Максим вышел, хлопнув дверью сильнее, чем хотел, и направился к своему креслу. На сиденье лежал купленный утром «Спорт-экспресс». Он развернул его на футбольной странице и начал внимательно читать, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. Чушь. Опять подняли крик о проблемах судейства, и ни слова о качестве российского чемпионата. Максим в раздражении перевернул страницу, вернувшись к началу. Невольно улыбнулся. Результаты жеребьевки Лиги Чемпионов. «Манчестер», «Бавария» и «Барселона»в одной группе. Жребий действительно слеп. Он окончательно развеселился, увидев спартаковский «фарт». В одну группу с чемпионом России попала сборная мира, выступающая под флагом мадридского «Реала», и сборная Южной Америки, ослабленная несколькими итальянцами и называющаяся почему-то миланским «Интером». Чтобы спартаковцы не ушли от такого счастья в запой, им на съедение подкинули каких-то австрийцев. Максим прочитал предположительные стартовые составы команд, криво усмехнулся и бросил газету на стол.
А вдруг Кровель не врет? Он тут же забыл о футболе, хоккее и прочих перетягиваниях каната. Если Кровель не врет, то версия получается очень даже стройная. Предположим, какой-то толстяк из окружения Петра (то есть знакомый и Бара, и Кровеля, и, возможно, его, Максима) имеет на него зуб, да такой, что готов на убийство. Петька об этом, к сожалению, не знает, или знает, но не придает особого значения. Толстяк приходит около десяти к Петру домой, убеждает того срочно вызвать Кровеля (бизнес?) Петр звонит Кровелю и просит немедленно приехать (именно этой версии до сих пор придерживается Кровель). Толстяк сразу после звонка дважды стреляет, уходит, вызывает из телефона-автомата милицию и тихо исчезает. Кровель приезжает через четверть часа, долго звонит, потом толкает дверьона открыта. Находит уже мертвого Петра, ему становится нехорошои тут появляется милиция и начинает вязать ему руки морским узлом. Время смерти с точностью до десяти минут определить невозможно, поэтому единственный и очень верный подозреваемыйКровель. А тут ещевчерашняя ссора, о которой Максим, естественно, следователю рассказал.
Итак, толстяк. Если он существует, то где-то совсем рядом. Хорошо бы спросить о возможном толстяке самого Кровеля, но кто же его, Максима, к нему допустит? А может, к черту все это? Какое ему до этого дело?
Он поморщился, вспомнив, как вершитель законности и справедливости, бравый капитан УЭП Максим Серов так глубоко провалился в черную дыру махинаций одной из «честнейших» финансовых пирамид, что при первом удобном случае был с почетом откомандирован благодарным руководством покорять Кавказ. Копал бы не лопатой, а кисточкой, ювелирнее, ювелирнее! глядишь, и нога была бы целой, и повысили бы в чине. Максим погладил ногу, не напоминавшую о себе уже несколько дней. Толстяк Кто это может быть?
Тень накрыла газету и почти весь стол, а дверной проем исчез за огромной тушей Кости Баргузова.
Макс, ты на меня не дуйся. Погорячился немного. Нервы. Максим кивнул. Бар продолжил:Я тут думал о толстяке. Ты, конечно, прав: все может быть. Костя нахмурился и уселся верхом на стул. Долго молчал, потирая ладонью лоб.
«Думает, наверное», промелькнула у Максима шальная мысль, от которой он вынужден был отказаться по причине ее полной фантастичности.
Вот какая история, Макс. Константин жадно затянулся сигаретой, хватил кулаком по столу и простонал:Черт! Черт! Не могу я стучать на людей! Не обучен!
«А чему ты вообще обучен? чуть не спросил вслух Максим. Разве что кулаками махать»
На рынке, где Петька деньги вертел, есть один арендатор, Леха. Обувью торгует.
С Петькой они знакомы с детства, самбо вместе занимались. Ситуация сложилась так, что у него зависла огромная партия зимней обуви. То ли поздно пришла, то ли чтоне знаю. В детали не вдавался. Склад завален теплыми башмаками, а денегни гроша. А в марте надо уже летней обувкой прилавки загружать, а то опоздаешь. Вот он и выклянчил у Петьки деньги под летний контракт. Обещал все вернуть к середине апреля, да так и не прокрутился. А может, прокрутился, но решил Петю кинуть. В общем, денег не отдал. Петька-то где крутой, а гдеразмазня натуральная. Хоть и нельзя так о покойнике, но ведь правда! Поорал он на Леху, поорал и ушел ни с чем. Отношения у них обострились. Я чувствовал: Петька ко мне хотел за помощью обратиться, да передумал, решил подождать. Баргузов гордо выпятил то, что считал грудью, сжал челюсти и грозно сверкнул лихим прищуром. Вот и дождался. Как говаривал генералиссимус: нет человеканет проблемы. В общую кассу Петр деньги внессвои, кровные. А я теперь к Лехе и докопаться не могуничего он у меня не брал. А Ленке хорошо было бы сейчас их отдать
Костя пустил в потолок несколько густых струй дыма и закончил:
Вот такая история, Макс. Да ты должен Леху знать! Он здесь бывал. Шкафбольше меня! Самбист бывший.
Как фамилия? спросил Максим.
Нефедов. Костя помолчал и с задумчивым видом потер гигантской клешней свои лоснящиеся щеки. На безымянном пальце сверкнул крупный бриллиант в платиновой оправе. Я-то с ним особенно не кентовался, а Петькане разлей вода Такие вот дружки бывают, Макс Впрочем, может, он и не имеет к этому никакого отношения
Алексея Нефедова Максим знал гораздо лучше, чем мог предположить Константин. Несколько лет тот тренировал оперативный состав ОБХСС, потомУЭП. В списке любых подозреваемых в каких угодно преступлениях Максим, нисколько не сомневаясь, поставил бы Нефедова на самое последнее место. Было очевидно: Баргузов его топил. Явно рассчитывал на то, что следователь узнает от Максима о Нефедове уже завтра. Узнает, безусловно. Но сначала хотелось бы услышать всю эту историю из уст самого Леши.
«Я уже, слава Богу, не мент, никаких расследований не провожу. Соблюдать какие бы то ни было юридические формальности, нормы и порядок оперативных действий совершенно не обязан!» Кажется, впервые за долгое время Максим порадовался тому, что не имеет к МВД никакого отношения.
Глава 7
Ровно в поддень Татьяна вышла из лифта на четвертом этаже и остановилась, пораженная. «Такой должна быть дверь в хранилище швейцарского банка», подумалось ей. Цельнометаллический блок, обитый дорогой кожей, таращился на нее огромным выпуклым глазом светло-желтого стекла. Звонок справа от двери был выполнен из тяжелой, старинной на вид бронзы. Она глубоко вздохнула и потянулась к звонку.
В этот момент в двери что-то щелкнуло, и откуда-то сверху приятный баритон произнес:
Заходи, не бойся. Открыто.
Она осторожно потянула на себя ручку замысловатого бронзового литья, и дверь неожиданно легко открылась. Татьяна нерешительно переступила порог, и дверь с приятным щелчком захлопнулась.
Шесть ламп-глазков, вмонтированных в подвесной потолок, обволакивали холл необычным желто-зеленым свечением. Четыре двери и встроенный в стену шкаф были отделаны дубовым шпоном. А может, действительно были дубовыми. Как завороженная, смотрела Татьяна на эти чудеса евроремонта, пока голос из приоткрытой двери ванной не вывел ее из оцепенения:
Проходи в комнату, располагайся. Я сейчас добреюсь и выйду.
Татьяна открыла правую дверьи попала в залу. Только так и можно было назвать это помещение. Паркет из разных пород дерева украшал затейливый рисунок. На блестящей белизне стеняркие аляповатые пятна: пара красных боксерских перчаток, окруженных четырьмя почетными грамотами; сувенирные металлические нунчаки, соединенные толстой серебряной цепью; пара дуэльных пистолетов; несколько самурайских мечей; две дурные копии Босха и одна, очень приличная, Левитана, все в безвкусных позолоченных рамках. Угол залы прикрывало тканое полотнище в виде стодолларовой банкноты (из расплющенного носа Бенджамина Франклина на красной ленточке свисала золотая медаль непонятной природы).
Стол, возвышавшийся в центре комнаты на шести толстых гнутых ножках, был завален всякой всячиной. Газету «Из рук в руки» плотно прижимало к столешнице добротное издание «Приглашения на казнь» В. Набокова. Тоненькая стопочка сторублевых купюр сиротливо расположилась в углу, опасаясь нарушить художественный беспорядок долларовых бумажек разного достоинства. В широкой хрустальной вазе для фруктов покоились две полные пистолетные обоймы. Венчал этот дизайнерский изыск ананас, надетый на полуметровый макет Эйфелевой башни. Все, кроме денег, было покрыто толстым слоем пыли.
Как впечатление? раздался мужской голос, и комната вдруг сразу стала меньше. Татьяна с легким испугом посмотрела на вошедшего хозяина и на какое-то время лишилась дара речи. Необъятный махровый халат был туго стянут на животе двухметрового детины, ширина плеч который почти равнялась росту. Сияющий лысый череп не вязался с добродушной, даже детской, улыбкой. Он бросил оценивающий взгляд на несколько грузноватую фигуру Татьяны, хмыкнул и плюхнулся в огромное кресло, которое сразу вдруг куда-то исчезло.
Ну, присаживайся. Знакомиться будем.
Татьяна нерешительно присела на край стула, прижимая к себе сумочку.
Меня зовут Константин. Можно просто Костя. Про тебя я почти все знаю, так что можешь не представляться. Теперьо деле. Парень я не привередливый, так что условий будет немного. Поесть люблю вкусно. Костя коротко хохотнул. Побольше мяса, хорошего и разного. Денег на еду не жалею, проблем у тебя с этим не будет. Супов не ем.
Теперьодежда. Белье и рубашки меняю каждый день. Костюмытам, в шкафу. Погладь сразу все, тебе же будет легче потом. Вся необходимая техника в доме есть. Как ею пользоватьсяразбирайся сама, там в инструкциях все не по-нашему. Я умею включать только микроволновку, да и ту с трудом.
Режим твоей работы меня не интересуеттвои проблемы. Вечером я должен возвращаться в чисто убранную квартиру, и меня должен ждать ужин. Разумеется, чистое белье и рубашка. И еще. Вряд ли кто-то будет тебя беспокоить в мое отсутствие, но если чтоникому не открывай. Никому. Вопросы?
А где что находится? Пылесос, например?
Ну, милая, это уж ты сама разбирайся. Пылесос, кстати, вот стоит. Костя показал на изящный предмет с надписью «Rainbow» на боку. А вот как им пользоватьсятемный лес. Там режимов работы тьма тьмущая. Хочешь пылесосить, а тебя увлажняет. Хочешь воздух проозонироватьа он бабки со стола сосет. Так что сама, милая, сама
Все ясно. Татьяна оглядела комнату, прикидывая в уме, сколько времени может занять генеральная уборка. Константин Михайлович, когда я могу приступить?
Михайлович Костя усмехнулся. А что, просто Костяникак?
Не привыкла, извините.
Ну, как удобнее Приступить? Хозяин пожал плечами. Минут через десять я уедуи вперед. Да, еще. Самый больной для тебя вопрос. Он указал на пачку рублей на столе. Здесь три миллиона, вернее, тысячи, по-новому. Этона продукты. Как кончатсяоставь записку. Он помолчал и добавил:И полный отчет.
Оставшись одна, Татьяна начала поэтапное исследование квартиры. На кухне она наткнулась на горы грязной посуды. В ванной ее ждал ворох грязного белья. Стало ясно, что с генеральной уборкой придется повременить.
Она переоделась в домашний халат, покурила и, вздохнув, приступила к исполнению своих высокооплачиваемых обязанностей.
Глава 8
Дверь открыл карапуз в бейсболке и майке с надписью «Чикаго Булз». Сосредоточенно глядя на Серова, он внушительно поигрывал водяным пистолетом.
Ты Нефедов? нашелся, наконец, Серов.
А мы с вами знакомы? с серьезнейшим видом осведомился карапуз.
Пока нет. Скажи-ка мне, папа дома?
А-а-а вам папа нужен. Мальчишка не мог, да и не хотел скрывать разочарования.
Я думал, вы из школы, записывать меня пришли. Пап! крикнул он, глянув через плечо. Тут к тебе дядя, похожий на учителя, но не учитель. Дядъ, а вы кто?
Максим, не приставай к человеку. Мужчина лет тридцати пяти в майке-борцовке с удивлением смотрел на Серова голубыми глазами ребенка. Из-за огромных бицепсов ему приходилось держать руки чуть приподнятыми. Максим! Серов! Какими судьбами?
Может, я не вовремя? смутился Максим.
Да нет, нет, все в порядке. Алексей широко улыбнулся. Раздевайся, проходи. Извини за бардачок. Жена с младшим в деревне, у родителей. А я вот пытаюсь старшего в школу пристроить. Не поверишь: на две недели младше какого-то дурацкого лимитаи не берут. Ждите, говорят, еще год.
А он уже читает, пишет и с компьютером балуется.
Алексей снял со спинки стула эспандер и повесил его на дверной крючок. Потом убрал со стола бумаги и сел напротив Серова.
Максим смотрел на этого симпатягу и не знал, с чего начать. Сидел и вертел в руках пачку сигарет, разглядывал стеклянный шкаф напротив, заполненный кубками и медалями на ленточках.
Ты по делу? Или просто в гости? осторожно осведомился Алексей.
Максим пожал плечами и улыбнулся. Пытаясь как-то объяснить причину своего визита, наконец сказал:
С одной стороныв гости. С другойхотелось бы получить от тебя кое-какую информацию.
Информацию? Алексей с удивлением взглянул на Максима. Вот уж не думал, что являюсь обладателем какой-либо важной информации. Постой-ка, нахмурился он вдруг. Ты же из органов уволился? Мы же с тобой в сауне встречались у Пети Генина?
Все верно, кивнул Максим. Я лицо неофициальное, поэтому отвечать на мои вопросы ты совершенно не обязан. Он оглядывал комнату в поисках пепельницы, но безуспешно.
Если куритьто на балкон. Нефедов не удержался и опять расплылся в улыбке. Сам я почти не курю. Два карапуза в доме, сейчас третьего ждем.
Они вышли на балкон, и Максим закурил.
Ты со спортом окончательно завязал?
Алексей грустно улыбнулся. Потом просветлел лицом, как будто вспомнил что-то приятное.
Не знаю, Макс. Двадцать пять лет жизни. Заметь, лучших лет. Мастер международного класса. По дзюдо, между прочим, тоже. Хорошие были времена. Тренировки, разъезды, соревнования. Словом, занимался тем, что мне очень нравилось и неплохо получалось. В прошлом году заявился вне конкурса на Кубок Москвы. Допустили за старые заслуги. Девять схватокдевять чистых побед.
Из этого можно сделать вывод, что сегодняшнее занятие тебе не очень по душе?
Это, Максим, мягко сказано. Нефедов ненадолго задумался. Я, когда ушел с ковра, тренером работал несколько лет, потомучителем в школе. Там-то и встретился с Гениным. У него в той школе сын учится. А с Гениным мы еще в детстве вместе бороться начинали. Один возраст, один весспарринг-партнерами были на тренировках, а на соревнованияхсоперниками. Только он не очень серьезно к борьбе относился. Так, здоровья и силы ради, как к физкультуре. Выше первого разряда так и не поднялся, а потом вообще бросил.
Тебе есть что вспомнить, обронил Максим.
Да, конечно. Так вот, Петр сказал мне, что стал совладельцем рынка и предложил попробовать себя в качестве челнока. «Деньги, говорит, не проблема. Раскрутишьсявернешь». И правда, сначала все здорово пошло. Особенно на фоне в учительской зарплаты. С Петькой я уже через несколько месяцев рассчитался. Год закончил с большущей прибылью. А потом Пойми правильно, я никого не обвиняю. Сам цурак. Тоже, «Крокус Интернешнл» нашелся Алексей грустно улыбнулся и вдруг крикнул:Тетя Маша! Погоди, я мигом! Извини, Максим, я на две секунды. И выскочил из квартиры.
Вернувшись через две минуты, объяснил:
Соседка, с пятого этажа. Я ей постоянно твержу: не таскай сама сумки. Скажи, что надо, я принесу. Так нет же, наберет четыре авоськи, протащит их пять метровотдыхает. Так полдня до квартиры и идет. А ейлет сто До тыщи осталось. Жалко бабку. Дети померли, внукпьянь беспросветная Ах, да, вспомнил он. На чем мы остановились? Ну, конечно, сделка века На севере Португалии купил большую партию зимней обуви. Отличные модели, классная кожа. Предоплату, сволочи, потребовали. Все отдал, что было. Ждал к началу октября. Прислали в середине февраля. В это время зимнюю обувь покупают только отмороженные. До сих пор на складе лежит. Миллионера из меня не получилось, как говорил Бендер. Придется переквалифицироваться. Не знаю, правда, в кого.
Сколько ты занял у Генина?
А это важно?
Можешь не отвечать, это не допрос.
Да ладно, чего уж Нефедов махнул рукой. Сто двадцать тысяч. Долларов, конечно. Как раз на две машины летней обуви.
Как потом складывались ваши отношения?
Да вроде нормально Алексей пожал плечами. Петька, конечно, не ангел, но отнюдь не сволочь. Он же все видел. Ну, поорал на меня немноготак я его понимаю, деньги были предприятия, а не его личные.