Узорчатый полоз, показывающее раздвоенный, как голова державного русского орламутанта, язычок; подползает в самой обыденной ситуации, напримеркогда перед тобой неожиданно появляется мент поганый, тупой лимитчик, омоновец с цветными шевронами, с толстой дубинкой, и требует документыне чеченец ли ты?
Очковая змея, декан факультета; этот страх обнажает ядовитые зубы внезапно, исподтишкакогда видишь на стенде свою фамилию: зачем? что надо?
Эфы, кобры, медянки, гюрзытак и кишат.
Но этот страх, самый кошмарныйкоролевский питон, боа констриктор: он не прячется, не шипит, даже не жалит, он просто наваливается и душит своим масляным, чешуйчатым телом, всей мощью мускулов, а потом заглатывает тебя целиком, как глупого кролика; и нет уже силы кричать, сопротивляться, страшный канат сплющил кадык, мерно, как метроном, раскачивается хвост, он давит тебя все уверенней и сильней, не пошевелиться, будто бы попал в застывший гипс, и чувствуешь постепенно, что тело твое постепенно превращается в мешок толченых ракушек
Корочесплошь аспиды коварные, твари земноводные.
Не человек, а какойто ходячий террариум.
Альфред Хичкок, Вий, Фредди Крюгер, Босх, чеченцы. ОМОН, вызов в деканат, насмешки однокурсников, кровожадные пролетарии с микрарайонов, копошащийся клубок склизких злобных анаконд, и все, все, самое страшное, что только можно себе представитьодновременно.
Такой вот коктейль.
Тьфу!..
Точно: обостренная мания преследования. Клинический случай.
Пусть его называют ненормальным, помешанным, пусть дорогие однокурснички считают, что он живет в какойто выдуманной реальности, пусть за глаза называют Маньяком.
Он ведь не глухой, слышит и знает
А вот с этим
Ведь так все хорошо было задумано, и исполнено хорошо, ведь не задержали его ни на улице, хотя выстрелы наверняка были слышны во дворе, ни в машине, хотя гнал, как сумасшедший, ведь сумел он незаметно выбросить пистолет в Москвуреку, никто и машину не остановил, добрался благополучно до домаживой и невредимый! И никому в голову не придет что такое мог совершить маньяк
Маньяк?
Ну, прекрасноМаньяк так Маньяк. И ничего предрассудительного в этом нет.
Маньякчеловек, обуянный манией, человек, одержимый какойто одной глобальной идеей.
Что в этом плохого?
Зато не такой, как они
Ну, хорошо, пусть считают его маньякомон воспримет это только как комплимент.
* * *
Хорошо: Маньяк так Маньяк.
И звучитто загадочно и посвоему благородно, с оттенком невольного устрашения окружающих (американские видики, небось, все смотрят): просто «дурак»стертое бытовой ругательство; «псих»слишком уж помедицински, с оттенком бессмысленного буйства; ну«кретин», «дебил», «имбицил», «даун», «идиот»
Да, великий и могучийнациональная гордость великороссов: сколько экстенционального, но в то же времяи интенционального!
Маньяком его считали если не все, то очень многие: часто люди, непонятные окружающим, вызывают ответное раздражение и потомувполне справедливое озлобление, особенно у молодых, особенно у студентов.
Если тебе двадцать один, если ты постоянно во всем подчеркиваешь свое непонятно в чем превосходство; если регулярно не ходишь в студенческую общагу и не трахаешь сисястых висложопых первокурсниц, провинциальных девочек в народном стиле, наконецто дорвавшихся после восемнадцати летней опеки папымамы до свободы; если не рассказываешь потом, как волшебно были пьяны с Ирой из 810й, как замечательно Вероника из 717й умеет брать в рот; если во время заурядной бытовой пьянки после сдачи очередного семестра способен моментально нажраться до поросячьего визга и, схватив бутылку, похулигански разбить её о стол, потрясая осколочным горлышком: «Всех щас, бля, покоцаю, япсихопат!..», то понятие, взятое из «Большой Медицинской Энциклопедии»как нельзя кстати.
Маньяк.
Он и сам свыкся с мыслью, чтонемного того, или не того, и уже особо не обижался, если замечал боковым зрением, что у него за спиной выразительно крутят пальцем у вискамол, он ведь ненормальный; если слышал рядом зловещеиспуганный шепоток: «Тихо, тихо, потом, потом, а то он щас покоцает тссс Маньяк.»
А чего, собственно, обижаться на вас, господа сокурснички?
Ненормальныйне соответствующий норме, не такой, как все остальные. Нормабыть «как все». А хотеть быть таким, «как все» может желать только существо с воображением ящерицы, серой мышито есть вас.
Выобыкновенные серые мыши, и на Маньяка никогда не потянете.
И вообще: не курс, а цирк на Цветном бульваре: бабы, все, как однапатологические бляди, с необычайно развитыми вторичными половыми признаками (по общему мнению, регулярно подтверждаемом в перерывах между лекциями гиперсексуальными однокурсникамии первичными тоже); мужикиили живая иллюстрация к массовому мелкобуржуазному каталогу «Otto», так, дешевенькая попса, иликрутые мальчики, обедающие в «Континентале» и ужинающие в «Арлекино», куда приезжают с роскошным телками на роскошных папиных 730х BMW и 9000х Saabax последних моделей.
Есть, впрочем, несколько жадных до знаний провинциалов, мудаковЛомоносовых, собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов, пришедших в Москву с катомками за плечами, но этовообще не люди. Такмусор.
Да, правда еще присутствует небольшая горстка «интеллектуалов» точнейобыкновенных снобов, мнящих себя таковыми.
Ну, типажи и архетипы настолько узнаваемы и банальны, что даже поддаются классификации:
1) философыэстеты: Флоренский, Бердяев, церковь Воскресения Славущего, Шмелев, Набоков, Антониони, Бергман, «Битлз», Бах Иоганн Себастьян, «Прима», чай без сахара, но зато с «мусором», (отсутствие возможностей диктует потребности), крепкий портвейн, живут сдачей стеклотары.
2) художникипрозаикипоэты: агнийога, Рерих, «Кинг Кримсон», Брайн Ино, Штогхаузен, Меламед, Дом Кино, «авангард», «Беломор», кофе в забегаловках, «травка», заветная мечта свалить за бугор (непонятно, что они там делать будут); живут перепродажей анаши однокурсникам и мелкооптовой торговлей на вещевом рынке.
3) «отмороженные»: оргии, «братки», скандалы, хэппенинги, драки, «Нирвана», групповухи со всем, что шевелится, пьет все, что горит, курит все, что дымится, а чем живутнеизвестно.
Первую категорию Маньяк откровенно презирал; вторуюненавидел, а к третьей относился так, как, наверное, относился МиклухаМаклай к туземцам, попав на их остров, Terra inkognitaс брезгливым сочувствием.
Но все равно: ихи обляденевших народных девочек, и крутых мальчиков из дипломатических семей на папиных лимузинах, и эстетствующих полудурков много, они похожи, как неотличимо похожи друг на друга волоски на лобке, а онэксклюзив, штучный экземпляр, тонкая ручная работа по единственному проекту, пусть и маньяк, но в мире другого такого нет: как собор Василия Блаженного, создателей которого царь Всея Руси Иван Васильевич приказал ослепить, чтобы ничего подобного больше нигде не создавали; или, еще лучшекак пронзительноалый миллионерский Ferrari, собранный по спецзаказу князя Гримальди (чертежи выкуплены и уничтожены)
А на трассе все эти BMW и Saabы останавливаются и с тихой завистью балдеютну, ну, ну и ни хера ж себе, и только шепоток по горячему гудрону стелется, каков, каков однако!..
Онманьяк, а вы, по большому счету, со своими шмотками от Диора и роскошными тачкамисерые мышки, и поступилито сюда или по связям, или за большие баксы, или же потому, что экзамены у вас принимали такие же серые мышки, как и вы сами, чувствовавшие подсознательную симпатию к собратьям по интеллектуальному увечью.
Все вы, все без исключения работаете на публику, все хотите понравится сперва другим, и через это самое «другим»самим себе; ведь если разобраться, и шмотки, и показное эстетство, и оргии, и самый банальный половой актэто прежде всего лицдейсгво; на публику то есть, все это замыкается на другого (ую) или других и сводится к одной незамысловатой фразе: «вот как я могу, вот я, значит, какой, посмотрите, какой я»
Это ваша норма, серые мыши, и потому вы считаете себя «нормальными». Безнадежно нормальны, неизлечимо здоровы.
Вам все время надо напрягаться, доказывать, а зачем ему чтото комуто доказывать? Он чтоцену себе не знает?
И вы ради этого самого доказательства потеете, бедные, работая «наружу», онна себя. На удовлетворение собственного эго, и нет ему нужды ни до ваших показных коитусов (а они всегда показные), ни до внешнего лоска, ни до глупых бесед в курительной«а вчера Валькато» или: «слышал про Охлобыстина?..» или: «правильно Николай Бердяев писал»
Занятие этим приносит чувственное удовлетворение только емузачем ему удовлетворять еще когото, зачем делиться?
Высшее проявление эгобыть безразличным ко всему на свете.
Так чтожелать стать «нормой», то есть стать похожими на вас?
Ни хера.
Маньяка не любили, нобоялись: мало ли что, ненормальный
А вдругДудаев, Чикатило, а вдругдействительно ну, покоцает, бля, маньяк?
Чужая душапотемки.
Хотя, конечно, на Чикатило не тянет: ростовский маньяк хоть телок трахал, пусть и не достигших студенческой половозрелости, а этот
А вот об этом, дорогие мои, вы никогда и не узнаете.
* * *
все началось во время зимней сессии: лежа на диване, Маньяк лениво почитывал растрепанную «Историю древнего мира».
Римский секстоска: императоры спят со своими служанками, мамами, дочерьми и сестрами, сплошной инцест, куда не глянь.
Интересно, а этим ну, этим они когданибудь занимались?
Да куда тамкровавая эпоха войн с варварами и завоевательных походов в Парфию никак не способствовала сладострастному самопогружению в глубины собственного «я».
Русский секс, как утверждают просвещенные однокурсничкикуда круче.
«Вертолет», «шоколадный глаз», «Дюймовочка», «Анкаатаманша» Однокурсники в один голос авторитетно заявляют, что последнее особенно пикантно: двойной минет, взять в рот сразу два мужских достоинства и, когда оба синхронно напрягутся, выплюнув в нёбо миллионы обжигающих сперматозоидовсглотнуть и свистнуть, как СоловейРазбойник или Стенька Разинв два пальца.
Какие там Клеопатры с Антониями!
Детский лепет на лужайке
Хотя, если разобраться, все этоговно на палочке: водка, перегар, трудовой пот, конвульсии, сбитые на пол простыни и казенная кроватьскрипучая и полуразломанная Тысразу кончаешь, а она шипит, раненная кобра: «а я еще нет» И рожанедовольнаянедовольная, будто бы жениться обещал, ине женился.
Без них както лучше: чувствуешь себя хозяином положения и властелином вселенной. Правда, в пролетарской среде, гденибудь на ЗиЛе или АЗЛК, бабы, которые мужиков за таким занятием засекают, по слухам бьют безжалостно и нещадно, чтобы не расходовали впустую столь ценный для женских органов и пищевода продукт; но кто узнает тут, в этой квартире?
А потомвновьтаки: сколько экзестенциального! ни одна партнерша, ни один припопсованный прыщавый отрок не поймут!..
Тото, что не поймут
Да, проблема взаимоотношений половизвечная российская трагедия.
Ноуймитесь сомнения и страсти, потому чтоДревний Мир: Рим, Тарквиний, Сулла, Каталина, Цезарь, Цицерон, Август, Веспасиан, император Нерон, который очень любил петь (порусски), Троян, Диоклетиан, Ромул Августин и прочие мудаки.
Профессоршастарая благообразная баба с жестяной прической и землистосерым лицом, по просвещенному мнению понимающих в подобных делах тож однокурсниц, никогда в жизни не кончала и, видимо, по этой причине решила основательно протрахать девственные мозги курса.
Выучить на память пятьдесят латинских выраженийк чему?
Что, студенты со студентками в убогой возвышенности общагиполатинскибудут, что ли? Похищение сабинянок, «Египетские ночи», оргии Нерона, хоровые трахалки по Калигуле? Так у наспохлеще! Зайдите какнибудь в наш кампус, Екатерина Николаевна, милости просим, оччень поучительно. Заодно и поймете, что жизнь прожита вами зря. В человеке, как справедливо говорится, все должно быть прекрасно, и т. д.
Тем более, что студент имеет полное право на половую жизнь: gaudeamus igitur, juven.es dum sumus.
Ax, выражения иностранные? Ну, щас, Екатерина Николаевна, щас выразимся, щас мы вам тут так выразимся, что на всю жизнь запомните
Нормальный студент, обогащенный просмотром импортной порнухи по видику (и отечественнойв блоках общежития Alma Mater), если он только не готовит себя в великие бизнесмены или в американские послы, вполне может обойтись несколькими иностранными словосочетаниями, и не мертвого латинского, а живого и доступного англоамериканского, так что шла бы ты лучше домой ту фак с мужем ту ду, если у него еще стоит, дорогая профессорша, и, просим сердечнокисс нас в эсс
Ноучить всетаки надо, потому что профессорша на редкость принципиальная дура, взяток не берет, даже большими, очень большими (для нее) баксами. Пробовали както через старосту всучитьистерику учинила, «за кого вы меня принимаете?!..»
Сказали бы, за кого, да не хочется отношения перед экзаменами портить.
Учи, студиозус.
Учениесвет, неучениетьма. Классика, как говорится.
Смирись с суровыми реалиями предсессионных будней.
Смирение, как говорил, кажется, Августин Блаженныйпервейшая христианская заповедь. Особенно, когда ничего нельзя изменить.
Ну, дура она и есть дураочевидного не понимает.
«Ведь я не прошу, чтобы вы досконально овладели языком»на что хор однокурсниц даже не краснея: «а мы и так им владеем досконально, вон, Андрюша подтвердить может!..»хор однокурсников во главе с Андрюшей подголосочно комментирует:«Катерина Николавна говорит об иностранных»професорша проникновенным речитативом: «латынь, божественный язык великих Цицерона и Вергилия, к сожалению относится к мертвым языкам»хор однокурсниц жизнеутверждающей постлюдией: «может быть, у великих Цицерона и Вергилия, а у нас языки, да и все остальноетоже»
Мда, божественная латынь, божественная «Энеида», божественный лаконизм выражений
Озорные интеллектуалы и особенноинтеллектуалки курса выдали сразу же, живо: «Fortuna non penis, un manus no resepi» , и это заставило почтенную латинистку густо покраснеть. Остались, видимо, и у нее счастливые воспоминания о беспечных студенческих годах, сладкоголосая птица юности нашептывает, наверное, по ночама то откуда бы она знала перевод?
Неужели только из одного профессионального интереса?
Ну, бляди есть блядиничего не скажешь. Это уже, наверное, физиология.
Penisединственный интеллектуальный багаж, который они вынесли за несколько лет учебы в престижном вузе. Большой такой, пребольшой, как у Андрюши.
Так что надо учить, иначе неприятностей не оберешьсяво всяком случае, общаться с очковой змеей в деканате чтото не хочется.
А учитьеще больше не хочется.
Уффф
«Ceterum censeo Carthaginem esse delandam»
«Homo homini lupus est»
«Labor omnia vicit improbus»
«Tu quoque, Brute!»
Маньяк отложил учебник в сторону, закурил и задумался
Брут.
Кем же он там был, в своем Древнем Риме?
Какимто там проконсулом, кажется, претором или эдилом? Чтото в этом роде. Корочеобыкновенный администратор, вроде теперешнего заместителя председателя горисплкома, мелкая сошка, какими вся эта древнеримская история кишмя кишит. Сколько было за всю историю Рима таких администраторов?
Несколько сотен?
Несколько тысяч?
А в историю вошел только одинединственныйМарк Юний Брут.
Сколько было в Риме императоров, сколько было людей, обладавших несоизмеримо большей властью, несравнимо богаче, чем этот самый Брутвсех этих Октавианов Августов, Тибериев, Домицианов, Септи мий Северов, Гелиогабаллов, Аврелианов?
Кто известнейони все, вместе взятые, или жеБрут?
Ясно, кто
Почему?
А потому, что Брут убил знаменитого человека, Гая Юлия Цезаря.
Из глубины подсознания услужливым ужом выползло слово: «паблисити».
Да, реклама, паблисити.
Марк Юний Брут сделал себе отличное паблисити этим убийствомна всю историю человечества.
Включил телевизор, зевнул, прикрыв рот ладоньюна экране появились две кошечки, и голосприторный приторный, аж с души воротит: «Тиша и Маруся, чего бы вам хотелось?..»