Мог бы и весь день здесь зря проторчать,сказал, подойдя. Сырцов.Я на минутку решил домой заскочить и то только потому, что деньги забыл. Здорово, Леонид.
Считай, что мне повезло. Здравствуй, Жора,улыбчиво откликнулся Леонид.
Они пожали друг другу руки, постояли недолго так, не расцепляясь, смотрели глаза в глаза. Выжидательно.
Ты всю жизньвезунчик, -- завистливо констатировал Сырцов.В дом ко мне пойдем или здесь поговорим?
Лучше в дом. Надоело на ногах,признался Леонид и, подойдя к «Волге», склонился над открытым шоферским окошком:Стасик, если что срочное по телефону, я в квартире... Жора, какая твоя квартира?
Тридцать третья.
Я в тридцать третьей квартире. Можешь продолжать соньку давить, но на телефонные звонкипожалуйста, постарайсяне забудь просыпаться.
Уж вы скажете, товарищ подполковник!не то восхитился, не то обиделся водитель.
В лифте Сырцов спросил:
Сразу говорить не хочешь?
Сначала кофейку попью. Кофейком угостишь?
Растворимым.
Сойдет.
Отхлебнув из чашки, Леонид еще раз демонстративно осмотрелся. Для Сырцова.
У тебя здесь куда симпатичней, чем на Вернадского.
Ага,подчеркнуто жлобски подтвердил Сырцов,настойчиво глядя ему в глаза. Говори, мол, по делу, старичок, а то мне некогда. Леонид допил кофе, поставил чашку на блюдце. В неустойчивом равновесии (неудачно поставил) она мелко дрожала, издавая противный бряк. Вдвоем дождались прекращения дрожи и бряка, после чего Леонид сказал:
Сегодня ночью убили Марию Елагину. Удушили. Ты был знаком с ней.
Откуда он узнал, откуда? Сырцов ладошкой осторожно погладил край дивана. Ну, ты и дурачок! Кто-то из Леонидовых пареньков в обязательном порядке присутствовал на вчерашнем выпускном вечере. Только вот паренек засек там Сырцова, а Сырцов пареньканет. Плохо это, непорядок.
Твои на вчерашнем сабантуе, мою встречу с ней засекли?
Ну,согласился Леонид.
Деда на тебя нет, Леонид. Он тебе за плебейское «ну» обязательно бы врезал от души,просто так сказал Сырцов.
Что, и Смирнов с ней гоже был знаком?быстро спросил Леонид.
Окстись, милиционер!в ужасе,чур, мол, меня, чур!завопил Сырцов.И уймись, уймись в сыщицком рвении, а то свихнешься.
Не свихнусь,успокоил его Леонид.Значит, Смирнов ни при чем...
Смирнов всегда при чем. Но только не в данном случае.
Ты давно был знаком с Елагиной?
Вчера и познакомился,не соврал, просто на день сократил знакомство Сырцов.
Кто тебя с ней познакомил?
Приятель Коляши Англичанина, журналист какой-то.
Имени-фамилии не помнишь?
Нет,на этот раз уж точно соврал Сырцов. Не хотел, чтобы Леонид понял, что он, Сырцов, хочет поработать с этим журналистом. Отыскать же его для ментов не проблема. Что Леонид и подтвердил:
Ладно. Коляшу потрясем.
Еще что, Леня?Сырцов грубо намекнул на то, что пора и бабки подбивать милиционеру и не отнимать драгоценное время у занятого человека. Леонид встал, прошел к балконной двери, не оборачиваясь, спросил оттуда:
Ты сейчас чем-нибудь всерьез занят, Жора?
Как тебе известно, я работаю в Академии. Преподаю.
Я не о том.
Леонид вернулся к журнальному столику, но не сел. Встал и Сырцов.
Ну что, тебе пора? Ты же начальник. Занятой по макушку.
Занятой, это точно,рассеянно согласился Леонид. И жестко:Ты действительно ничего не знаешь, Жора? И ничего не хочешь мне сообщить?
Подумай. Что я тебе могу сообщить?
Ладно.Леонид протянул ему руку:Но все-таки, если что...
Если что, то да,поспешно и насмешливо согласился Сырцов.
Они подошли к дверям. Леонид самостоятельно (профессионал) открыл сложный запор и уже на пороге сделал грустное заявление:
Ты плохо отреагировал на мое сообщение о смерти Марии Елагиной. Будто знал о ней. Я вынужден тебе не доверять.
И, не дав Сырцову ответить, захлопнул дверь с той стороны.
А Сырцов сел к телефону. В газете Мишани еще или уже не было, а домашний телефон не отвечал. Сырцов помыл чашки, протер до блеска журнальный столик и снова набрал домашний номер Мишани. На первом же гудке трубку была снята, и нахальный голос потребовал:
Говорите.
Ты только что вошел?ни с того ни с сего спросил Сырцов. За что и получил неожиданный ответ:Не. В сортире сидел. А ты кто такой?
Сырцов,представился Сырцов и добавил с повторением, чтобы Мишане стало сразу понятно:Георгий Сырцов.
А-а...без энтузиазма протянул Мишаня. И чего тебе от меня надо?
--Насколько я помню, ты хотел со мной поговорить.
--Именно, хотел. Тогда хотел, а сейчас не хочу.
--Знаешь?прямо спросил Сырцов.
Знаю.
Откуда?
У нас в газете хороший отдел криминальной хроники.
Тебя милиция еще не трепала?
Нет. А за что?
Не понимаешь,насмешливо констатировал Сырцов.Но боишься. Боишься?
- Ничего я не боюсь!вдруг закричал Мишаня.
Поговорить надо,напомнил Сырцов.
Если надо, говори.
Не телефонный разговор.
Тогда приезжай. Адрес в визитке.
Терпеть не мог Сырцов Краснобогатырскую. И узка, и крива непонятным образом, и трамвайные рельсы не к месту. Попрыгал и на рельсах, и на колдобинах, прежде чем пробрался на своей «девятке» к двадцатиэтажному сине-белому дому-бараку, скучно существовавшему в стае себе подобных.
Мишаня встретил его весьма и весьма неглиже: голым по пояс, в грязных вытянутых на коленях до неприличия трикотажных штанах, босиком. Без удовольствия глядя на полужидкое Мишанино пузо, Сырцов спросил:
Порточки на помойке подобрал?
Даже если на помойке, тебе-то какое дело?
Ты оскорбляешь мои эстетические чувства.
Гляди ты! Какие мы слова знаем!искренне удивился Мишаня.
Я много чего знаю,сообщил Сырцов и приказал:В комнату веди.
Не в пример Мишане комната была прибрана. Сырцовский глаз отметил чистый пол, пропылесосенный ковер, свежую крахмальную скатерть на небольшом обеденном столе, идеальный порядок на письменном. Сырцовский глаз обратился к Мишане. Вопросительно. Тот понял:
Сегодня с утра мать приезжала. Убралась.
А сам не убираешься?
Ты хотел говорить. И уже сообщил, что много чего знаешь. Я слушаю.
Что тебе вчера передала Маша?
Ничего она мне не передавала!опять вскричал Мишаня.
Я сяду,проинформировал о своих дальнейших действиях Сырцов, выдвинул стул из-за стола, прочно уселся.Разговор, как я понимаю, будет длинный.
Мишаня тоже уселся. На кушетку. Фальшиво зевнул и сказал:
Если только ты будешь говорить.
С вопросами-ответами у нас с тобой как-то сразу не заладилось. Давай по-другому. Я у тебя просто попрошу: отдай кассету, Мишаня.
Какую еще кассету?
Обыкновенную. Для магнитофона. Которую тебе Маша велела спрятать.
Нету у меня никакой кассеты, нету!
Нет, а кричишь. Почему ты кричишь, Мишаня?
Потому что ты мне надоел.
Я только что пришел. Я не мог тебе надоесть.
Надоел.
Ладно, не будем препираться. Передо мной альтернатива, Мишаня. Несолоно хлебавши и поверив тебе, я удаляюсь понурив голову. Или, не поверив, я тебя связываю, кладу на пол и не спеша произвожу подробный шмон. Хотя, если честно, альтернативы нет: я вынужден буду привести в исполнение последний вариант.
Я закричу,пообещал Мишаня.
А я тебе рот пластырем заклею,пообещал Сырцов.
Мишаня хлопнул ладонями по коленям, поднялся с кушетки, прошел к письменному столу, открыл боковой ящик и, внезапно резко обернувшись, направил на Сырцова маленький револьвер. Приказал:
Выкатывайся отсюда, ну!
Встал и вовсе не испугавшийся Сырцов. Встал и пошел на Мишаню. Медленно.
Выстрелю! Выстрелю!
А с трупом что делать будешь? Расчленять и выносить частями на помойку? Не при твоем пылком журналистском воображении!Он подошел к Мишане вплотную и протянул руку:Дай сюда.Мишаня безвольно, как под гипнозом, отдал револьвер. Сырцов его взял, подбросил на ладони и назидательно продолжил:Если сам не защищаешься, то выстрелить в человека очень трудно, Мишаня. Откуда у тебя эта штучка?
Купил.
А разрешение на нее у тебя есть?
Нам, ведущим работникам газеты, милиция выдана лицензии.
И ты купил этот пугач. Потому что красивый?
Потому что маленький.
Это в сказке маленькийвсегда удаленький. А в жизни чаще всего наоборот. Ты осторожней с ним. По запарке можешь случайно себе пятку отстрелить.Сырцов вернул револьвер Мишане.Положи на место.
Мишаня покорно положил револьвер в ящик стола, а ящик задвинул. Сделав это, замер у письменного стола. Как по стойке «смирно».
Давай пленку,напомнил Сырцов.
Мишаня быстро взглянул на него. Встретились взглядами. Окончательно уяснив, что деваться некуда, Мишаня прошел к окну, покопался под подоконником, чем-то щелкнул, и в руках у него оказалась кассета.
Ну, конспиратор! Ну, подпольщик! Ну, Сергей Костриков! Ну, мальчик из Уржума!восхитился Сырцов. Если уж тайник, то обязательно в подоконнике. Да будет тебе известно, лет уж этак тридцать менты, зная таких, как ты, общий шмон с подоконников начинают.Он взял протянутую Мишаней кассету.А магнито-фончика у тебя, случаем, не найдется?
Мишаня отодвинул фанерную (нижнюю) дверцу книжного шкафа, извлек двухкассетник и молча поставил его на стол перед Сырцовым.
Скатерть испачкаем!испугался Сырцов.
Он чистый,заверил Мишаня.
Значит, слушал его недавно. Какую музычку в ночи ты слушал, а?
Траурную,натужно пошутил Мишаня.
Перематывать надо?вставляя кассету, поинтересовался Сырцов.
Не надо. Она на начале.
Так вот какую музычку в ночи ты слушал!догадался Сырцов и врубил магнитофон.
Глава 15
Голос Маши. Как же ты за два года скурвился!
Мужской голос. Я еще выпью, а?
Голос Маши. Что зря спрашиваешь? Пей, только не напивайся.
Мужской голос. Алкоголики не напиваются, они отключаются. А водочка ничего, вполне приличная водочка. Я закурю?
Голос Маши. Кури, конечно, закусил бы сперва.
Мужской голос. Хорошо! Спасибо тебе, Маша. Только вот никак не могу докопаться до истоков твоей доброты. Что тебе от меня надо?
Голос Маши. Ничего, кроме твоих веселых рассказов о прошлом.
Мужской голос. Так. Так. Я еще выпью, а?
Голос Маши. Чего ты спрашиваешь? Пей, если хочешь.
Мужской голос. А водочка ничего, вполне приличная водочка. Что тебя конкретно интересует?
Голос Маши. Шестьдесят девятый год.
Мужской голос. Ласточка, так тебе в то время годика три было!
Голос Маши. Льстишь. Пять лет.
Мужской голос. А что случилось в том году? Не помню.
Голос Маши. Не валяй дурака. Все-то ты помнишь.
Мужской голос. Допустим. Но почему я должен тебе рассказывать?
Голос Маши. Мы опять начинаем все сначала?
Мужской голос. Чего ты взвилась? Неужто непонятно: я боюсь продешевить.
Г олос Маши.Я обещала пятьсот долларов. Вот они.
Мужской голос. Хорошо, но мало.
Голос Маши. Когда эти пропьешь, еще малость подкину.
Мужской голос. Какую малость?
Голос Маши. Еще двести.
Мужской голос. Для верности пиши расписку, будто ты мне должна эти двести.
Голос Маши. Да сколько угодно! Тем более такая расписка юридической силы не имеет.
Мужской голос. Она другую силу имеет. Пиши, пиши.
Голос Маши. Ну, теперь все в порядке?
Мужской голос. Теперьв порядке. Ты наш разговор, естественно, на пленочке фиксируешь?
Голос Маши. Естественно.
Мужской голос. Тогда я постараюсь художественно излагать.
Голос Маши.Но чтобы и документально.
Мужской голос. Договорились: художественно-документально. Раньше такие фильмы выходилихудожественно-документальные. С чего начнем?
Голос Маши. С киноэкспедиции.
Мужской голос. Я, Павел Рузанов, бывший сотрудник Девятого управления, в 1969 году был старшим охраны нашего любимого мной и тобой, Маша, Дмитрия Федоровича, члена Политбюро и секретаря ЦК. Летом этого года в далекой Восточной Сибири снимался фильм, автором сценария которого был наш зять Владислав Фурсов, известный в то время советский писатель. Конечно же, писатель наш не мог не появиться на съемках в далекой Сибири: надо было и от нашей Светочки отдохнуть слегка, и водочки попить, и те де и те пе. Но случился казус: на съемках оказался и бывший наш зять, ныне широко известный бард Олег Торопов. Не надо особо напрягаться, чтобы представить, как они любили друг друга. И вот наш зять, воспользовавшись тем, что в том городе произошло несколько убийств, под шумок пришил нашего бывшего зятя, довольно ловко соорудив себе алиби. Но на его беду в съемочной группе гостил дружок режиссера лютый московский сыскарь подполковник МУРа Александр Смирнов, который на раз-два-три просчитал нашего дилетанта и сделал, мерзавец, так, что втихую прикрыть это дельце никак не удавалось. У нашего с тобой любимого руководителя не оставалось никакого выхода, кроме как предложить своему зятьку покончить с собой. По первоначальной истерике писатель было согласился, даже прощальную записку написал, но, поостыв, решил этого не делать, так как собирался в последнем своем слове заклеймить тех, кто под прикрытием борьбы с советской властью собирается продать великий Советский Союз проклятым империалистам. Тогда Дмитрий Федорович попросил нас помочь писателю посетить мир иной.
Голос Маши. Кого этонас?
Мужской голос. Не перебивай! Так складно все получалось! На чем это я остановился?
Голос Маши. Вы решили помочь писателю посетить мир иной.
Мужской голос. Ясненько. Маш, я еще выпью, а?
Голос Маши. Чего спрашиваешь? Хочешьпей!
Мужской голос. А водочка ничего, вполне приличная водочка. Так я продолжаю. Мыэто я и самый молодой помощник нашего любимого Валентин Логунов, с некоторых пор и по настоящее время нынешний, а значит, последний зять Дмитрия Федоровича. Ну, мы и помогли.
Голос Маши.А подробнее?
Мужской голос. А подробнеепротивно.
Голос Маши. Паша, я заплатила.
Мужской голос. Ну, как? В общем, так. Валька в кабинете ему зубы заговаривал, а я подошел вплотную и выстрелил в правый висок, строго соблюдая положенную для самоубийства трассировку пули. Потом вытер рукоятку и прижал пистолет как следует к руке покойника. Пистолет лег на пол, будто выпал из ослабевшей руки самоубийцы. На стол положили предсмертную записку, которую он в свое время написал как литературное произведение, по-моему. Потом позвонили шефу и местной ручной милиции. Все, ласточка.
Голос Маши. А из более поздних времен у тебя столь же завлекательного не имеется?
Мужской голос. Может, и имеется.
Голос Маши. Не расскажешь?
Мужской голос. За отдельную плату и не сейчас.
Голос Маши. А если сейчас заплачу?
Мужской голос. Чем больше получишь, тем больше пропьешь. Нет, подождем, родная, пока я твоим баксам ножки пристрою. Да у тебя сейчас и денег таких нет, чтобы слушать завлекательные истории из поздних времен.
Голос Маши. Очень завлекательные?
Мужской голос. Очень дорогие. Я еще выпью, а?
Голос Маши. Да пей ты, не спрашивая! А если еще раз скажешь, что "водочка ничего, вполне приличная водочка", я тебе нос откушу.
Мужской голос. Хорошо пошла и легла удовлетворительно. Так можно?
Голос Маши. Хоть какое-то разнообразие.
Мужской голос. Я пойду, а то пункты обмена закроются.
Голос Маши. А то расскажи. За тысячу зеленых.
Мужской голос. За тысячу, может, и рассказал бы. Да нет ее у тебя.
Голос Маши. Точно знаешь?
Мужской голос. Точно. Ты бедная оттого, что очень хочешь стать богатой.
Голос Маши. И стану, Паша.
Мужской голос. Бодливой корове Бог рогов не дает.
Голос Маши. Бог не дает, а ты дал. И еще одну пару дашь.
Мужской голос. Со временем.
Конец записи.
Сырцов выключил магнитофон и сказал:
А теперь бы музычку послушать. Для санитарии и гигиены.