Хейз опустил пистолет.
Кто вы, мисс?
Я живу в квартире напротив. Коп внизу сказал мне, что я должна подняться сюда и поговорить с детективом. Вы детектив?
Я.
Ну так вот, я живу напротив.
Девушка была непривлекательной брюнеткой с большими карими глазами и очень бледной кожей. Говорила она почти не открывая рта, и эта манера делала ее похожей на какую-нибудь аферистку из голливудского фильма. Весь ее туалет состоял из тонкой розовой комбинации, и если что и было в этой девушке волнующего, прямо-таки лишало самообладания, так это грудь, которая, казалось, вот-вот разорвет шелковые путы.
Вы знали этого Джона Смита? спросил Хейз.
Когда он здесь бывал, я его видела, ответила девушка. Он вселился всего как пару недель. Он из тех, что сразу бросаются в глаза.
И сколько раз он здесь был после того, как вселился?
Ну, может, раза два. Один раз я вышлапросто познакомиться. Как-никак соседи. Чего ж тут такого? Девушка возмущенно пожала плечами. Груди возмутились вместе с ней. Лифчика на ней не было, и этот факт влиял на самообладание Хейза весьма отрицательно. Он сидел вот здесь, за кухонным столом, и резал газеты. Я спросила, что он делает. Он сказал, что собирает вырезки, у него специальный альбом.
Когда это было?
С неделю назад.
Значит, резал газеты?
Ага, кивнула девушка. С приветом. Вид у него был парня с приветом. Это точно. Ну, сами понимаете
Хейз нагнулся над столом и принялся его изучать. Вблизи он увидел, что на грязной клеенке заметны следы клея. Выходит, Смит составлял свое послание здесь, и было это всего неделю назад, а вовсе не в воскресенье 23 июня. Просто он использовал старую газету.
А клея на столе не было? спросил Хейз.
Ага, был как будто. Тюбик с клеем. Для его альбома, надо думать.
Конечно, подтвердил Хейз. После того вечера вы еще с ним разговаривали?
Только в коридоре.
Сколько раз?
Ну, он был тут еще однажды. На той неделе. Ну, и вчера он был здесь.
Он вчера здесь ночевал?
Надо думать, здесь. Мне-то откуда знать? Девушка вдруг сообразила, что кроме комбинации на ней ничего нет. Одной рукой она прикрыла пышную грудь.
Когда он пришел вчера вечером?
Поздновато. Где-то после полуночи. Я как раз слушала радио. Сами знаете, какая вчера вечером стояла духотища. Спать в этих комнатах вообще невозможно, лежишь, как в печке. Ну, дверь у меня была открыта, я услышала, как он идет по коридору, и вышла поздороваться. Он как раз вставлял ключ в дверь и выгляделточно русский шпион, ей-богу. Ему еще бомбу, и было бы в самый раз.
С собой у него что-нибудь было?
Сумка. Просто сумка с продуктами. Да, еще бинокль. Ну, знаете, обыкновенный театральный бинокль. Я еще спросила, не из театра ли он возвращается. И что он ответил?
Засмеялся. Вообще, он был комик. Смит. Джон Смит. Смех один, правда же?
Что смех? не понял Хейз.
Ну, таблетки от кашля и все такое, сами знаете. Комик он. Надо думать, здесь он больше не появится?
Надо думать, нет, ответил Хейз, стараясь не потерять нить этой туманной беседы.
Он что, мошенник какой-нибудь?
Этого мы не знаем. Он вам о себе ничего не рассказывал?
Нет. Ничего. Он вообще был не шибко разговорчивый. И все будто куда-то торопился. Я как-то спросила его, это что, его летняя резиденция? Ну так, смеха ради. А он говорит, ага, я здесь уединяюсь. Комик, в общем. Смит. Имя ее снова рассмешило.
А он никогда не говорил, где работает? И работает ли вообще?
Нет. Девушка прикрыла грудь другой рукой. Надо, наверное, что-нибудь на себя накинуть, верно? Я как раз прикорнула немножко, а тут началась эта пальба. Я так перепугалась, что, когда все кончилось, выскочила вниз в одной комбинации. Видок у меня будь здоров, да? Она хихикнула. Пойду что-нибудь на себя накину. А с вами было приятно поболтать. На фараона вы совсем не похожи.
Спасибо, сказал Хейз, соображая, расценивать ли это как комплимент.
В дверях девушка замешкалась.
Надеюсь, вы его поймаете. Такого, как он, найти не трудно. А интересно, сколько таких может быть в городе?
Сколько Смитов, вы хотите сказать? спросил Хейз, и девушке это показалось чрезвычайно остроумным.
Вы тоже комик, произнесла она и пошла по коридору.
Он пожал плечами, закрыл за собой дверь и спустился вниз на улицу. Домовладелица продолжала вопить.
Хейз велел одному из полицейских никого не пускать в двадцать второй номер, пока ребята из лаборатории не сделают там все необходимое.
После этого он пошел в участок.
17.00.
В отделе Хейз застал одного Кареллу, который пил кофе. Уиллис с Мейером еще не вернулись. В отделе стояла тишина.
Привет, Коттон, махнул рукой Карелла.
Привет, Стив.
Ты, я слышал, попал на Двенадцатой в небольшую переделку?
Ум-м.
Жив-здоров?
Вполне. Если не считать того, что этот тип второй раз уходит у меня из-под носа.
Выпей кофе. У нас тут такой перезвон стоялчеловек пятьдесят звонили насчет стрельбы. Значит, ему удалось смыться?
Ум-м, снова буркнул Хейз.
Ну ладно, Карелла пожал плечами. Сливки? Сахар?
Всего понемногу.
Приготовив кофе, Карелла протянул чашку Хейзу.
Расслабься. Пользуйся свободной минутой.
Сначала надо позвонить.
Куда?
В отдел регистрации оружия. Хейз выложил содержимое своих карманов на стол. Я это нашел в его комнате. Похоже на магазины для люгера, тебе не кажется?
Могу побожиться, что это именно они, уверенно заявил Карелла.
Я хочу проверить, у кого на нашем участке есть разрешение на люгер. Кто знает, может, на что-то и наткнемся.
Это было бы слишком просто, скептически заметил Карелла. А просто, Коттон, ничего не бывает.
Ну попробовать-то стоит, возразил Хейз. Он посмотрел на настенные часы. Господи, воскликнул он, уже пять. Осталось только три часа.
Он подвинул к себе телефон и набрал номер. Закончив разговор, взял свою чашку кофе.
Скоро позвонят, сказал он Карелле и положил ноги на стол. О-хо-хо.
Эта проклятая жара, наверное, никогда не кончится.
Бог с тобой, не говори так.
Воцарилась тишина. Двое мужчин потягивали кофе. На какое-то мгновение необходимость в общении исчезла. Они просто сидели, а послеполуденное солнце прорывалось сквозь зарешеченные окна и оставляло на полу вытянутые золотистые четырехугольники. Они сидели, а электрические вентиляторы с жужжанием гоняли по комнате горячий воздух. Они сидели, а снизу доносился приглушенный, далекий шум улицы. Они сидели и на какое-то мгновение перестали быть полицейскими, ведущими в этот жаркий день очень трудное дело, это были просто два приятеля, собравшиеся выпить по чашечке кофе.
У меня сегодня свидание, сообщил Хейз.
Хорошенькая? поинтересовался Карелла.
Вдова, пояснил Хейз. Очень симпатичная. Сегодня днем познакомились. Или даже утром? До обеда, в общем. Блондинка. Очень симпатичная.
А Тедди брюнетка, сказал Карелла. Волосы черные-черные.
Когда ты меня с ней познакомишь?
Не знаю. Назначь день сам. Сегодня мы с ней собрались в кино. Она бесподобно читает по губамот кино получает удовольствие не меньше нас с тобой.
Разговоры Кареллы о физическом недостатке своей жены, Тедди, Хейза уже не удивляли. Она родилась глухонемой, но, судя по всему, ей это нисколько не мешало жить счастливо. Со слов других детективов отдела, у Хейза складывался образ веселой, интересной, жизнерадостной и ослепительно красивой женщиныи образ этот полностью соответствовал истине. Кроме того, поскольку ему нравился Карелла, Хейз был заранее расположен к его жене и действительно очень хотел с ней познакомиться.
Значит, идешь сегодня в кино? переспросил Хейз.
М-м, произнес Карелла.
Хейз размышлял, чего ему больше хочетсяпознакомиться с Тедди или же развлекать Кристин Максуэлл наедине. Кристин Максуэлл победила.
У меня сегодня первое свидание, сказал он Карелле. Познакомлюсь с ней поближе, тогда сходим куда-нибудь вместе, ладно?
Как скажешь.
В комнате снова стало тихо. Из канцелярского отдела напротив доносилось бойкое тарахтенье пишущей машинки Мисколо. Мужчины молча пили кофе. Несколько минут расслабления, несколько минут остановившегося времени, передышка в состязании с часовой стрелкойв этом было что-то умиротворяющее.
Увы, этим мгновениям быстро пришел конец.
Что это здесь? закричал Уиллис из-за перегородки. Загородный клуб?
Вы только на них поглядите! воскликнул Мейер. Мы как проклятые таскаемся по городу, а они здесь кофе пьют!
Полегче на поворотах, сказал Карелла.
Нет, как вам это нравится? подхватил Уиллис, продолжая балагурить. Потом добавил:Ходят слухи, Коттон, тебя подстрелили? Дежурный сержант сказал, что ты теперь у нас герой.
Увы, мне не повезло, неохотно ответил Хейз, сожалея, что тишина была нарушена таким беспардонным образом. Он промахнулся.
Как печально, ой-ой-ой, как ужасно, боже мой, продекламировал Уиллис. Он был маленького роста, со складной фигурой жокея. Но толстяк Доннер был правс Уиллисом шутки плохи. Дзюдо он знал не хуже уголовного кодекса и запросто мог сломать руку одним взглядом.
Мейер пододвинул стул к столу.
Хэл, сделай нам по чашке кофе, будь другом. У Мисколо, наверное, кофейник на плитке.
Слушай, вздохнул Уиллис, я
Ладно, ладно, перебил Мейер. Старших надо уважать.
Еще раз вздохнув, Уиллис пошел в канцелярский отдел.
А в баре ты что-нибудь выяснил, Стив? спросил Мейер. В «Пабе», так, кажется, он называется? Кто-нибудь клюнул на картинку?
Нет. Но бар вполне приличный. Как раз на Тринадцатой. Будешь поблизости, советую зайти.
Ты небось перехватил там чего-нибудь? спросил Мейер.
Естественно.
На работе пьют одни алкоголики.
Всего-то пару кружек пива.
Я столько не пил с самого завтрака, пожаловался Мейер. Куда провалился Уиллис вместе с кофе? Зазвонил телефон. Хейз поднял трубку.
Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейз. Он стал слушать. А-а, привет. Боб. Минутку. Он протянул трубку Карелле. Это О'Брайен. Тебя, Стив.
Привет, Боб, сказал Карелла в трубку.
Стив, я все еще с Самалсоном. Он только что ушел из своего магазина. Сейчас сидит в баре через дорогу, наверное, хочет опрокинуть стаканчик, а уж потом идти домой. Мне что, оставаться с ним?
Не вешай трубку. Боб.
Карелла включил блокировку и позвонил в кабинет лейтенанта.
Да, раздался голос Бернса.
У меня О'Брайен на проводе, сообщил Карелла. Ему и дальше следить за Самалсоном?
А что, уже восемь? спросил Бернс.
Нет.
Тогда хвост нужен. Скажите Бобу, чтобы оставался с ним, пока тот не ляжет спать. Вообще-то, надо не спускать с него глаз всю ночь. Если он в этом деле замешан, чертов стрелок может прийти к нему.
Ясно, сказал Карелла. А позже вы его смените, Пит?
Черт возьми, скажите, пусть позвонит мне, как только Самалсон придет домой. Я позвоню в сто второй, и они пришлют ему замену.
Хорошо. Карелла щелкнул выключателем, нажал другую кнопку и сказал:Боб, оставайся с ним, пока он не придет домой. Потом позвонишь Питу, он пришлет тебе сменщика из сто второго. Он хочет держать этот дом под наблюдением всю ночь.
А если он не пойдет домой? спросил О'Брайен.
Что я могу тебе сказать. Боб?
Пропади все пропадом! Я сегодня вечером собирался на бейсбол.
А я в кино. Ничего, думаю, к восьми все кончится.
Для стрелка все кончится к восьми, это да. Но ведь Пит считает, что этот тип связан с Самалсоном?
Он сам в это мало верит. Боб. Так, страхуется на всякий случай. Все-таки версия Самалсонаслегка сомнительная.
Ты что, думаешь, убийца побежит к парню, которого допрашивали копы? Да это ни в какие ворота не лезет!
Сегодня жаркий день. Боб. Может, у Пита не все колесики крутятся.
Конечно, только куда О-ох, появился этот ублюдок. Позвоню позже. Слушай, сделай мне одолжение.
Какое?
Расколи этот орех до восьми. Я ужас как хочу попасть на бейсбол.
Постараемся.
Он пошел. Пока, Стив. О'Брайен повесил трубку.
О'Брайен, сказал Карелла, выступает насчет слежки за Самалсоном. Говорит, это смешно. Вообще-то я с ним согласен. Не пахнет этот Самалсон.
Чем не пахнет? удивился Мейер.
Тебе этот запах знаком. Он исходит от любого городского ворюги. А от Самалсона нет. Я готов съесть его дурацкий бинокль, если он замешан в этом деле.
Снова зазвонил телефон.
Это, наверное, Самалсон, пошутил Хейз. Звонит пожаловаться, что за ним следит О'Брайен.
Улыбнувшись, Карелла поднял трубку.
Восемьдесят седьмой участок, детектив Карелла. Да, да, конечно. Он закрыл трубку рукой. Это из отдела регистрации оружия. Записывать?
Давай.
Валяйте, произнес Карелла в трубку. Он секунду слушал, потом повернулся к Хейзу. На территории участка сорок семь люгеров. Они все тебе нужны?
Мне одна мысль пришла в голову, пробормотал Хейз.
Какая еще мысль?
На обороте заявления на разрешение ты ставишь свои отпечатки. Если
Ничего не надо, сказал Карелла в трубку. Отменяется. Большое спасибо. Он нажал на рычаг. Если у нашего мальчика, докончил он за Хейза, было бы разрешение, его отпечатки имелись бы в картотеке. Следовательно, разрешения у нашего мальчика нет.
Хейз кивнул.
У тебя когда-нибудь был такой день, Стив?
Какой такой?
Когда чувствуешь себя полным идиотом, сказал Хейз уныло.
Ведь и я слышал, что ты к ним звонишь, попытался утешить его Карелла. И тоже не допер.
Хейз вздохнул и уставился в окно. Вернулся Уиллис с кофе.
Будьте любезны, сэр, согнулся он перед Мейером. Надеюсь, вы всем довольны, сэр?
Я дам вам хорошие чаевые, сказал Мейер и, поставив перед собой чашку, откашлялся.
А я дам вам хороший совет, сказал Уиллис.
Какой?
Никогда не становитесь полицейским. Работы много, платят мало, и приходится постоянно раболепствовать перед коллегами.
Кажется, я простудился, сказал Мейер. Из заднего кармана он вытащил пачку таблеток от кашля. Летом у меня так всегда. Летом простудитьсяхуже некуда, а у меня без простуды ни одно лето не проходит. Он положил таблетку на язык. Кого-нибудь угостить?
Никто не ответил. Мейер положил пачку обратно в карман. Запил таблетку кофе.
Тишина, сказал Уиллис.
Угу.
Думаешь, это какая-нибудь конкретная леди? спросил Хейз.
Не знаю, ответил Карелла. Но думаю, что да.
Когда он вселился в комнату, сказал Хейз, он зарегистрировался как Джон Смит. Одежды там нет. Продуктов тоже.
Джон Смит, сказал Мейер. Шерше ля фам. Шерше ветра в поле.
Мы уже шершекаем эту ля фам целый день, отозвался Хейз. Я устал.
Выше нос, братишка, подбодрил его Карелла. Он посмотрел на настенные часы. Уже семнадцать пятнадцать. Скоро все кончится.
Тут-то все и началось.
Глава 12
Все началось с толстой женщины в халате, появившейся возле потрескавшейся перегородки. Ее приход был первым звеном в цепи событий, не имевших ни малейшего отношения к делу. Это было ужасно некстатинарушился гладкий ход расследования. Будь на то их воля, полицейские из восемьдесят седьмого участка ни за что не стали бы реагировать на эти события. В конце концов, они изо всех сил старались предотвратить убийство. Увы, парни из восемьдесят седьмого участка были всего лишь обычными работягами, принужденными выполнять свои обязанности. Это только в детских кубиках все быстро встает на свои места, события же, происшедшие в следующие пятьдесят минут, были как бы сами по себе. Они никак не вязались с логикой этого дня. Они ни на йоту не приблизили полицейских к Леди или ее потенциальному убийце. Новые события продолжались с 17.15 до 18.05. День успел перейти в вечер.
События эти съели почти целый час драгоценного временини больше ни меньше.
К потрескавшейся перегородке, тяжело дыша, подлетела женщина. За руку она держала десятилетнего светловолосого мальчишку в джинсах и футболке в красную полоску. Это был Фрэнки Аннучи. Женщина с трудом сдерживала яростьказалось, ее вот-вот разорвет по швам. Лицо горело, в глазах сверкали черные угли, а губы были стиснуты в тонкую линию, которая не давала потоку гнева выплеснуться наружу. Она бросилась к перегородке с такой скоростью, словно хотела опрокинуть ее одним ударом, затем резко остановилась. Пар, накапливавшийся внутри, прорвал, наконец, тонкую плотину губ. Рот открылся, и оттуда с грохотом посыпались слова.