившись перед «Венецией» дядя Вася громогласно объявил, что приехали. Сосед ещё прошлой весной потерял работус предприятия под кризис уволили всех работников предпенсионного возраста. Теперь дядя Вася занимался частным извозом на своей ласточкебордовой девятке.
Попрощавшись с соседом, я вылезла из машины. Глупо конечно, было одевать в такую погоду юбку, но уж очень не хотелось выглядеть бедной родственницей перед однокашником. И опять же, Венецияресторан с репутацией, это тебе не Макдональдс, куда даже в джинсах пойти нормально. С другой стороны, приходить на встречу двух старых друзей в красном шелковом платье (которое у меня, кстати, имелось) тоже довольно глупо, поэтому я, перебрав почти пол гардероба, остановила свой выбор на широкой замшевой юбке чуть ниже колена, приталенном светлокоричневом пиджачке, светлой тонкой водолазке и длинных на каблуках сапогах.
В общем, именно такая я и влетела в Венецию. Димка уже был тут. Сидел за столиком с каким-то типом. Красивое вьющееся дерево мешало мне увидеть лицо собеседника Матвеева. Матвеев же сидел ко мне спиной, поэтому и его лица я видеть не могла, зато его слова слышала очень хорошо уже с самого порога зала.
Димка готовил обо мне.
она очень принципиальный человек, всегда будет отстаивать букву закона. Её невозможно подкупить. Она всегда будет соблюдать закон, даже если от этого ей будет больно.
Я подошла ближе, решив прервать хвалебные оды Матвеева.
Дим, прекрати, я думала, у нас будет тихий студенческий ужин и тут я наткнулась на светлые глаза Димкиного собеседника. Шимов сидел и с издевательской усмешкой смотрел прямо на меня.
Матвеев, поприветствовав меня, тут же решил представить нас с Владом друг другу.
Это Владислав Михайлович Шимов, глава Картрена.
Это Анастасия Петрова, юрист, про которого я вам рассказывал.
Шимов вежливо кивнул и, махнув рукой, даже предложил мне присесть за столик.
Настя, вчера я предлагал Владиславу Михайловичу твою кандидатуру на должность юрисконсульта.
И он не отказал? удивилась я.
Нет, он заинтересовался, поглядев то на Шимова, то на меня, озадаченно произнёс Матвеев. Кажется, он уже начал понимать, что дело тут нечисто.
Мне было любопытно, хохотнул Шимов. Я повернулась к Владу.
Интересно послушать про шваль?
Про крысу, спокойным тоном поправил Шимов. Пяти лет как будто и не было. Ты ошиблась.
И много ты ему рассказал? спросила я у Матвеева. Димка поперхнулся.
Прилично, заверил мою спину Шимов. Я вновь повернулась к нему.
Да ну?
Твой дружок так интересно про тебя рассказывалТебе в детстве на ночь что, Уголовный кодекс вместо сказок читали?
Я сама его прочла. Сразу после «Убить пересмешника».
И тогда же решила стать юристом, продолжил издеваться надо мною Шимов. Я серьезно кивнула.
Да. Тогда и решила. Потом были труды Плевако, Кони. Но первой была онаХарпер Ли.
Какие высокие идеалы, обратился к Матвееву Шимов, внимательно наблюдавший за мной. Думал, что я, бедняжка, тут же покраснею или побледнею. Ага, я, которая так долго играла роль агента под прикрытием.
Ничего не получится, Дим, вздохнула я, тоже переведя взгляд на товарища. Я не могу занять должность юриста в Картрене. Это было бы странно. Видишь ли, пять лет назад я уже занимала эту должность и покинула её со скандалом.
Да уж, рассматривая свои ногти, поддакнул Влад. Скандальчик вышел неприятный.
Матвеев с удивлением, нет, с ужасом, переводил взгляд с Шимова на меня, с меня на Шимова.
Так в это втравил тебя Кирюха??? не поверил Дмитрий. Он чего, дурак, тебя так подставлять?
Я покачала головой.
Он мне верил. Одной из немногих.
Странно, что ты его не предала, съерничал Шимов. Я не обратила никакого внимания на Влада, продолжая смотреть на Матвеева. Смотреть на Шимова в этот момент я не могла. Как бы поскорее уйти из этого места? Уйти, но не убежать. Очень важно, чтобы это не было похоже на побег. Не потерять лицо перед Владомглупость, конечно, какое уж тут лицо, но всё равно, мне не хотелось, чтобы он видел меня испуганной. Простая бабья глупость.
Тем временем Димка, хороший профессиональный юрист, а потому совсем неплохой актёр, уже взял себя в руки.
Как я понимаю, все недоразумения между вами были утрясены?
Шимов выгнул бровь, а я пожала плечами.
Владислав Михайлович проявил великодушие, заметила я абсолютно серьезно. Димка кивнул.
Я тоже так считаю.
Можно откровенно? обратился он к Владу. Тот кивнул. У вас сейчас в компании неплохой юрист. Действительно неплохой. Но если вы хотите играть на равных не только в России, но и за рубежом, вам нужен для этого другой человек. Настя окончила московскую академию, магистратуру в Сорбонне, у неё отличный послужной список и отличное знание французского и английского языков.
Ты училась в Сорбонне? удивленно посмотрел на меня Шимов. Я кивнула. Надо же, удалось его удивить.
Да уж, ответил моим мыслям Влад. Никогда бы не подумал, что под меня будет копать выпускница Сорбонны, Шимов усмехнулся. Что не сделаешь ради закона, да, солнышко?
Говорил Влад ласково, а смотрел-то попрежнему волком. Между тем Димка, окончательно свихнувшись, продолжал убеждать Шимова в полезности моей кандидатуры для его фирмы.
Дим, мягко прервала я приятеля. Ничего не выйдет.
Ну почему же, хмыкнул Влад.
Потому что я не стану менять работу.
Ну да, у тебя ведь сейчас такая престижная работа, хохотнул Шимов. Особенно для выпускницы Сорбонны.
Особенноне особенно. Моя работа честная, ясно?
Да ладно, отмахнулся Шимов. А то ты не знаешь, как судьи берут взятки.
Я работаю с Михайловниковой. Она не берет. А если и берет, то я её за руки не ловила.
И ты что, хочешь всю жизнь так просидеть в помощниках? не поверил Матвеев.
Я пожала плечами.
Ну почему? Я могу вернуться в Евросоюз. Начать практику там.
Что ж ты медлишь? хмыкнул Шимов.
Разве я должна перед тобой отчитываться? выгнув бровь, спокойно поинтересовалась я.
Да ты что протянул Влад. Какой уж тут отчет мне несчастному, я же не твой начальник в твоем распрекрасном ведомстве. Ты же у нас только по службе стучишь, да?
Всегда знала, что ты на редкость милый парень.
Именно поэтому я тебя, суку, тогда и не добил.
Кажется, вечер перестает быть томным, вздохнула я и, кивнув Матвееву, встала из-за стола. Всего хорошего.
До дома я решила пройтись пешком. Тем более что погода располагала: вечер был на удивление теплым. Несмотря на будний день на улице было довольно многолюдно: по площади неспешно гуляли парочки, обнявшись за руки, бродили редкие туристы, несколько молодых женщин вели за руки своих малышей.
Шимов всё так же едва меня выносил. Я невесело усмехнулась. Хорошо ещё, что сумел удержать себя в руках. Такому и выстрелить в общественном местевсё равно что расплюнуть. С другой стороныне могло быть так, чтобы Влад не знал заранее, с кем он встречается. Это ведь была запланированная встреча. Для меня это был большой сюрприз, но не для Влада. Выходит, он заранее знал, что Матвеев пригласил на встречу меня. Зачемто ему понадобился весь этот спектакль. Интересно только, какая у Шимова цель?
На следующий день Димка показался на моей работе. Пришёл в здание суда с большим букетом розовых роз, сильно удивив при этом нашего секретаря Наталью.
Не говоря ни слова, Димка протянул мне розы.
Извинения приняты, кивнула я, забирая букет. Ты же не знал.
Я даже представить себе не мог, покачал головой Матвеев. Только я не понимаю, почему ты никуда не переехала?
А куда, по твоему, мне следовало переехать? В другой город? Или в Евросоюз? хмыкнула я.
Хотя бы в Европу, обиделся Матвеев. Насть, ты же и вправду хороший специалист.
Да ну тебя, махнула я рукой, надоело.
И значит, ты серьезно намерена работать в этой должности?
И значит да. Чем интересно тебе не нравится моя профессия?
Хм
Димка, не будь снобом. Кем я ещё могла устроиться? Для судьи у меня опыта маловато опытаДа и не хочу я.
Матвеев почесав себе нос, уселся на свободный стул напротив меня. Судя по всему, однокурсник настраивался на долгий и обстоятельный разговор. Мне же этого совсем не хотелось. Ну что я ему могла рассказать?
Я тебя не понимаю, сообщил хорошо поставленным баритоном Дмитрий.
Думаешь, ты первый? спаясничала я. Увы, мужчины никогда не могли понять нас, женщин.
Матвеев расхохотался.
Насть, прекрати, ты же знаешь, что я не это имел в виду.
Ага, хмыкнула я, сунув нос прямо в середину букета. Красивые цветочки.
А то тебе цветов не дарили.
Да кто же мне цветы дарить станет? вопросом на вопрос ответила я. Меня ж в академии и за женщинуто не считали. Только «Насть, дай списать».
Да неужто Шимов тебя цветочками не баловал? осведомился Матвеев.
Я очень аккуратно отложила цветы в сторону.
Спасибо, братец, приложил так приложил.
Дима пожал плечами.
Извини, я не рассчитал, что выйдет так грубо.
Ну конечно, хмыкнула я. Профессиональный юрист да чтоб так опростоволосится.
Я просто не могу тебя понять. От него же за версту братвой пахнет.
А не ты ли его ещё вчера называл серьезным клиентом?
Это всего лишь бизнес.
Ещё скажи «ничего личного», хмыкнула я. Димка закатил глаза.
Настя, ну ты же не дура
Надеюсь, что нет.
И должна понимать, что одно делоработать в рамках закона, другое делостараться посадить мужика и одновременно с ним спать. Ты же знала, что он преступник.
Ну, знала. Матвеев, ты мне что, вопросы морали читать будешь? Вот я тебе скажу, что меня Шимову сдал главный прокурор города. А завтра на каком нибудь сборище ему тебя представят. И что, станешь от него рожу воротить? Не станешь ведь, Дим. А любовь она вообще, штука сложная.
Чегочего? присвистнул Димка. Любовь?
А то, хмыкнула я. Что я, не баба что ли?
Ой ли, Настасья Алексеевна?
Ой ли, Дмитрий Максимович.
Матвеев покачал головой.
С тобой совершенно невозможно иметь дело.
Это между прочим, даже Шимов признал.
Ага, лучше бы он так не признавал. Я когда всю историю узнал, поверишь, всю ночь не спал.
Да уж, события разворачивались пять лет назад драматические.
И чтобы тебе не остаться работать в Москве. Или иммигрировать в этот Евросоюз.
Я патриотка.
Да нет, по придурочному захихикал Матвеев. Ты партизанка. И кажется, немного идиотка.
Лестное обозначение моего помощника, заметила вошедшая в кабинет судья Нина Ивановна Михайловникова. Моя непосредственная начальница, между прочим.
Нина Ивановна, это мой однокурсник, Дмитрий Матвеев, представила я судье наглую рожу.
Димка, лихо вскочив со стула, подскочил к Нине и галантно поцеловал ей руку.
И всё равно, молодой человек, я вас не прощу. Надо же, так обозвать Настю, осуждающе покачала она головой.
Это он по дружески, Нина Ивановна, вступилась я за товарища. Дима переживает, что моя карьера сложилась не лучшим образом. Вот, уговаривает вернуться в Сорбонну.
Настю там с радостью примут, встрял Матвеев.
Ну не знаю, с сомнением протянула я, пять лет, между прочим, большой срок.
Профессора были от тебя в восторге.
Ага, как и я от них.
Любопытно, заметила Нина Ивановна. Я чтото никогда не слышала про Сорбонну.
Она у нас скромница, заметил Матвеев. И это не нормально.
Почему?
Потому что нельзя так всю свою карьеру свести к должности помощника в районном суде.
Зато какая стабильность, огрызнулась я. Матвеев закатил глаза.
Нет, это невозможно. Отлично, оставайся работать в суде.
А ты иди на прием к своему главному прокурору города. Увидишь его, передавай от меня привет. Интересно, он мою фамилию за пять лет не забыл?
Вы о ком сейчас вообще говорите, спросила Нина Ивановна. О нашем Игнатьченко?
Я кивнула.
Скоро ж у всех важных шишек прием в мэрии. Вот и Матвеева успели пригласить.
О, хмыкнула Нина Ивановна. Что ж, прием это дело хорошее. Только вот вряд ли нашему главному прокурору в ближайшее время будет дело до приемов. Уж сильно под него копать начали.
Нина Ивановна швырнула на стол утреннюю газету.
Игнатьченкото на взятке поймали. А взятка ох какая солидная. И самое главное: вот ведь дурость: деньги самому в руки брать, да ещё не гдето, а в своём собственном кабинете. Все доказательства взятки прямо на блюдечки. А ещё прокурор.
Да уж, вздохнули мы с Димой одновременно.
Кампания против Игнатьченко вышла нешуточная. Все газеты города писали о взяточникепрокуроре, об оборотне в погонах и проч.
После работы я решила заскочить в магазиндома уже два дня холодильник работал впустую, а я, ругая себя за лень, на ужин варила себе остатки гречки. Сегодня голод пересилил лень, и я решила потратить некоторое количество свободного времени, чтобы запастись продуктами.
К дому я подходила, нагруженная сразу 4 большими пакетами с едой и ещё сумкой, в которой, помимо кошелька, пудры и блеска, лежала книжка «В августе 44» и два довольно внушительных уголовных дела. Хорошо, что сумка была большой.
Стараясь не потерять ничего из покупок, я дошла до своего подъезда. И только тогда заметила Кирилла, выходившего из машины, чтобы мне помочь.
Привет, пробурчал Курьянов, отбирая у меня парочку пакетов. Ты что, гостей собираешь?
Нет, замотала я головой. Это всё тележки в супермаркете виноваты.
Да ну, недоверчиво хмыкнул Кирилл.
Конечно. Ты никогда не замечал, ходишь по магазину, берешь вроде только всё самое необходимое, а потом вдруг оказывается, что этого необходимого целая куча.
Очень меткое заявление, согласился Кирюха, кивнув на пакеты.
Мы вошли в подъезд. Лифта в доме не было, а живу я на последнем пятом этаже.
Что за подлость, а? ворчал Курьянов, который отобрал у меня сумки, и теперь вынужден был тащить их на пятый этаж сам. Ты что, не можешь переехать в другое место?
У меня скромная зарплата бюджетника.
Устройся адвокатом. Ты же у нас профи.
Прекрати, потребовала я, не оборачиваясь, ты говоришь как Матвеев.
Да ну, хмыкнул Кирилл. Интересно. Может он тебе место какое предложит.
А он уже предложил.
Да ну? не поверил Курьянов. И где?
А он тебе не рассказывал?
Да нет, мы больше про прошлое вспоминали.
А-а, протянула я. Не рискнул, значит
Так что за место-то? напомнил Кирилл.
Дома расскажу.
Пока я возилась с ключами, Кирилл стоял, прислонившись к стене.
Осторожней, предупредила я, испачкаешься краской.
Курьянов отмахнулся.
Дома было тепло, и я с тоской подумала, что сейчас, ведя разговоры, Курьянова непременно потянет на курево, а значит, мне потом обязательно придётся открывать окно. И придется распрощаться с таким уютным домашним теплом.
Укорив себя за такие мысли, я предложила гостю пройти на кухню. Хотя Кирилл вряд ли можно было считать гостем. Оны был мне другом, даже больше чем другом. Когдато. После прошедших событий мы старались не встречаться, избегали общества друг друга как только могли.
А сегодня он поджидал меня у подъезда и старательно делал вид, что между нами всё по-прежнему. Интересно