Ладно, давай сейчас забудем об этом. Сосредоточимся на разогретом муссакасе, а завтрашние заботы оставим на завтра.
Машина остановилась у светофора прямо за Белым домом. Какой-то бородатый, длинноволосый, грязный парень пикетировал резиденцию президента. Большой плакат в его руках возвещал миру: «Берегись! Конец близок». Стеймз мельком взглянул на него и кивнул Барри.
На сегодня этого достаточно.
С проспекта Вирджинии они вынырнули на скоростное шоссе и помчались по Мемориальному мосту. На скорости миль семьдесят в час их обогнал черный «линкольн»-3.5.
Голову на отсечение, поймают его парни из полиции, сказал Стеймз.
Наверное, опаздывает в аэропорт Даллеса, отозвался Барри.
Час «пик» уже давно кончился, и машин было немного, поэтому на шоссе Джорджа Вашингтона они свернули, не сбавляя скорости. На дороге, бежавшей вдоль деревьев на берегу Потомака, было темно и ветрено. Реакция Барри была мгновенной, как и у всех агентов Бюро, да и Стеймз, хоть и был не первой молодости, увидел то, что произошло, одновременно со своим подчиненным. Большой черный «бьюик» стал нагонять их слева. Калверт бросил на него взгляд, а когда секундой позже он снова посмотрел вперед, увидел, что прямо перед ними со встречной полосы вынырнула другая машина, черный «линкольн». Ему послышался звук выстрела. Барри крутанул руль, пытаясь выровняться, но машина не слушалась. Машины врезались в «форд» одновременно, но Барри все же удалось увлечь одну из них за собой вниз по каменистому откосу. Они набирали скорость, пока глухо не ударились о поверхность реки. Когда Ник тщетно пытался открыть дверь, в мозгу у него промелькнула мысль, что тонут они как-то невероятно медленно.
Черный «бьюик» продолжал двигаться по шоссе как ни в чем не бывало. Шедшая сзади машина резко затормозила. Оттуда выпрыгнула испуганная молодая парасвидетели катастрофы. Они побежали к откосу и несколько секунд беспомощно наблюдали, как исчезают под водой синий «форд»-седан и «линкольн».
Господи, боже мой, ты видела, что случилось? прошептал молодой человек.
Да нет толком. Я только видела, что две машины шли на огромной скорости. Что нам теперь делать, Джим?
Быстро звоним в полицию.
Они бросились к машине.
Четверг, вечер, 3 марта
8 часов 15 минут
Привет, Лиз.
На другом конце телефона воцарилось недолгое молчание.
Привет, федерал. Что-то рано ты объявился, а?
Увы, пока это только благие намерения. Слушай, Элизабет, мне нужно вернуться в больницу и присмотреть за твоим мистером Казефикисом до приезда полиции. Вполне возможно, что ему грозит опасность и нам придется поставить у его палаты охрану, а это значит, что я опоздаю на свидание. Может, подождешь?
Нет, голодать я не буду. По четвергам я всегда завтракаю с отцом, а он любит поесть.
Вот и хорошо. Главное, чтобы тебя кормили. А то скоро в сумерках тебя не разглядишь. Между прочим, я все еще пытаюсь схватить грипп.
Она ласково засмеялась.
До встречи.
Марк повесил трубку и, подойдя к лифту, нажал кнопку со стрелкой «Вверх».
Надежда была лишь на то, что полицейский уже приехал и заступил на дежурство. Господи! Когда же наконец придет лифт! Больные вполне могут умереть, так и не дождавшись его. Наконец двери открылись, из лифта быстро вышел священник греческой православной церкви и прошел мимо агента. Марк готов был поклясться, что это православный священникна человеке был длинный развевающийся куколь и наперсный крест, но что-то в нем показалось агенту странным, хотя что именно, определить он не мог. Озадаченный, он стоял, глядя вслед удаляющейся спине, и едва успел вскочить в лифт, пока не закрылись двери. Потом несколько раз надавил на кнопку четвертого этажа. Ну давай, давай! Живее, скотина! Но лифт не мог услышать Марка, поэтому продолжал подниматься с той же неторопливостью, как и днем. Лифту было наплевать на его свидание с Элизабет Декстер. Двери медленно открылись, Марк боком проскочил через увеличивающуюся щель и бегом бросился по коридору к палате номер 4308. Но никаких следов присутствия полицейского не было. Более того, в коридоре вообще никого не было. Да, видно, придется здесь застрять. Марк посмотрел через маленькое окошечко в двери на двух пациентов, спящих в своих кроватях. По-прежнему молча светился телевизор. Марк отправился на поиски дежурной медсестры и в конце концов обнаружил ее в ординаторской: она смаковала чашку кофе и была приятно поражена, что возвратился тот из фэбээровцев, что посимпатичнее.
Кто-нибудь из полиции приезжал? Они должны были установить дежурство в палате 4308.
Нет, здесь вообще никого не было. Тихо, как в могиле. Вы кого-нибудь ждали?
Да, черт возьми. Видимо, придется задержаться. Я возьму стул, не возражаете? Мне надо дождаться человека из полиции. Постараюсь вам не мешать.
Ну что вы! Оставайтесь сколько хотите. Сейчас найду вам стул поудобнее. Она поставила чашку. Хотите кофе?
С удовольствием. Марк взглянул на нее повнимательней. Скорее всего вечер придется коротать не с доктором, а с медсестрой. А пока надо бы заглянуть в палату, успокоить Казефикиса, если он еще не спит, а потом позвонить в полицию и узнать, где шляется их человек. Теперь можно не торопиться: он не спеша пошел к двери и тихо отворил ее. В палате царила кромешная темнота, только светился телевизор. Глаза еще не вполне привыкли. Марк взглянул на пациентовони не шевелились. Он уже собирался выйти из палаты, но вдруг услышал звук падающих капель.
Кап, кап, кап.
Словно капало из крана, но умывальника в комнате не было.
Кап, кап.
Он неслышно скользнул к кровати Анджело Казефикиса и всмотрелся в больного.
Кап, кап.
Изо рта Казефикиса на простыню стекала струйка теплой, свежей крови, глаза вылезли из орбит, изо рта вывалился распухший язык. Горло грека было перерезано от уха до уха, прямо под подбородком. На полу уже образовалась лужа крови, и Марк стоял прямо в ней. Колени у него подогнулись, и он едва успел ухватиться за край кровати, чтобы не упасть. Пошатываясь, он шагнул к постели глухого. Глаза уже успели привыкнуть к темноте, и Марка неудержимо затошнило. Голова почтальона была отделена от тела, и только по цвету кожи можно было догадаться, что когда-то они представляли собой единое целое. Марк не помнил, как дотащился до двери и очутился у телефона-автомата. В ушах бешено колотился пульс, рубашка прилипла к телу, руки были в крови. С трудом нащупав двадцатипятицентовик, он набрал номер полиции и коротко обрисовал обстановку. Теперь-то уж они наверняка кого-нибудь пришлют. Дежурная сестра возвратилась с чашкой кофе.
Что с вами? Вы что-то побледнели, сказала она, а потом увидела его руки и вскрикнула.
Ни в коем случае не входите в палату 4308 и никого туда не впускайте, пока я не скажу. Немедленно пришлите доктора.
Сунув ему в руки чашку кофе, сестра опрометью бросилась по коридору. Марк заставил себя вернуться в палату, хотя его присутствие там уже не имело смысла. Теперь нужно только ждать. Включив свет, он прошел в ванную и попытался хотя бы частично смыть кровь и рвоту с одежды. Услышав, что дверь открылась, он бросился в комнату. Еще одна молодая докторша в белом халате Надпись на табличке гласила: «Алисия Дельгадо, ДМ».
Ни к чему не прикасайтесь, предупредил Марк.
Доктор Дельгадо уставилась на него, потом увидела трупы и охнула.
Ни к чему не прикасайтесь, повторил Марк, пока сюда не прибудет полиция. Они будут здесь с минуты на минуту.
А вы кто? спросила она.
Специальный агент Марк Эндрюс, ФБР. Он машинально вытащил бумажник и предъявил удостоверение.
Мы так и будем стоять и смотреть друг на друга или вы мне все-таки позволите что-то сделать?
Не раньше, чем полиция закончит осмотр места происшествия и составит акт. Давайте выйдем отсюда. Пройдя вперед, он толкнул дверь плечом, стараясь ничего не касаться.
Они очутились в коридоре.
Марк велел доктору Дельгадо встать у двери и никого не пускать в палату, а он тем временем снова позвонит в полицию.
Она нерешительно кивнула.
Марк подошел к телефону и, выудив из кармана еще два двадцатипятицентовика, набрал телефон полиции и попросил лейтенанта Блейка.
Лейтенант Блейк уехал домой около часа назад. Чем могу помочь?
Когда вы собирались прислать человека на охрану палаты 4308 в Медицинский центр Вудро Вильсона?
А кто это говорит?
Эндрюс, ФБР, вашингтонское отделение. Марк коротко рассказал о двойном убийстве.
Наш человек должен был быть уже у вас. Он ушел из конторы больше получаса назад. Я немедленно сообщу в уголовную.
Я уже сообщил, рявкнул Марк.
Он повесил трубку и в изнеможении опустился на стул. В коридоре уже мелькали белые халаты. В палату 4308 провезли две каталки. Все ждалиникто не знал, что делать.
Достав еще два двадцатипятицентовика, он позвонил Стеймзу домой. Никто не подходил. Почему он не берет трубку? Наконец ответил женский голос.
Главное не напугать ее, подумал он, ухватившись за телефон.
Добрый вечер, миссис Стеймз. Это Марк Эндрюс. Можно поговорить с вашим мужем? Голос должен звучать спокойно, без напряжения.
К сожалению, Ника нет дома, Марк. Он вернулся на службу примерно два часа назад. Странно, он сказал, что едет встречаться с вами и Барри Калвертом.
Да, мы встречались, но он уехал из конторы домой около сорока минут назад.
Он еще не приезжал. Успел съесть только первое и сказал, что сразу вернется. Но вот что-то его пока нет. Может быть, он снова поехал на службу. Попробуйте позвонить туда.
Да, конечно. Извините за беспокойство. Марк повесил трубку и обернулся, чтобы проверить, что в палату 4308 никто не зашел. Все в порядке. Он сунул в щель еще две монеты и позвонил в контору. Трубку взяла Полли.
Это Марк Эндрюс. Пожалуйста, соедините меня с мистером Стеймзом.
Мистер Стеймз и специальный агент Калверт уехали около сорока пяти минут тому назадпо-моему, домой, мистер Эндрюс.
Не может быть. Это, наверное, ошибка.
Нет, сэр, они уехали. Я сама видела, как они уходили.
Вы не могли бы проверить еще раз?
Хорошо, мистер Эндрюс.
Марк ждалказалось, прошла вечность. Что же теперь делать? Он остался один. Где остальные? Что предпринять? Господи, преподавателями Академии ФБР такая ситуация предусмотрена не быласотрудники ФБР должны были прибыть на место в течение двадцати четырех часов после совершения преступления. А это преступление только замышлялось.
Никто не отвечает, мистер Эндрюс.
Спасибо, Полли.
Пытаясь собраться с мыслями, Марк в отчаянии уставился в потолок. Его инструктировали хранить в строжайшей тайне то, что произошло несколько часов назад, ни при каких обстоятельствах не раскрывать рта, пока Стеймз не встретится с директором. Нужно найти Стеймза, нужно найти Калверта. Нужно найти кого-нибудь, с кем можно посоветоваться. Еще две монеты. ТеперьБарри Калверту. Телефон звонил и звонил, но в квартире холостяка Барри никто не брал трубку. Те же две монеты. Он снова позвонил Норме Стеймз.
Миссис Стеймз, это Марк Эндрюс. Извините, что снова вас беспокою. Как только ваш муж и мистер Калверт приедут, пожалуйста, попросите их позвонить мне в центр Вудро Вильсона.
Хорошо, я передам Нику, как только он появится. Они, наверное, зашли куда-то по дороге.
Да, конечно. Я как-то об этом не подумал. Лучше всего будет сделать так: я дождусь смены и вернусь на службу. Они смогут позвонить мне туда. Спасибо, миссис Стеймз. Он повесил трубку.
Не успел он отойти от телефона, как увидел полицейского, беспечно шагающего к нему по середине запруженного людьми коридора с романом Эда Макбейна под мышкой. Марк решил выругать его за опоздание, но потом передумал. Худшее уже произошло и слезами горю не поможешь, мрачно подумал он и снова почувствовал приступ тошноты. Он отвел молодого человека в сторону, коротко проинформировал его об убийствах, не объясняя, почему убитые представляли такой интерес. Он попросил полицейского сообщить обо всем начальству, добавив лишь, что опергруппа уже в пути. Полицейский позвонил дежурному и деревянным голосом повторил то, что рассказал ему Марк. Столичная полиция Вашингтона расследовала более шестисот убийств в год.
Медицинский персонал уже проявлял признаки нетерпения. Но ждать, видимо, придется еще долго. Охватившее было всех чувство паники постепенно сменилось обычной суетой. Марк по-прежнему не знал, что делать, что предпринять. Где Стеймз? Где Калверт? Куда все подевались, черт возьми?
Он снова подошел к полицейскому, который подробно растолковывал присутствующим, почему в палату нельзя заходить Его объяснения прозвучали неубедительно, но спорить никто не стал. Марк сказал полицейскому, что едет в отделение, вновь ни словом не обмолвившись о том, почему их так интересует Казефикис. Полицейский почувствовал себя хозяином положения. С минуты на минуту должна была прибыть опергруппа. Он сказал Марку, что позже с ним захотят побеседовать. Кивнув, Марк ушел.
Подойдя к своей машине, он вытащил из «бардачка» красную мигалку и, укрепив ее на крыше, вставил переключатель в специальный паз. Теперьполным ходом в контору, к людям, которых он знает, в реальность, к тем, кто сможет найти выход из этого кошмара.
Марк включил рацию.
ВО 180 на связи. Пожалуйста, попытайтесь обнаружить мистера Стеймза и мистера Калверта. Срочно. Немедленно возвращаюсь в отделение.
Да, мистер Эндрюс.
ВО 180, до связи.
Через двенадцать минут он подъехал к вашингтонскому отделению и поставил машину на стоянку. Потом бросился к лифту. Лифтер довез его до верха. Выскочив из кабины, он стремглав побежал по коридору.
Аспирин! Аспирин! Кто сегодня дежурный, черт возьми!
В ночную только я, малыш, больше никого, отозвался Аспирин, бросив утомленный взгляд на Марка поверх очков. А что стряслось?
Где Стеймз? Где Калверт? допытывался Марк.
Да они больше часа назад уехали.
О, черт. Что же теперь делать? Аспирину доверяться не стоило, но это был единственный человек, который мог что-то посоветовать. И хотя Стеймз дал четкие инструкции до встречи с директором никому не сообщать никаких подробностей, выхода у Марка не было. Никаких подробностей Аспирину он сообщать не будетему просто нужно узнать, как бы поступил на его месте человек Гувера.
Мне позарез нужно разыскать Стеймза и Калверта. Что посоветуешь?
Ну, первым делом попробуй найти их по радиотелефону, посоветовал Аспирин.
Я уже попросил Полли. Сейчас еще раз позвоню.
Марк схватил трубку ближайшего телефона.
Полли, удалось обнаружить мистера Стеймза или мистера Калверта по радиотелефону?
Я пытаюсь, сэр.
Казалось, ожиданию не будет конца. И опять ничего.
Ну, что там, Полли, что там?
Я делаю все, что в моих силах, сэр. Но слышно только жужжание.
Попытайтесь вызвать Первую, Вторую, Третью или Четвертую. Какуюне важно: попробуйте все станции.
Хорошо, сэр. Но их можно вызывать только поочередно. Все четыре станциитолько поочередно.
Марк почувствовал, что впадает в панику. Нужно сесть и спокойно все обдумать. Ведь не конец света настал? Или конец?
На Первой их нет, сэр. И на Второй тоже. Вряд ли в это время суток они будут на Третьей или Четвертой. Они ведь едут домой.
Меня не волнует, куда они едут. Главное, найдите их. Попробуйте еще раз.
Хорошо, хорошо. Она попробовала связаться с Третьей. Потомс Четвертой. Чтобы связаться по коду с Пятой и Шестой, нужно было особое разрешение. Марк взглянул на Аспирина. Дежурный мог «распечатать» эти станции.
Это экстренный случайклянусь тебе, экстренный случай!
Аспирин разрешил Полли связаться с Пятой и Шестой. Пятая и Шестая были Федеральной службой связи при ФБР. Их знали под инициалами КГБ: сотрудников ФБР всегда забавляло, что у них есть такой код вызова. Но сейчас было не до смеха. КГБ 5 не отвечала. Затем КГБ 6тоже никакого ответа. Что же теперь? Господи, ты боже мой, что теперь? Что делать дальше? Аспирин вопросительно смотрел на него: видно было, что он не хочет ввязываться в эту историю.
Всегда помни, сынок, главноеприкрыть себе задницу. Вот в чем штука. Прикрыть себе задницу.
Это не поможет мне найти мистера Стеймза, Марк заставил себя говорить спокойно. Ладно, Аспирин, неважно, занимайся своим кроссвордом.
Оставив его, Марк пошел в туалет и, сложив ладони горстью под краном, прополоскал рот: от него все еще пахло рвотой и кровью. Тщательно умывшись, он возвратился в «уголовку», сел и медленно сосчитал до десяти. Нужно решить, что делать, и действовать, а тамбудь что будет. Наверное, со Стеймзом и Калвертом что-то случилось, как уже случилось с негром-почтальоном и этим греком. Может быть, попробовать связаться с директором, хотя на это можно было пойти только в крайнем случае. Человек уровня Марка, закончивший курс два года назад, не может просто так взять и позвонить директору. Но так или иначе можно воспользоваться договоренностью Стеймза о приеме у директора в 10.30 утра. Завтра в 10.30 утра. Но впереди еще целая ночь. Больше двенадцати часов неизвестности. Теперь он один на один с тайной, которой не может ни с кем поделиться. С информацией, которую ни с кем нельзя обсудить.