Да знаю! это согласие вырвалось из моей груди вместе с криком. Знаю! Как знаю и то, что с этим диагнозом меня и похоронят. Но, Господи, Паулина, неужели единственная возможность исправиться и изменить себяэто стать таким же циником, как вы, как Уолш или как этот Дов?!..
Боюсь, что так, спокойно кивнула эта странная женщина и печально улыбнулась. Потому, что иначе просто не бывает.
А если я не могу? Если меня воротит от этой напыщенной и насквозь лживой позиции неподкупных и мужественных стражей национальной безопасности государства? Если я продолжаю верить в НОРМАЛЬНЫХ людей и НОРМАЛЬНЫЕ отношения между ними, что тогда? И сколько же еще мне предстоит биться головой об эту стену подлости, лицемерия и абсолютной безнравственности нашего трижды долбаного мира, этих мелких людишек, премного довольных собой и своей ролью в обществе, этих иезуитских правил, когда левой рукой тебя, успокаивая, гладят по голове, а правой ненавязчиво ощупывают твою задницу, тут же, не отходя, прикидывая, что можно получить за ее фото в голом виде?!..
Помню меня тогда по-настоящему поразила страшная мысль: не проронив даже слезинки после того, как на моих руках истекал кровью Юджин, после того, как я дергалась как лишенная рассудка из стороны в сторону, не зная, что ждет моих мальчиков, мою семью, после того, как я пересекла полмира, даже не думая, что каждую минуту рискую остаться без головы, я почему-то сорвалась именно после этого дурацкого, наивного и начисто лишенного практического смысла монолога в воздухе, безостановочно ревя в три ручья и презирая себя за неспособность собраться и сказать в ответ что-то достойное, исполненное мудрости и уважения к себе.
По счастью, Паулина оказалась еще более тонким человеком, чем я могла предположить: она не полезла ко мне с утешениями, не предлагала воду с аспирином и даже не попыталась сунуть мне в руку гигиеническую салфетку. Просто молча и сочувственно наблюдала за тем, как я рыдаю черными от туши слезами и безостановочно сморкаюсь. И только потом тихо спросила:
Ты мне веришь, Валя?
Хочу верить, пробормотала я.
Я не стану спорить с тобой сейчас. Во многом ты права, кое-чего все еще не понимаешь Впрочем, важно сейчас не это, а то, что я тебе скажу: если ты поверишь мне окончательно, я постараюсь сделать все так, чтобы случившееся стало последним испытанием в твоей жизни. Последним, понимаешь? И я верю, что у меня это получится. Но только при одном условии: ты мне нужна, дорогая, в своей лучшей форме. Мне нужна твоя умная голова, твоя злость, твоя преданность своей семье, твоя способность анализировать и даже твое невыносимое, абсолютно хамское чувство юмора, к которому я никогда так и не смогу привыкнуть. Давай забудем о том, что ты сейчас говорила. В настоящий момент все этопрошлое. А жить исключительно прошлым могут позволить себе только глубоко несчастные люди. Но это же не про нас с тобой, верно, дорогая? Нам предстоит выкарабкаться из очень глубокой и грязной ямы. Это трудно, но, думаю, реально. Во всяком случае, я надеюсь, что это реально. Так давай вылезать вместеты и я. Согласна?
Все ямымои, пробормотала я.
Что ты сказала?
Это не я. Так Юджин говорил, когда я училась водить машину.
Даже сегодня все ямы твои?
Нет, я научилась их объезжать.
Что совершенно естественно, кивнула Паулина.
Да поймите же вы, я научилась объезжать ямы, которые ВИЖУ Не знаю, заслуживала ли моя наставница столь уничтожающего взглядав тот момент мне было уже не до таких мелочей. Нюанс настолько тонкий, что уловить его практически невозможно, да, всезнающая Паулина первая?
Она долго смотрела на меня, после чего удовлетворенно кивнула.
Вы уже вынесли мне смертный приговор? тихо спросила я, продолжая сморкаться.
Еще нет, улыбнулась Паулина. Просто пыталась вспомнить одну мысль.
Вспомнили?
Да.
И как она звучит?
Хамство в постижении истинымогучее и эффективное оружие
Прекрасно сформулировано! кивнула я, сглатывая слезы. Кто автор? Вы?
Один интеллигентный человек.
Я опять сказала что-то не то, да?
Много лет назад за мной ухаживал один мужчина Увидев, что табло над головой погасло, Паулина с наслаждением освободилась от ремня безопасности и бережно разгладила свой розовый пятисотдолларовый пиджачок. Красивый до невозможности и в такой же степени обаятельный. Словно кто-то имплантировал в низ его живота магнит, к которому непреодолимо тянулись все мои побрякушки Мы познакомились с ним случайно, на улице, в Нью-Йоркев те годы я жила именно там. Понятно, что я не сказала, где работаю, и наши отношения развивались самым естественным образом: два раза поужинали в дорогом ресторане в Манхэттене, потом сходили на концерт в Карнеги-холл, затемсовершенно очаровательная прогулка по Гудзону в первом классе теплохода с шампанским и орхидеями Короче, к концу второй недели я пригласила его к себе домой на ужин
Целых две недели? Язвительно переспросила я. Вот что значит женщина стойких моральных правил
Я бы сделала это на второй день, Паулина даже не отреагировала на мое очевидное хамство. Но, понимаешь, меня что-то останавливало, смущало При всей его галантности и максимальной обходительности, я не чувствовала в нем МУЖСКОГО интереса, типичного для мужиков желания залезть в мою постель Ты понимаешь, о чем я говорю?
С моим-то богатым сексуальным опытом! Меня аж всю передернуло. Естественно, понимаю!..
Да при чем здесь секс, дурная? недовольно фыркнула Паулина. Повторяю еще раз: будь проблема лишь в этом, я бы решила ее за пару дней. В конце концов, я уже тогда была не настолько молодой, чтобы так бездумно разбрасываться временем на треп о погоде, кулинарии и прочей ерунде. Меня интересовала ПРИРОДА его интереса ко мне. Я чувствовала, что ему от меня что-то было нужно. Но что именно, понять не могла
Наверное, он просто хотел вас, как женщину?
Валечка, ты бесконечна примитивна!
Так кем же он оказался на самом деле?
Попробуй угадать сама.
Брачным аферистом?
Фу, как вульгарно, Валечка!
Агентом КГБ?
Совсем сдурела!
Господи, неужели педерастом?
Ты расстраиваешь меня своей ограниченностью.
Паулина, а вы меня нервируете! огрызнулась я, испытывая огромное желание запустить в эту ухоженную голову что-нибудь тяжелое.
Я тебя не нервирую, а тестирую, девочка, уточнила она. И заодно хочу очертить перед тобой контуры нашего поведения в создавшейся ситуации
Что-то я совсем запуталась О чем вы говорите, Паулина?
Ну-ка, давай, вспомни, ты ведь у нас девушка образованная и даже интеллектуальная. Во всяком случае, была таковой, пока не стала стопроцентной американкой и не решила все свои материальные проблемы. Так что, Валечка, говорят англичане о воспитании детей?
При чем здесь англичане?
Отвечай! в голосе Паулины зазвучал металл хозяйки сторожевого пса, приказывающей несчастному животному: «Голос!»
Да что угодно! Мне все меньше нравилось это тестирование в самолете. Это же вообще их любимая тема, Паулина!..
Скажи первое, что тебе приходит на память?
Не знаю!
Напрягись, Валечка!
Отстаньте от меня!
Валентина!
Ну, хорошо!.. Я закрыла на секунду глаза. Пожалеешь розгупотеряешь ребенка.
Умничка! Гладкое лицо Паулина просияло, словно его вначале обтерли ароматической салфеткой, а потом опрыскали зеркальным лаком. Но это теза. А антитеза?
Насилуя меня подобным образом, вы все равно не компенсируете мне дефицит общения с мужчинами!..
Я смотрела на Паулину, силясь сообразить, куда клонит эта непредсказуемая женщина.
Ну, хорошо, не напрягайся. А антитеза звучит примерно так: «Не родишь ребенкане используешь розгу». Ты понимаешь, о чем я говорю, Валечка? Я выстроила все в один ряд: похищение Мишина, покушение на тебя, арест в Штатах двух агентов КГБ, высматривавших подходы к дому твоей свекрови, странную авиакатастрофу, в которой погибает Грег Трейси Все это розги, Валечка, все это болезненные удары по попе А где тот ребенок, которому они предназначались? В чем, собственно, идея, пафос этой странной экзекуции?..
Почему вы спрашиваете об этом у меня?.. Впервые за долгие годы никотинового воздержания мне вдруг захотелось курить. Я даже зажмурилась от удовольствия, представляя, как глубоко, до самых легких, втягиваю в себя ароматный, крепкий дым сигареты. С чего вы взяли, что я могу стать вашей помощницей в разгадывании этих ребусов?
Сможешь, дорогая! взгляд Паулины был суров. Еще как сможешь! Просто ты не хочешь настраиваться на эту волну. И совершенно, кстати, зря: кто знает, возможно, ты и есть тот самый безмолвный ящик, в который упрятан ответ на эту головоломку.
За безмолвный ящикперсональное спасибо, пробормотала я. Вы хоть изредка вспоминайте, что яодного пола с вами, мадам.
Валя, соберись! Я почувствовала, как огрел меня недобрый взгляд из-под насупленных тонких бровей. Думай ВМЕСТЕ со мной, а не наперекор. Перестань склочничать и соберись! Ну!..
Почему вы связываете эти факты, Паулина? Ну, я с Витяней, вроде бы, ясно. А при чем здесь этот ваш Трейси? Что может быть общего между нами?
В том-то и дело, что ничего общего между вами не было, нет и быть не могло!.. Паулина радостно закивала, словно услышала от меня очередной комплимент по поводу своей безупречной внешности. Эта вероятность уже неоднократно просчитана.
Тогда я не понимаю, о чем вы толкуете?
Это не может быть случайностью, совпадением, понимаешь, Валечка? Взгляд Паулины, непривычно рассеянный, отстраненный, блуждал, не фиксируясь, с моего лица на пустующее кресло и обратно. Просто так самолеты не разбиваются. Особенно, те, что летят из Москвы в Вашингтон с высокопоставленным сотрудником госдепартамента на борту. И чем больше я не вижу НИКАКОЙ связи между тобой, Мишиным и Грегом Трейси, тем беспокойнее становится у меня на душе. Трейсилишний предмет в этой комнате, понимаешь?
Нет, честно призналась я. Не понимаю.
Если допустить, что крушение самолетане случайность, а чья-та преднамеренная акция, следовательно, мы имеем дело с экстраординарной мерой. Такой же экстраординарной, как, скажем, попытка застрелить тебя среди бела дня в тихом и зачуханном городке Барстоу или выкрасть Виктора Мишина в абсолютно спокойном с криминогенной точки зрения Копенгагене. И это хорошо, черт побери! Это просто замечательно!..
Что же в этом замечательного, Паулина?
В самом деле не понимаешь? Ее взгляд принял, наконец, осмысленное выражение и цепко, въедливо сфокусировался на моих глазах. Вычислить природу столь внезапно возникшего интереса советской госбезопасности к тебе или Мишину значительно сложнее, нежели причину физического устранения несчастного Грега Трейси
Почему, собственно, проще? Потому, что он американец?
Потому, что мы знаем и, следовательно, можем проанализировать каждую минуту из семидесяти двух часов его пребывания в Москве. Понимаешь, Валечка? Интерес к Трейси возник именно в Москве, я теперь в этом не сомневаюсь. Но где? В какой момент?.. Если мы найдем ответ на этот вопрос, то сможем ответить на куда более важныйчто опять задумали твои неугомонные соотечественники, чего вдруг в их задницах появились новые шпильки.
А почему вы сказали, что этот Трейсилишний предмет в комнате?
Они не должны были его убирать, Валечка, тихо произнесла Паулина. Это немотивированный идиотизм!
Меня и Мишина, значит, должны были, желчно процедила я. А этого вашего Трейсине должны
Они допустили ошибку, Валя. Серьезную ошибку
Но если вам это ясно, то и они, наверное, это понимали, верно?
Естественно, понимали, кивнула Паулина.
Почему же тогда они сделали это?
Может быть, у них просто не было другого выхода пробормотала Паулина и посмотрела на меня. Когда, Валечка, ты совершала больше всего ошибок?
В доме повешенного о веревке не говорят, пробормотала я. С вашей стороны, Паулина, это просто бестактно
Когда тебя загоняли в угол обстоятельства, ответила Паулина на собственный вопрос и игнорируя мою реплику. Когда у тебя не оставалось времени на осмысленное решение
Вы себе противоречите, Паулина.
В чем я себе противоречу, Валечка?
Буквально несколько часов назад вы сами дали весьма высокую оценку моему бегству из Штатов в Европу?
Ничуть я себе не противоречу, вздохнула Паулина и улыбнулась. Каждый твой шаг в этом безумном решении был сопряжен со смертельным риском.
Но я все-таки добралась до Парижа!.. Спор был абсолютно беспредметным, но мне, почему-то, очень хотелось выйти из него победителем. И, между прочим, даже ускользнула от ваших обученных умников-топтунов
Но только потому, что тебя, милая, инструктировала и вела за ручку конкретная спецслужба. Причем, одна из лучших
Я замолчала. Состязание в логике с этой женщиной вдруг представилось мне таким же безнадежным занятием, как попытка вернуть коже девичью упругость.
Ты что, обиделась на меня, Валечка?
Нет, я мотнула головой. Просто пытаюсь сформулировать резюме нашей беседы.
И что у тебя получается?
Не знаю. Еще не сформулировала.
Мне нужны кое-какие данные Паулина что-то мысленно прикидывала. Думаю, к вечеру они у меня уже будут. И если потом мы сможем до чего-нибудь докопаться, то, вполне возможно, эта туманность хоть как-то прояснится.
Кстати, а кем все-таки оказался тот мужчина?
Какой именно? взгляд Паулины выражал искреннее недоумение.
Ну, тот красавец с магнитом в нижней части живота, напомнила я. Вы так живописно его обрисовали, что мне вдруг стало интересно
А-а Паулина беспечно улыбнулась. Обычным страховым агентом, представляешь, милочка?!
Боже, какая проза!
Ну, не такая уж и проза, проворковала Паулина и откинулась в кресле. Особенно, если учесть сумму, на которую этот красавец хотел меня застраховать. Такая сделка кормила бы этого напыщенного фавна как минимум лет пять, если не больше.
И когда вы это поняли?
Что он страховой агент?
Да.
После того, как сумела разговорить его за ужином.
Это было трудно?
Ерунда! отмахнулась Паулина. Все мужики, как правило, тупы и самовлюбленны. За пару самых примитивных комплиментов от красивой женщины они вывернутся наизнанку, признавшись тебе даже в том, чего никогда не было и не будет.
А страховку вы подписали?
Кто я, по-твоему? Паулина презрительно усмехнулась. Сумасшедшая?! Этот манекен просто хотел меня использовать, но в итоге я его использовала сама
Каким образом, Паулина?
Ты будешь разочарована, Валечка.
И все-таки?
Самым что ни на есть тривиальным: после ужина, в ходе которого мой неотразимый страховой агент, естественно, так и не догадался, что его раскусили и уже начинают использовать, я взяла этого красавчика за руку, повела его в свою спальню, выключила общий свет, включила торшер, после чего провела в его обществе два весьма приятных часа. Я его РАЗМАГНИТИЛА, Валечка, понимаешь?! То есть, освободила свои побрякушки от совершенно ненужного, зряшного влечения. После чего без малейшей жалости вычеркнула этого лощеного типа из своей жизни. Навсегда. Аминь!
Я открыла рот в изумлении.
Что с тобой, дорогая? томно поинтересовалась Паулина. На тебе просто лица нет
Ничего страшного, пробормотала я. Просто пытаюсь как-то переварить эту романтическую историю.
Это как раз я понимаю, кивнула Паулина, потянулась к сумке, вытянула оттуда пудреницу и стала внимательно разглядывать в зеркальце свое отражение. Но почему с такой убийственной гримасой пуританского осуждения?
Потому, что иногда ваша безграничная пошлость, Паулина, меня просто убивает.
Господи, Валечка, Паулина спокойной защелкнула пудреницу, небрежно кинула ее в сумочку и одарила меня взглядом, полным бесконечного превосходства и неподдельной жалости. Ну, не всем же выпало в жизни счастье воспитываться еврейской бабушкой. Причем в стране, где пользование презервативами приравнивалось к измене родине
7
Рим. Посольство СССР в Италии.
Февраль 1986 года
Полковник Анатолий Скуратов трижды прочитал пространную шифровку из Центра, с каждым разом все отчетливее понимая, что над его так благополучно завершавшейся карьерой нависла самая черная и грозная туча за все годы работы в разведке