Мы не можем не выполнить задание, спокойно ответила Ирма и вытащила из микроволновки цыпленка. Есть будешь?
Не хочется
Надо поесть
Слушай! смуглое лицо Быстрова посветлело. А если попробовать подобраться к дому со стороны леса, а? Какая-та дорога там должна быть, верно?
А если там такие же дома?
А если нет?
Нужна карта Ирма прикусила палец. Я имею в виду, муниципальный план застройки этой зоны.
Где взять этот план?
Может, я попробую поискать в городской библиотеке? предложила Ирма. Если там есть читальный зал, то, вполне возможно, нам и повезет.
Давай, кивнул Алексей. Только осторожно, супруга
Через три часа Ирма привезла в мотель переснятый на библиотечном ксероксе план застройки, датированный восемьдесят четвертым годом. Склонившись над калькой, «Викинги» довольно быстро обнаружили на стыке двух частных домов небольшую тропинку, которая вела к тыльной стороне забора дома Элизабет Спарк. Правда, был и определенный риск, что за два года тропинка могла быть засажена деревьями или использована для возведения еще одного забора. Тем не менее, проверить это в любом случае следовало
«Викинги» сидели в небольшом баре на автозаправке, расположенной примерно в пятнадцати минутах езды от стыка двух частных домов, и пили жидкий кофе. За стеклянными стенами бара густели сумерки. Было начало двенадцатого, однако людей было довольно много. Человек тридцать мужчин и женщин, расположившихся у стойки и за столиками, галдели, беспрерывно курили и не давали ни на секунду умолкнуть музыкальному автомату. Мелодии, усиленные двумя мощными выносными динамиками, подвешенными под потемневший потолок, были типичными для этой американской глубинки«кантри». Да и публика в баре вполне соответствовала музыке: рослые, раскрасневшиеся от виски и пива, мужчины в потертых джинсах, клетчатых рубашках и «тексоновских» шляпах и их русоволосые подруги с «конскими хвостами» и в подбитых мехом коротеньких жилетках поверх ярких трикотажных маек.
Минут через пятнадцать тронемся, перекрикивая музыку, сказал сестре Алексей и почти тут же почувствовал на спине чью-то тяжелую руку
Еще со времен первых детдомовских потасовок Алексей на всю жизнь усвоил одну истину: если ты не знаешь, кто стоит за твоей спиной, ни в коем случае не оборачивайся. Ибо стоит обернуться, как ты рискуешь получить в лицо неожиданный, страшный удар. Не обращая внимание на чужую руку, Быстров спокойно потянулся за глиняной кружкой и отпил остывший кофе.
Эй, приятель!.. Рука незнакомца больно сжала его плечо. Может, хоть как-то откликнешься на зов постороннего, а?
Ирма вопросительно посмотрела на брата, но, встретив его взгляд, откинулась на жесткую спинку стула и стала молча наблюдать, как развиваются события.
У меня миазит, посторонний, не оборачиваясь, прокричал Алексей. Это все равно, что геморрой, только на шее Если тебе не трудно, подойди с другой стороны
Дальнейшее заняло долю секунды: теперь в плечи Алексея Быстрова вцепились уже две руки, которые рывком приподняли его со стула и резко развернули. Быстров увидел перед собой здоровенного детину, лицо которого практически не просматривалось из-за огромной рыжей бороды и полумрака в баре. От рыжего сильно разило дешевым виски и лошадиным навозом.
Ну, как твой миазит-геморрой? добродушно поинтересовался верзила и встряхнул Алексея. Уже не мучает?
Что тебе от меня нужно, приятель?..
В подмышечной кобуре Быстрова лежал девятизарядный «магнум», а в специальном отделении теплой стеганой «аляски»закамуфлированный под отвертку глушитель и две пачки патронов. В этой ситуации Алексею меньше всего хотелось становиться участником глупой драки, которая запросто может закончиться вызовом полиции. К счастью, на назревающий скандал пока никто не обращал вниманияпублика увлеченно танцевала, размахивая руками и нестройно подпевая исполнителю очередного шедевра «кантри»
Что мне нужно? Я хочу потанцевать с твоей девчонкой, приятель! заявил бородатый. Разрешаешь?
Это не девчонка, а моя жена, приятель, спокойно уточнил Быстров и подчеркнуто вежливо снял ручищи рыжебородого со своих плеч.
Значит, не разрешаешь? набычился верзила.
Послушай, приятель, хочешь выпить? Я угощаю
Да мне насрать на твою выпивку, мексиканская рожа! загрохотал верзила. Уматывай в свою сраную Гвадалахару и там угощай свиней!..
Как скажешь, Быстров пожал плечами и кивнул сестре. Пошли, Мария
Куда?! взревел рыжебородый и сделал шаг к Алексею.
Поняв, что драка неизбежна, Быстров коротко огляделся и оценил ситуацию. По-прежнему до их конфликта никому не была дела. Верзила, по всей вероятности, пришел в бар одининаче кто-нибудь из его приятелей уже обратил бы внимание на происходящее. Вместо того, чтобы уворачиваться от занесенной руки, Алексей сделал полшага вперед и одновременно нанес два коротких удараправой рукой в солнечное сплетение и коленом левой ногив основание паха противника. Это была отработанная связка ударов: приостановка поступления кислорода в легкие от тычка в солнечное сплетение не давала противнику возможности закричать в полную глотку от дикой боли в развороченном паху. Рыжебородый с открытым ртом и округлившимися от боли глазами стал медленно оседать. Алексей тут же подхватил его под руку и заботливо усадил за свой столик.
Отдохни немного, приятель, пробормотал Быстров, усаживая верзилу ровно посередине стула, чтобы тот не свалился. Можешь заодно допить мой кофеу нас такой даже свиньи не пьют. А я скоро вернусь
Через минуту дальний свет арендованного «эскорта» уже выхватывал из кромешной зимней мглы пустынное шоссе. Подсвечивая лист кальки карманным фонариком, Ирма изредка подсказывала брату направление. Доехав до глухой каменной ограды, она коротко бросила:
Здесь. Можешь гасить фары
Несколько минут «Викинги» молча сидели в машине, прислушиваясь к тишине, изредка прерываемой ленивым лаем какой-то собаки. Потом Ирма распустил шнурки рюкзака, лежавшего у нее в ногах, и достала оттуда две пары очков-биноклей с встроенными приборами ночного видения.
Проверь оружие, шепотом приказал Алексей.
Ирма вытащила из-под мышки «магнум», навинтила на ствол глушитель и, сняв пистолет с предохранителя, дослала патрон в ствол.
Ну, с Богом, сестренка, по-русски пробормотал Быстров и бесшумно вылез из машины.
От того места, где «Викинги» остановили свой «эскорт» до предполагаемой ограды дома Элизабет Спарк было, судя по плану, не больше двухсот метров. Однако этот коротенький отрезок они преодолевали ползком почти час. Двигались короткими броскамипо 57 метров каждый. Первым полз Алексей и только после его сигнала к нему подтягивалась Ирма.
Кажется, добрались, прошептал Алексей и кивнул в сторону сетчатого забора. Это тыльная сторона. Отсюда до домаметров сто, не больше
Давай по
Стой! Алексей сжал руку сестры. Ты заметила?
Что?
Что-то блеснуло.
Что блеснуло? Ирма уставилась на брата. В очках-бинокле ее голова напоминала сдвинутый набекрень шлем крестоносца. Может, тебе показалось?
Ничего мне не показалось, прошипел Быстров. Вон там, в районе забора. Не туда смотришь! Левее Теперь видишь?
Телекамера, беззвучно, одними губами, произнесла Ирма.
Если поищем, найдем еще парочку, пробормотал Алексей и уткнулся головой в мокрую траву.
Что будем делать, а?
Думать, голос брата едва донесся до Ирмы.
Слушай, она придвинулась к Алексею и зашептала ему на ухо. Обзор у камеры ограниченный, посмотри. Сорок пять градусов влево, сорок пятьвправо Давай засечем период вращения и подползем к забору незамеченными
Дальше?
Дальше? Пробираемся к дому и
И начинаем вслепую, не зная расположения комнат, шарить по спальням в поисках нашей клиентки, так? Шепот Быстров перешел в свист. Дура, если здесь телекамеры, значит внутрилюди. Несколько человек, понимаешь?
Что же делать, Леша? Уходим?
Погоди, дай подумать
Несколько минут «Викинги» молча лежали в мокрой траве.
Слушай Когда ты копировала план Ну, в библиотеке Кто-то был рядом?
Там было полно народу, Леша
Я имею в виду, возле ксерокса
Дядечка такой, пожилой, помог Там, понимаешь, бумага кончилась Ну, так он принес
Бумага кончилась, передразнил Алексей сестру и улыбнулся. К сожалению, кончилась не только бумага. Они нас заманили, Ирма. Это ловушка
С чего ты взял, Леша?
Это потом Дай мне свой пистолет.
Зачем?
Дай, я тебе сказал!
Ирма протянула брату «магнум» рукояткой вперед. Проверив оружие и тщательно вытерев перчаткой рукоять, Быстров придвинулся к сестре и зашептал ей на ухо:
Что бы ни случилось, постарайся выжить. Ты сможешь, я знаю Лежи как лежишь, только закрой голову руками Запомни: тывсего лишь моя сестра. Никаких заданий со мной ты не выполняла. Просто изображала из себя для прикрытия мою жену Короче, на твоих руках нет ни капли чужой крови. Все делал я. Ты поняла?..
Да что с тобой, Леша? Ирма почувствовала, как от страха застучали зубы. Что ты такое несешь, ей-Богу?
Сейчас нас будут брать, сестренка
Тебе кажется Этого не может быть! Это неправда!
Это правда. К сожалению Прощай. И до тех пор, пока тебя не возьмут, даже головы не поднимай. Это мой приказ!..
Набрав в легкие побольше воздуха, Быстров сгруппировался, потом резко вскочил и отбросил свое тренированное тело на несколько метров в сторону от Ирмы. В ту же секунду площадка перед забором оказалась в перекрестье ослепительно яркого света нескольких мощных «дигов». Со стороны могло показать, что идут ночные съемки детективного фильма, в котором худощавый молодой мужчина в «аляске» и страшных очках-биноклях, мечущийся в разные стороны с двумя пистолетами в руках, играет роль главного злодея.
Стоять!.. прозвучал откуда-то негромкий, спокойный голос. Оружие медленно положить на землю!.. Руки за голову!.. Вы окружены. Делайте то, что приказано, и вашей жизни ничего не угрожает Повторяю!..
Леша!! прорезал ночную тишину отчаянный, воющий крик Ирмы.
Алексей Быстров остановился и замер. Он практически ничего не виделтолько ослепительные, добела раскаленные диски прожекторов. Внутренний голосдругой, добрый и знакомый, совсем непохожий на тот, приказавший положить оружие, приказывал ему подчиниться, умолял сделать то, что от него требуют Но что-то в сознании Быстрова блокировало этот приказ, отчаянно противилось ему. Он никогда не умел признавать свое поражение, всегда находил в себе силы и волю вырвать победу зубами, на последнем вздохе, вопреки надеждам тех, кто мечтал увидеть, как он, размазывая кровь по разбитому лицу, уползает в угол, чтобы зализать раны
«Свет Они сильнее только потому, что видят меня, а я ихнет!.. железными молоточками стучала, билась в мозгах единственная мысль. Но стоит мне их увидеть, разглядеть их лица, их руки, которые хотят вцепиться в мое горло, и мы еще посмотрим, чья возьмет, посмотрим, кто у кого запросит пощады Проклятый свет! Ты думаешь, ты сильнее? Так вот тебе! Вот!.. Вот!!.. Вот!!!..»
Алексей продолжал остервенело жать на спусковые крючки двух «магнумов», изрыгавших свинец, в сияющие рожи прожекторов, даже после того, как в его теле сидело не меньше двадцати автоматных и пистолетных пуль И когда свет в глазах стал медленно гаснуть, он еще успел испытать сладкое чувство победы в драке. «Я все же заставил угаснуть эти мерзкие прожектора»подумал он каким-то остатком сознания.
Последнее, что успел ощутить Алексей Быстров, завалившийся на бок, с широко раскрытыми глазами, уже затянутыми серой пеленой вечности, был тонкий, ласковый палец Доры Ильиничны, который она медленно поднесла к его непослушным, каменеющим губам. И еще почти неслышный, доносящийся откуда-то сверху, издалека, шелест слов: «Тише, Леша Тише»
13
Париж.
Базилика Сакре-Кер.
Январь 1986 года
Город, которым я безнадежно и безответно грезила всю свою жизнь, город, всегда казавшийся мне таким же ярким, далеким и недосягаемым, как Полярная звезда, открылся внезапно и пронзительнотак после бесконечно долгого пребывания в багровом полумраке любительской фотолаборатории впервые выходишь на залитую солнцем улицу.
Стоя на мокрых от растаявшего снега ступеньках Лионского вокзала и вдыхая терпкий, с едва ощутимым привкусом дыма печных труб, воздух, я зачаровано скользила взглядом по спешащим по своим делам людям в темных плащах и ярких накидках, многоцветью магазинных витрин, высоченным серым зданиям, полукольцом охвативших противоположную сторону привокзальной площади, даже не задаваясь вопросом, почему все это кажется мне таким знакомым
Как ни странно, но ни на одной иллюстрации или фотографии я никогда раньше не видела заснеженный Париж. И от того он казался мне еще таинственнее и прозрачнеекак взгляд Незнакомки, просунувшей озябшие пальцы в белую муфту зимы.
Какое-то особое, внутреннее чутье (доброй памяти университетский военрук Александр Алексеевич с вдавленными висками и привычкой ходить исключительно строевым шагом, назвал бы его «шестым чувством пограничника») подсказывало мне, что эта нежданная, вызванная стечением кошмарных обстоятельств встреча с Парижем, не может (да и не должна, наверное) длится долго. Как, впрочем, и все, о чем ты мечтаешь по-настоящему. Как всегда, я ничего не могла сделать со своими застарелыми, въевшимися в плоть, кровь и сознание советскими мироощущениями, в соответствии с которыми нормальное состояние человекаэто когда ему трудно, тяжело и плохо. Но при этом есть надежда (как правило, ничем и никак не подтвержденная), что когда-нибудь ему будет очень хорошо.
С этой надеждой люди взрослели, старились и умирали.
До назначенной по телефону встречи на ступенях Сакре-Кер оставалась настоящая прорва временипочти восемь часов. Я могла скоротать их в отеле, переждать в кафе или на трех подряд киносеансах. Но сделала в итоге то, что сделал бы на моем месте любой нормальный человекрешила побродить по городу.
Господи, я так много знала о Париже, я прочла такое несусветное количество книг и статей, воспоминаний и эссе об этом городе, что мне не понадобились ни план города, ни путеводитель для туриста, ни даже мой фундаментальный французский. Я просто пересекла площадь, спустилась в метро и, как слепой музыкант, по инерции ощупывающий палочкой стертые ступени и ориентирующийся только на объявление станцийбульвар Монмартр, Елисейские поля, Площадь Согласия, Нотр-Дам, бульвар Клиши, Латинский кварталбезошибочно определяла время, когда надо выходить из вагона и подниматься наверх. Не для того, чтобы увидеть, я видела эти здания, шпили и купола сотни, тысяч раз, а чтобы ощутить РЕАЛЬНОСТЬ своих девичьих грез, чтобы почувствовать свое физическое присутствие в Париже.
Как все просто, и как непостижимо!..
Ужасная привычка приходить на место свидания, вне зависимости от его характера, на пять-десять минут раньше, еще в университетские годы была поводом для постоянных издевательств и подколок подруг. «Пойми, идиотка! втолковывали мои уже тогда, в начале семидесятых, основательно эмансипированные и независимые от родителей сокурсницы. Женщина, да еще с такой внешностью как твоя, не опоздавшая на свидание как минимум на пятнадцать минут, выглядит просто провинциальной шлюхой с трех вокзалов. И чем больше ты заинтересована в свидании, тем позднее должна на него являться»
Если бы я следовала советам своих университетских подруг, то на месте ЭТОГО свидания мне следовало появиться не в шесть вечера, а как минимум в девятьтак я была в нем заинтересована. Да что там заинтересована! я связывала с ним единственный выход из жуткой ситуации, обрушившейся на меня также внезапно и обескураживающе, как этот сказочный город, сотканный из ажурно-серых домов.
Одним словом, к месту встречи я подошла в половине шестого
Уже основательно смеркалось, но в патиновой дымке величественных парижских домов византийские купола Сакре-Кер белели, как женские лица на картинах Модильяни. Задрав голову, я уставилась на купола базилики и на какое-то мгновение полностью выключилась из реального мира проблем и вопросов. Зрелище было настолько впечатляющим, что перехватило дыхание На землю меня вернуло чье-то легкое прикосновение к рукаву плаща.