Пресс-коммюнике, изданное канцелярией Вайатта в 23.00.
«Примерно в десять часов вечера сегодня в нескольких метрах от Даунинг-стрит убит выстрелом из пистолета член Временного совета Поль Моррисон.
Обстоятельства нападения не оставляют сомнений в том, что оппозиция встала на путь убийств, прибегла к самому подлому методу решения споров. Убийство имеет целью убедить народ в том, что оппозиция сумеет добиться с помощью пуль того, чего не сумела получить с помощью лозунгов».
Через сутки Вайатт получил следующее письмо: «Родезийское правительство учло ваши намерения в отношении этой страны. Поскольку мы считаем вашу власть незаконной, основанной на силе и идущей вразрез с конституционными идеалами, ваши действия не могут иметь каких-либо последствий для родезийского народа. Если вы считаете необходимым обратиться в ООН, мы едва ли можем помешать вам сделать это. Наше дело правое, и мы пользуемся поддержкой мирового общественного мнения. Что же касается ваших конкретных требований, то, к сожалению, мы не наделены полномочиями вступать в деловые переговоры с самозванцами.
Премьер».
Марш к шести часам был в палате общин. Когда он вошел, Вайатт брился и жестом предложил Маршу выпить чашку кофе. Марш налил из кофейника в чашку черную жидкость и стал ждать, когда умолкнет стрекот электробритвы.
Опять плохие новости, мистер Марш?
Марш строго посмотрел на Вайатта, стараясь скрыть за безразличным выражением лица свой интерес к настроению собеседника.
Вы в беде.
Моррисон?
Этого можно было ожидать.
Тогда о чем же вы?
Я имею в виду Родезию.
Ничего страшного. Сегодня я опубликовал свое послание
Я говорю об ответе. Вайатт был удивлен.
Я сам увидел его только шесть часов назад.
Куда бы я годился, если бы не знал, что происходит вокруг.
Вы намерены напечатать ответ?
Я веду искреннюю игру, капитан.
Но?
Если содержание ответа известно мне, то можно биться об заклад, что оно известно и им.
Вы имеете в виду оппозицию?
Сначала ваше послание, потом ответ. А дальше что?
Ходят самые различные слухи, но есть и опровержения.
Сейчас не время играть в прятки, особенно если учесть, что у вас не так много людей, на которых можно положиться. Не так ли?
Прежде чем ответить, Вайатт тщательно завязал галстук. У Марша было время понять, что здесь и кабинет, и столовая, и спальня, и гостиная.
Сегодня днем Сондерс поддержит резолюцию о принятии экстренных мер. У него дела идут хорошо.
Марш глубоко вздохнул. Дела, оказывается, обстояли гораздо хуже, чем он предполагал.
Интервенция?
Да.
Остановите его.
Очень жаль, но все это входит в наш план.
Позвольте мне дать совет. Будьте гибкимв политике ничто не вечно.
В политике правильный шаг всегда предпринимается раньше экстренных мер.
Расскажите об этом своей бабушке. Послушайте, капитан, вы что-то задумали, у вас, кажется, все получается, перемены благотворны для всех, в том числе и для моих газет. Вас уважают, вам верят, даже читают ваши декреты, но если вы вмешаетесь в родезийские дела, вам придет конец.
Если народ
Народничто. Я уже говорил вам. Ваш гробовщик«Кабал». Они ждали подходящего случая, и вот вы преподносите им этот шанс на блюдечке.
«Кабал»это не народ.
Можете повторять это сколько угодно. Марш был озабочен. Ни социалисты, ни тори, ни умные люди не могут ступить туда, куда не ступают ангелы. Мне нравится ваша уверенность, капитан, но
У вас перед глазами Моррисон?
Для них он только закуска. Вы можете делать с этой страной все что угодно потому, что в конце концов это им ничего не стоит, но Родезия Между прочим, они уговорили даже Рим начать действовать против нас.
Вайатт, наливая себе кофе, слушал. Потом встал и начал ходить по комнате. Помолчав какое-то время, спросил:
Ну а если бы вы были на моем месте, что бы вы сделали?
Право, не знаю. С моими деньгами доступно все, только не предрассудки.
На моем месте вы, Марш, продолжали бы делать то, что наметили
Даже этот комплимент не изменит моей точки зрения.
Потому что вы знали бы, что этот шаг правилен.
А кто же говорит, что он неправилен? Я не хочу сказать, чтобы вы совсем не предпринимали этого шага. Просто надо немного подождать.
Мы ждем уже слишком долго.
Каждую секунду вы должны использовать для того, чтобы закрепиться. Разве можно рассчитывать на то, что люди изменят свои Взгляды сразу? Подготовьте общественное мнение, и все пойдут за вами. Но это требует времени.
Чьего? То, что мы намерены сделать, прежде всего для африканцев, во-вторых, для Африки, а затем уже для нас и остального мира.
Хорошо, капитан. Я вас понял. Но пока вы сидите здесь, в мире назревает катастрофа. В этом доме того и гляди начнут рушиться стены.
Вы считаете, что мы потерпим неудачу?
Не только считаю, но и уверен в этом. Они постараются добиться этого.
Вайатт знал, что газетный магнат прав, понимал, что по неоспоримой логике взятый им курс ведет к столкновению, которое неизбежно закончится гибелью. Однако другого пути Вайатт не представлял себе.
Беседа продолжалась. Марш обещал Вайатту свою полную поддержку, хотя прямо не сказал об этом. Затем они распрощались, сознавая, что видятся в последний раз.
Дебаты по проекту резолюции, предложенному Замбией, продолжались второй день. Представители африканских и азиатских государств подчеркивали необходимость принятия мер, пока родезийский премьер «не распространил белую заразу в сердце черной Африки».
Зал заседаний Генеральной Ассамблеи был переполнен, когда слово взял представитель Англии в ООН мистер Сондерс.
Он начал свое выступление с рассмотрения ранее предпринятых Англией попыток добиться соглашения с родезийским правительством на основе декларации из шести пунктов.
Однако, продолжал Сондерс, мы видим, что эти несогласованные усилия представляют собой не что иное, как преднамеренную политику затягивания. Бывшие правительства совершенно очевидно были готовы пожертвовать правами большинства во имя интересов меньшинства в Родезии и в Англии.
Представитель Замбии предупредил, что, если не будут немедленно приняты решительные меры, провокации и контрпровокации со стороны двух враждебных государств могут вызвать такое развитие событий, которое приведет к кровопролитию, по своим масштабам сравнимому с бойней, устроенной «вчерашними так называемыми цивилизованными европейцами». Поэтому Англию, как мне кажется, больше чем какую-либо другую из «цивилизованных стран Европы» перед лицом неоспоримых фактов можно сегодня обвинять в содействии этому преступлению
Сондерс сделал паузу, огляделся и продолжал:
Учитывая эти и другие соображения, мое правительство поручило мне поддержать проект, предложенный Замбией, согласно которому в Родезии должны быть в самое ближайшее время приняты решительные меры. Мы обещаем поддержку во всех мерах, которые считает нужными большинство делегаций на ассамблее в соответствии с уставом.
Сондерс сел под такой гром аплодисментов, которого не знал за всю свою карьеру.
Представитель США сразу же вскочил и попросил слова:
Никогда не думал, что стану свидетелем того, как чайник ругает котелок за то, что он черный. Перед нами два незаконных правительства берут друг друга за глотку во имя справедливости.
Что же делает здесь представитель Англии? Если здесь происходит собрание полномочных представителей законно избранных правительств, то как же можем мы выслушивать заявления от имени незаконного режима, который не несет ответственности в отношении какого-либо государства, обвиняемого в этом заявлении.
Соединенные Штаты и, я убежден, все суверенные государства выступят против хитроумных идей, выдвигаемых фактически одним человеком. Проект резолюцииэто стратегический ход самозваного правительства, которое преследует этим одну цельзакрепиться у власти.
Представитель США опустился в кресло. В зале царила мертвая тишина. Слова опять попросил представитель Англии:
Во-первых, я напомню представителю США, что не нам принадлежит инициатива выдвижения данного проекта. Что же касается полномочий правительства, которое я представляю, то разрешите напомнить, что оно признано не только этой организацией и большинством стран мира, но и Соединенными Штатами, к вашему удивлению. США ведут с нами торговлю, по-прежнему имеют свои капиталовложения, поскольку знают, что страна не перестает существовать из-за коренного изменения правительства, если не считать примера с Китаем.
Это, очевидно, уже другой вопрос. Сейчас мне хотелось бы сказать следующее. Если старый поджигатель войны с Тайваня приемлем для США в качестве президента Китайской Народной Республики и его представителю дозволено занимать место в Совете Безопасности, то капитан Вайатт, без сомнения
Конец фразы был заглушен смехом зала. Сондерс сам смутно понимал, чем вызвано это веселое возбуждение.
Мы изложили свою позицию. Англия поддерживает проект резолюции безоговорочно. США ставят под вопрос наше право присутствовать здесь. Может быть, представитель США разъяснит свою позицию в отношении Родезии.
Представитель США: Соединенные Штаты не могут содействовать целям военного авантюриста.
Представитель Англии: Наша цельразрешение вопроса в рамках ООН. Это вопрос о международном сотрудничестве. Законность нашего правительства не может влиять на решение вопроса в целом. Либо вы за проект резолюции, либо против него.
Представитель США: Я жду объяснения причины, по которой незаконное правительство отказывается признать существование ранее созданного, но тоже незаконного правительства.
Представитель Англии: Речь идет о разных вещах. Наша страна экспериментировала в политической сфере давно, еще раньше, чем США обрели независимость. Сейчас она экспериментирует снова, освобождаясь от устаревших формул, прогнивших традиций, и пытается пересмотреть демократические принципы в свете новых требований. Английский народ в достаточной мере политически сознателен, чтобы понять то, что пытается сделать новое правительство, и дать свое согласие на это.
В Родезии несколько сотен тысяч белых поселенцев держат власть над страной, которая может считаться их собственностью только по праву наследников тех, кто захватил эту землю. Дети, внуки и правнуки захватчиков лишают во много раз превосходящее их по численности африканское население определенных прав, которые сами США не могут или не хотят обеспечить своему цветному населению.
Поэтому я хотел бы спросить представителя США, почему он с подозрением смотрит на нашу страну, в которой временно преобладает власть меньшинства, и в то же время поддерживает тайваньский режим в его требованиях власти над всем Китаем? Почему он настаивает на пролитии крови, объявляя о намерении добиться минимальных прав для народа Вьетнама, и почему он не согласен на такую же меру ради интересов большинства населения Родезии?
Представитель США: Это просто неумно.
Представитель Англии: С вашей стороны весьма неэтично ставить под сомнение нашу искренность в стремлении избежать катастрофы, которая может зажечь пожар войны во всей Африке.
Исходя из прецедента, с которым США согласились в 1950 году и согласно которому не требовалось решение Совета Безопасности, проект резолюции, предложенный Замбией и призывающий Генеральную Ассамблею санкционировать применение военной силы в Родезии был одобрен большинством голосов. Португалия и ЮАР голосовали против этой резолюции, а США и Западная Германия воздержались.
Это был триумф Сондерса как дипломата. Однако ему больше не довелось выступать в качестве представителя Англии. После суда, когда он был условно приговорен к пяти годам тюремного заключения «за пособничество», он заболел и перестал заниматься политикой. Он, конечно, писал мемуары, но они не увидели свет. Сондерс умер, не раскаявшись в том, что сделал во время событий тех дней.
Риггу и компании пришлось расталкивать членов клуба, горячо обсуждавших последние сообщения из ООН, поступавшие по телетайпу. Служитель уже перестал отрывать бегущую ленту и наклеивать ее на листы, которые он обычно вывешивал на доске около своей комнаты.
Наверху, вдали от шума, собралась пятерка. Даже Лэнгли прибыл вовремя, последним, но точно в назначенное время. Он задержал свой взгляд на сидевших молча компаньонах и только потом занял свое обычное место.
Первым, в нарушение всех традиций, заговорил Комптон-Дуглас:
Наши действия запоздали. Они завтра или послезавтра отправляются. Пять тысяч наших лучших парней! Это национальный позор.
Минтер говорил спокойно, может быть, потому, что охватившая его злоба как-то смягчила голос.
Нужно было действовать раньше, сказал он.
Моррисон мертв, напомнил ему Лэнгли. Ригг взорвался:
Моррисон! Какое это имеет значение! Он пустое место. Нам нужно уничтожить всю компанию и Вайатта в первую очередь.
Чего только не говорилось в ООН от нашего имени! воскликнул лорд Уинлос.
Чертовы негрофилы! прорычал Ригг.
Мы не поможем делу, если будем злиться, спокойным голосом произнес Лэнгли. Все идет прекрасно, отлично.
Все с удивлением посмотрели на Лэнгли.
Отлично? Это было все, что мог сказать Ригг.
Он сделал шаг, который был нам нужен. Я лично не думал, что он совершит такую глупость. Совершив губительную политическую ошибку, Вайатт обрек себя. А ведь он мог бы не делать этого.
Мы не можем простить ему этого! угрожающе крикнул Ригг.
Конечно нет. Лэнгли был удивительно спокоен и рассудителен. Но плоду нужно дать созреть.
А потом? нетерпеливо спросил Минтер.
А потом мы сделаем то, что нужно. Не надо только торопиться. Устроим небольшое совещаниеМикер, Ригли и мы все.
Лэнгли посвятил «Кабал» в свои планы относительно вопросов, которые надлежало обсудить. Десять минут спустя они пришли к полному согласию.
19
Сообщения радио, телевидения и печати о резолюции, принятой ООН, а также известие о том, что английский контингент первым отправляется для «полицейских действий», вызвали широкую волну протеста, которая не ограничилась одними только словами. Откровенная злоба охватила людей во всех районах страны, где проживали в сколько-нибудь значительном количестве иммигранты. Бирмингем, Слоу, Ноттингем и Лондон также были захвачены этой волной гнева. В ту ночь и весь следующий день имели место отдельные, а иногда и организованные нападения на негров, их автомобили и даже дома. Людей избивали, терроризировали. По сути дела, это были первые жертвы родезийского конфликта. Бутылки с бензином, брошенные в окна, явились признаком приближавшейся катастрофы. Повсюду на стенах появились надписи: «Негры, убирайтесь домой». В течение дня агитаторы свободно вели свою работу, но потом затихли. Вайатт приказал принять строгие меры, дал указания полиции преследовать возмутителей спокойствия. Однако, судя по поступавшим донесениям, практически эти указания не выполнялись.
С утра на следующий день толпы людей начали собираться на Парламентской площади. Небольшие группы быстро росли. Возмущенные голоса становились все громче. Дворцовая охрана сообщила о происходящем Вайатту. Бейнард, которого он послал посмотреть, в чем дело, приказал запереть большие ворота перед въездом на территорию дворца. Караулы у всех входов были усилены солдатами и добровольцами из Колчестера. Убедившись в том, что пока больше сделать ничего нельзя, Бейнард некоторое время наблюдал за толпой. Потом поспешил к Вайатту.
Первая демонстрация, доложил он почти без эмоций.
Вайатт тоже казался спокойным.
Этопредохранительный клапан.
Может быть, имеет смысл не воспринимать происходящее так, как оно выглядит: тысячи людей, прыгающие, подобно дервишам, с плакатами «Руки прочь от Родезии», «Смерть Вайатту».
Вайатт улыбнулся и подошел к окну. Казалось, его заинтересовали серые облака, нависшие над Темзой. Мимо проплыла баржа. Она направлялась к Вестминстерскому мосту. Вайатт повернулся к Бейнарду.
Сколько у нас людей?
Около двухсот тридцати.
Хорошо.
Бейнард нахмурился. «Хорошо». Разве это могло что-нибудь значить в такой критический момент?
А вдруг они начнут штурм?
Ты знаешь приказдать предупредительные выстрелы, стрелять в воздух.
А если это не остановит их?
Это демонстрация, Гарри, а не контратака. Лейтенант ответил не по-военному спокойно:
Лучше ты сам иди посмотри.
С этими словами Бейнард вышел из кабинета.
Зеленые газоны затоптаны. Стройные ряды кустарника и осенние цветы помяты. Протестующая толпа начала заполнять улицу, затрудняя в эти утренние часы «пик» движение транспорта. Самые отчаянные уже собрались у одного из дворцовых входов, поддразнивая караульных. Вайатт во избежание неприятностей приказал запереть и завалить мешками с песком вход. Он обратил внимание на то, что полиции на улице не было.