Калверта и Эндрюса ко мне.
Хорошо, сэр.
Раздался уверенный стук в дверь, и в кабинет вошли двое специальных агентов. Барри Калверт даже по меркам ФБР считался высоким: 6 футов 6 дюймов без обуви, а босиком его видели немногие. В свои тридцать два года он слыл одним из самых честолюбивых молодых людей в отделе по борьбе с уголовной преступностью. На нем был темно-зеленый пиджак, темные, неопределенного цвета брюки и грубые башмаки из черной кожи. Каштановые волосы коротко подстрижены и аккуратно зачесаны на правый пробор. Единственной вольностью, которую он допускал в своей одежде, были летные очки-«капли». Он всегда задерживался на работе после окончания дежурства в 5.30 и не только потому, что стремился проложить себе путь наверх. Он любил свою работу. Насколько было известно его коллегам, больше он не любил никого, по крайней мере постоянных привязанностей у него не было. Калверт был уроженцем Среднего Запада и поступил на службу в ФБР после окончания колледжа со степенью бакалавра социологии, а потом прошел пятнадцатинедельный курс в Академии ФБР в Куантико. Словом, типичный фэбээровец.
В отличие от него Марк Эндрюс был одним из самых необычных людей, когда-либо поступавших на службу в ФБР. В Йельском университете он изучал историю, но потом перешел на юридический факультет. Теперь, по окончании курса, он жаждал приключений и решил, что, прежде чем идти работать на фирму, будет полезно познакомиться с жизнью преступников и полицейских изнутри. Разумеется, подавая заявление в ФБР с просьбой зачислить его в штат, он скрыл истинные причины поступления на службу: еще никто не додумался рассматривать работу в Бюро как чисто теоретический опыт. Более того, Гувер считал работу в ФБР призванием, и агентов, покинувших службу, назад уже не принимали. Шести футов ростом, рядом с Калвертом Марк Эндрюс казался маленьким. У него было свежее, открытое лицо с ясными синими глазами и копной светлых вьющихся волос, падавших на воротник рубашки. В свои двадцать восемь лет он был одним из самых молодых агентов в отделении. Одевался он всегда модно и зачастую вразрез с установленными правилами. Как-то он попался на глаза Нику Стеймзу в красном спортивном пиджаке и коричневых брюках и с дежурства был отправлен домой переодеваться. Главноене доставлять хлопот Бюро. Обаяние Марка часто помогало ему избегать многих неприятностей в отделе по борьбе с уголовной преступностью, но у него было и другое качество, которое не могло заменить образование и хорошие манеры, полученные в старейшем университете Новой Англии, а именнонастойчивость в достижении цели. Он был самоуверен, но ни нахальства, ни самодовольства в нем не было. Кроме того, он тщательно скрывал от коллег по Бюро свои планы на будущее.
Грант Нанна снова рассказал о перепуганном человеке, который ждал их в Медицинском центре Вудро Вильсона.
Негр? осведомился Калверт.
Нет, грек.
Лицо Калверта выразило удивление. Восемьдесят процентов населения Вашингтона составляли негры, из них девяносто восемь процентов арестовывались по уголовным делам. Одна из причин того, что злополучный взлом в Уотергейте с самого начала вызвал подозрения у тех, кто хоть немного знал Вашингтон, была та, что по этому делу не проходило ни одного негра. Впрочем, ни один агент этого не признал.
Ну что, Барри, думаешь, справишься?
Конечно. Отчет положить вам на стол завтра утром?
Нет, шеф хочет, чтобы вы связались с ним напрямую в случае, если окажется что-нибудь важное, если нетподготовьте рапорт завтра к вечеру.
Зазвонил телефон.
Мистер Стеймз вызывает вас по радиосвязи из своей машины, сэр, сказала Полли, ночная телефонистка.
Вот неутомимый, шепнул Грант двум младшим агентам, зажав трубку ладонью.
Привет, шеф.
Грант, я говорил, что этот грек ранен в ногу и что началось заражение?
Да, шеф.
Хорошо. Будь добр, позвони отцу Грегори в мою церковь святого Константина и святой Елены и попроси его навестить этого человека в больнице.
Сделаю.
А ты езжай домой, Грант. В конторе остается Аспирин, он со всем справится.
Я так и собирался, шеф.
Телефон умолк.
Ладно, ребята, двигайте. Два специальных агента прошли по грязному серому коридору к служебному лифту. Казалось, чтобы привести его в движение, нужна заводная ручка. Выйдя наконец на Пенсильвания-авеню, они сели в служебный автомобиль.
Марк повел темно-синий «форд»-седан но Пенсильвания-авеню мимо Национальных архивов и галереи Меллона. Обогнув зеленые лужайки Капитолия, он поехал по проспекту Независимости к юго-восточной части Вашингтона. Когда машина остановилась на светофоре у 1-й улицы возле Библиотеки конгресса, Барри бросил злой взгляд на заполнивший, как и всегда в час «пик», улицу транспорт и взглянул на часы.
Почему на это чертово задание не послали Аспирина?
Кто же будет посылать Аспирина в больницу? ответил Марк.
Марк улыбнулся. Они с Калвертом сблизились, едва успев попасть в Академию ФБР в Куантико. В первый день занятий все стажеры получили по телеграмме, утверждающей их назначение. Затем каждого из новичков попросили прочитать телеграммы у соседей справа и слева и определить, подлинные ли они. Это задание должно было продемонстрировать новоиспеченным агентам необходимость предельной осторожности. Пробежав глазами телеграмму Барри, Марк с улыбкой вернул ее ему.
Ты тут на законных основаниях, сказал он, если, конечно, правила ФБР разрешают принимать в свои ряды Кинг-Конга.
Знаешь, ответил Калверт, прочитав, в свою очередь, телеграмму Марка, думаю, в один прекрасный день тебе может понадобиться Кинг-Конг, мистер Эндрюс.
Зажегся зеленый свет, но машина, шедшая впереди на внутренней полосе, решила сделать левый поворот на 1-ю улицу. На мгновение нетерпеливые агенты оказались со всех сторон зажаты машинами.
Как по-твоему, что может рассказать этот парень?
Надеюсь, он как-то связан с тем самым ограблением банка в центре, ответил Барри. Я ведь все еще занимаюсь этим делом, но прошло уже три недели, и никаких результатов. Стеймз уже начинает дергаться.
Да нет, вряд лис пулей-то в ноге. Скорее еще один кандидат на «ящик с психами». Жена его небось пристрелилаза то, что опоздал домой лопать виноградные листья.
Но видишь, шеф послал священника к своему соотечественнику. А до нас ему как до дверцы.
Агенты засмеялись. Они знали, что если хоть одному из них будет грозить какая-то опасность, Ник Стеймз по камешкам разберет памятник Вашингтону, если это им хоть немного поможет.
По мере того как машина катила по проспекту Независимости в сердце юго-восточного Вашингтона, движение становилось менее интенсивным. Через несколько минут они миновали 19-ю улицу и арсенал округа Колумбия и подъехали к Медицинскому центру Вудро Вильсона. Остановившись на стоянке для посетителей, агенты вышли. Калверт дважды проверил, хорошо ли заперты двери. Один из самых неприятных моментов в жизни агентакогда его автомобиль крадут и потом ему приходится звонить в полицию и спрашивать, можно ли прийти и забрать машину. Чтобы заработать себе месячное дежурство на «ящике с психами», лучшего способа не придумаешь.
Открыв старую, облупившуюся дверь, они вошли внутрь. Коридоры здесь были грязные и мрачные. От ночной дежурной сестры они узнали, что Казефикиса можно найти на четвертом этаже в палате 4308. Отсутствие маломальской бдительности удивило агентов. Их не попросили предъявить удостоверения и позволили разгуливать по зданию, словно они были врачами. На них вообще не обращали внимания. А может быть, просто служба агента заставляет подозревать все и вся?
Поскрипывающий лифт медленно довез их до четвертого этажа. Вместе с ними ехали мужчина на костылях и женщина в кресле-каталке: черепаший ход лифта их вовсе не заботил, и они болтали друг с другом так, словно впереди у них была вечность. Когда они наконец приехали, Калверт подошел к сестре и спросил, кто из врачей сегодня дежурит.
По-моему, доктор Декстер уже закончила дежурство, но я на всякий случай проверю, сказала сестра и быстро ушла. Не каждый день к ним приходили из ФБР, а тот, что поменьше ростом, голубоглазый, просто красавчик. Возвратилась она с доктором, вид которого поверг агентов в смущение. Они представились. Должно быть, все дело в ногах, подумал Марк. Последний раз он видел такие ноги, когда в Йельском киноклубе повторяли фильм «Выпускник» с Энн Бэнкрофт. Именно тогда он впервые оценил женские ноги и с тех пор обращал на них внимание значительно чаще.
На красном кусочке пластика, украшавшем ее белый накрахмаленный халат, черным было оттиснуто: «Элизабет Декстер, ДМ». Под халатом Марк разглядел красную шелковую блузку и элегантную юбку из черного крепа, закрывающую колени. Доктор Декстер была среднего роста, изящного, почти хрупкого сложения. Косметикой она не пользовалась, по крайней мере так показалось Марку; впрочем, ее чистая кожа и карие глаза в этом не нуждались. Поездка в Медицинский центр в конце концов оказалась не такой уж бесполезной. Барри, напротив, не проявил никакого интереса к хорошенькому доктору и попросил показать историю болезни Казефикиса. Марк лихорадочно соображал, как разыграть гамбит.
Вы имеете какое-нибудь отношение к сенатору Декстеру? нашелся он, слегка выделив слово «сенатор».
Да, это мой отец, равнодушно ответила она. Очевидно, она привыкла к подобным вопросам и они ей здорово наскучилиравно как и те, кто считал это важным.
Я слушал его лекции на последнем курсе в Йеле, продолжал Марк, осторожно нащупывая почву. Он понимал, что упоминание об учебе в университетечистое хвастовство, но мысль о том, что Калверт вот-вот получит все необходимые сведения и придется уходить, подстегивала его.
О, вы тоже учились в Йеле? заинтересовалась она. В каком году вы закончили?
Три года назад, юридический факультет, ответил Марк.
Может быть, мы даже встречались. Я закончила медицинский факультет Йеля в прошлом году.
Если бы мы встречались раньше, доктор Декстер, я бы этого не забыл.
Когда выпускники престижного университета закончат обмен воспоминаниями, прервал их Калверт, скромный уроженец Среднего Запада хотел бы продолжить свою работу.
Да, подумал Марк, в один прекрасный день Барри станет директором ФБР.
Что вы можете рассказать нам об этом человеке, доктор Декстер? спросил Калверт.
К сожалению, очень мало, ответила доктор, забирая у Барри историю болезни Казефикиса. Он сам пришел к нам и сказал, что ранен в ногу. Рана загноиласьвидимо, в таком состоянии он пробыл около недели. Жаль, что не пришел раньше. Сегодня утром я удалила пулю. Как вы знаете, мистер Калверт, когда к нам обращается пациент с огнестрельным ранением, мы обязаны немедленно сообщить об этом в полицию. Мы позвонили вашим ребятам в полицию.
Это не наши ребята, поправил ее Марк.
Простите, довольно сухо ответила доктор Декстер, но для врача полицейский есть полицейский.
А для полицейского врач есть врач, однако у вас тоже есть специализацииортопедия, гинекология, неврологияне правда ли? Уж не хотите ли вы сказать, что я похож на одного из этих фараонов из столичной полиции?
Но на доктора Декстер игривость Марка не произвела впечатления. Она открыла папку.
Мы знаем только, что онгрек по происхождению и что зовут его Анджело Казефикис. В нашей больнице прежде никогда зарегистрирован не был. Сказал, что ему тридцать восемь лет Не густо, к сожалению.
Отлично. Обычно таким объемом информации мы сначала и располагаем. Спасибо, доктор Декстер, сказал Калверт. Можно его сейчас увидеть?
Конечно. Пожалуйста, идите за мной. Элизабет Декстер повернулась и пошла по коридору. Агенты зашагали за ней: Барри смотрел на двери, ища номер 4308, Маркна ноги доктора. Подойдя к двери палаты, они заглянули в маленькое окошко и увидели двух человекАнджело Казефикиса и жизнерадостного негра, который смотрел телевизор с выключенным звуком. Калверт повернулся к доктору Декстер.
Нельзя ли поговорить с ним наедине?
Зачем?
Мы не знаем, что он хочет сообщить нам. Возможно, он не хочет, чтобы его слышал посторонний.
Пусть вас это не беспокоит, засмеялась доктор Декстер. Мой любимый почтальон, Бенджамин Рейнольдс, тот, что на соседней кровати, глух, как тетерев. На следующей неделе мы его оперируем, а до тех пор он не услышит, как трубит архангел Гавриил в Судный день, не говоря уже о государственной тайне.
В первый раз за все время Калверт улыбнулся.
Ну и свидетель, нечего сказать.
Проведя Калверта и Эндрюса в палату, доктор вышла. Скоро мы с тобой увидимся, милая, пообещал себе Эндрюс. Калверт подозрительно посмотрел на Бенджамина Рейнольдса, но черный почтальон только широко и радостно улыбнулся, махнул рукой и снова уставился в беззвучный экран, на котором шла передача «Пирамида в 25 тысяч долларов». Несмотря на это, Калверт встал сбоку его кровати, заслонив собой Казефикисана тот случай, если глухонемой умеет читать по губам. Барри всегда все продумывал.
Мистер Казефикис?
Да.
Казефикис был среднего роста, с большим носом, кустистыми бровями и озабоченным выражением, не сходившим с его посеревшего от болезни лица. Густых, черных как смоль волос давно не касался гребешок. Руки с набухшими венами казались необычно большими на фоне белой простыни. Щеки и подбородок заросли щетиной. Одна нога лежала на покрывале в толстом слое бинтов. Взгляд нервно перебегал с одного агента на другого.
Яспециальный агент Калверт, а этоспециальный агент Эндрюс. Мысотрудники Федерального бюро расследований. Нам сообщили, что вы хотите нас видеть.
Оба агента достали свои удостоверения из правых внутренних карманов пиджаков и, держа их в левой руке, предъявили Казефикису. Деталь на первый взгляд несущественная, но всех новичков в ФБР учили именно так: правая рука должна быть свободна, если вдруг придется применять оружие.
Озадаченно нахмурившись и высунув язык, Казефикис принялся изучать удостоверения: как наверняка проверить их подлинность, он не знал. В настоящем удостоверении подпись агента должна слегка заходить на печать Департамента юстиции. Он взглянул на номер удостоверения Марка3302 и номер на жетоне1721. Грек молчал: то ли не знал, с чего начать, то ли подумывал о том, не лучше ли вообще ничего не говорить. Он посмотрел на Маркатот внушал ему больше доверия, и начал рассказывать.
Никаких неприятностей у меня с полицией никогда не было, сказал он. Ни с какой полицией.
Агенты молчали, никто из них не улыбнулся.
Но теперь яв заварухе, и, Бог свидетель, мне нужна помощь.
Зачем вам нужна наша помощь? начал Калверт.
Я эмигрировал незаконно, жена тоже. Мыгреки, приезжали в Балтимор на корабле, здесь работали уже два года. Возвращаться не можемтам у нас ничего нет.
Он говорил торопливо и отрывисто.
У меня есть информация. Сделайте так, чтобы нас не выслали, и я все скажу.
Мы не вправе принимать начал Марк, но Барри тронул его за локоть.
Если это действительно важно и вы поможете нам раскрыть преступление, мы поговорим с иммиграционными властями. Большего мы обещать не можем.
В Соединенных Штатах шесть миллионов нелегальных эмигрантов, подумал Марк. Еще двое погоды не сделают.
Мне нужна работа, мне нужны деньги, понимаете? Казефикис был в отчаянии.
Калверт и Эндрюс отлично его понимали. Еженедельно перед ними проходили десятки людей, перед которыми стояла та же проблема.
Когда мне предлагай работу официанта в ресторане, жена была очень рада. На вторую неделю дали особую работуподавать завтрак в гостиничном номере важному человеку. Но этот человек хотел официант, который не знает английский. Мой английский плохой, и хозяин говорил мне: «Иди, рот не раскрывай, говори только греческий». За двадцать долларов я сказал «да». В кузове грузовика приехали в гостиницупо-моему, в Джорджтаун. Когда приехали, меня посылал в кухню, чтобы я был с обслугой в подвале. Я одевался и носил еду в отдельную столовую. Тамлюди, пять-шесть, я слышал, важный человек говорит, что я не говорить английский. Они снова разговаривали. Я не слушал. Выпивали последний чашка кофе и говорили про президента Кейн. Я люблю Кейн, я слушал. Они говорить: «Мы должны ее убрать». Другой говорить: «Лучше всего 10 марта, как и планировали». А потом я слышал: «Я согласен с сенатором, надо избавиться от этой суки». Кто-то на меня смотрел, и я ушел из комнаты. Когда я внизу мыть посуду, человек зашел и закричал: «Эй, ты, лови». Я оглянулся, поднял руки. Онсразу ко мне. Я побежал в дверь и по улице. Он в меня стрелял. Я почувствовал больно ноге, но убежал, потому что он старее, больше меня, медленнее ходит. Я слышал, он кричал, но знал, что он меня не ловить. Я боялся. Я быстренько пришел домой, и мы женой тогда же вечером уезжали и прятались за городом у друга из Греция. Думал, все хорошо, но через несколько дней нога стала хуже, и Ариана заставила меня ходить в больницу и звонить вам, потому что мой друг говорил, что они приезжали ко мне и искали, потому что если они меня найдут, убьют.