О! Кстати, насчет Лившица. Кира уселась поудобнее и закурила следующую сигарету. Я тут по своим каналам навела о нем справки. Интересная картина получается. Его отец, знаменитый в прошлом нейрохирург, дернул в Штаты еще в семидесятых. Сейчас уже не практикует, но заведует кафедрой где-то на Среднем Западе. Есть еще четыре брата, по ним можно географию учить: одинв Австралии, двоев Штатах, еще одинв Израиле. И всенейрохирурги. А вот наш Юрий Львович наотрез отказывается уезжать куда бы то ни было. Жена с ним развелась и увезла ребенка в Израиль. А онникак. Родину, что ли, боится предать?
Что же удивительного в том, что человек хочет жить и работать в своей стране? осторожно поинтересовался Сергей. Я, например, тоже никуда не хочу.
Так ты-тоЗотов, Сереженька! А онЛившиц! Говорят, между прочим, что хирургот Бога. В Штатах миллионером был бы! А здесь так в Склифе и загнется. Или в своей однокомнатной конуре в Южном Бутове.
А ты знаешь, Кира, сколько он для нас делает? Сергей закурил, подошел к окну и долго смотрел на освещенную двумя тусклыми фонарями лужу, в которую превратился их двор. Иногда, вопреки всему, мне кажется, что Россиясамая светлая в мире страна. Только здесь могут рождаться Юры Лившицы, люди, обладающие каким-то внутренним светом. Рано или поздно именно к этому свету потянется лучшая часть населения. Хорошо, что они не уезжают. Без них будет темно.
Эка ты, брат, в поэзию ударился. Кира, захлопав ресницами, уставилась на педантичного сухаря Сережу, она не узнавала его. Я-то просто подводила к тому, чтобы вы познакомили его с одинокой состоятельной и самостоятельной девушкой среднего возраста. На предмет возможного совместного ведения хозяйства, а ты во-он куда
У тебя, Кира, как я вижу, очередной ниток матримониальной программы. Сергей грустно улыбнулся. Только с Лившицем, боюсь, тебе ничего не светит. Он живет работой. Тебя же это не устроит.
Это точно. Кира по-кошачьи потянулась, сладко зевнув. Это все лирика. Вы мне скажите: денег за дачу на операцию хватит?
Татьяна пожала плечами и вопросительно посмотрела на Сергея. Тот почесал в затылке.
Должно Все зависит от того, как она пройдет. Если понадобится длительная реабилитация, может не хватить.
И что будете делать? Кира переводила взгляд с Сергея на Татьяну и обратно. Жить-то на что будете?
Сережин гранд начала было Татьяна, но Кира ее перебила.
Эти песни мы уже слышали. поморщилась она. А что-нибудь поконкретнее?
Сергей, насупившись, смотрел в окно. Татьяна, смущенно улыбнувшись, развела руками.
Понятно, Кира с решительным видом затушила сигарету. Мое предложение, Танюха, остается в силе. У меня больше нет подруги, которой я доверяла бы на все сто.
Татьяна украдкой глянула на Сергея, который демонстративно отвернулся, делая вид, что ничего не слышит.
А что там надо делать, Кирюш?
То же самое, что делаешь дома, только за деньги. Квартира у этого мужика упакована по классу «люкс». Все существующие в природе электроприборы и машинкистиральная, гладильная, посудомоечнаяприсутствуют. Мужик одинокий, баб в дом не водит, так что ничего смертельного. Сделаешь одну генеральную уборку, а потом будешь приходить раз в неделюпыль смахивать. Ну, конечно, носки-рубашки постирать-погладить, ужин приготовить. На продукты и химчистку денег он будет даватьбаксов пятьсот-шестьсот в месяц. Не поленишься дойти до рынка, купить продукты там, а не в супермаркете, все сэкономленноетвое.
А чем он занимается, этот барон? презрительно усмехнулся Сергей.
Почему барон? пожала плечами Кира. Хотя, может, и барон. Во всяком случае, деньгами упакован по самые ресницы. Он наш директор. А чем еще занимаетсяда кто их сейчас разберет? Коммерсант, из новых.
Бандит, что ли?
Бандитом, Сережа, человека может назвать только суд. А мы пока можем называть его так: специалист по распределению денежных потоков.
Таня обреченно вздохнула, глядя на мужа. Неуверенно пробормотала:
Пять лет университета, три года аспирантуры, еще два годазащита диссертации. Несколько серьезных научных работ. И вотдостойный венец карьеры: домохозяйка у криминального авторитета. Да
У меня, Танюша, почти такой же путь. Только аспирантуру бросила на второй год, о чем очень жалею. Надо было сразу.
Погодите-ка. Сергей в возбуждении прошелся по комнате. Глаза его горели, даже сама походка выражала негодование. Вы тут все о науке толкуете, а ведь дело даже не в этом! Об элементарном чувстве собственного достоинства вы подумали? Об Илюшкиной психике вы подумали? После операции он заговоритя в этом абсолютно уверен! и кто-нибудь спросит его: «Мальчик, а кто твоя мама?»Что он должен отвечать? «Да так, носки стирает бандиту». Об этом надо думать!
Татьяна долго наблюдала за мужем, наблюдала с каким-то странным выражением, И вдруг заявила:
Хорошо, Кира. Я согласна. Завтра выхожу на работу. И, обращаясь к Сергею, бросила:
Чтобы Илюша сказал это, нужна операция. Ты сможешь ее оплатить из своего оклада-жалованья?
Глава 6
Максим сразу узнал ее, хоть и не видел после похорон. Такая же строгая, неулыбчивая, холодноватая. Пожалуй, складки у губ стали резче, глубже. Неудивительно: остаться в тридцать лет вдовой с двумя детьми на руках и с грустными воспоминаниями о некогда богатой и беззаботной жизни
Сердце неприятно кольнуло: конечно, за четыре месяца можно было выбрать время если не заехать, то хотя бы позвонить. Нехорошо как-то получилось, недобро. Максим смотрел ей в глаза и ждал.
Лена не спеша открыла сумочку, достала сигареты, закурила. «LM, мельком отметил Максим. Н-да При живом Петре ниже Парламента не опускалась, а теперь» Молчание затягивалось, и Максим склонил голову набок, словно побуждая ее начать.
Максим, тихо проговорила Лена и вдруг закашлялась; глаза заслезились, щеки покрылись нездоровым румянцем. Максим, ты, насколько мне известно, долго работал в милиции. Непонятно: вопрос это или утверждение? Он на всякий случай кивнул. Поэтому я и пришла именно к тебе. Мне не к кому больше идти.
Смелее, Леночка, смелее, сказал Максим. В милиции я давно уже не работаю, поэтому со мной можно говорить совершенно откровенно.
Да, кивнула она собственным мыслям и по слогам произнесла:От-кро-вен-но. Хорошее слово. «От», «кровь» и «вена». Интересное слово. Она грустно улыбнулась. Если, откровенно, то я никогда не верила в то, что Петю Что Петра Словом, что это сделал Кровель. Он, конечно, отнюдь не ангел, скорее наоборот, но за Петю кому угодно мог горло перегрызть. А тутэто И Петя ему верил. Жаль, что меня в то утро не было. При мне убийца не рискнул бы стрелять.
Максим с сомнением покачал головой и медленно, тщательно подбирая слова, проговорил:
По-моему, Лена, очень хорошо, что ни тебя, ни детей дома не было. Страшно подумать, что могло бы произойти, будь вы дома.
Может, ты и прав, задумалась она.
Немного помолчав, сказала:Впрочем, все это из области предположений. Лирика, одним словом. А у меня тут появилось нечто вполне конкретное. Ты видел дня три назад передачу по телевизоруто ли «Криминальная хроника», то ли что-то в этом роде? Там про про Петра рассказывали.
Видел, кивнул Максим. Весь центр видел. Здесь же и смотрели.
После передачи ко мне зашел сосед из квартиры напротив. Интересные вещи рассказывал.
Что именно? спросил Максим, чувствуя, что Лена опять погружается в свои мысли.
Что? Ах, да сосед. В то утро он уезжал в командировку. Без четверти десять за ним должен был заехать приятельотвезти его в аэропорт, но задерживался. Сосед нервничал, то и дело глядя в дверной глазок. Было почти десять, когда к нам в дверь позвонил человек. Сосед видел передачу, видел, естественно, и Кровеля. Так вот: человек, вошедший к нам в квартиру, был не Кровель. Лена закурила очередную сигарету и откинулась на спинку кресла.
То есть как? Как не Кровель? Максим лихорадочно размышлял, не в силах пока ухватить сути услышанного. А кто же? И что он мог увидеть в глазок? Нет, Лена, подожди Говоришь, около десяти?
Да, около десяти. Лица он, конечно, не видел. Но очень хорошо разглядел фигуру. Человек был раза в три крупнее худосочного Кровеля. Здоровенный, можно сказать, толстый. Как Бар
Подожди-подожди Максиму показалось, что он поймал ниточку. Около десяти В десять пятнадцать является Кровель, и через пять минут его вяжут. Вполне возможно, он говорит правду. Его подставили. Максим задумался и, усмехнувшись, добавил:А может, и врет.
Возможно, тихо сказала Лена. Но ему я верю. А этому быку Барунет.
Стоп, Лена. Я все понимаю, но тут ничего не попишешь. Константин зашел в парную в девять, а вышел после одиннадцати. Я в это время находился здесь и могу подтвердить его алиби хоть на Библии, хоть на ельцинской Конституции.
Лена сразу поникла. Затушила сигарету, встала.
Не знаю, Максим. Ничего я не знаю. И не знаю, что мне делать с этой информацией.
Ну уж здесь-то я могу посоветовать точно: идти к следователю. Если есть хоть какая-то вероятность, что Кровель говорит правду, следствие просто обязано эту вероятность проверить.
Взгляд Лены потеплел. Она опять уселась в кресло.
Значит, ты считаешь, что надо идти к следователю?
А как же!? удивился Максим. Обязательно! Или ты думаешь Он внимательно посмотрел на нее и усмехнулся. Думаешь, что все мы здесьодна шайка-лейка? Убили твоего мужа, посадили Володьку Кровеля, а теперь проматываем их доли?
Ну, честно говоря, она виновато улыбнулась, были такие мысли.
Глупо, Леночка. Очень глупо. Максим покачал головой. Если честно, то мне в равной мере неприятны и Бар, и Кровель. Но яюрист, Лена. Законник. Яза торжество справедливости. Так чток следователю, и немедленно.
Я Лена осеклась. Я хотела бы тебя попросить об этом. Пойми, мне очень тяжело ворошить вспоминать С тобойеще куда ни шло. А следователь мне неприятен. Нет, я не могу.
Хорошо, согласился Максим. Только не сегодня. Сегодня я работаю. И еще: мне нужны координаты твоего свидетеля.
Это просто. Она протянула ему красивую визитную карточку с длинным столбцом телефонов. Он дома всегда после шести.
Завтра же навещу следователя. Максим сунул карточку в карман. Не беспокойся. Как дети?
Ничего хорошего. Лена закурила очередную сигарету. Не успеваю я с ними. Я же теперь работаю. Долю Петину Бар зажал. Говорит: деньги пропали. Вот и кручусь, как могу. Дети, в общем, сами по себе. Мама пытается помочь, но в ее возрасте это плохо получается. Ничего, пробьемся. Бар скоро появится?
Да, должен с минуты на минуту, сказал Максим, посмотрев на часы.
Тогда я побежала. Лена затушила сигарету и поднялась. Не могу видеть его самодовольную рожу, хоть убей.
Максим как раз успел закончить утреннюю уборку, когда появился Константин. Медленной, уверенной поступью советского номенклатурщика он прошествовал в кабинет, снял пиджак и разложил бумаги на столе (что за бумагинепонятно; он же читает по слогам!) Начальственным басом протрубил в селектор:
Максим, если свободен, зайди ко мне!
Максим зашел. Встал у двери, переминаясь с ноги на ногу. Косте захотелось поиграть в большого начальника, его право.
Расскажи-ка мне, что вчера ночью произошло?
Ничего страшного, Максим пожал плечами. Один сопливый банкирчик подвыпил и начал девочек обижать. Я встрял. Он заявил, что сейчас вызовет бригаду и сровняет здесь все с землей. Я предложил позвонить сразу, пока он еще может говорить. Слово за слово. Он начал грубить. Обычная история. Оказалось, что у него просто нет денег заплатить за, пардон, полученные уже сеансы «массажа».
Как решил вопрос? хмыкнул Костя. Он хоть жив?
Жив, а что ему сделается? Максим говорил нарочито спокойным голосом. Приехали Капитан с Шутом. Паренек понял, что они сейчас докурят и начнут резать его на ремни. Тут же позвонил папе, папин шофер привез денег. Все, что должен нам, и еще столько жеребятам. Уехал тихий, бледный. Вежливый.
Костя поморщился и спросил:
А что, без этих ментов никак нельзя было?
Никак, заявил Максим. Вызывать бандитов против бандитовсебе дороже. Тебя же потом и повяжут. А здесьлегалы. Пусть жалуется.
Логично, неохотно согласился Костя. А мы не потеряли клиента?
Такого клиента дешевле потерять, чем сохранить.
Константин опять кивнул и начал перекладывать на столе бумаги. Минуты через дне он окончательно в них запутался и в растерянности посмотрел на Максима.
Что-нибудь еще?
Есть, кивнул Максим. Есть свидетель.
Какой свидетель? не понял Константин. Свидетель чего?
Сосед Петра видел, как незадолго до убийства в его квартиру входил человек. Не Кровель, уточнил Максим.
А где же он был до сих пор?! проревел Константин; он тотчас же побагровел.
В командировке, ответил Максим. С того самого утра. К десяти часам ждал шофера, постоянно смотрел в глазок. И видел очень крупного, даже толстого мужчину, которому Петр открыл дверь.
Меня, что ли? хохотнул Костя.
Почему именно тебя? удивился Максим. О тебе, слава Богу, речи нет. В Москве с продуктами давно все в порядке, так что упитанных ребят наплодилось множество.
И откуда же эта информация? подозрительно прищурился Костя. Уж не от Елены ли?
От нее, кивнул Максим.
О Господи! Константин закатил глаза. Как она меня достала! Я-то думал, что-то серьезное, а здесь Ты же не дурак, Макс! Пораскинь мозгами!
Не моя задача. Максим улыбнулся уголками губ. Следователь пусть раскидывает, у него их много.
Она что, к следователю собралась? С этим липовым свидетелем?
Почему липовым? изумился Максим. Ему-то на кой черт вся эта возня?
Константин прищурился и долго смотрел на подчиненного, устало качая головой. Он всем своим видом как бы говорил: «Эх, ты, дубина стоеросовая! Ни черта ты не понимаешь!»
Ну, хорошо. Костя откинулся на спинку кресла. Послушай, что я об этом думаю. Не думаю, что Ленка с Кровелем обо всем договорились заранее, очень сомнительно. Ленка в Петьке души не чаяла. Да и дети А вот через месяц-другой, когда все более-менее улеглось, они могли и встретиться. Свиданиявещь недорогая, сам был ментом, знаешь. Кровель ей и напел. Вытащи, дескать, меня отсюда, а я тебеполовину спрятанного мной общака. Как гонорар. Возможно такое? Максим промолчал, и Константин продолжил:Возможно, даже очень. Другое делоуспел ли он этот общак спрятать, или менты все забрали? Но это и неважно. В любом случае он ей не даст ни гроша, вот увидишь. Главное для неговыйти на волю. На второй день его уже никто днем с фонарем не разыщет.
И куда же он?.. спросил Максим. Если общак у ментов?
У него и без общака денег хватает! А вот Ленкадура, он ее просто поимеет.
Свидетель, тихо напомнил Максим. Свидетель в твою схему никак не вписывается.
Ну да!? Костя даже развеселился. Еще как вписывается! За десять процентов предполагаемой суммы половина наших дорогих сограждан против мамы родной будет свидетельствовать, вот Леночка этому лоху и наобещала! Еще, небось, и ублажила втихаря.
Может, ты и прав, кивнул Максим. Очень похоже, что прав Только не наше это деломозгами шевелить, напрягаться. Пусть следователь все это и ковыряет. Завтра съезжу к немуи гора с плеч.
Ты? изумление на Костином лице граничило с растерянностью. А ты-то здесь при чем?
Лена попросила, ответил Максим. Ее можно понять. Начинать все это дело в ее положении трудновато.
Костя снова покраснел, заерзал в кресле. Не зная, куда деть руки, закурил. Лоб его покрылся испариной.
Нет Ну, конечно Да нет Если, хочешь выглядеть идиотомпожалуйста! Твое дело Я бы Нет, я бы на твоем месте никуда не ходил.
Ты за меня не переживай, Костя, хмыкнул Максим. Я уже столько раз в жизни выглядел идиотом, что это вошло в привычку. А вдруг? Вообрази на секунду: вдруг это и правда не Кровель?
А кто?! неожиданно заорал Костя. Кто, если не он? Взяли прямо тепленьким, а он ни при чем? У тебя что, крыша едет? Это другим простительно, детективов начитаются и умничают! А ты-тобывший мент! Юрист, твою мать! Иди, куда: хочешь! Нравиться тебе кретином выглядетьтвое дело! Иди отсюда, все!