Чем могу быть вам полезна, сэр?
Меня зовут Рик Холман, сказал я. Я хотел бы поговорить с мистером Брауном.
У вас имеется договоренность о встрече?
У меня ничего не имеется, даже собаки.
Позвольте осведомиться о цели вашего визита?
Я по поводу девочек, сказал я. Я хотел бы ангажировать одну из них.
От ее улыбки мигом не осталось и следа.
Будьте любезны присесть, мистер Холман, а я пойду узнать, не занят ли мистер Браун.
Бледно-желтый стул времен шестидесятых был данью моде и потому неудобен. Девушка отсутствовала около минуты, а когда вернулась, на ее лице снова сияла ослепительная улыбка.
Мистер Браун примет вас немедленно, сэр. Второй кабинет налево.
Дверь кабинета была распахнута настежь, поэтому я сразу вошел внутрь. За большим президентским столом сидел не кто иной, как Эдди Браун. Лет примерно тридцати пяти, густые черные волосы, холодные серые глаза, строгий темный костюм. Словом, весь из себя холеный и в полном соответствии с убранством кабинета. Чуть поодаль, у него за спиной стоял огромный детина, который, похоже, даже в период соблюдения строгой диеты весил не менее двухсот двадцати фунтов. У него были широкие покатые плечи и могучие блоки мышц, которые, казалось, шли прямо из плеч и до запястий. Ярко-розовый цвет его абсолютно лысой головы дисгармонировал с его бледно-голубыми глазами. Если вам на улице повстречается такой парень, вы инстинктивно, ни минуты не раздумывая, сойдете с тротуара и уступите ему дорогу.
Садитесь, мистер Холман. Браун указал мне на стул.
Я присел и весь обратился в вежливое внимание.
Это мой коллега, сказал он, мистер Олсен.
Тогда привет, мистер Олсен. Я улыбнулся громиле широкой улыбкой.
Олсен искоса взглянул на меня, пожал плечами и снова отвернулся.
Я хотел бы сразу перейти к делу, сказал Браун бодрым голосом. Ваша репутация, Холман, мне хорошо известна. Частный детектив с острым чутьем, который не особенно преуспел в этом городе. Но ведь фортуна и вовсе может отвернуться, если вы будете играть со мной в разные мудреные игры. Так чего вы, черт подери, хотите?
Я пытаюсь разыскать одну девушку.
Я все-таки ошибся в нем, прорычал Олсен. Я-то поначалу принял его за педика.
Я не думаю, мистер Браун, что ваш коллега может быть нам чем-то полезен, произнес я, тщательно выговаривая слова. Почему бы ему, пока мы беседуем, не отправиться поискать свои волосы или еще куда-нибудь?
Олсен фыркнул и сделал шаг в мою сторону, но Браун движением руки остановил его.
Вы имеете в виду какую-то определенную девушку? спросил Браун.
Глорию Ла Верн, сказал я. Я полагаю, одно время она была у вас путаной. Где-то год назад, а?
Вы полагаете, она была у меня кем?
Эдди, крошка! Я медленно покачал головой. Ваш прокат девушек известен во всем городе. Гораздо более известен, чем ваше предприятие по связям с общественностью.
Я могу вышвырнуть его в окно! взорвался Олсен. Будет лететь вниз четыре этажа. Можно будет понаблюдать, как он приземлится на асфальт.
Глория Ла Верн повторил Браун. Такое имя невозможно забыть. Я никогда не встречал никакой Глории Ла Верн.
Есть такой парень по имени Пит. Он тоже интересуется судьбой Глории Ла Верн, сообщил я и описал его внешность.
Нет, решительно заявил Браун. Не знаю такого.
Я тоже, неучтиво вмешался в разговор Олсен.
Тогда, я думаю, вы ничем не сможете быть мне полезным, сказал я и поднялся, собираясь уйти.
Погодите, быстро выпалил Браун. Один вопрос, прежде чем вы уйдете, Холман. Кто вас навел на меня?
Имя моего клиента не подлежит разглашению.
Но возможно, это не ваш клиент.
Все мои источникиконфиденциальные, самодовольно парировал я.
Я могу попросить Майка переубедить вас, сказал он. У Майка великолепный дар убеждать людей. Он, к примеру, может оторвать вам руку и запихнуть ее в вашу глотку.
Сегодня с утра я чувствовал себя храбрым, потому что оделся подобающим образом. Я вытащил свой револьвер 38-го калибра из заплечной кобуры и стал как бы взвешивать его на ладони.
Пусть только попробуети я снесу ему голову, пригрозил я.
Он не посмеет выстрелить, нагло ухмыльнулся Олсен.
Послав к дьяволу осторожность, я прицелился и нажал на спуск. Раздался оглушительный звук выстрела, и штукатурка из дырки, проделанной пулей примерно в четырех дюймах от виска Олсена, тоненькой струйкой посыпалась ему на плечо. Оба в оцепенении уставились меня. Я сунул пушку в кобуру, одарил их ослепительной улыбкой и вышел из кабинета.
Мистер Холман! Секретарша в приемной выглядела не на шутку взволнованной. Не могу поверить своим ушам, но в какой-то момент мне показалось, что я слышала выстрел.
Не тревожьтесь, поспешил я ее успокоить. Просто мистер Олсен примеривал новый паричок и, на беду, уронил его на пол.
Она в недоумении медленно подняла глаза к небу, а я проследовал к выходу.
Садясь в машину, я подумал, что нужно было бы поступить иначе. Накануне вечером в баре я расквасил физиономию Питу, и он подстерег меня в моем собственном доме. Сегодня я нажил еще парочку враговБрауна и Олсена. Кроме того, я до сих пор ничего не узнал о Глории Ла Верн. Или, точнее, об Элисон Вейл. Похоже, пришло время менять стиль работы и сделать то, с чего, в сущности, следовало начатьпоговорить с самой Элисон Вейл. Но этот шаг было бы разумно предварительно согласовать с моим клиентом.
Ее офис находился в Западном Голливуде на третьем этаже в тыльной части здания без лифта. В каморке, приспособленной под приемную, сидела полная блондинка лет сорока, которая окинула меня подозрительным взглядом и холодно осведомилась:
Что вам угодно?
Просто класс! воскликнул я с воодушевлением. Уже почти полдень, а у меня до сих пор не было секса.
О чем это вы, черт побери, говорите!
Какая вам разница? Вы уже сказали «да»!
Тоже мне умник! проворчала она. К тому же незнакомый умник. Хочешь попасть в кино, сынок, так ты опоздал лет на тридцать.
Держу пари, вы уже тогда снимались в романтических ролях!
Она неожиданно улыбнулась:
Я еще кое-что могу сыграть. Но теперь требуются героини не романтические, а будничные. И мне с учетом моего богатого сексуального опыта сегодня, согласитесь, трудно претендовать на такие роли.
Охотно верю. Меня зовут Рик Холман.
ЯМэгги, сказала она. Я здесь вроде дуэньи, отпугивающей нежелательных клиентов. А вы не из пугливых, мистер Холман.
Мэгги! донесся из глубины офиса голос Санди Паркер. Хочешь трахатьсятрахайся в свободное от работы время. То же самое относится и к праздной болтовне!
Пойду скажу ей, что вы прекрасно ее слышали, но как раз трахались в тот момент, когда она кричала, и потому не смогли ответить, сказал я великодушно.
Я прошел мимо Мэгги во внутренний офис к Санди Паркер, сидевшей за огромным столом.
А, это ты. Она скривила губы. Я должна была догадаться.
На ней был коричневый замшевый пиджак, брюки в тон ему и шелковая рубашка кремового цвета. Зажатая между пальцами правой руки, дымилась тонкая манильская сигара.
Нам надо поговорить, сказал я.
Так говори
Не с тобой, а с Элисон Вейл.
Она окинула меня укоризненным взглядом:
Вот уже час я пытаюсь до тебя дозвониться. Где, черт побери, тебя носит?
Ходил с визитом к Эдди Брауну.
К этому своднику! А я всегда считала, что ты сам находишь себе девушек, Холман.
Элисон Вейл должна знать, что ее беспокоит, терпеливо объяснил я. Может быть, то, чего она не желает говорить тебе, все-таки расскажет мне.
Хорошо, согласилась Санди. Ну так поговори с ней.
Отлично.
Только вот что. Сначала тебе нужно будет ее найти.
Что это, черт возьми, означает?
Сегодня я проснулась поздно, сказала она. Элисон уже не было. Я оглядела ее комнату и обнаружила, что большая часть ее вещей исчезла вместе с ней. Никакой записки, никакого горестного «прощай», начертанного губной помадой на зеркале, вообще ничего. Прошлым вечером она вернулась домой рано. Вид у нее был такой, словно только что на нее упало небо. Она сразу же отправилась к себе в комнату, а когда я позже поднялась к ней, то обнаружила, что дверь заперта изнутри. Я несколько раз окликнула ее, но она так и не отозвалась. Так что же произошло вчера вечером в баре?
Я стал рассказывать, и по мере приближения моего рассказа к концу лицо Санди становилось все более мрачным. Когда же я, наконец, умолк, она разразилась гневной тирадой:
Должно быть, ты спятил! Нет ничего удивительного в том, что она ушла от меня сегодня утром. Ты, абсолютно незнакомый ей человек, подходишь к ее столику и избиваешь до бесчувствия парня, с которым она сидит. Потом, у выхода, тебе еще взбрело в голову назвать ее Глорией Ла Верн. Боже мой!
У тебя нет никаких соображений по поводу того, куда она могла уехать?
Откуда, черт возьми, мне знать?
Извини, что я так подвел тебя, сказал я проникновенным тоном. До свидания, Санди.
Постой! решительно воскликнула она. Ты от меня так просто не отделаешься, Холман. По твоей вине она ушла, тебе ее и возвращать.
Не уверен, что я до такой степени заинтересован в этом деле.
Хочешь сказать, что это слишком трудная задача для твоего жалкого умишка и ты не в силах справиться с ней в одиночку, продолжала она. Ты найдешь ее, Холман. И выяснишь, какая тайна скрывается за всем этим, причем сделаешь это быстро, иначе в твоей репутации появится так много дырок, что в этом городе тебе не удастся сыскать работу даже в качестве собачьей няньки!
У тебя великий дар убеждения, Санди. Договорились, я попытаюсь. Кстати, ты должна мне девяносто баксов.
Девяносто долларов! ощетинилась она. За что это, черт возьми!
Задаток за прокат одной из девушек Эдди Брауна. Я бы не беспокоился на этот счет, но она так похожа на тебя.
Глава 5
К парадной двери дома в Палисадесе вели пятнадцать ступеней. Я позвонил в дверь и сверился с часами. Было без одной минуты шесть. Холман ничто, если он не пунктуален. «Ничто» начинало занимать все большее место в моей жизни. Весь полдень я провел, занимаясь этим «ничем». Я должен был искать Элисон Вейл, но с чего, черт возьми, начать? Потом входная дверь отворилась, и череда моих мыслей неожиданно прервалась.
Моему взору предстала особа лет примерно тридцати, высокого роста и с пышными формами. Ее рыжевато-белокурые волосы были коротко подстрижены и по форме напоминали шапочку. Мое внимание привлекли ее огромные выразительные глаза синего цвета и роскошный рот. На ней было длинное платье из тонкого шелка с крупными разноцветными разводами. Ткань плавно облегала ее пышные бедра и груди и нежно шелестела при каждом ее движении.
ВыХолман?
А выСильвия Мэдден, сказал я.
Ну проходите.
Она повернулась и повела меня через прихожую в гостиную. Вся обстановка была в стиле сороковых годов, и создавалось впечатление, что находишься в музее.
Это был первый дом, приобретенный моим покойным мужем, сообщила она. Его первая жена меблировала его в 1948 году. Сейчас, мне кажется, нет смысла менять обстановку. В таком убранстве ощущается очарование некоей заброшенности, вам не кажется? Здесь даже имеется небольшой бар, который прячется в стене. Он напоминает мне некоего старомодного частного сыщика, любителя подглядывать, который специализировался на разводах. Ледяная улыбка появилась на ее губах. Вы, мистер Холман, случайно, не специализируетесь на разводах?
Только в том случае, если развод сыграл существенную роль в судьбе моего подопечного и так или иначе отразился на его дальнейшей судьбе. Как, скажем, в случае с Элисон Вейл, которая развелась с Дуэйном Ларсеном.
Я опять говорила о вас сегодня днем с Мэнни Крюгером, так, на всякий случай. Я еще не решила, простить мне его за то, что он дал вам мой домашний телефон, или нет. Почему бы вам не присесть, мистер Холман. Что вы пьете?
Бурбон со льдом, пожалуйста, сказал я и уселся в обитое ситцем кресло.
Я наблюдал, как в стене распахнулась дверца бара, и это почему-то напомнило мне о Граучо Марксе. Потом она приготовила выпивку, принесла мне бокал и села сама напротив, обхватив свой бокал обеими руками.
Как я поняла из утреннего телефонного разговора, вас интересует Элисон Вейл, сказала она. Мы поддерживали знакомство одно время, но она никогда не была моей близкой подругой.
Вы были знакомы в бытность ее замужем за Ларсеном или после?
Они развелись потом, вскоре после того, как я с ними познакомилась. После развода я видела Элисон редко.
По словам Ларсена, у нее было трое друзейвы, Эдди Браун и Чарлз Стрэттон.
Кстати, как теперь поживает Дуэйн? По-прежнему идет прямой дорожкой на тот свет с бутылкой в руках?
Я улыбнулся:
Похоже на то.
Скажите-ка мне, мистер Холман, вот что. Она вперила в меня взгляд своих синих глаз. Почему вы так интересуетесь Элисон Вейл?
Я рассказал ей о телевизионной рекламе, сниматься в которой Элисон почему-то не решалась, и о беспокойстве, возникшем в связи с этим у ее агента.
Почему бы вам не обратиться к самой Элисон?
Я бы обратился, сказал я, но она исчезла сегодня утром. Съехала, захватив с собой одежду.
Откуда? спросила она мимоходом.
Из дома Санди Паркер.
О? Улыбка мелькнула на ее лице. Она жила со своим агентом. Я называю этоустроиться с комфортом.
Есть еще одна женщина, каким-то образом вовлеченная в это дело, продолжал я. Глория Ла Верн. Может, вам говорит о чем-то это имя?
Сильвия Мэдден оживилась:
Мне не доводилось встречаться с ней, но точно я о ней слышала. Они говорили, что онапросто отпад.
Кто это «они»?
Чарли Стрэттон и Эдди Браун. Одно время они только о ней и говорили. Но меня не приглашали на те вечеринки, где бывала она. Потом, когда умер Луис Эшбери, о ней больше никто не упоминал.
Кто такой Луис Эшбери?
Он и Чарли Стрэттон, я полагаю, были своего рода деловыми партнерами. Он как-то устроил шикарную вечеринку у себя дома в Бел-Эйр, и, когда все уже разошлись, он каким-то образом упал в бассейн и утонул.
И Глория Ла Верн присутствовала на этой вечеринке?
Она присутствовала на всех больших вечеринках. Сильвия Мэдден пожала плечами. Потом случился какой-то скандал, в котором были замешаны она и Чарли. А после этого, как я уже сказала, я больше о ней никогда не слышала.
Вы полагаете, она была одной из девочек Эдди?
Понятия не имею.
Расскажите мне об Элисон Вейл.
Я всегда считала, что ее место на острове Лесбос, сказала она. И если она жила у этой всем известной лесбиянки Санди Паркер, то, я думаю, это лишний раз доказывает мою правоту. У Элисон, казалось, гора свалилась с плеч, когда она ушла от Дуэйна Ларсена. Что и говорить, онпорядочная скотина. Жить с ним было просто невозможно. Он постоянно напивался до чертиков и избивал ее. Удивляюсь, как только она могла так долго сносить это. После развода я некоторое время не видела ее. Она виделась с Чарли и Эддия слышала о ней от них. Потом на какое-то время я уехала в Европу, а когда вернулась, ее имя уже не упоминалось в разговорах. По их словам, они больше ее не видели.
Сколько времени прошло с тех пор, как утонул Эшбери?
Она подумала немного.
Примерно с год. Не больше. Это случилось за несколько недель до моего отъезда в Европу. Она учтиво улыбнулась. Боюсь, что от меня не так уж много проку, мистер Холман.
Где можно найти Чарли Стрэттона?
В Бел-Эйр, сказала она. Вы хотите навестить его?
Именно.
Почему бы нам не отправиться вместе с визитом к нему? Она медленно провела языком по нижней губе. Странным образом ваше расследование заинтересовало меня, мистер Холман. А Чарлитипичный надутый индюк. Я в свое время интересовалась прошлым Элисон, но Чарлиистинный британец до самой своей чванливой сущности. Клянусь, он искренне считает, что пенис существует только для того, чтобы писать! Улыбка на ее лице на этот раз была более искренней. Я вас шокирую, мистер Холман?
Нет.
Я рада этому. Вы на машине?
Конечно. Вы не хотите позвонить Стрэттону и удостовериться, что он дома, прежде чем мы отправимся к нему с визитом?
Чарли следует своему скучному распорядку дня, заявила она с полной уверенностью. В это время суток он пребывает дома с наполовину выпитым первым бокалом мартини.
Я допил свой бурбон, она взяла сумочку, и мы пошли к машине. Когда, мы добрались до Бел-Эйр, она давала мне четкие указания, как ехать дальше, куда сворачивать, и наконец мы остановились у подъезда одного из «скромных» домов, стоимость которых выражается шестизначной цифрой. Мое авто с откидным верхом смотрелось слегка убого рядом с новехоньким черным «линкольном». Мы вышли из машины и поднялись по ступенькам, ведущим к входной двери. Сильвия Мэдден нажала кнопку звонка, и из глубины дома донесся приглушенный мелодичный звон, напоминающий колокольчик.