О какой благодарности может идти речь? дипломатично ответил Автандилян, пытавшийся прощупать, КТО именно этот человек, насколько связан он с событиями, приведшими Автандиляна к этой авантюрной, навязанной очень опасными людьми сделке. Ведь мыодин народ, и должны помогать друг другу
Святые слова говорите, уважаемый, кивнул Тер-Ионесянц и неожиданно перекрестился. Истинно святые! Потом сделал маленький, ВОРОВАТЫЙ глоток из старинной фарфоровой чашки и остро, исподлобья посмотрел на гостя. Могу я узнать, варпет, когда прибудет груз?
Я прилетел специально для того, чтобы его встретить, Автандилян интуитивно оттягивал конкретный разговор, стремясь выиграть время и выяснить, что же все-таки стоит за его собеседником, какой властью и полномочиями он облечен. А что, потребность в грузе действительно так актуальна?
Все зависит от вас, Самвел-джан.
Простите, не понял?
Будет грузбудет о чем говорить.
То есть, как это «будет о чем говорить»? Автандилян резко отодвинул чашку и нахмурился. А сейчас, выходит, говорить не о чем? Вы хоть представляете себе МАСШТАБЫ поставки? Того, что прибудет в ваше распоряжение, Сурик-джан, вполне достаточно, чтобы очень даже неплохо вооружить стрелковый полк
А нам нужно ХОРОШО вооружить дивизию, спокойно возразил золотозубый и многозначительно выставил указательный палец. И, возможно, не одну, уважаемый Самвел-джан!
Вот даже как! Автандилян вытащил из кожаного футляра дорогую кубинскую сигару и, не торопясь, раскурил ее. Честно говоря, я довольно смутно представляю себе масштабы задуманного вами предприятия
Можете не сомневаться, уважаемый Самвел-джан: это оружие предназначено не для стендов исторического музея. Мы намерены использовать его максимально! Вы даже представить себе не можете, Самвел-джан как велико желание наших людей сбросить с себя это проклятое, ненавистное турецкое иго
Азербайджанское, механически поправил Автандилян, выпуская струю едкого дыма.
Это одно и то же, отмахнулся золотозубый. Все они турки и всех их нужно давить! Давить безжалостно!..
Меня беспокоит надежность транспортировки груза. Все-таки, путь от Сухуми до ваших краев неблизкий. В дороге всякое может случиться
А вот это уже наши проблемы, уважаемый Самвел-джан! черные глаза Тер-Ионесянца недобро блеснули.
Не только ваши Автандилян покачал головой и осторожно затянулся сигарой. Это и мои, личные проблемы. Прошу меня извинить, если то, что я сейчас скажу, покажется не слишком патриотичным. Но Речь, уважаемый, идет об оружии. Этосерьезный бизнес, в который вложены немалые деньги. Возможно, вам неизвестно, Сурик-джан, что по условиям сделки, деньги на мой счет поступят только после того, как груз достигнет адресата. То есть, непосредственно Нагорного Карабаха. Стало быть, я должен находиться здесь до самого конца. И только потом заняться подготовкой следующей партии
Боюсь, вы нас недооцениваете, уважаемый Самвел-джан Золотозубый усмехнулся в густые черные усы. Со всей ответственностью говорю: можете не беспокоитьсяни один патрон не пропадет! Это оружие для наскуда большая ценность, чем для васденьги
Вы в этом так уверены? очень сдержанно, стараясь не обидеть собеседника, Автандилян улыбнулся и аккуратно стряхнул пепел.
Могу я узнать, о какой сумме идет речь? спокойно поинтересовался золотозубый.
Зачем это вам, Сурик-джан?
Поверьте, я спрашиваю не просто так.
Помедлив несколько секунд, Автандилян уточнил:
Вы имеете в виду первую партию?
Да, варпет, именно так.
Ну что ж Автандилян пожал плечами. В конце концов, выосновной получатель груза. Цена первой партии оружия180 миллионов долларов.
Тер-Ионесянц даже глазом не моргнул. Казалось, что астрономическая цифра не произвела на него ровным счетом никакого впечатления.
И сколько таких партий планируется еще?
Всегоне меньше четырех, помедлив, ответил Автандилян. Включая первую, естественно.
Так вот, уважаемый Самвел-джан, вас не должен беспокоить вопрос оплаты
Надеюсь, вы не будете на меня в обиде, если я признаюсь, что именно этот вопрос, тем не менее, меня очень даже беспокоит? Автандилян виновато развел руками. Такой уж характер у бизнесменов. Не мне вам говорить, что нынешний Советский Союзочень ненадежный и весьма опасный для торговли оружием рынок. Степень риска здесь необычайно высока. Малейшая неудача, сбой в транспортировке, и я потеряю даже больше, чем могу себе позволить
Если хотите, уважаемый Самвел-джан, могу предложить вам такой вариант: вся сумма сделки будет перечислена на ваш счет сразу же после того, как судно с грузом пришвартуется в порту Сухуми. То есть, с того момента, когда оружие попадает на территорию Советского Союза
Вы знаете моих партнеров? брови Автандиляна удивленно изогнулись. Вы можете убедить их пересмотреть условия контракта?
Нет, с вашими уважаемыми партнерами я не знаком, Тер-Ионесянц покачал головой. Но и моем распоряжении, вернее, в распоряжении нашей организации, находятся определенные средства. Да и потом, речь ведь идет всего лишь о предварительной оплате. Как только партнеры переведут деньги на ваш счет, Самвел-джан, вы тут же вернете мне этот долг. Будем рассматривать его, как аванс. В отношениях между настоящими друзьями и соотечественникамиэто совершенно нормально. Таким образом, вы будете полностью избавлены от риская беру его целиком на себя. Что скажите на это предложение, уважаемый Самвел-джан?
Автандилян мобилизовал весь свой богатый опыт в ведении деловых переговоров, чтобы собеседник не догадался, до какой степени он поражен. Аккуратно положив дымящуюся сигару на край чеканной пепельницы ручной работы, он медленно произнес:
Это хорошее предложение, Сурик-джан. Очень хорошее
И? чуть подался вперед золотозубый.
Видите ли
Я не понимаю: вы отказываетесь? черные глаза Тер-Ионесянца буквально впились в лицо гостя. Вас все еще что-то не устраивает?..
Я этого не говорил
Тогда в чем дело?
Скажите, я могу рассчитывать на вашу откровенность, Сурик-джан? вкрадчиво спросил Автандилян.
Вы делаете для своего народа великое дело! не без торжественности в голосе произнес Тер-Ионесянц. Поэтому для меня вы, Самвел-джанближе родного брата. Можете рассчитывать не только на откровенность, но и на мою жизнь! Поверьте, это слова мужчины, привыкшего отвечать за каждое свое слово!
Хорошо, кивнул Автандилян. Тогда объясните, чем я заслужил столь щедрое предложение? Вы избавляете меня от риска в многомиллионной сделке
Вы не доверяете мне?
Боже упаси, Сурик-джан, как вы могли подумать такое?!
Тогда почему спрашиваете? Тер-Ионесянц недоуменно пожал покатыми плечами. Я предлагаю вам фиксированную оплату за каждую партию оружия
Думаю, уважаемый Сурик-джан, вам известно, что я не беден, спокойно ответил Автандилян. И деньги как таковые для меня давно уже не являются самоцелью. Вот почему, когда к моим ногам бросают кошелек, набитый долларами, я не тороплюсь поднять его и быстро, пока не увидели посторонние, засунуть его в свой карман. В такой ситуации для меня принципиально важно другое: почему этот кошелек оказался именно под моими ногами? И сколько мне предстоит потом заплатить за эту нежданную удачу? Меньше, чем было в кошельке, или больше?
Что ж, наверное, вы правы, кивнул Тер-Ионесянц и, вытащив из кармана потертого коричневого пиджака дешевенькую «Приму», закурил. Не знаю, Самвел-джан, о чем вы подумали, но на самом деле объяснение предельно простое: я хочу УСКОРИТЬ поступление оружия в наши края. Максимально ускорить, понимаете, Самвел-джан? И потом, моего собственного риска в предложении практически нет. Дорога для груза безопаснанами все уже подготовлено. Деньги, которые я буду платить вам в качестве аванса, все равно вернутся на мой счет. Зато вы не будете дожидаться, пока груз достигнет Степанакерта, не будете терять драгоценного времени, а тут же отправитесь обратно, за следующей партией оружия Вот, собственно, и все мои резоны.
Значит, если я соглашусь на ваше предложение, вы заплатите мне сейчас 180 миллионов долларов? Как ни стремился Автандилян сохранять серьезное выражение лица, на губах его мелькнула тень улыбки.
Почему сейчас? черные глаза карабахского лидера тревожно блеснули. Разве груз уже в Сухуми?
Груз прибудет в порт назначения через Автандилян взглянул на золотой «Луи Патек» с массивным браслетом. Через три с половиной часа
Сколько времени займет у вас обратная дорога в Париж?
А разве я уже улетаю? улыбнулся Автандилян.
Вполне возможно, Самвел-джан.
Примерно, четыре с половиной часа.
Отлично! Небритое лицо золотозубого просияло. Сейчас вы передадите мне все документы на груз. Потом своей рукой напишите номер счета, на который надо перевести всю сумму. Если груз в назначенное время действительно прибудет в Сухуми, вы, по возвращении в Париж, можете прямо из аэропорта ехать в свой банк. К тому моменту деньги будут на вашем счету. Все 180 миллионов. Ну, что, по рукам?
По рукам, кивнул Автандилян.
Тогда не будем терять времени, Самвел-джан: я сейчас же выезжаю в Сухуми, а выв аэропорт.
С вами весьма приятно работать, Сурик-джан, пробормотал Автандилян и встал.
Поднялся и золотозубый.
Последний вопрос Заранее извиняюсь, если он покажется вам э-э-э нескромным Самвел Автандилян тщательно притушил сигару. Зачем вам столько оружия?
Вы спрашиваете, зачем?.. Тер-Ионесянц направился к вешалке и стал натягивать кожаное пальто. Потом повернулся к гостю. Очень скоро в Карабахе начнется война. Не бунт, уважаемый, не мятеж, а самая настоящая война. С линией фронта, окопами, тактическими операциями Понимаете, Самвел-джан? Армения должна выбить турков, она обязана освободить свою землю и помочь карабахским братьям! И в этой войне мы не имеем права проиграть. Мы обязаны ее выиграть, ибо второго такого шанса у нас, возможно, уже никогда не будет. А как это сделать без оружия?
Так, может, уже сейчас позаботиться, чтобыестественно, в перспективесюда можно было бы перебросить и боевую технику? Глаза Автандиляна блеснули. Самоходные орудия, боевые машины пехоты, возможно, даже танки?..
Нет смысла, Самвел-джан!.. Золотозубый вздохнул и натянул на лоб кожаную кепку. Технику можно купить, во-первых, дешевле и, во-вторых, намного быстрее.
У кого?
У русских
Вы в этом так уверены?
Конечно, уверен, иначе зачем бы я стал говорить об этом!
Но почему? Удивление на тонком лице Автандиляна выглядело неподдельным, искренним. Разве Советский Союз уже разделился на суверенные государства? Разве перестали существовать Политбюро, армия, КГБ, военная разведка? Кто даст вам делать то, что вы хотите, уважаемый Сурик-джан? Кто осмелится в обход центральной власти продать вам военную технику? Я сам живу на родине революций, мне кажется, я понимаю природу бунтов и заговоров, однако то, что вы сейчас утверждаете выглядит, уж простите меня за откровенность, Сурик-джан, просто безумием каким-то!..
Это долгая история Тер-Ионесянц хмыкнул в густые усы и внимательно посмотрел на гостя. Как-нибудь мы поговорим на эту тему и мне кажется, что я смогу убедить вас в своей правоте. А пока Москве, центральной власти сейчас не до нас, Самвел-джан. Не до Армении и уж, тем более, не до маленького и незначительного Нагорного Карабаха! Неужели вы не видите, что Советский Союз медленно разваливается? Именно это и составляет наш исторический шанс, понимаете? Армения в любом случае станет суверенным государством. Но мы должны уйти не с пустыми рукамидревняя земля Арцаха не может остаться под пятой турков. И не останется! Пока есть патриоты Великой Армении. Такие, к примеру, как вы, дорогой Самвел-джан! Возвращайтесь спокойно в Париж и готовьте новые партии оружия. Это единственное, что сейчас необходимо вашему народу! И не беспокойтесь о деньгахслава Богу, армянская диаспора никогда не отрывалась от своих исторических корней. Свою независимость мы завоюем своими же руками. В добрый путь, Самвел-джан!..
12
Каир.
Международный аэропорт Халилья.
Февраль 1986 года.
События последних нескольких дней развивалась именно в том направлении, которое, собственно, и предсказывал Моти Проспер. Вернувшись в Каир и получив от своего босса разрешение провести уикэнд в Лондоне, Серостанов ровно на полчаса заехал на свою квартиру, толком даже не глядя, побросал какие-то вещи в дорожную сумку и заказал такси. На серию из двух долгих, настойчивых телефонных звонков, пронзительно возвещавших о себе в течение этого получаса, Николай не откликнулся, предоставив это автоответчику. Скорее всего, звонил кто-то из его приятелей и, наверное, Николаю следовало ответить. Но он этого не сделал. Даже самому себе Серостанов не хотел признаваться, что вот уже третьи сутки испытывает давно уже забытое, жалящее чувство непроходящего страха.
Страха перед абсолютной неизвестностью
В такси, по дороге в аэропорт, Николай несколько раз проверился, и хотя ни одна из нескольких десятков следовавших за ними машин не вызывала подозренийпривычный каирский автобардак с нетерпеливыми гудками, визгом тормозов и отчаянными проклятьямитревожное ощущение беспокойства продолжало свербить душу
Без осложнений пройдя таможенный контроль и оказавшись в свободной зоне, Николай с облегчением вздохнул и посмотрел на часыдо посадки оставалось чуть меньше сорока минут. Купив в киоске свежий номер «Таймс», Серостанов уселся в углу бара, заказал немолодому официанту с роскошными, как у маршала Буденного, усами светлое пиво и, развернув газету, углубился в статью о кризисе в британской угольной промышленности. Из великого множества проблем, свалившихся на него за последние несколько дней, бедственное положение шахтеров Манчестера волновало Серостанова в самую последнюю очередь. Тем не менее, он заставил себя прочитать статью до последнего абзаца. Это была своеобразная и неоднократная проверенная форма аутотренинганеобходимо было во что бы то ни стало успокоиться.
Послушай, чувак, ты не против, если я приземлю здесь свою задницу?..
Николай медленно положил газету на столик и поднял глаза. Перед ним стоял длинноволосый юнец в пестрой ситцевой «гавайке» и до неприличия драных джинсах. За плечом у парня висел грязный рюкзак, на шеегубная гармошка, а к губе прилипла дешевая сигарета без фильтра. Выговор молодого бродяги не оставлял никаких сомнений относительно места его появления на свет божийлондонский Ист-Сайд.
Серостанов брезгливо поморщился, коротко кивнул и вновь уткнулся в «Таймс».
Послушай, дядя, может угостишь пивком? развязная манера разговора парня усугублялась врожденным дефектом речион все время пришепетывал. А то я легонько поиздержался среди этих черножопых обормотов с белыми тряпками на голове
Николай опустил газету и вздохнул:
А может, тебе ремни от рюкзака погладить? Так я мигом
Не лезь в бутылку, папаша! обезоруживающе улыбнулся длинноволосый. Ты не похож на человека, который пьет на последние. Стало быть, монета у тебя есть, не отнекивайся! Так как насчет пива? Угостишь? Или прочитаешь воскресную проповедь о неблагодарных детях?
Что, совсем на мели?
Да нет, какая-та мелочь осталась. Но
Решил сберечь? улыбнулся Николай. Он вдруг почувствовал, что молокосос перестал его раздражать. Копишь на «бентли»?
На автобус.
Зачем тебе целый автобус?
Не пешком же мне из Хитроу домой добираться!
Значит, в Лондон?
Ага!
А в Каире что делал?
Осваивал Африку.
Как Ливингстон?
Кто такой? встрепенулся длинноволосый. Почему не знаю?
За «Лидс» играет. В полузащите.
Подкалываешь, папаша? Парень укоризненно покачал головой. Имеешь меня за придурка?
Не лезь в бутылку! Серостанов ухмыльнулся и жестом подозвал официанта.
Что будешь пить?
«Хейнекен».
Араб с буденновскими усами молча кивнул и направился к стойке бара.
А Ливингстонэто тот парень, который Южную Африку осваивал, верно?