Наши взгляды встретились и мы оба поняли, что произойдет дальше.
- Это кто? - раздался чей-то голос.
Я обернулась и увидела девушку, которая смотрела на меня очень недобро. Одетая в кожу и цепи она была похожа на шлюху-фанатку хэви-метала. Её лицо было усталым и каким-то поношенным. Впрочем, можно сказать, что она была привлекательной. У неё были красивые ноги и изящная шея. Мне захотелось впиться в неё зубами.
- Это наш гость, Кристи, - сказал ты.
- Я думала, мы уходим, - ответила она.
- Уходим. Все втроём.
Эта мысль не понравилась Кристи, но спорить она не стала.
Снаружи стоял фургон и мы туда залезли. Там был термос с виски и бутылка колы. Мы уселись и выпили. После нескольких глотков Кристи стало наплевать, кто я и откуда. Мы напились. Она обняла тебя. Вскоре и я к вам присоединилась. Я держала её голову между коленей и ласкала её грудь, пока ты входил в неё сзади. Ей нравилось. Не думаю, что она когда-нибудь пробовала нечто подобное, но ей, определенно, нравилось. Пока ты её трахал, я прижала её лицо к себе и она принялась отлизывать мне. Мне так давно этого не делали. Боже, я вся обкончалась.
Затем я вытащила опасную бритву.
Ты улыбнулся.
Кристи так и не поняла, как это случилось, пока я не перерезала ей глотку. Её язык всё ещё был во мне. То был самый лучший оргазм в моей жизни. Она истекала кровью, царапалась, но я держала её так, пока не закончила и пока она не начала издавать хлюпающие звуки. Ты продолжал её трахать, а я едва могла стоять. Затем ты взял у меня бритву и вырезал ей глаза. Мне кажется, к тому времени, как ты закончил, она уже была без сознания. Может, даже, умерла. Не важно. Она превратилась в сырое мясо.
Затем ты принялся за меня.
Я обвила тебя ногами и ты меня выебал так, что я решила, что сейчас умру. Может, так и случилось, в самом конце. Когда мы закончили, моя задница оказалась заляпана кровью Кристи.
- Она мертва, - сказал ты, выходя из меня. - И что теперь делать?
Я помню, как улыбалась, её горячая кровь согревала меня.
Фургон принадлежал Кристи и мы бросили его на парковке с ней внутри. Мы обтерлись её одеждой, сели в мою машину и поехали к тебе. Горячий душ оказался в самый раз.
Потом мы поехали кататься.
Я была за рулем, а ты не спрашивал, куда мы едем. Мне казалось, ты знал.
Больше ехать было некуда.
- Как тебя зовут? - наконец, спросил ты.
- Черри, - ответила я. - Зови меня Черри.
- Черри, - повторил ты, будто пробовал моё имя на вкус. И этот вкус оказался приятным, правда? - Мне нравится.
Нужно было раздобыть другую машину. Это казалось очевидным. Эта мне не нравилась. Она меня нервировала. Мы ехали очень долго. Я всё ожидала услышать сирены. Но пройдет несколько часов, если не дней, когда кто-нибудь сообразит заглянуть в фургон. Беспокоиться не о чем. Мы проехали по мосту в сторону Марин.
Не помню, как назывался первый город. Местечко оказалось не очень. Маленький городок, с мотелем и парой заправок. Дождь прекратился, задул ветер. Я помню, как в небе появилась луна, большая, бледная, она пристально смотрела на нас. Мы остановились на парковке у небольшого бара и принялись ждать. Ты поднял крышку капота машины и отошел в тень.
Очень скоро появился человек.
- Проблемы? - спросил он, радуясь, что может помочь оказавшейся в беде девушке.
- Ага, машина не заводится, - сказала я. - Не знаю уже, что делать.
- Ну, давайте-ка взгляну, - сказал он, внимательно меня осмотрев. Боже, мужчины такие предсказуемые. Он сказал, что поможет с машиной, но потребовал за это плату. И даже предположить не мог, какой она окажется.
Он перегнулся через капот и взглянул на двигатель. Я оказалась позади и прижалась к нему. Ему понравилось.
До тех пор, пока я не задрала ему голову и не перерезала горло.
Твоя,
Черри.
Ночной звонок
Когда зазвонил телефон, Лиза принимала ванну.
Его пронзительный звон действовал ей на нервы. Она не хотела снимать трубку, но сделала это, помня о сложившихся обстоятельствах. Ей хотелось просто лежать в горячей воде, отогреть затекшие мышцы, смыть с себя грязь прошедшего дня, но выбора не было.
- Алло?
- Добрый вечер, доктор.
Она почувствовала, как её прошиб холод, кровь превратилась в лёд.
- Кто это?
- Вы, разве, не узнаете мой голос?
- Нет, и у меня нет времени на игры.
- Черри Хилл, - проскрипел голос. - Вы должны помнить меня по Колинге, по Чоучилле. Не притворяйтесь, что не помните.
- Я вас помню. - В голове зазвенели тревожные колокольчики, каждый из них был готов разнести ей голову.
- Рада, что помните, - сказала Черри. - Если бы не вы, я бы до сих пор сидела. Я никогда не забуду, как вы меня вытащили оттуда, никогда не забуду, что вы ради меня сделали.
В горле у Лизы пересохло от страха.
- Чего тебе нужно?
- Я хочу, чтобы ты перестала следить за Эдди Зеро.
- Почему?
- Потому что я так хочу. Тебе, ведь, всегда нравилось удовлетворять мои потребности, так, ведь?
- Черри, послушай. Нам нужно встретиться и...
- И ты попробуешь помочь мне?
Лиза почувствовала слабость.
- Это ради твоего же блага, Черри.
- Хватит следить за Эдди. Найдешь его, найдешь и меня. А со мной тебе встречаться не захочется, ясно?
Послышались гудки.
Лиза вернулась в ванну, губы беззвучно шевелились. Даже оказавшись в горячей воде, она не перестала дрожать. Всегда существовала вероятность, что всё пойдет по самому худшему сценарию и Лиза выбрала именно такой вариант.
Черри Хилл.
Черри Хилл.
"Прошлое продолжает меня преследовать" - подумала она. От этой мысли ей захотелось перерезать себе вены.
Хроники общества храмовников - 4
Стэдлер, Граймс и Зеро были очень занятыми людьми. Днем они были одними, а ночью превращались в совершенно других. В течение тех недель, когда они схватили девушку и принялись изучать природу смерти, на их руках появилась кровь пяти женщин. Особенно сильно вина тяготела над Граймсом и Стэдлером. Они превратились в бледные тени себя прежних, тех, кем они были до встречи с Зеро. Они почти не ели. Полный некогда Граймс сильно похудел, а Стэдлер вообще превратился в скелет. Они подпрыгивали при каждом резком звуке, им повсюду виделась полиция. Изучение смерти разрушало их, физически и психологически.
Только Зеро, казалось, наслаждался происходящим.
Он не изменился. Каждое новое убийство приводило его в состояние эйфории, которая пугала остальных. Казалось, он черпал силы из смерти других людей. Он превратился в какого-то паразита, который живет, считая минуты между убийствами. Двое других никогда не видели его между встречами, не знали, каким сухим, безжизненным существом он был, когда не получал то, что хотел.
Они встретились в очередной раз и занялись планированием.
- За работу, - сказал Зеро, разливая бренди.
Граймс ничего не ответил.
- Сколько человек ты планируешь убить? - спросил Стэдлер.
- В смысле, сколько МЫ планируем убить?
- Ага, конечно, - Стэдлер не стал спорить. Оба прекрасно понимали, что они были простыми лохами, рулил всем Зеро. Он выбирал жертву, надзирал за процессом убийства, и только потом сам разрезал тела. Они были не столько подельниками, сколько слугами, которые так глубоко погрязли во всём этом, что уже не знали, как оттуда выбраться и были так запуганы возможными последствиями попыток разорвать этот круг.
Зеро улыбнулся.
- Убьем столько, сколько нужно. Изучение только началось. Это наука. Убийства - это средства достижения цели. Когда мы изучим всё, что можно, мы закончим с этим грязным делом.
- Долго это продолжаться не может, - сказал Граймс.
- С чего бы? Кто нас остановит?
- Полиция, блин, Зеро. Ты, правда, думаешь, что они не станут обращать внимания на такое количество тел? - спросил Стэдлер, в его голосе слышалась отчетливая нервозность. - В департаменте служат сотни людей, но поймать нас хватит и одного.
- Если будем думать головой, нас никогда не найдут.
- Не знаю, смогу ли ещё раз, - признался Граймс.
Зеро выглядел довольным.
- Вы же меня не бросите? Мы заключили сделку.
Ему никто не ответил.
- Вам нужно отвлечься, - сказал Зеро добродушным тоном. - Наша подопытная наверху начинает сдаваться. Она зовет мамочку. Замечательно.
Казалось, Граймс начал оживать.
- Почему бы нам с ней не поиграть?
- Пока рано. Она ещё не готова.
- Когда будет?
- Скоро. Но пока...
- На улицу?
Зеро вздохнул.
- Да. Изучение продолжается.
Паутина
Фенн высадил Лизу у отеля, но ожидаемого приглашения в гости не получил. Он решил, что его любовь к ней, заставляла видеть всё не так, как на самом деле. Иногда он думал, что нужно ей обо всём сознаться. Но, в то же время, он боялся, что это разрушит сложившиеся рабочие отношения. Всё было очень странно. Он так не нервничал из-за женщины лет с пятнадцати. Впрочем, ему нравилось это состояние.
Некоторое время он просто катался по городу, размышляя о разном.
Когда он вернулся на Саузерн Стейшн, там царил привычный для ночного времени бедлам. Шлюхи, барыги, карманники и прочий уличный мусор сидели и ожидали своей участи. Одни сидели тихо, другие кричали и лезли в драку. Обычное дело для полицейского участка по ночам. Нынче Фенн обычно работал только днем, но иногда выходил и в ночные смены. У детектива из убойного спокойных часов не было.
- Мы его взяли, - послышался за его спиной голос.
Это был Гейнс.
- Взяли твоего паренька, Джим. Он в камере.
Фенн улыбнулся.
- Паука?
- Ага. Весьма безумный тип.
- Тогда тащи его сюда.
Гейнс ушёл, а Фенн сел за стол, достал из ящика пачку бумаги и стопку снимков. Затем направился в свободную допросную комнату и принялся ждать. Почему-то он начал нервничать.
Паука доставили трое патрульных и Гейнс. Он был в наручниках, на ногах тоже звенели кандалы. Фенн таких ещё никогда не встречал. Он был одет в черный кожаный плащ до колен, его волосы были заплетены в косы и блестели от геля. Лицо было выкрашено белым, а губы и глаза подведены черным.
- Пидарасы! Убрали нахуй руки! - он извивался в их объятьях, словно змея. Фенн даже подумал, что он, вот-вот, освободится от наручников.
- Спокойно, - говорил Гейнс. - Спокойно!
- Вы не понимаете, что творите! Не понимаете, во что ввязываетесь!
- Усадите его, - приказал Фенн. Боже, как же его достали все эти извращенцы. Он скучал по тем денькам, когда их можно было без затей отметелить.
Его и сейчас поколотили, правда, без особого успеха. Паук, поистине, обладал силой безумца. Если бы его руки и ноги не были скованы, он бы легко раскидал и патрульных и Гейнса. Фенну прежде не доводилось видеть столько ярости в человеческих глазах.
- Никуда он не дернется, - гордо сказал один офицер. Они встали по бокам от него. Гейнс оказался позади и закрепил наручники у него за спиной. Если Паук будет дергаться слишком рьяно, то попросту сломает себе руки.
Его губы изогнулись в гневе, по подбородку потекла слюна. Его глаза были почти такими же черными, как тушь, которая их обрамляла.
Открылась дверь и вошел Мур, его черное лицо было влажным от пота. Он внес кожаный чемодан, изъятый в качестве улики. Он поставил его перед Фенном.
- Он нёс вот это. Взгляни.
Фенн посмотрел. Чемодан был заполнен самыми различными ножами.
- Господи. Обожаю преступников, расхаживающих с такими уликами.
Как же много ножей. В висках у Фенна запульсировало. Он представил, как ими режут, какую боль, при этом, испытывают. От этих мыслей, его кулаки сжались. Он заставил себя расслабиться.
- Зачем, Паук? - спросил он. - Зачем тебе это всё?
Простой вопрос, из тех, задавать которые копов учат с самого начала, но, в данном случае, ответ - если он последует - обещал быть очень интересным.
- Отвечай, - потребовал Мур.
Паук ухмыльнулся и дернул кадыком. Затем саркастически рассмеялся, будто ему задали самый глупый вопрос в его жизни.
- За тем, что я псих, - ответил он.
- Только поэтому?
Паук рассмеялся ещё громче.
- Уже слишком поздно всё прекращать.
- Что прекращать?
Паук тряхнул головой.
- Вы слишком тупые, чтобы что-то понять.
- Лучше сотрудничать, - произнес Гейнс и слегка выкрутил Пауку руку. - Ты и так уже по ноздри в говне.
- Так, просвети меня, - сказал Фенн.
- Ты всё равно ничего не поймешь, - ответил Паук. Собравшимся стало очевидно, что он не притворялся, он, действительно, верил в то, что говорил.
- Давай, Паук, ну! - выкрикнул Мур.
- Это твоё настоящее имя? - спросил Фенн. - Данное тебе при рождении?
- Я же сказал, я сумасшедший, - настаивал тот. - Я не помню, даже, что я, не говоря уж о том, кто я. Тело - это оболочка. Жизнь - суррогат. Но скоро я оставлю и то и другое, и отправлюсь в путешествие.
- Никуда ты не поедешь, - заявил Гейнс. - Для зверей, вроде тебя, есть специальное место - Сен-Квентин - самое то, за всё, что ты, блядь, натворил.
- Ничего вы не знаете.
Мур тряхнул головой.
- Совсем крыша протекла.
- Твои отпечатки уже проверяют, - сказал Фенн, стараясь сохранять спокойствие. Он раньше никогда не имел дела с серийными убийцами, но предполагал, что во время разговора их не нужно расстраивать.
- Когда узнаете, кто я, расскажите, не забудьте.
- Где Эдди Зеро?
- Эдди Зеро?
- Ты знаешь, о ком я. Где он?
Впервые Паук выглядел не столь уверенно. Он выглядел задумчивым, даже, испуганным, однако, из-за грима нельзя было сказать точно.
- Поможешь нам взять Эдди, мы поможем тебе.
Паук плюнул в его сторону.
- Вам его не взять. Никогда.
Гейнс с силой сжал его руки.
- Повежливее, тварь.
- Где он?
- Да, не знаю я. Я же псих, не видите? Как я могу помнить какие-то детали, когда даже не вижу разницы между правильным и неправильным?
- Угомонись, Паук, - сказал Мур.
Фенн закурил. Он думал о том, стоит ли звонить Лизе, чтобы она занялась этим психом. Он понятия не имел, как разбираться со всем этим.
- Эдди гораздо умнее тебя, начальник, - сказал Паук. - Можешь закрывать мне где угодно, но он, всё равно, продолжит наше дело, пока не настанет время.
- Время чего?
- Ты, правда, хочешь знать?
- Да, хочу.
- Время отъезда, - рассмеялся Паук. - Отъезда отсюда прямо в Земли. Когда они придут за нами. - Паук смотрел то на Мура, то на Фенна. - Видите, я говорю, вы не поймете.
- Помоги нам понять, - сказал Фенн.
- Если б мог, помог, начальник. Дорога к знанию темна и полна трудностей. Этот путь не для всех.
Фенн зашел с другой стороны.
- Кто такие "они"? Те, кто заберут вас?
- Сестры, конечно.
- Что за сестры? - спросил Мур. - Имена?
- Их имен узнать нельзя.
- Херня полная, - бросил Мур.
Однако Фенн начал задумываться. Конечно, им всё сказанное казалось именно херней, но Паук и Эдди относились к этому очень серьезно. Но, что же это? Что именно оно для них значило?
- Ты, вроде, толковый парень, Паук. Я хочу тебе помочь. Почему же ты не хочешь мне помочь? Расскажи о сёстрах и Эдди. Когда мы его возьмем, мы, всё равно, всё выясним. И уверяю тебя, он сделает всё, чтобы прикрыть свою жопу и сдаст тебя с потрохами.
Паук рассмеялся.
- Вы совсем не знаете Эдди.
- Он сын маньяка. Нам это известно.
- Ещё раз: вы не знаете Эдди.
- Ладно, уводите.
Его увели. На этот раз он вёл себя гораздо спокойнее, только смеялся какой-то шутке, до которой никому не было никакого дела. Фенну это не нравилось. Ему казалось, всё будет гораздо проще. Может, пора позвать Лизу. Если во всём этом была какая-то логика, она должна её найти.
В конце концов, психи - её специальность.
Земли
На ночь Фенн отдал Паука другим детективам. Они вытаскивали его из камеры каждые 2-3 часа и устраивали взбучку. То была обычная процедура - лишение сна. Верная и опробованная. Ему предъявили обвинения в убийствах и покушении на убийство. Скорее всего, его посадят пожизненно, но, если не повезет, казнят с помощью инъекции. А пока... Паук смотрел на всё это, как на дурацкое развлечение. Он отказался от адвоката, заявив, что не знал законов штата Калифорния. Если он рассчитывал выехать на сумасшествии, у него это отлично получалось.
Фенн встретился с Лизой утром за завтраком, перед тем, как пойти в участок.
- Час назад я поговорил с Гейнсом, - сказал он. - Расколоть Паука пока не удалось. Всю ночь он нес всё ту же околесицу.
- О Землях, - протянула Лиза.
- Слышала об этом что-нибудь?
Лиза помотала головой.
- Не думаю. Но хотелось бы с ним поговорить.
- Буду признателен, - Фенн ковырялся в яичнице. - Мы на него насели, но это ненадолго. Он странный. Отказался от адвоката. Признался Гейнсу, что он убил их, но Эдди не сдал.