«Ну что ты, нет, точно тебе говорю Своими ушами Стану я врать»
Ивновь безо всякой связки:
«У Галки день рождения скоро, через две недели, и нас с тобой пригласила, надо бы подарок какойнибудь поискать Зарплату вот только получу, может быть, и в Москву съезжу»
«Ой, нет, я не пойду, там ведь, наверное, этот Ну, мой бывший будет»
«Галке, её теперешний из Венгрии такое платье привеззакачаешься Представляешьжутко приталенное, декольте полукруглое, само платье черное, почти до пят Говорят, теперь в Париже только такие и носят, длинные, классического покроя Надо бы посмотреть, она ведь его обязательно на день рождения наденет»
«Тогда, может, и пойду»
«А у нас на работе зарплату подняли, теперь ставка педагогических»
Глядь на часы: ой, неужели это я целых полчаса трепалась? Опять опоздала, опять завучиха будет недовольна, опять на педсовете склонять
Торможение.
Точнокак у подопытных собак великого физиолога Павлова.
Нет ничего лучше телефона, особеннов маленьком городке, удаленном от столицы полутора часами езды на электричке, особенноесли в городке этом всего пятьдесят тысяч населения, знающих и друг друга, и друг о друге, особенноесли Она нестарая еще девушка, двадцати восьми лет, если Она приехала в этот незнакомый город по распределению после своего просветительского института, особенно, если Она
Над телефонной полочкойотрывной календарик, прикрепленный к плакатикупостеру, вырванному из иллюстрированного журнала: кошечки такие милые милые, как Тиша и Маруся, только еще пушистей и милей, чудо, прелесть, а не кошечки!
Да, начало марта.
Скоро Международный женскийменьше недели уже осталось.
Слякоть под окнами, мужская сдержанность и потепление в природе.
Лучшая Подруга, наверное, уже готовитсябегает по магазинам и рынку, покупает продукты, просматривает рецепты тортиков и «сельди под шубой».
Раньше и сама Она по десять раз в день названивала Лучшей Подругеа сколько ты сахару обычно кладешь, а маргарину, а когда из духовки вынимать, а он от протвиня отставать не хочет
Да, было, было
Но на этот раз Она не будет никому звонить, не будет и отвечать на звонкипусть себе лучший друг надрывается в прихожей.
Она не пойдет ни в какую школу, Она закроет дверь, Она поснимает со стен все эта суетные, неуместные сейчас портреты кошечек и собачек, наглухо зашторит окна, поставит перед его портретом горящую саечкуту самую, которую купила недавно в церкви, и будет Она плакать, плакать, и молить о прошении, и плакать, и вновь молить о прощении, и горючие слезы будут катиться по щекам, но Она не будет их вытирать, ведь это так сладостно: полумрак, свечка, он, стекающие по щекам горячие слезы, острая жалость к себе, покаяние и умиление
Она все равно его любилалюбила, любит и будет любитьвсегда.
Все равно.
* * *
Нет в мире ничего хуже, чем районный центр, особенно, если ты не родилась в этом самом райцентре, если не знаешь местных нравов, не умеешь вникать а хитросплетения внутришкольных интриг, если близких существ у тебя туттвоя Лучшая Подруга, с которой ты приехала сюда по распределению (мединститут, участковый врачпедиатр), нуи этот самый телефон, друг любезный, надежный поверенный всех сердечных тайм.
В любом районном городке проблема номер один ~ свободное время. То есть как его убить. Особенно, если ты родилась в областном центре, далеко отсюда, если училась в самой Москве (а вы думали!), если надеялась на чтото лучшее (а лучшее для девушки из провинции, конечно жевыйти замуж за москвича, с пропиской), если за время учебы у тебя не было ни одной тройки, если ты за пять лет не пропустила ни одной лекции, ни одного семинара (честночестно, ни одного!), если втайне надеялась, что тебя оставят
И туттакой вот удар судьбы, распределение: езжайка ты, милая, в город Z., сто сорок километров по железнодорожной линии от Москвы, поднимай местную культуру, облагораживай нравы. Вон, на карте, за моей спиной Да нет, не это, это муха посидела, но точка приблизительно такого же размера. Не была там ни разу? Ну, ничего страшного в этом нет: всем когда нибудь приходится начинать с нуля. Вот, в наше время, после войны, например, вообще в землянках жили. А насчет столичной жизни ты эти глупости оставь, оставь: тут и другие найдутся
Город Z., конечно же, далеко не столица, даже не родной областной центр, нодисциплина превыше всего: ты молодой специалист, и должна отработать положенные тебе три года, тут, в райцентре Z., тем более, что администрация дает тебе прекрасную однокомнатную служебную малосемейку, да еще с телефономна то время, что ты тут работаешь, разумеется. Скажи спасибо еще. Другие вон по общежитиям всю жизнь мыкаются.
Потом, правда, распределения отменили, можно было бы, конечно, уехать отсюда, нокуда?
Девушкато Она слабая, беззащитная, в штормовых волнах жизненных реалий. Без мужчины теперь тяжело, а теперь и не выплывешь, волныто вон какиебаллов по семь, а то и восемь
И куда, куда, скажите мне, ехать?
Домой?
Так там таких как Она, хоть пруд пруди, и мест нет: педагоги после Гнесинского института и МГУ на рынке шмотками торгуют, или в Турцию челноками мотаются; не от хорошей, стало быть, жизни.
Да и жить негде: родители старые до сих пор в коммуналке ютятся. Ну, замуж надо будет, а если у мужа квартиры нет, что тогда?
Так что придется тут оставаться, наверное. И чтопривыкла уже, ко вешу человек привыкает
Ехала Она в общеобразовательную школу «с художественным уклоном», а оказалась в художественном лицее: просто на августовском педсовете директор сказал, что пришла бумага. из облоносрочно переделать школу в лицей.
Художественный лицей! Престижно! Звучит! Гордо звучит! Чтобы молодые выпускники не уезжали отсюда в столицу, пополняя ряды бомжей, проституток, праздношатающихся, лимитчиков и рэкетиров а после лицея оставались бы на малой родине, в родном райцентре: вакантных мест на автобазе, в райпо, в ремонтномонтажном управлении, на стройке, в леспромохозеуйма, работать, сами понимаете, некому
А потом художественный лицейвсетаки не общеобразовательная школа, пусть и «с уклоном»: звучит както поблагородней. Пушкин учился в Лицее, Кюхельбекер, Пущин, Горчаков, Одоевский Ну, вся слава России, весь её цвет, короче говоря.
Помните, как там у Лермонтова Михаила Юрьевича:
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
и вообще:
Старик Державин нас приметил,
И в гроб сходя, благословил.
Ах, это Тютчев? Ну, все равно, мысль хорошая.
Так что, товарищи педагогикультуру и искусство нужно нести в массы. Кто это там говорил: «Искусство принадлежит народу»? Ну, неважно, кто говорил, важно, что слова хорошие, своевременнные такие слова.
А потому, товарищ, господин то есть, преподаватель по. физике, ваши педчасы мы урежем, потому что надо укрупнить блоки занятий по музыке, танцам и рисованию.
И по алгебре, по геометрии тоже. Деньги считать все умеют, а больше и не надо.
И вообщевот сетка педагогических часов. Пришла вместе с распоряжением о переделке из облоно. Прошу всех заинтересованных ознакомиться.
Возражений нет? По лицам вижу, что нет. Сознательные товарищи, очень хорошо. Вопросы есть? Тоже нет. Вот и прекрасно. А теперьза станки, товарищи, по классам то есть
Мыслито о лицее, культуре и искусстве, конечно, хорошие, но, только, от этого както не легче: хоть Академию Наук тут открой, хоть филиал Оксфорда, Гарварда, а все равнорайцентр, пятьдесят тысяч душ. Ну, пришла ты с работыи что?
Полторы ставки, больше не дают.
Как время убить?
А ничего, можно и тут выкрутиться: приготовила чегонибудь вкусненького; душевно так, с толком пообедала, позвонила по три раза всем, кому надо и не надо (и бывшим подругам по институту в разные города тоже; правда, почти половина зарплаты уходит на оплату междугородних счетов, но все равно).
Вот зачем телефонто нужен в райцентре!
Но, тем не менеедля девушки со столичным образованием, для симпатичной девушки пусть и двадцати восьми лет, которая рассчитывала в жизни на большее, а получилавот это (симпатичные девушки всегда рассчитывают на больше, чем реально могут получить), для нее, такой милой, такой умницы, такой хозяйственной, такой душевной, такой ну, словомтакой, самойсамойперспектива, в общемто нерадостная.
Точнейполное отсутствие всяких перспектив.
А потомей двадцать восемь. Уже двадцать восемь. Времято летит, летит Оглянуться, не успеешь, как зима катит в глаза. И чтов ДК бегать, на вечера «для тех, кому за тридцать?»
Там чтопьяницы местные стоят, икают, все такие грязные, потные, липкие, соляркой от них так и несет, им, алкашам несчастным, только бы выпить за чужой счет За её то есть
Да разве это мужчины?!
А дальше?
Дальшето что?
А дальшетелевизор вот еще есть, обычный вечерний наркотик. Спасибо Лучшей Подруге, на то она и лучшая: надоумила купить, когда еще деньги были. Теперь уже не смогла бы. Вот и проблема свободного времени решена. Очень, кстатито говоря, животрепещущая проблема в райцентре.
Ну, а по телевизору
* * *
Комукому, как не ей знать, что же там по телевизору!
«Богатые тоже плачут», «Марианна», «Просто Мария», «Эдера», «Дикая Роза», «СантаБарбара».
«Нет, вы знаете, Мейсон что в прошлой серии Джулии сказал? А потом Си Си Кепвелл, ну, это отец его, богатый такой, жениться надумалпредставляете, опять на Софи! Да, самое главное: Мейсон сейчас женится на Виктории, а у нее будет ребенок от Круза, а Джулия ждет ребенка от него, от Мейсона. Боже, какая драма! Как? Неужели не смотрите? Ну, тогда Роза Гарсия, Дикая, стало быть, Роза: вот дурато, ей Рикардо Линарес, такой мужчина, такие подарки делает, а она их выбрасывает Гордая. Платья там разные шикарные выбрасывает, кроссовки. Совсем она какаято Ну, не Дикая, а одичавшаясовсем ненормальная. Дурочка какаято. И вообщебалда. Чтотоже не смотрите? А еще мните себя культурными и интеллигентными людьми, постыдились бы, как можно!»
Недалекие люди любят подсматривать в незашторенные окна и замочные скважины, чтобы сравнить чужую жизнь со своей собственной, попереживать, всплакнуть, дать совет, если поймут, конечно
Но главного нет, главногото эти сериалы не дают: прямого соучастия, сопричастности к чарующему, захватывающему действу:
«Вот, была бы я на месте Джулии Уэйнрайт, я бы себя с этим Мейсоном не так бы вела, я бы ему сказала: «Так, Мейсон»Мягкая она очень»
А посоучаствовать, как выясняется, можно и в другом, и это куда реальней, чем оказаться на месте несчастной Джулии Уэйнрайт:
«Вот недавно «Поле Чудес» появилось, смотрите? И этот, как там егоиз «Взгляда», молодой такой и красивый, с усами, ведет Ну, сами знаете, о ком речь. Да, Листьев его фамилия, так ведь говорят, что туда можно и попасть, на это «Поле Чудес» Да нет, там не переодетые телевизионщики, не актеры всех этих простых людей играютэто же видно, так не сыграешь, живые ведь люди. А призыто какие, призы! А подарки! Да, посмотрите какнибудь Огромное удовольствие, честное слово!»
Короче говоря:
«Если бы я там оказалась, я бы все эти буквы отгадала в два счета: раз, два».
Иполная сопричастность к волшебному, почти сказочному и фантастическому миру, миру дорогих подарков от богатых спонсоров, общества обходительного джентльменакрасавцателеведущего, слепящего сияния софитов в студии.
Иизвестность: на всю страну известность! не на какойто там райцентр с пятьюдесятью тысячами!
Неизменно превосходный результат.
И задумалась Она, и родила в голове дерзновенную мысль
* * *
Лучшая Подруга выслушала дерзновенную мысль со здоровым скепсисом: мол, куда нам, со свиным рылом в калашный ряд!
Она (разговаривали, разумеется, по телефону) переложила трубку в другую руку иобиженно так:
Но ведь другиие
Что?
Участвуют С живым Листьевым говорят, подарки там разные, ну, и все такое
Ну и что?
А если попробовать?
Попробуй.
Вкрадчиво:
Я вот знаю, туда надо сперва кроссворд составить и отправить
Откуда знаешь?
Листьев сам говорил: условия в журнале «Телевидение и радио»
Ну, давай, давай мол, дерзай, любезная, надежды юношей питают. И девушек, стало быть, тоже.
И трубку положилану, стервоза! А ещелучшая подруга называется
* * *
Кроссворд составлялся долго и мучительно: хотя и темуто выбрала родную, близкую, музыкальную, пяти курсов просветительского института оказалось явно недостаточно; хотя и ни одной лекции не пропустила, ни одного семинара, но где же столько слов набрать!
Где, скажите мне, где?!
Лучшая Подруга сочувствовала, сопереживаланаверное, никак не меньше, чем сопереживала Мейсону после смерти Мери.
Ты зачем его составляешь?
Ну, по условиям
Дура ты, дура Сидишь, мучишься.
Несмело так:
А что?
Надо взять какойнибудь старый журнал, срисовать оттудаи всех деловто!
Онаобиженно:
Не могу я людей обманывать
Каких?
Ну, таких, как тот, ведущий Листьев. Он ведь такой добрый, такой честный И лицо у него Такое Такое открытое! Вон, когда «Взгляд» вел, так всех подряд и честил
Тебя что ли никто не обманывал в жизни?
Обманывали, но я не хочу.
Почему не хочешь?
Обману, а потом возьмет да раскроется Эти телевизионщикизнаешь, какие они ушлые? Знаешь, какие умные? Все знают. А потом на всю страну ославит: мол, живет в районном центре Z. такаято такаято, и прислала она кроссворд, который взяла из журнала такогото за 1968 год Позору потом не оберешься, выгонят с работы И запись в трудовую сделают.
Посидела Лучшая Подруга, повздыхала:
Как знаешь. И вообще, не тем ты, дорогая моя занимаешься: тебе надо думать, как мужика какогонибудь заарканить, ведь годыто идут
Лучшая Подруга в плане «заарканить» была в более выигрышном положении: её жених, точней, пока еще не женихкак говорят в их райцентре, хахаль (но об этомтссс, никому ни слова! Между намидевочками), был военным, героемтанкисгом, капитаном, и не просто капитаном, не просто танкистом, не просто героем, а героем, еще недавно служившим в Западной группе войск, в бывшей ГСВГ. Группе советских войск в Германии.
Приехал (перевели по международным соглашениям в местный гарнизон) весь такой из себя: машина заграничная, видик, дойчмарки из кармана торчат Валюта! А шмотки какие, а аппаратура!
И при всех этих огромных достоинствахеще и неженатый!
Блеск!
Ну, правда очень любит неразведенный спирт, а после спиртаругатся очень любит, «ду бист швайн» , говорит, а «их бин русиш официер» , мол; но потом, если только ему не перечить, то утром тише водыниже травы, бормочет только: «их виль биир»
Но, как говорит Лучшая Подруга, у каждого свои недостатки.
Подытожила:
Так что думай, родная, не о глупостях, а о будущем Смотри, двадцать пять (тогда ей было еще двадцать пятьо, молодость, о, благословенное время!) это тебе не шуточки!
И закралась тогда в голову другая мысль, еще дерзновенней первойа что, если
Ну, чем она, собственно, хуже других?
* * *
Когда Лучшая Подруга ушла, поднялась изза стола, посмотрела в зеркалобольшое такое зеркало, почти во весь рост, в прихожей висит, как раз напротив телефонной полочки.
Ножкистройные, грудькрасивая грудь, полная, гордо так возвышается, второго размера по бюстгальтеру, и, что главноесама держится, даже лифчика не надо. Лицомиловидное, нежное такое, родинка вон черненькая под нижней губой, очень даже миленько.
Чем хуже других?
Двадцать пять? Ну и что, что двадцать пять? Люди то и в сорок выходят
Почему бы и нет?
Вон, последняя жена у Вознесенскоготоже из какойто глухомани, сама читала. Повезло же девке
Подняла трубку, набрала номерок: не пришла еще Лучшая Подруга. Наверное, в поликлинику к себе пошла, или по вызовам к детишкам больным.
Нет, пока что не стоит делиться, не стоит говорить Всегда так бываетрасскажешь, а потом не сбудется. Вот когда все получитсяесли получится, конечно, тогда они все рты поразевают.
И Лучшая Подруга со своим героемтанкистом на иномаркеот зависти же лопнет, точно вам говорю!
Кроссворд, давшийся ценой систематических пропусков педсоветов и страшной головной боли, был закончен только через месяц, и, конечно, первым же делом представлен на суд Лучшей Подруге.